different love and its manifestations

Олег знает. Олег все прекрасно знает. И принимает, ничего не меняя. Возможно, Леша слишком мечтателен. Возможно, Леша слишком наивен. Но от этих фактов его приятно потряхивает, а внизу живота уже горячо и сладко от возбуждения. Каждый раз. Шершавые, сильные руки аккуратно подцепляют его толстовку, тянут через голову. Неторопливо, он не хочет спешить сегодня. Вещь ненужным комком летит на диван, а Леша, стоящий у стены в коридоре, уже готов расплавится, как воск, под чужими ладонями. Приятно, до чертиков. Он в одной футболке и штанах, а Олег перед ним стоит на коленях, смотря вверх. Лешина рука так прекрасно зарывается в его волосы, лишь немного ероша. Олег ведет щекой по его тазовым косточкам вниз, к бедру, неотрывно глядя в глаза. Макарову пиздец как стыдно, этот взгляд заставляет его покрыться новой волной мурашек, а отвести в сторону взгляд не получается — Волков прекрасно знает, как Леше нравится смотреть на него. Олег нетороплив, он вынимает ремень из его штанов, и кидает к толстовке. Смутно Леша слышит лишь то, как бляшка бьется об пол. Олег не хочет действовать так быстро. Мужчина лишь расстегивает и штаны, зубами подхватывает собачку молнии, ведет вниз. И Леша все-таки не выдерживает, взгляд отводит, сглатывая. Это, блядь, слишком горячо. Олег словно красуется, устраивает Леше маленькое шоу, и видит, как его от этого ведет. Ноги парня напряжены и подрагивают, он вот-вот словно упадет на колени к Олегу, губы красные и горячие от того, сколько раз их прикусывали, чтоб сдержать позорный скулеж. — Могу я снять футболку? — голос мужчины кажется ему еще более далеким, чем стук бляшки ремня. У Леши перехватывает дыхание от чувства стыда и легкого страха. Каждый раз Олег спрашивает его — можно ли? Готов ли? И это греет сердце, это вообще заставляет его влюбляться все сильнее, по-мальчишески глупо. «Можно потрогать? Ты готов? Не болит? Забрать из школы?» — его осыпают вопросами, о нем заботятся, и не потому что хотят что-то в ответ, а потому что любят. — Д-да, — он запинается, и совсем не из-за неуверенности. Руки у Волкова горячие, приятные, хоть и грубые. Они тянут футболку наверх, и внутри все сладко сжимается. Её скидывают к комку одежды, и Леша остается в одном, плотно застегнутом биндере. Леша закрывает глаза, прикусывает нижнюю губу. Он чувствует, как язык Олега ведет влажную дорожку от открытого живота к краю ткани, и его пальцы касаются застежек сзади. И вновь Волков застывает, молча спрашивая, готов ли Леша к этому. И черт возьми. Леше хочется уже просто выть от того, насколько ему это важно, и насколько ему это нравится. — Да, да, б-блядь, Олеж, да, — он уже сбивается на шепот, тараторит почти еле слышно, но Олегу этого достаточно. Ловкие руки быстро расстегивают все два ряда крючков, и юноша вдыхает полной грудью, не сдавленной утяжкой. Она бережно укладывается рядом, а не летит к остальным вещам. Олег ценит свой же недавний подарок. Язык вновь ведет дорожку, от бедра к груди, и тут останавливается — Леше не нравится, когда его соски, да и в общем грудь трогают, так что Олег перекладывает руки ниже. И тут Леше приходится привстать на носочки, хотя ноги его еле держат. Олег приспускает его штаны, а затем и боксеры с накладкой. Макаров был бы рад отвести взгляд, не смущаться окончательно, но у него нету никаких сил, чтоб перестать смотреть на Волкова. Макаров уже мокрый насквозь, тело от лишнего движения сводит новой волной возбуждения, и взгляд Олега все усугублял. Он смотрит, долго и внимательно. И взгляд этот прожигает, отдаваясь по телу дрожью. Леша в прошлом отдал бы многое, чтоб ощутить на себе такой взгляд хоть раз, хоть украдкой, хоть немного. А сейчас знал твердо — его будут щедро одаривать им, изо дня в день. Олег придерживает его за бедра, чуть приподнимая для своего удобства, и сам касается языком набухшего клитора, накрывая губами. И Леше кажется, что он вот-вот отключится. Он стукается несильно головой об стенку, не рассчитав силы, и громко всхлипывает, вцепившись в плечи Олега. Ноги трясутся, и держит лишь то, что Волков крепко, но бережно прижимает его к себе. Язык проходится по половым губам, собирая смазку, но не проникает внутрь. Он знает, как нравится Леше больше всего, и сейчас доводит его до исступления, касаясь там, где надо, лаская так, как надо. Он аккуратно посасывает бугорок, гладит выступающие косточки пальцами, чуть отстраняется, чтобы сесть удобнее, и руки его гладят, щупают, трогают… Леша теряется в ласке, его хватает лишь на то, чтоб тихо всхлипывать и скулить, вцепившись мертвой хваткой в плечи Олега. Наверное, это даже больно. — Я… я уже… — Лешу надолго не хватает, он смотрит вниз, и это становится последней каплей — Олег аккуратно прикусывает клитор, всасывая в рот, и Лешу выгибает. Он громкий, стонет за двоих, и сейчас Леша чуть не плачет — оргазм яркий, и только руки Олега, крепко его держащие, не дают ему совсем упасть. — Ну все, все, — с улыбкой шепчет мужчина, вставая. Бережно поправляет его белье, руки ползут вверх, чтобы перехватить удобнее, не дать свалиться обмякшему телу, — Леш, идем в ванную. Отошел? Макаров не сразу в себя приходит. Он немного дрожит, а в теле легко, даже слишком. Сил хватает только на кивок, но он героически тащится за Олегом в ванную, краем глаза оценивая то, с какой силой Волков раскидал вещи. К черту, потом уберут.