Запутанная планета

Клара и Тина почти справились с волчицей, когда у входа подозрительно шевельнулась портьера, и совсем не от сквозняка. Клара подскочила, откинула тяжёлую ткань – и увидела сжавшуюся Амику, тонкую девочку из Терм, в сером балахоне и с распылителем. Та залепетала: – Прошу, не наказывайте меня… Я только пару кадров… Подошедшая Турандотина-да гневно вскинула подбородок: – Подмастерье? На Высоких этажах Дворца, да ещё во время Бала Мастеров? Что вы, веятели, себе позволяете? – Тина! – укоризненно посмотрела на неё Клара. – Она просто хотела увидеть бал. Лучше не ругайся, а сделай девочке нормальный наряд, не в балахоне же ей танцевать? Ты ведь ваятель, так? При слове «танцевать» Амика ещё больше сжалась и закрыла голову руками. Но Тина неожиданно рассмеялась озорно, схватила «подмастерье» за руку, вытащила на свет; окинув её цепким взглядом, потянула мимо колоннады, к небольшой арчатой двери. Они влетели в каморку без окон. Судя по запаху, тут явно был склад тухлой селёдки; на лежанке сидели двое в красных широких штанах и кожаных куртках, швыряли друг дружке карты. Увидев дам, стражники вскочили. Тина повела носом с горбинкой, произнесла пару фраз свысока. Кого-то она неуловимо напоминала своей властной манерой общаться, уверенными, резкими движениями. Охрана похватала шлемы с гребнями и вылетела прочь, на лежанке осталась подушка-бантик – как та, в Термах, только засаленная. Тина сдёрнула с Амики балахон и принялась вышагивать вокруг, обматывая её талию нитями. Работала мастерица быстро, скоро каморку заливало сиянием короткое приталенное платье без рукавов, похожее по фасону на Кларино. Амика, вся синяя от смущения и надежды попасть на бал, принялась покрывать материю нежно-сиреневой краской, тщательно выискивая светящиеся пятна. И тут Клару осенило: – А моё сразу было матовое. – Профессор Гапониус-да, – произнесла Тина с придыханием. – У меня от него пять комплектов, к сожалению, прошлого сезона, но рекогерировать жалко. Она приказала Амике расшнуровать сзади свою блузку и скинула кружева, оставшись в корсете. Не задумываясь, помахала над ними челноком – те исчезли – и принялась ткать себе такой же наряд, как для девочки. Клара нетерпеливо переминалась с ноги на ногу – Кир, должно быть, уже ищет её, еду добыл; хотя запах здесь убивал даже намёк на аппетит. Амика отказалась создать побольше кислорода, отчеканив: «Воду, воздух и еду не декогерируют». Но когда они с облегчением вывалились за дверь, справа раздалось знакомое «Мама, не боголюбствуй!», и на Клару накинулась главная кормительница: – Вот вы где, госпожа! А мы с дочей вас по всему дворцу разыскиваем, и не только мы – все с ног сбились! Причёска возницы «кукурузы» вздымалась ещё выше, чем прежде: она пополнилась кексами, бутербродами и чашечкой какао. Фаяно-ма выдала длинную и гулкую фразу, которую ТАРДИС почему-то не перевела. – Чего? – Клара посмотрела искоса. – Это же приветствие на галлифрейском, вы меня не понимаете? – огорчилась кормительница. Клара не знала, что сказать; она чувствовала: роль ей не даётся. Хорошо, подошла Фелина-ма. – Мам, у тебя жуткий акцент, ты уж лучше не позорься! «Сейчас опять начнёт спрашивать, из какой я фракции. Надо срочно придумать суперзаумное слово, скажу, новую сделали… Или раскусит? Где же Кир запропал?» При мысли о еде в животе возник хлюпающий звук, такой громкий, что птица проснулась и насторожилась. – А почему три красивейшие девушки не танцуют? Кормительницы принялись уговаривать, пришлось идти с ними в Зал Мотыльков через многочисленные галереи и Зимний Сад. Зал поражал размерами. Потолок с цветной мозаикой возносился этажа на четыре, под ним висели люстры с настоящими свечами, свет живого огня дрожал, преломлялся в хрустале. Эти айсберги из гранёных шариков ни на чём не держались, а просто мотались в воздухе – казалось, они вот-вот свалятся. Посредине зала вышагивали пары, поочерёдно тряся ногами и кланяясь; оркестр играл нечто медленное и помпезное. Вдоль стен радужными каплями стояли придворные. Амику тут же заметил и увёл танцевать высокий напомаженный франт в чулках, сливовом дуплете и с рукавами до земли. Тина принялась объяснять: ваятели носят оранжевые цвета, строители — зелёные, веятели — фиолетовые, а кормители — приглушённые оттенки жёлтого и коричневого. Фаяно-ма отослала её, чтобы «не надоедала гостье всякими пошлостями. Хотя чего ещё ждать от дочки Тиралика-да?» Клара с удивлением уставилась вслед уходящей Тине. Дочь того «римлянина»? Вот почему её уверенная манера держаться показалась знакомой… Между придворными сновали официанты с подносами, на подносах лежали шпажки самых причудливых форм: они вились кольцами, ветвились, складывались в фигуры лебедей. Квадратики и шарики мясные, вроде чипсов, фруктовые, сдобные. Официант протянул поднос Кларе: – Прошу, отведайте. – Что вы это суёте? – накинулась на него кормительница. – Не знаете, так не лезьте. Повелители Времени едят раз в четыре дня, а госпожа только из корабля – зачем предлагать свою грубую, убогую пищу? Официант вопросительно склонил голову; Клара сглотнула слюну и движением кисти отпустила его. «Грубая, убогая пища» проплыла мимо носа, источая запахи ветчины и острого сыра. – У нас своя, древняя и развитая культура, и я не одобряю этого слепого увлечения всем галлифрейским, – вещала между тем Фаяно-ма, указывая на группу разодетых дам. Все они щедро обмазали щёки розовой пудрой и нацепили уши. Посреди малинника подбоченился капитан Ржавич-шу, он напоминал Микки-Мауса: каждый его пунцовый локатор был со сковородку. – Путешествия сквозь время и пространство, ха! – разошлась кормительница. – Да если бы мы захотели, то захватили уже полкосмоса, но так исторически сложилось – иллинойцы не стремятся к подобному. Зачем нужны другие планеты? Зачем отрываться от своих и лететь туда, где нет родного обустроенного города, где всё чуждо и неприветливо? Управляйте Вселенной, если вам так нравится! А мы займёмся искусством. Пока она смотрела в сторону танцующих и размахивала руками, Клара стянула с проплывающего мимо подноса шпажку. Нечто сливочное растаяло на языке, заставив голод кидаться на клетку и подвывать. – Вопрос в другом, – продолжала Фаяно-ма, нахмурившись, и повернулась к Кларе в упор. – Способны ли вы мириться с силой равной, а то и превосходящей вашу? Можете ли позволить ей существовать? Она взяла Клару под локоть, доверительно прошептала: – Госпожа, простите великодушно за глупую болтовню. Но лично мне кажется, Галлифрей ничего не сделал ради спасения Валладариана именно из-за страха. Страха перед возможностями иллинойцев. Тут между ними вклинилась мощная фигура Тиралика. По его перекошенному лицу без всякой телепатии читалось: «Фаяно, дурында, трепло! Ты всех нас погубишь, что ты тут наплела гостье? О нет, мы умрём!» Ваятель извинился перед Кларой и оттащил кормительницу в сторону: – Зачем вы это несёте? Стоит ей шевельнуть мизинцем, и Небесные Палаты растворятся в воздухе, как и не было! Вы хоть понимаете? – Лучше твоего, – бросила Фаяно-ма и отпихнула мужскую руку от своего локтя. – Только не трясусь, как кое-кто. Думаешь, зря проводила долгие ночи за голоэкраном, изучала копии старинных текстов, записи контактов? Повелители Времени всегда скупенько делились информацией. Все файлы – из начального курса Академии, для детишек, а существующие рассказы – про приключения. Но и по этим крохам я вполне составила представление о политике, проводимой Галлифреем: он не позволяет другим расам добраться до своего уровня технологий, следит, чтобы никто больше не путешествовал во времени. Опасные народы просто вырезают из истории. Если Повелительница пришла нас уничтожить, то уничтожит, и нам не под силу ничего изменить. Клара между тем выловила себе официанта и безнаказанно наслаждалась нежнейшими кусочками окорока с чем-то похожим на чернослив. Кормительница придвинулась ближе к Тиралику: – Пока мы тут едим и сплетничаем, арахнойцы гибнут. Скоро ты станешь лордом-президентом. Не хочешь снова рассмотреть вопрос? – О чём вы? – скривился ваятель, как будто его за лодыжку схватил чей-то клюв. На самом деле, так и было: подкрался Арки. – «Совет сказал, слово его Нерушимо». – Трус. – Провокаторша. Сама меня скинешь, если я трону Закон – Ай, Арки, фу! Они принялись препираться, а перед Кларой росли скелеты из шпажек. Она обглодала «Фазана», «Башню Библиотеки» и попробовала «Помощника Прокурора». По залу кружился франт в фиолетовом вместе со счастливой Амикой: похоже, у девочки сегодня будет о чём написать в соцсетях. Справа Тина перебрасывалась любезностями с подружками. – Проклятие богам, Турандотина-да, – удивлялась одна из них, в самом пышном кринолине с многочисленными бантами, – что это у вас? Наволочка?! Тина, самодовольно улыбаясь, поправила плечико: – Тренд на Мир Грёз от профессора Гапониуса-да. А вы, милочка, ещё таскаете старьё? – Низверженные боги! – воскликнула другая дама, вглядываясь в свой челнок и поглаживая его пальчиком. – Кому-то удалось сделать близкие снимки Повелительницы Времени, все репостят. Со спины, правда – но она тоже в наволочке! И посмотрите на новую пассию Первого Балетмейстера: сиреневая наволочка!.. Клара поперхнулась огуречным глазом «Лебедя», уставилась на красные складки юбки: наволочка?! Вспомнились местные подушки в форме бантика… Так вот почему последний рисунок в «Сборнике изделий текстильных» располагался горизонтально. Ну, теперь остаётся делать вид, будто так всё и задумывалось. Клара запихала в рот монокль «Прокурора» (клубничный, с орехами), вытащила и облизала пластмассовое колечко-основу… Впереди возник Кир с подносом, на котором возвышалась гора фруктов и бутербродов. Поднос явно был из диамагнетика, иначе парень вряд ли бы его поднял. – Спасибо, я уже не хочу, – отказалась Клара. Поднос полетел в ближайшего официанта, переворачиваясь. Но тот не растерялся, подставил не только руки и голову, а ещё ногу и полы ливреи, так что ни один кусочек ветчины не коснулся пола. Клара зааплодировала: – Они все так могут? – Изи, это же мастера. Лампово, цветочная сальтарелла! Го танцевать? – Мне бы домой… Ладно, один раз. Почему ты задержался? – Да, чела одного встретил. Бойкая, озорная музыка превращала тело в пушинку. Добежав до центра зала, Кир приобнял Клару и закружил. Она пропустила тот момент, когда оказалась в воздухе; нахлынул ужас и восторг. Ноги касались пола лишь за тем, чтобы взмыть снова, кругом разлетались шлейфы, как крылья, цвета сливались в радугу. У дам под юбками были тонны диамагнетика, который сейчас уносил их к люстрам. Один капитан Дворцовой Стражи стоял посередине зала и не танцевал – он смотрел вверх. Вдруг его роскошный плюмаж полетел на пол; Ржавич-шу бросился подбирать шлем, погрозил улетающему Киру и кинул в него перчаткой. Сальтарелла кончилась, пары приземлились. Подошла Тина, присела в глубоком реверансе и пригласила Кира на следующий танец. И тут только Клара сообразила: еда-то – инопланетная. Местные её переваривают, да. Но годится ли тот чёрный омар для земной девушки? А если она уже отравилась? Срочно, срочно в ТАРДИС! Клара рванулась к выходу. На беду, Ржавич-шу кинулся за ней. – О, Повелительница Времени, как я рад! – завопил он. – Неужели? Где? – всполошились все. Вокруг «высокой гостьи» тут же собралась толкучка – каждый хотел выразить восхищение и сделать селфи. Клара затравленно огляделась. Уже началась другая мелодия, и Кир летал по залу с хозяйкой Арки, Тина что-то щебетала ему. Тиралик орал на кормительницу, та скрутила кукиш. Между тем толпа любителей фоткаться разбухала, как попкорн в вулкане – пожалуй, до послезавтра придётся губки складывать. Землянка загнётся от местной еды, и тогда вскрытие покажет, насколько «Повелительница Времени» всех обманула.