Запутанная планета

Джон наглухо запер дверку, поднял лежащий сервер, внутри обнаружилась табличка с надписью: «Бессознательное! Чрезвычайно опасно! Не входить никогда!» Протерев её рукавом, прикрутил на место. Возвращаясь через цех, пошарил в корзине приёма готовой продукции: что вышло из тёмного роя? И едва не порезал пальцы – деревянная моделька ощетинилась тонкими лезвиями. Боевая колесница древних персов, утыканная гвоздями, с пучками кос на колёсах. Машина смерти в миниатюре. На днище красовалась цветная роспись… Так вот он какой, ужас Доктора! Повелитель Времени стоял среди звёзд, а позади взрывались планеты, над головой раскинулась оранжевая сеть. Чёрная мантия и резной воротник с оплечьями, эмблема Агентства небесного вмешательства сияет золотом – концентрические круги, сопряжённые с другими концентрическими кругами. Парадное облачение лорда-координатора АНВ, а лицо… Лицо Доктора. Его, Джона, лицо. Равнодушный и справедливый. Хранящий Паутину Времени от посягательств. Единственный судия во Вселенной. Косы впились в ладонь, раздирая до крови, но отпустить модельку оказалось невозможно. Точно ли это он на росписи? Неужели таково будущее?.. Нет, нет! Лишь страхи, морок! Отбросив опасную игрушку, Джон поспешил ко Второй линии. Скорее забрать ротор и починить байк, Доктор потерял уже четыре минуты, а как оно обернётся с Кларой, неизвестно – что там Бледная луна показывает, читать теперь некому. Через полчаса всё было отлажено. Джон сел, схватился за руль и газанул в небо. Хорошая машинка, проворная. Как ТАРДИС заработает, надо будет заново собрать «Триумф». Вокруг Одиннадцатой пирамиды валялась разбитая мебель, осколки шаров, выломанные перила, переплёты от книг. Вашта Нерада порезвились, даже тираннозавра обглодали. Будет время, придётся заняться уборкой… Только кому всё это надо – мотоцикл, уборка. Пустыня, пустыня. Внутри и снаружи. По воздуху до самого широкого, верхнего яруса Двенадцатой – пара минут. Кибер бы не одобрил такого расхлябанного расчёта, сказал «минута и семьсот двадцать три тысячных». Кибер. Джон ворвался в Зал Контроля через разбитое окно, затормозил боком; шины оставили широкие чёрные полосы на рифлёном полу. Ривер бы одобрила… Ривер. Он снял шлем, повесил на руль. Твёрдо прошёл к мигающей на паузе консоли. Не разложили там ещё Клару на молекулы? Ронни бы сейчас плакал и заламывал пальцы. Ронни. Тронул рычаги, опёрся ладонями о Рулевую панель и закусил губу. Во рту было горько. Что впереди у Доктора? Удача? Ловушка? Рассилон бы подсказал, отпуская свои едкие шуточки. Его, в общем-то, тоже не хватает… Хотя нет, без Колючки – просто отлично. Но как же дико одному! Глаза затуманились. Ривер никогда не слушала, что ей говорят. Как и все они. А теперь невыносимо пусто. Намного хуже, чем в открытом космосе… И вдруг заработал лифт. Не ветер гудит, не охлаждение – лифт! Кто там может ехать? Неужели?.. Нажав пару кнопок на консоли, Джон пошёл встречать. Дыхание билось быстро и замирало. Табло над люком медленно отсчитывало этажи: второй, третий, четвёртый… Кто, кто там? Двери разъехались. Из кабины, ослепительно улыбаясь, шагом от бедра вышла… Ривер. – Привет, сладкий. Кудри аккуратно уложены, ковбойская куртка и кожаные штаны скрипят, взгляд уверенный и цепкий. – Ты? – выдохнул Джон. – Но… Как? – Успела отскочить и спрятаться за сервером, когда чёрная гадость вырвалась. Ты разве не рад, дорогой? Сбоку на ноге порез, однако уже не хромает. Быстро зажило. – Рад, – ответил Джон, поворачиваясь вслед за Ривер. Она прошествовала к тумблерам управления и быстро оглядела их, прищуриваясь. Внезапно обернулась и метнула к его ногам прибор в форме бублика, обмотанного проволокой. Джон бросился вперёд – и наткнулся на прозрачную стену. Силовое поле! И генерировал его приборчик, который лежал по ту сторону преграды; кулаки от неё отпружинивали. Вздохнул: – Кончай маскарад, Грейн. Не смей издеваться над этим обликом. Хватит. И не дёргай лишний раз рычаги – я заблокировал консоль. Девушка глянула через плечо, прошипела: – Дьявол, как ты догадался?! Джон невесело хмыкнул, потряс указательным пальцем: – Ривер бы никогда не приехала на лифте. – Он кивнул на «проволочный бублик»: – Ты укрылась от Вашта Нерады за силовым полем? – Да. На боку у неё висела гильза от танкового снаряда с приваренными поверху разномастными деталями – «Шмудли-дудли-маскировщик», точно такой, каким пользовался теперь Доктор. Девушка сунула руку внутрь снаряда и начала меняться: длинные кудрявые волосы истаяли, проступили каштановые, прямые. Их обладательница была чуть ниже, чем Ривер, и шире в плечах, хотя такая же тонкая, а в движениях ощущалась физическая сила; место ковбойского костюма заняло сюрко поверх кольчужной рубашки и штанов. Грейн снова начала поворачивать ручки, щёлкать тумблерами – но экран оставался чёрен. – Ничего не получится, не ломай оборудование, – заметил Джон. Он хлопнул ещё раз по невидимой преграде, спросил: – Ты потеряла собственное тело и теперь пытаешься захватить моё? Давно следила за нами, с утра Доктора, так? Заметив, что Рассилон злится на Ронни, специально довела мальчишку до истерики. Заманивала флабблов вкусняшками и подсовывала им воспоминания о Кларе. Ронни всё больше нервничал, и в результате погиб. А ты принялась вредить дальше. Джон, распалившись, прохаживался вдоль силового щита, но тот окружал со всех сторон, не вырваться. – Потом ты узнала: Кибер собирается за сведениями о Паутине. Тогда отобрала шарики со спорными поступками Доктора и выложила ими путь на третий уровень Одиннадцатой. Вероятно, далека ты встретила раньше и как-то отбилась. Видя, что добиться толку от консоли невозможно, Грейн повернулась к ней спиной, сложила руки на груди. Нашла на рабочем столе свою мизерикордию, обрадовалась, как родной, засунула в короткие ножны на поясе справа. Бросила самодовольно: – Далек заслушался трактатом Фомы Аквинского, вопрос «Может ли добро быть причиною зла», и заснул. Мне удалось улизнуть. Надо же, Ржавику оказались близки средневековые христианские заветы. Выкрутилась. Усмехнувшись, Джон мотнул головой и продолжал: – Механизм лифта ты повредила, чтобы Кибер не мог сбежать. Но и когда он погиб, не успокоилась, а заманила Рассилона к пещере с летающими плитками. Сузив серые ледяные глаза, Грейн произнесла с ненавистью: – Клянусь Пресвятой, его переиграть оказалось трудновато. Я вычерпала досуха все свои запасы психо-энергии, а тут ей не разживёшься. Джон хмыкнул: – И ты теперь не видишь, что будет в следующий момент? Поэтому и подпустила Ривер так близко, и даже лишилась дезинтегратора. Ловушку с Вашта Нерадой ты приготовила заранее, специально… Сорвала. Предупреждающую. Табличку. Говорить стало непросто. Горло сжал спазм, глаза резало от слёз. Изучила же всех, тварь, раскусила: любопышка не пройдёт мимо тайны. Грейн растянула тонкие губы, презрительно выставив подбородок. Пальцы её пошарили у ножен, но там было пусто. Скуластое загорелое лицо снова насупилось гримасой злобы: – Язычница сломала мой меч. Свинья. Так обращаться с отличным немецким оружием! – Не смей оскорблять Ривер! Джон бросился вперёд, забыв о преграде, и больно стукнулся о неё лбом, отлетел. «Проволочный бублик» лежал на расстоянии вытянутой руки – но оказался совершенно недосягаем. Интересная технология, наводит силовое поле, находясь либо снаружи, либо внутри него. Должно быть, криллитанская. Грейн не зря тогда тянулась к поясу: включила приборчик, окружила себя щитом, избавилась от пут и под защитой отошла в дальний уголок серверной. А когда тьма спряталась обратно в убежище, тевтонка преспокойно направилась к Залу Контроля, используя свой «шмудли-дудли». Вот только для превращения нужен образец ДНК объекта – где взяла? Вспомнились кадры со щитка пилотского шлема: раненая Ривер отступает, рыцарь наклоняется, обмакивает перчатку в кровь. Ясно. – Не пойму только: зачем ты подсунула нам маскировочный прибор? Ещё одна ловушка? Грейн надменно выпрямилась, объяснила: – Ты не желал внимания к себе. Не покидал свою машину. Внутри ты был неуязвим. Вышел – и у меня появился шанс взять власть. Джон пнул ненавистную стену, опёрся о неё ладонями. Если бы сам не отговорил Ривер от скорого суда! Любопышка бы выжила, не заметила без подсказки чёртову дверь. Опять подвела мягкость. Врагов надо устранять, не размениваясь на сантименты. Но без доступа к консоли как вытащишь Клару? А счёт идёт на секунды. Переборов желание немедленно открутить башку убийце друзей, обратился к ней: – Отлично, Грейн. Я не могу управлять, ты не можешь. Пускай Доктор лежит на дорожке, пока его не найдут ракноссы и не выпьют досуха. Он тогда регенерирует, нас с тобой выжжет всплеск артронной энергии, а новая команда в новой пирамиде пойдёт дальше. Устраивает? Тевтонка скептически покривилась и глянула исподлобья: – Предлагаешь пакт о ненападении? – Предлагаю тебе жизнь. Убирай свою поделку, а я не стану тебя уничтожать. «Хотя следовало бы», – добавил про себя. В ответ раздался невесёлый смех. Грейн задрала нос, кинула: – Думаешь, сложно было найти достаточно серых и красных воспоминаний для далека? Нет, святая Анна свидетель. О, не считай меня слепым щенком. Доктор жестоко расправляется с врагами. Особенно с теми, кто покусился на его близких. Ты разблокируешь консоль. Иначе оба умрём. Джон заметил трещину под Главным экраном. И, кивнув, сказал: – Что же, ты выбрала. Лаз под экраном полностью открылся, в зал ворвалась лавина железных собак, они вывалили языки и скалили длинные жёлтые клыки. Одна из пастей с хрустом сомкнулась на «бублике»; невидимая преграда исчезла, Джон чуть не упал, а Грейн с досадой выдохнула: «Дьявол!» и бросилась к двери в Область Снов. Но собаки оказались проворнее: отрезав тевтонку от выхода, потеснили её в левый угол, где недавно лежал измазанный белый скафандр. Она всадила кинжал под лопатку питбуля, однако зубы другого рванули запястье, и Грейн надрывно завопила, закрываясь локтями. Джон спрятал в карман дистанционный пульт, отвернулся и пошёл к рычагам. Подбежал раненый пёс, скуля, припадая на переднюю ногу; пришлось извлекать клинок. Мизерикордия отправилась в кучу хлама под консолью. Доктор поднялся с дорожки, встряхнулся, одёрнул сутану. Непривычно низкий рост превращал деревья-водоросли в гигантов, а дорогу до часовенки – в целый поход. Обгрызенные уши чепчика болтались у груди, распылитель бестолково занимал руку. Ничего, стерпится. Лишь бы не опоздать. Пахло гвоздикой, яблоками и следами жасминового парфюма, издалека читались отголоски паники, а вблизи, возле часовни, царил скрытный триумф и боязнь разоблачения. А ещё Доктор чувствовал Клару: именно её сознание излучало непередаваемые ореховые нотки с блёстками авантюрина. И, похоже, она совершенно потеряла надежду.