Запутанная планета

Тевтонский меч рассекает фигурку в комбинезоне. Падает ещё и ещё, а девочка всё не умирает. Железная перчатка шарит среди кусков плоти, собирает добычу: таланты, навыки, воспоминания… Грейн взвыла, пытаясь уйти от подробностей своего преступления. Ей не удалось. – Получается, ты поглотила разум Тирейн и взяла её тело? «Я вырезала всё, что было ценного, из сознания, а потом стёрла его. Теперь я иду по Пути другой девчонки, ведь мой кончился. Да, я забрала себе чужую судьбу. Но этой отъявленной язычнице поделом». – Значит, ты конструкт германского рыцаря и сотрудника Агентства Времени? «Нет, Агентство Времени к 52-му веку уже ликвидировали. Тирейн занималась исследованиями по инопланетной броне, способами маскировки». Под кожей Грейн шарили щупы, выискивали какие-то детали. Скорей бы уже стёр лазутчицу. Боль души острее, чем тела, от неё не отстраниться, не спрятаться в беспамятстве. Да, тот пленный литвин тоже просил о смерти, а Грета стояла и плечо затекло держать фонарь… – Сестрички тебя примут обратно? О, Грейн столько натворила! Слишком далеко отступила от интересов Древа, искорёжила несколько судеб ради своих целей. Там будут лишь рады, если возмутительница спокойствия не вернётся. – Зачем ты вообще пришла в ТАРДИС? – Я хотела спросить… – Что? – Есть ли Бог? Добрый ли он? Существует ли посмертие? – Хм. Пожалуй, я поставлю твои вопросы на обдумывание. Когда очередь освободится. – Не знаешь. – Она вскинула голову, преодолевая ужас, и едко усмехнулась: - Прожил две тысячи лет, а до сих пор не нашёл ответов? Или не искал? «Если разозлить Джона, он быстрее закончит пытку и не докопается…» – Ты что-то скрываешь, какую-то потаённую мысль. Дай-ка взгляну? – Нет-нет-нет! Эту проклятую мысль Грейн старательно запаяла в жестяной патрон, оборачивала новыми и новыми слоями защиты, сопротивлялась отчаянно, словно куница, застигнутая в курятнике. Она выдиралась, кромсала себя о жгуты, лишь бы упрятать свёрток поглубже, не отдать… Но его выдрали, раскололи, как орех, и оттуда вывалился исписанный клочок. Грейн захлебнулась от ужаса, читая свой же почерк: «Ему бы лучше всего обрубить лишнее, тогда я не смогу никак вредить. Сделает из меня модуль связи с Древом, безрукое и безногое тулово с частью головы, которое не способно связно мыслить, зато может открывать дверь в хранилище знаний. Я бы поступила именно так. Только бы не догадался. Повелители Времени живут тысячи лет. Бесконечный кошмар и страдание… Дьявол! Зачем об этом думаю? Он же может обнаружить…» Грейн уже не считалась с болью. Рванулась к бурому мареву, оставляя на жгутах клочки мяса, лишь бы раствориться, избежать вечного мучения… Но стены отодвинулись. Жгуты тоже отдёрнулись. Грейн упала на песок. Голос процедил с отвращением: – Не собираюсь ничего подобного делать, не беспокойся. Всё-таки Джон милосерден, хоть с этим везёт. Лёгкая смерть вместо тысячелетнего страдания – королевский подарок. – Благодарю, – прохрипела Грейн, приподнявшись. Она попыталась собраться для последней молитвы, но слова не шли. С боков сдавило, как будто подушечки пальцев, огромные, жаркие, поволокло куда-то. Она задохнулась – и почувствовала, что падает. Приземлилась спиной на твёрдую бугристую поверхность. Это оказалась золотая ладонь размером с боевого коня, которая неслась по воздуху. Небо здесь было синее, с июльскими радостными облачками. Земля? Как похоже на Землю… Собрав себя в подобие целого, Грейн перевернулась на живот и подтянулась к самому краю ладони, выглянула: рука проплывала над мегаполисом, только высотки состояли из шестерёнок, валов и поршней. Всё здесь тикало, стучало, лязгало, вздымало пары. Двигались системы рычагов и противовесов, в небо выстреливали планеры, расправляя складные крылья. Сознание Грейн ныло от висков до пальцев ног, воспоминания и сны оказались перемешаны: всплывали то образы гончих, дерущих лань, то цветные пятна от витражей на полу собора, то схема дезинтегратора. Доктор отпустил пленницу? Не стал делать из неё удобный гаджет для подключения к Древу, не стёр? Странно – почему? И куда отпустил?.. Ладонь зависла над широкой круглой площадью и начала снижаться. Когда стукнулась о брусчатку, Грейн сползла вниз, превозмогая слабость. Дома из шестерёнок поплыли, она рухнула – и почувствовала, что её приподнимают, переворачивают вверх лицом. Под спиной оказалась мягкая кушетка… Окружающее поплыло. Через какое-то время зрение вернулось. Продырявленная во многих местах кольчуга лежала свёрнутая в ногах, раны были аккуратно перевязаны. Возле кушетки стояла девчонка-подросток, тонкая, нескладная, с фиолетовыми короткими волосами; длинная чёлка закрывала правую половину лица, большой синий глаз смотрел с заботой и сочувствием. – Я Аника, – мягко сказала девочка и добавила странным металлическим голосом: – Я Техник. Грейн не нашла в себе сил ответить. Аника-Техник продолжала по-прежнему мягко: – Ты оставила на лиане, в Древе, координаты – только точка в пространстве-времени, больше ничего. Я приняла послание за просьбу о помощи. Мне пришлось здорово поработать, чтобы найти тебя. Два года потратила на поиски, но оказалось, усилия не зря. Я ужасно рада! Грейн села, опершись ладонями о кушетку, перевела дыхание: – Так ты – из наших? Пришла за мной, специально? Хвала Пресвятой. – Она облегчённо рассмеялась. – Надо же, сработало! Всё-таки Джон не заметил моего маленького телепатического послания на лиане. Не представляешь, каких усилий мне это стоило! Я заранее подготовила капсулу и передала её касанием, когда шла по коридору Древа в теле и под контролем сознания Доктора. Сработало. Значит, ничего не пропадёт. Довольно улыбаясь, Грейн осмотрелась: – А у тебя тут неплохо. Напоминает мой тронный зал. Два года, говоришь, меня искала? – Да, рассчитывала – какова вероятность шуточного послания? Мог ли кто-то на память цифры написать? Поначалу решила – ошибка, таких координат вообще нет. За коллапсировавшей чёрной дырой звезду Лампаданос почти невозможно найти, пришлось лететь наугад. А уж как я нечаянно влезла в область действия системы обороны иллинойцев, отдельный отчёт. Анику расцеловать хотелось, вопреки всему, что та скоро сделает с гостьей. Грейн постучала себя по виску: – Не зря искала, не беспокойся. У меня тонны материала по броне и маскировке, не пожалеешь. Святые угодники, Доктор забыл стереть воспоминания о тайнах Повелителей Времени! Ничего себе. Замечательные сведения, уникальные для нас. Полные сундуки, и все – твои. Желаешь приступить теперь же? Она сильнее вцепилась в кушетку: вот и конец, миссия выполнена. Девочка из Древа расчленит родственное сознание, заберёт себе сокровища, пронесённые через лабиринты инопланетного разума. А усталая служительница креста наконец-то закончит свои скитания без тела. – К чему приступить? – Аника склонила головку набок, и чёлка чуть не полностью закрыла свободный глаз. – Ты отдыхай, поправляйся, потом расскажешь. – Расскажешь?.. Грейн с недоумением проводила взглядом девочку, которая пошла в сторону башни с часами. Крикнула: – Постой, зачем томишь ожиданием? Почему бы сразу не покончить? Аника резко обернулась, чёлка на миг отлетела в сторону, открывая правую часть лица: вместо розовой кожи переплетались металлические заклёпки, глаз-окуляр светился синим огоньком. Киборг! – Как надумаешь – предупреди, я приготовлюсь. Девочка ничего не ответила, скрылась между механических зданий. Не хочет разбирать гостью при Докторе? Ведь он телепат, вдруг подсмотрит, как кромсают помилованную лазутчицу, рассердится. Улетит Аника подальше – тогда и разберёт? Грейн откинулась на кушетку и смежила веки. Какая разница, раньше или позже. Теперь не надо никуда убегать, ни от кого прятаться. Когда взять трофеи – дело хозяйское. «Расскажешь». Шутница. Грейн уже прочла «Отче наш» и начала засыпать, когда к изголовью протянулись золотые пальцы. Она подскочила пружиной: – Мы же договорились, что предупредишь, прежде чем резать! Гигантская рука положила на кушетку одеяло и убралась. – Нервная ты какая-то, – донёсся сверху мягкий голос. – Будешь тут нервной, – проворчала Грейн, ложась снова. – Побегай с моё по просторам разума Повелителя Времени.

***

Сектор Ваятелей, Корсетная аллея От холодной плиты мостовой становилось зябко, но Клара и не думала вставать. Она последний раз всхлипнула: так нечестно. Когда Доктор оставил её в Викторианском Лондоне, на Земле и среди друзей, ещё куда ни шло. Но в миллиардах лет от дома?.. – Госпожа, не плачьте. Вы дрожите, замёрзли? На плечи легла мягкая светящаяся пелерина – видно, Тиралик только сплёл. Он поднял насильно, отвёл в «креветку», усадил, положив под спину подушку. Накрыв пальцы Клары своими, шепнул проникновенно: – Доктор вернётся за вами, надо всего лишь подождать. Знаете, я ведь не до конца рассказал легенду о Синде-ли. Клара шмыгнула носом и откинула мокрые волосы с лица. Вернётся, как же. Припомнила: – Девушка, которая влюбилась в Повелителя Времени? – Да, госпожа. Принип звал её улететь к звёздам, а она боялась космоса. Семь раз приходила, чтобы отправиться с возлюбленным, но бежала, лишь оказавшись у дверей корабля. На восьмой раз Синда-ли принесла Принипу его любимый илистый какао. Переступив порог и передав напиток, она подумала о том, что сейчас окажется вдалеке от родных и дома. И снова убежала. А когда вернулась, площадь была пуста. Синда-ли села на то место, где стоял корабль, и обняла колени. Девушка ждала неделю, отказывалась от пищи. Отчаявшись, забралась на самую высокую башню в городе и прыгнула вниз… Год спустя одна старушка видела, как возник галлифрейский корабль на площади. Оттуда вышел Принип, он держал стакан с рекламой местного кафе, которое месяц назад закрылось. Над стаканом поднимался пар. Получается, если бы Синда-ли не теряла надежды и дождалась возлюбленного, они улетели на Галлифрей и были вместе по сей день. Клара фыркнула: – Нет, это если бы его ТАРДИС не психанула от бестолкового топтания у порога. Испытывать её терпение… Так себе идея. Тиралик наставил точёный выдающийся нос, внимательно изучая собеседницу глазами цвета мёда. Скулы у него резкие, волевые, на высоком лбу пролегли умные морщинки. Бровь залеплена пластырем – сделал, когда избавлял Клару от кандалов. Заметил: – Всё-таки вы – Повелительница Времени. Хоть и не с Галлифрея. Она прыснула, удивляясь этому неожиданному выводу, и закуталась поплотнее. Не то, чтобы зябко, но гладкая пелерина так нежно облегает кожу, воздушная, крупной вязки, из пушистых охровых нитей. От «римлянина» пахло цветочным одеколоном с оттенком смолы – наверняка ужасно дорогим. Приятно, когда за тобой ухаживают. Взяв протянутое зеркальце, Клара взглянула на себя и удивлённо воскликнула: – Ничего не размазалось, даже пудра и румяна! – О, если бы косметика пропадала от слёз, мастеров-веятелей выгнали из Матового Дворца. Вы прекрасны, как всегда. На мужественном лице отразились восторг и грусть: для Тиралика девушка с Земли была частью легенды, но не смертной, в которую запросто можно влюбиться. А жаль. Посреди аллеи начало что-то проявляться, послышалось «туу-у-тум». Клара подалась вперёд, замирая от радостного предчувствия… Однако на мостовой появилась вовсе не ТАРДИС. Толстая ракета с маленькими треугольными крыльями напоминала старинный батискаф – такие же иллюминаторы в окружении крупных болтов. Со ржавых боков отслаивалась чёрная корка. Изнутри сильно стукнуло. Батискаф покачнулся, сбрасывая чешуйки. Клара в испуге прижалась к Тиралику, он приобнял за плечи, выхватил челнок… Ещё раз стукнуло; люк сверху отлетел, зазвенел о плиты. Изнутри повалил дым, показалась рука в пластиковой перчатке. Тут сзади из-за «креветки» выбежал Доктор, хмуро глянул в их сторону – и пошёл к батискафу. Клара обернулась: у соседнего коралла стояла ТАРДИС! Конечно, это звук её посадки слышался! Из ракеты на мостовую спрыгнул невысокий космонавт, открутил закопчённый шлем. Под шлемом обнаружилось бледное личико, наполовину скрытое фиолетовой чёлкой; синий глаз смотрел настороженно. Космонавтке было лет четырнадцать, не больше. Галлифреец, склонив набок голову, наблюдал за девочкой. Потом шагнул вперёд, из-под его бровей в синий глаз заструилось изумрудное сияние. Свет лился секунды три, а потом оба разлетелись в разные стороны, словно между ними взорвалась бомба. Выпрыгнув из лодки на мостовую, Клара кинулась поднимать Доктора. Но тот легко вскочил сам, отстранился и проворчал: – Почему стоит оставить девушку одну на пару минут, её тут же принимается обжимать какой-нибудь тип? Рассмеялась: – А ты не оставляй! И обняла, зарывшись носом в малиновый сюртук. Запах кофе и машинного масла, уюта и ожидания приключений. Наконец-то вместе. – Знаешь, я тут немного побыла тобой… – Она слегка отстранилась, оглядела, как будто в первый раз, седые волосы торчком, густые брови, горькие складки у рта – и улыбнулась с обожанием: – Как ты справляешься? Он только хмыкнул. Слева раздалось вежливое покашливание. С неохотой оторвавшись от груди Доктора, Клара обнаружила квадратного человечка в кудрявом парике, который смущённо прятал глаза. Тот профессор-ваятель из дворца, Гапониус-да. За ним стояла пара молодцов в сияющих оранжевых накидках, которые держали пышное бальное платье, кружевную шляпку, перчатки с тем же узором, веер в прозрачном футляре и коробочки с бижутерией. – Леди Клара, – торжественно произнёс коротышка, – позвольте преподнести вам маленький презент. Тиралик-да сообщил, что моя работа была испорчена при весьма волнительных обстоятельствах, и мне хотелось бы восполнить… – Стойте! – Клара виновато улыбнулась. – Здорово, конечно, но мне просто некуда вашу красоту надеть. – Как так – некуда надеть? – Доктор строго и ревниво на неё посмотрел. – Королева Елизавета Первая приглашала меня на бал в Уайтхолле, давай её навестим? – Ты умеешь танцевать? – Увидишь. Клара подумала о Дэнни Пинке… И решила: нехорошо отказывать английской королеве.