Через два дня наступило январское полнолуние. На этот раз оно выпало на середину недели — четверг, так что в пятницу Римус не пошёл на уроки. Как и в прошлый раз, Сириус писал для него конспекты, и мародёры всем составом навещали его во время обеда и после занятий.
Сириус видел бинты под больничной пижамой, но сам Римус ничего не говорил об этом и только улыбался, слушая о выходках на Защите. Сириус заметил, что он не вникает в историю.
— Римус, ты устал? — спросил Питер.
— Нет, я в норме, — сказал Римус, — просто нужно ещё прийти в себя после вчерашнего, вот и всё. Отнимает много сил.
— Хочешь, мы вернёмся позже? — спросил Джеймс, выглядя обеспокоенным.
— Что? Нет, оставайтесь, одному ещё хуже. Извините, я перестану отключаться.
Сириус быстро усмехнулся.
— Засыпаешь, да?
Римус подозрительно посмотрел на него.
— Ну, типа… А чего?
— Может, лунатишь?
— О боже, ты достал! — Римус рассмеялся.
— Заткнись, это гениально!
— Не слушай его, он лунатирует! — воскликнул Джеймс.
— Что за бред! — запротестовал Римус.
— Не лунатируй, Римус, — отчитал Питер, и Римус закатил глаза.
— Да, это я, мистер Лунатер.
— Хм, может, не мистер Лунатер, — сказал Сириус, — может, Лунатик? Неплохо.
Римус вздохнул.
— Сойдёт.
Римуса выпустили на свободу в выходные, и уже в субботу они вчетвером отправились погулять у Чёрного озера. Каждый выходной после дня рождения Сириус надевал свои джинсы и всё ещё считал их самыми крутыми, хоть сам Римус носил очень похожие.
В воскресенье Сириус спустился к завтраку раньше остальных. Обычно он ждал кого-то из друзей, но иногда забивал и спускался один. Эванс уже сидела за столом в это время, и он мог поболтать с ней, пока все не придут. И сейчас он уселся напротив неё. Лили пила кофе и читала книгу о русалках.
Когда это она начала пить кофе? Это что, сейчас в тренде? С опаской Сириус налил и себе в кружку и, поморщившись, глотнул на пробу. Мерлин, отвратно, не может быть, что Эванс реально нравится.
Она наблюдала из-за книжки.
— Добавь молока и сахара, — Лили закатила глаза. Сириус добавил и снова попробовал. Стало лучше. Не идеально, конечно, но лучше.
— Ну и как ты этим утречком? — усмехнулся он.
— Нормально, — промурлыкала Лили, как обычно не обращая на него особого внимания. Сириус уже собрался выхватить у неё книжку, как в зал влетели совы со свежими свёртками «Пророка». Слишком рано для почты. У Сириуса моментально свело живот.
Он быстро выхватил у совы газету и прочитал заголовок.
НАПАДЕНИЕ ПОЖИРАТЕЛЕЙ СМЕРТИ В МАГГЛОВСКОМ ЛИВЕРПУЛЕ, 46 СМЕРТЕЙ МАГГЛОВ
— Что за чёрт? — выдохнула Лили, хватая свою газету.
Сириусу поплохело. Вот о чем говорили Кэрроу с матерью. Дамблдор ничего не сделал. Надо было надавить на мать сильнее, попытаться узнать больше. Может, тогда бы получилось предотвратить нападение. Сириус дочитал статью, но так и не смог избавиться от ощущения, что всё это — его вина.
Прошлой ночью последователи лорда Волдеморта нанесли новый удар, на данный момент это самая крупная их атака. Устроив поджог при помощи дьявольского пламени на маггловской фабрике, они быстро покинули территорию. Однако успели оставить в небе тёмную метку (см. колдографию).
Авроры стремительно прибыли на место происшествия, но были вынуждены в первую очередь потушить дьявольский огонь и стереть память магглам-очевидцам, в это время Пожиратели Смерти скрылись. Глава аврората Гарольд Минчем заявил, что авроры будут выслеживать каждого волшебника, ответственного за это нападение, но, учитывая, что после октябрьского происшествия ещё не было никаких арестов, это кажется маловероятным.
Министресса магии Дженкинс выразила свою скорбь сегодня утром и подтвердила информацию о том, что происходит официальное противостояние Лорду Волан-де-морту. Она сообщила, что полностью доверяет эту задачу департаменту правоохранительных органов и специальным подразделениям аврората.
По всей магической Британии нарастают тревожные настроения, поскольку, очевидно, мы на пороге военных действий, которые подобны периоду борьбы с Гриндельвальдом. Многие магглорождённые и полукровные волшебники и волшебницы подумывают о бегстве из страны.
Сириус положил газету на стол одновременно с Лили.
— Полный кошмар, — сказала она.
Сириус кивнул. Он бы сейчас не смог произнести ни слова.
— Нам надо вернуться и рассказать всем, что случилось. Ты со мной?
Сириус снова кивнул и они вместе пошли в гриффиндорскую башню. В общей комнате мародёры болтали с двумя девчонками. Там же было ещё примерно человек двадцать. Все они улыбались и смеялись — никто ещё не слышал новостей.
— О, доброе утро! — заулыбался Джеймс. — Мы как раз к вам собирались.
— Кое-что… случилось, — голос Лили надломился, и она протянула газету. Шум в комнате стихал по мере того, как дети передавали её друг другу, пока не наступила оглушающая тишина, которую никто не хотел нарушать.
Сириус не мог быть среди них сейчас. Он не сказал ни слова и поднялся в комнату, зашёл в ванную и умылся холодной водой.
Он знал об этом.
Он знал, что что-то должно случиться, но не смог ничего сделать. Ему надо было что-то сделать. Он должен был. Если бы он надавил на мать, спросить ещё кого-то, он был узнал что-то ещё, и тогда Дамблдор бы смог предотвратить это.
Сириус смутно понимал, что кто-то вернулся. Джеймс.
— Сириус, — тихо сказал он, — ты в порядке?
— Нет, — выдавил Сириус.
Джеймс сразу же подошёл, крепко схватил его за плечи, подвёл к кровати и усадил с усилием.
— Дыши, просто дыши, хорошо? — сказал он, настороженно глядя на Сириуса. — У нас всё будет хорошо. Всё будет хорошо. Это плохой день, у войны бывают плохие дни. Но мы собираемся всё изменить, хорошо? Я обещаю тебе, они никогда не победят. Никогда.
Сириус кивнул и сумел взять свое дыхание под контроль. Джеймс грустно улыбнулся, сжимая плечо Сириуса.
Некоторое время они сидели вместе в тишине, пока Сириус не почувствовал, что готов спуститься вниз. Было воскресенье, а значит никаких уроков, и почти все гриффиндорцы собрались в гостиной. Странно, но старосты Фрэнка нигде не было, как и Гидеона с Фабианом. Какой-то префект шестого курса зашёл их проведать, но они не знали его и не стали ничего спрашивать. Второкурсники скучковались в углу и тихо переговаривались, пытаясь перестать думать о том, что узнали. Очевидно, никто не знал, как правильно на это реагировать.
Потом пришла Макгонагалл, но Сириус не смог бы сказать, сколько прошло времени. Она тоже не знала, как себя вести с ними, и только сказала, что дверь её кабинета всегда открыта, если кому-то нужно будет поговорить.
День прошел в странной дымке, как будто Сириус наблюдал за происходящим со стороны. Когда стемнело, он наконец нашёл повод уйти, чтобы пораньше лечь спать. Марлин тоже решила пойти наверх, а остальные остались внизу. Сириус кивнул ей на прощание и быстро поднялся в комнату.
Но под одеялом не стало спокойнее. Заснуть не получалось, и Сириус понимал, что не получится. Мысли снова вернулись к Рождеству и к Империо. Тогда было спокойно, отстранённо подумал Сириус. Ни мыслей, ни чувства вины. Ничего. Сейчас хотелось чувствовать то же самое.
Сириус услышал, как остальные вернулись в комнату, и притворился спящим. Его полог был задёрнут, но всё равно было слышно, как ребята похлопывают друг друга по спинам, утешают и желают спокойной ночи шёпотом.
Хотел бы он иметь хоть каплю надежды, которая была у них. Хотел бы он иметь эту непоколебимую веру в победу добра над злом, как бы ни было тяжело. Но Сириус верил только в одно — Блэки никогда не проигрывают.
; ;;;
После этого нападения школа оправилась быстрее. Уже через неделю новости перестали быть такими ошеломляющими, все будто бы привыкли к ним. В конце концов, Хогвартс был школой, полной детей. Дети быстро переключались с одного на другое. Каждый день происходило что-то новое. Это рутинность войны, подумал Сириус. Со временем просто привыкаешь к дерьмовым новостям и живёшь свою жизнь дальше.
Приближался день рождения Эванс, и Сириус избегал её всеми силами. К ней словно приклеились Мэри и Марлин, а ещё стайка других одноклассниц, которые хихикали каждый раз, когда Сириус к ним приближался. С ними точно он не хотел иметь ничего общего.
День рождения всё-таки наступил во вторник, и Снейп подошёл в обед к гриффиндорскому столу.
— Привет, Лили, — сказал он, — с днём рождения.
Он улыбнулся, и, по мнению Сириуса, даже его улыбка была отвратительной. Как будто он не радуется, а корчится от боли.
— Привет, Сев! — воскликнула Эванс. — Сядешь со мной?
— На самом деле, я думал, может, ты захочешь сесть со мной за слизеринский стол?
Джеймс и Сириус тут же зашипели.
— Ой, да заткнитесь! — сердито рявкнула на них Эванс, а потом снова обратилась к Снейпу. — Я бы не очень хотела, Сев, меня там все ненавидят... Но ты можешь сесть с нами!
Снейп поморщился.
— Не думаю, Лили.
— О... ладно. Тогда увидимся позже?
— Да, конечно, — вздохнул Снейп и ушёл. Сириус был очень рад, что он решил не садиться с ними.
Эванс уставилась на них с Джеймсом.
— Знаете, вам необязательно так с ним обращаться, — назидательно сказала она, — да, я в курсе, он кажется странным, но он нормальный на самом деле.
— Ну да, просто душка, — фыркнул Джеймс.
— И, Сириус, кстати! Спасибо за набор перьев, я в восторге, — добавила Эванс с улыбкой. Ещё одна причина не любить девчонок. Эти перепады настроения...
— Супер, ну, это идея Римуса, тебе нужно его благодарить.
— Я уже! Но я в курсе, что это подарок от вас двоих, так что спасибо большое.
— Ага, — пожал он плечами.
— Подожди-ка, — воскликнул Джеймс. — Ты что, подарил Эванс подарок? Она же нас терпеть не может!
— Мы дружим, — сказал Сириус, защищаясь.
Джеймс резко повернулся к Лили.
— Ладно, а я могу с тобой дружить?
— Ни за что, — фыркнула она.
— Что? С чего это?
— С того, что ты отвратно обращаешься с моим лучшим другом, срываешь уроки, бесишь меня, ну и твоё эго размером с этот замок, — выпалила Лили на одном дыхании.
— Так это всё и Сириусу подходит!
— В точку, Поттер, — вздохнула Лили, — но мы сблизились благодаря нашим страданиям из-за чокнутых брата и сестры. С тобой такое прокатит?
— Ну... нет.
— Тогда и дружить мы не будем.
Сириус фыркнул и ударился с Лили кулачками, чтобы ещё больше взбесить Джеймса.
— Это она подарила мне пластинку ABBA, — ухмыльнулся он.
— Что? — завопил Джеймс. — Эванс! Теперь мы точно должны дружить, это мой любимый альбом! Нас объединяет любовь к шведской поп-музыке!
— Не-а, этого мало, — ответила она, но слегка улыбнулась.
;; ;;;
Четырнадцатое февраля 1973 года стало днём, когда Сириус познал мир романтики. В прошлом году он вообще не заметил этот праздник. Да и сейчас мало что изменилось. Он вообще не помнил, что за день сегодня. Но вспомнил, когда утром пришла почта, и вместе с газетой на стол перед ним обрушились валентинки. Семь штук.
— Кто-то популярен, — усмехнулась Марлин, наклонилась и схватила стопку открыток. — Сколько девчонок ты вообще знаешь?
— Э-э... нисколько? — тупо ответил он.
— Эй, Маккиннон, от кого они? — спросил Джеймс, выглядя немного расстроенным.
— Ну, давайте посмотрим, — Марлин начала открывать их. — Три от слизеринок, очевидно, они подписали «наследнику семьи Блэк». Мне избавиться от них?
— Мерлин, да, — сказал Сириус.
— От кого ещё? — настаивал Джеймс.
— Хм, ну, от Элизы из Когтеврана и Бетани из Пуффендуя. О, это очень мило, Аманда, первокурсница, пишет, что у тебя очень красивые волосы. И... о боже, это от Лорен с
третьего курса.
— Мне только мама прислала! — воскликнул Джеймс.
— Это на одну больше, чем у нас с Питом, Джеймс, — вздохнул Римус.
— Да, но это не считается!
Сириус всё ещё был в замешательстве.
— Я даже ни с кем из них не разговаривал.
— Детка, тебе не нужно с ними
разговаривать, — засмеялась Марлин, — ты красивый, больше ничего не нужно.
Хм. Сириуса это завело в тупик. Ну, он знал, что выглядит неплохо, и пожилые родственники постоянно твердили, какой же он красавчик, наверное, с тех пор, как он вообще узнал это слово. Но ему даже не приходило в голову, что девчонки обращают на такое внимание. И что он будет нравиться девчонкам
из-за этого.
— Верни открытки, Маккиннон, — ухмыльнулся он, — мне надо прочитать это всё самому.
Она протянула их обратно.
— Не зазвездись, Блэк, — шутливо предупредила Марлин.
— С чего это? С того, что я самый красивый на курсе? Да ни за что!
— Я собираюсь покончить с собой, — заявил Джеймс.
