[i want to be good // я хочу стать лучше]

Прошла неделя учёбы, когда в короткой статье на восьмой странице «Пророка» сообщили, что Салвилл покидает свой пост. Недавно назначенная глава отдела коммуникаций покидает свой пост всего через месяц. Она была госпитализирована в больницу Святого Мунго по неизвестным причинам, и в заявлении министерства утверждается, что они не ожидают её скорого возвращения. Это удар по министрессе Дженкинс, которой теперь нужно будет найти третьего руководителя по коммуникациям за год. Сириус вздохнул с облегчением — значит Дамблдор послушал его и что-то предпринял. Конечно, непонятно, что именно произошло, но по крайней мере Салвилл теперь не в министерстве. Сириус поднял глаза и натолкнулся на прямой взгляд Регулуса, на столе перед ним тоже лежал «Пророк». Сириус вздёрнул подбородок, чтобы показать — иди и скажи, что тебя не устраивает; но брат отвернулся к Краучу. Теперь и за ним надо приглядывать, раздражённо подумал Сириус. Нельзя позволить Регулусу заподозрить неладное и проболтаться Вальбурге. — Читал? — спросила Лили, отводя его взгляд от Регулуса. — Как думаешь, что с ней случилось? Сириус пожал плечами. — Понятия не имею. Однако пиар вряд ли самая большая проблема министерства сейчас, да? — Да, ты прав, — сказала она, — хотя это подозрительно. — Стойте! — воскликнул Римус, переводя взгляд с одного на другого. — Вы двое! Вы разговариваете! — Да, — усмехнулся Сириус, — Эванс поняла, насколько неразумной она была, и очень мило извинилась передо мной, поэтому я простил её. Лили рассмеялась, толкнув его локтем. — Только наоборот. Но да, мы снова друзья. Римус просиял, и Сириус почувствовал, как его сердце буквально трепещет. — Я знал, что вы всё уладите. Я же говорил вам обоим, помните? — Да, Ри, как ты и говорил, — усмехнулся Сириус, улыбаясь ему. — Ты был прав. Следующие две недели пролетели быстро. Джеймс составил список всех девушек с третьего до пятого курса, которые состояли в квиддичных командах, вычеркнул оттуда всех слизеринок и теперь решал, за какой девушкой он собирается «ухаживать» следующей. — Ты так себя ведёшь, как будто сможешь выбирать, — вздохнул Римус однажды, когда Джеймс сравнивал Флоренс с Абигейл. — А почему бы и нет? — обиженно спросил Джеймс. — Я просто мечта! — Да, ты просто мечта, Джейми, — Сириус ухмыльнулся и снисходительно погладил его по голове, заставив Римуса рассмеяться. — Наш маленький Ромео. — Отвали, — проворчал Джеймс, отмахиваясь от Сириуса. — Серьёзно, что ты думаешь? — Ну, если сириёзно, я думаю, тебе надо выбрать Флоренс. Хаффлпаффцы добрые, она симпатичная и тоже охотница. Идеальная пара. Джеймс кивнул. — Ты прав. Но я позову её на свидание в ноябре, когда мы закончим с листьями мандрагоры. Не хочу целоваться с этой штукой во рту. — Ну, разумный выбор, — ухмыльнулся Римус.

;; ;;;

В первый же месяц учёбы Сириус понял, что ЗОТИ в этом году будет скукотищей. Мало того, что занятия проходили вместе со слизеринцами, так ещё и их преподом в этом году стал какой-то старый чудак, которого Дамблдор вытащил из отставки. Профессор Брэдфорд не только был почти полностью глухим, но ещё и заснул за своим столом на занятии в четверг, пока весь класс читал параграф. Конечно, было здорово уйти пораньше, но образование от этого серьёзно страдало. Возвращение в школу также означало, что мародёрам нужно напомнить школе, кто здесь правит балом. В ответ на то, что одного из них заставили присоединиться к клубу Слизней, а трёх других не пригласили, они замедлили действие драже-вонючек и раскидали их по кабинету Зельеварения. На третьей неделе сентября они по очереди пробирались в коридоры под мантией-невидимкой и рисовали портретам усы. Особенно забавным в этой маленькой шалости оказалось подслушивать, как Макгонагалл выспрашивает у портретов подробности и пытается узнать, кто же был невидимым нападавшим. Она, безусловно, подозревала мародёров, но доказательств у неё не было. К концу недели вся школа обсуждала, кем же мог быть «таинственный усатый чувак». Именно по этому Сириус и скучал всё лето. Больше всего на свете. По Хогвартсу, где война, непростительные и Вальбурга становились отдалёнными угрозами, а самым насущным вопросом становилось: нужно надевать на портреты очки или это будет слишком очевидной отсылкой на мародёров? [Да, это слишком очевидно. Римус ни за что не позволит это сделать, особенно потому что их до сих пор не поймали; а Римус всё ещё уверен, лучшие шутники — это те, кого не могут поймать]. Сириус всё ещё злился и на Вальбургу, и на всю свою семью, но он напрочь забывал об этом, когда мародёры были рядом. Тогда оставалось только веселье. И по веселью Сириус скучал всю свою жизнь. А потом наступила последняя суббота сентября, и Сириусу пришлось идти на вечеринку в клуб Слизней. — Не веселитесь без меня, — сказал он парням, кряхтя, пока надевал свою официальную мантию. — Даже не мечтаем, — сухо сказал Римус, — повеселись со Слизняком и его слизнями. — Там не только слизеринцы, — возразил Сириус, — Эванс тоже пойдёт. — Лили идёт, потому что она вундеркинд в Зельеварении. Ты идёшь, потому что ты наследник. — Я в курсе, — вздохнул он, — и я вообще не хочу туда идти. Наверно, буду весь вечер прятаться в туалете. — Иди уже, — сказал Джеймс, — в понедельник запустим Слизнорту в кабинет навозных бомб, он сразу вернётся с небес на землю. Сириус кивнул, ещё раз взглянув на свое отражение и поправил воротник, прежде чем уйти. Эванс уже ждала в гостиной, одетая в белое платье в цветочек, широкие рукава парили вокруг её запястий. — Красиво выглядишь, — усмехнулся Сириус. Она добродушно закатила глаза. — Ты опоздал, пойдём. Вместе они спустились в подземелья и вошли в кабинет Слизнорта. Все столы и котлы исчезли, освобождая много пустого пространства. В задней части кабинета стоял буфетный стол. Тихо играла музыка, и студенты с четвёртого по седьмой курс слонялись вокруг, переговариваясь друг с другом. Почти сразу же подошёл Снейп, бросив на Сириуса неприязненный взгляд. Сириус также посмотрел в ответ. — Привет, Лили, — сказал Снейп, отводя взгляд от Сириуса. — Ты хорошо выглядишь. — Спасибо, Сев, — улыбнулась она. — А ты выглядишь так, как будто только что искупался в Большом озере, — сказал Сириус, мило улыбаясь. — О, боже, вы двое хуже всех, — воскликнула Лили. — Давай, Сев, пойдём поздороваемся со Слизнортом. Увидимся позже, Сириус? — Конечно, — он отмахнулся от них и прошёл к столу. На вечеринке были либо придурки из «священных двадцати восьми», либо самые настоящие ботаники. Ни с теми, ни с другими Сириус общаться не собирался. Он долго выбирал закуски, а потом прислонился к стене в самой тени и принялся бездумно ковыряться в кальмарах. Минут пятнадцать он просто наблюдал за людьми. Вообще не стоило сюда приходить. Розье и Уилкс мерзко хихикали, наверняка обсуждая что-то совершенно мерзкое, а все нормальные люди чувствовали себя здесь некомфортно, как и Сириус. Слизнорт считал себя королём вечеринки, много пил и влезал в чужие разговоры. Снейп приклеился к Лили, как вторая кожа, и Сириус просто ждал, пока она устанет и согласится уйти или бросит Снейпа и поговорит с Сириусом. Сам он оставался только потому, что всё ещё считал себя должником Лили. — Привет, — внезапно произнёс голос прямо рядом с ним. Сириус слегка дёрнулся и обернулся — слева от него улыбался в тусклом свете Бенджи Фенвик. За лето он отрастил волосы, теперь упругие мелкие кудри формировали что-то вроде нимба вокруг его лица. — О, привет, — неловко ответил Сириус. — По тебе не скажешь, что вечеринка хорошая. Сириус пожал плечами. — Я избегаю Слизнорта. И, ну, всех остальных. — Ага, компания тут не очень, — усмехнулся Бенджи. — Почему он вообще тебя позвал? Без обид. — И не думал. Наверное, Слизнорт считает, что я попаду в высшую лигу когда-нибудь. — А ты не хочешь? — Э-э, я не хочу просто играть в квиддич всю жизнь. — Не говори такого при Джеймсе, — предупредил Сириус. Улыбка Бенджи стала шире, открывая его сверкающие белые зубы, и он положил руку на предплечье Сириуса. — Но тебе-то я могу это сказать? Сириус вздрогнул, и по его руке побежали мурашки. Наверняка он покраснел [это ещё почему?], и адреналин быстро затопил его тело, заставляя чувствовать себя лёгким и нелепым. — Ну да, — сказал он, стараясь казаться беспечным, — ты можешь мне всё что угодно сказать. Бенджи, казалось, ответ понравился — он ничего не говорил и просто смотрел на Сириуса, не переставая улыбаться. Рука его не двинулась с места. Сириус неловко отвёл взгляд. — О, блять, — выругался он, пригибаясь, — вон Слизнорт, мне нужно сваливать. Бенджи оглянулся, заметив их краснолицего профессора, громко смеющегося с парой шестикурсников. — Пойдём со мной, — прошептал он и потянул Сириуса вдоль края комнаты за дверь, в пустой коридор. — Спасибо, — сказал Сириус, — но мне придётся вернуться, Лили обидится. — Ты пришёл с ней? — Не совсем. Кроме нас, здесь нет гриффиндорцев. Бенджи кивнул, снова улыбнувшись. — Тогда иди. Или пойдём выйдем, подышим? Хочу покурить. — Пошли, — импульсивно сказал Сириус и последовал за Бенджи из подземелий к краю Большого озера. На улице уже стемнело, но луна была почти полной и хорошо освещала их обоих. Больше никого не было. Тишину прерывало только тихое журчание воды. Бенджи вытащил из кармана маггловскую сигарету и зажигалку, прикурил и глубоко затянулся. — Хочешь? — спросил он, протягивая Сириусу сигарету. — Я не курю. Бенджи пожал плечами и снова затянулся, выпуская дым. — Значит, ты ни с кем не встречаешься? Кажется, помню, как в прошлом году ты менял девчонок каждый месяц. Сириус пошевелился. Бенджи стоял так близко, что приходилось задирать голову. Его тёмно-коричневые глаза пристально смотрели вниз. — Сейчас ни с кем, — тихо сказал он, сердце бешено колотилось в груди. — Отлично, — прошептал Бенджи, бросая сигарету на землю. Он обхватил руками затылок Сириуса и поцеловал его. И, Мерлин, это было то, что Сириус искал, когда целовал девчонок. И бабочки, и фейерверки, и все остальные дурацкие клише. Бенджи вёл себя уверенно — он мягко удерживал голову Сириуса, а тот инстинктивно схватился его за бедра, притягивая ближе. Когда Сириус приоткрыл рот, Бенджи тут же сделал то же самое, целуя его ещё настойчивее. Бенджи был высоким и сильным, от него пахло сигаретным дымом. И Сириусу не было скучно, не было просто приятно. Он буквально не мог думать ни о чём другом и хотел только ещё и ещё. Спустя какое-то время Бенджи отстранился, и Сириус издал неловкий звук разочарования. — Нам, э-э, наверное, пора возвращаться, — спокойно сказал Бенджи. — Хорошо, ладно. Да. Эм, ты иди. Я, э-э, я пока побуду здесь. — Ты в порядке? — Ага, да. Я в порядке, — задыхаясь, сказал Сириус. Его мозг, казалось, сломался — он не мог сформулировать ни единого предложения и вообще отказывался работать. А сам Сириус просто пытался осмыслить то, что только что произошло. — Хорошо, — Бенджи на мгновение замер в нерешительности. А затем он наклонился и ещё раз коротко поцеловал Сириуса. И, чёрт возьми, на эти пару секунд сердце Сириуса снова воспарило. Бенджи слегка отстранился и мягко улыбнулся ему, а потом развернулся и ушёл быстрым шагом. Сириус смотрел, как силуэт Бенджи исчезает в темноте. Сердце всё ещё колотилось в груди, колени ослабли, а губы онемели. О, блять.