[i want to be good // я хочу стать лучше]

Сириус молча стоял на краю озера. Какого хуя, какого хуя, какого хуя. Он не… он же никогда не.. Он напрочь забыл о вечеринке, развернулся и помчался в гриффиндорскую башню, ворвался в гостиную, игнорируя толпу народа [суббота всё-таки]. Рванул к лестнице в спальни девчонок и начал подниматься, забывая о заклинании, — ступеньки тут же превратились в горку, и он съехал обратно на пол под хихикание всех в гостиной. На это Сириусу было плевать, он поднялся, сделал глубокий вдох и закричал: — МАРЛИН! МАРЛИН МАККИННОН, СПУСКАЙСЯ СЕЙЧАС ЖЕ! Пять секунд спустя на верхней площадке лестницы появилась Марлин в пижаме и тапочках, выглядела она очень раздражённой. — Блэк? Какого чёрта тебе надо? — а потом увидела его лицо, и тут же обеспокоенно поспешила вниз по лестнице. — Ты в порядке? — Мне… мне… мне нужно с тобой поговорить. Типа, срочно. — Хорошо, — мягко сказала она, держа его за руку, точно так же, как Бенджи совсем недавно. До того, как Бенджи... — Наедине, — выдохнул он. — Хорошо, — спокойно повторила она, — пойдём, пойдём. Она деловито вывела его из гостиной и потащила в первый попавшийся пустой кабинет. Вместе они смотрелись отлично, уныло подумал Сириус. Он в своей самой дорогой мантии на пике нервного срыва, и она в пижаме с гарпиями и тапочках с кроликами, такая же собранная, как и всегда. — Что случилось? — спросила Марлин, как только за ними закрылась дверь. Она усадила Сириуса на парту и села рядом. Сириус на секунду замолчал. А потом... — Тебе нравятся девушки? — выпалил он. Марлин в шоке моргнула. — Что? — Ты сказала, что не чувствовала ничего особенного, когда мы целовались. Это потому что тебе нравятся девушки? Марлин уставилась на него, задумавшись. — Да, — наконец сказала она, высоко подняв подбородок. — А я гей? — О, господи Иисусе, Сириус, откуда я знаю! — воскликнула она. — Марлин, я тут с ума схожу! Я схожу с ума! — дыхание у него сбилось. — Хорошо, хорошо, — быстро сказала она, — просто дыши, хорошо? Почему ты думаешь, что ты гей? — Бенджи Фенвик только что поцеловал меня. — Окей... — И мне понравилось. — О, ну ладно, так тебе нравятся мальчики или девочки? Или и то, и другое, так тоже может быть, ты же знаешь. — Я… я… — Хорошо, просто подумай, — сказала Марлин, сочувственно глядя на него. — Есть парни, которых ты хочешь поцеловать? — Да, — прошептал Сириус. — А девушки? — Нет… — Ну, тогда всё ясно. Послушай, Сириус, я не могу сказать, гей ты или не гей, только ты сам можешь это знать. Но даже если ты гей, это нормально, ты же понимаешь? Всё хорошо. Сириус отчаянно замотал головой, чувствуя, как его глаза становятся влажными. — Нет. Нет, я не могу быть геем. Я наследник, Марлин. Я не могу… я не могу… Она встала и крепко обняла его, гладя по голове. — Да, ты можешь, любимый, — пробормотала она. — Ты можешь, и это нормально, слышишь? Услышав это, Сириус разрыдался, дрожа в её объятиях. — Я гей, Марлс. Чёрт, о чёрт, как я не понял? Я, блять, гей. Она тихонько шикнула на него, всё ещё поглаживая. — Всё хорошо, всё будет хорошо. Это ни на что не повлияет, все, кто тебя любит, будут любить тебя любым. — Ты уверена? — Конечно, да. Я всё ещё люблю тебя, придурок. Даже когда ты вытаскиваешь меня из постели, потому что у тебя кризис ориентации. Сириус слегка отстранился, чтобы посмотреть ей в глаза. — Я тоже чертовски люблю тебя, Марлс. Марлин ещё немного обнимала его, пока Сириус не выплакал все слёзы. А потом она мягко повела его обратно в гостиную, тихо пожелала спокойной ночи и подтолкнула к комнате. Слава Мерлину, все спали, когда Сириус пришёл. Сейчас ему ни с кем не хотелось разговаривать. Он снял мантию и умылся — губы всё ещё покалывало, хоть Сириус и был уверен, что ему это просто кажется. Он лёг в постель и просто неподвижно лежал, глядя в потолок. Получается, он гей. Мерлин, как он не заметил этого раньше? Вот почему девчонки так слабо его интересуют. И вот почему парни иногда интересуют слишком сильно. Вот дерьмо, поэтому он никогда не был согласен с выбором самой очаровательной улыбки еженедельника «Ведьма». Теперь это было просто неловко. Он в жопе. Если Вальбурга когда-нибудь узнает… Ну, он даже представить себе не мог, что она сделает. И какой теперь план? У него вся жизнь распланирована — найти хорошую чистокровную девушку, жениться, завести наследника и ещё одного запасного ребёнка. Неужели ему всё равно придётся это сделать? Он не хотел. Ему это всё не нравилось, но глупо отрицать, что всё, чего он сейчас хотел, — это снова поцеловать Бенджи, такого высокого и очаровательного. Всего один поцелуй — и вот он уже тоскует по Бенджи, как девчонка. Но он не мог. Нет, не может быть и речи о том, чтобы связываться с Бенджи. Если их поймают или кто-нибудь узнает… Нет, теперь Сириус должен стать монахом до самого выпускного, а потом уже решит, что делать со всем этим... гейством. Когда Сириус проснулся на следующее утро, всё вокруг казалось нереальным, как будто он продолжал спать. Хотя всё было реально — просто мир резко перевернулся. Он быстро оделся и выскользнул из комнаты, принимая твёрдое решение всех игнорировать и прятаться в библиотеке. К сожалению, он даже не успел выйти из гостиной, когда столкнулся с Лили. — Привет, придурок, — усмехнулась она, — ты бросил меня вечером. — О, блять, — извиняющимся тоном сказал Сириус. Он правда не хотел этого делать, но после… того, что случилось, он совершенно забыл о Лили. — Эванс, послушай, мне правда жаль… — Эй, всё в порядке, — засмеялась она, — Марлин сказала, ты встретил Регулуса и поссорился с ним, а потом она тебя успокаивала. Сейчас всё хорошо? Сириус молча поблагодарил всех богов, каких только мог вспомнить, за Марлин Маккиннон. — Э-э, да. Он вёл себя как придурок, ну, как всегда. Это тяжело. — Я знаю, — сказала она, сочувственно похлопав его по руке. — Если хочешь, давай обсудим. — Всё в порядке, я говорил с Марлс. Просто хочу забыть об этом. — Ладно. Ну, я как раз собиралась позавтракать, ты идёшь? Он покачал головой. — Мне нужно в библиотеку. Увидимся позже. Сириус в спешке направился в библиотеку, стараясь избегать любых других разговоров. Он помахал мадам Пинс и быстро схватил учебник по Трансфигурации для пятого курса. Значит, он гей. Окей. Никто об этом не должен знать... Ну, кроме Марлин. И Бенджи. Чёрт, а что делать, когда Бенджи появится в поле зрения? Что ему говорить? Он сам будет что-то говорить или просто проигнорирует Сириуса? Лучше бы, конечно, он просто взял и снова его поцеловал, а потом снова и... Так, нет, сосредоточься. Исчезающие заклинания, да, они гораздо интереснее, чем руки Бенджи, и его улыбка, и его язык... Сириус громко застонал, ударившись головой о стол. Это всё бесполезно. Вчера он просто спокойно жил свою жизнь, а теперь не может думать ни о чём другом. Мерлин, неужели теперь так будет всегда? К обеду он проголодался, потому что пропустил завтрак, учебник читать тоже не получалось. Сириус выдохнул и оглядел библиотеку. Рядом сидели семикурсники, видимо, готовились к ЖАБА. Среди них была симпатичная девушка с мягкими чертами лица и грязновато-светлыми волосами. А рядом — высокий парень с острым подбородком и небольшой щетиной. И Сириусу хотелось смотреть только на него. Разозлившись на себя, он с раздражением сунул книгу обратно на полку и вышел из библиотеки. Это совсем не помогло, и тогда он поплёлся в Большой зал на обед, остальные мародёры уже сидели и ели. Сириус посмотрел на них и сел рядом с Марлин. — Как у тебя дела? — прошептала она. Он пожал плечами. — Ну, мои жизненные перспективы хуже, чем вчера, но вообще неплохо. — Не впадай в меланхолию, — упрекнула она, мягко толкнув его локтем. — Значит, ты педик, большое, блять, дело. Как Боуи, например. И как я. — Когда ты это поняла? — Примерно через месяц после того, как мы расстались, — ухмыльнулась Марлин. — Просто ни один парень мне не нравился. — Я думал, у меня просто очень специфический типаж… Марлин громко фыркнула. — Видишь, с тобой всё будет в порядке, Блэк. Это ничего не меняет, это не хорошо и не плохо. Просто факт. — Большинство людей думают, что это плохо. — Большинство людей — грёбаные идиоты, — мудро сказала Марлин. Остаток дня они провели вместе. Марлин вела себя мягче обычного, и Сириус просто таскался за ней, как потерянный щенок. Она рассказала все последние сплетни — об отношениях Элизы и Терренса, а ещё о Сандре и Маркусе, которые расстались, а теперь снова сошлись. Только после ужина она буквально заставила его вернуться к друзьям и поговорить уже с ними по-нормальному. — Привет, — Джеймс ухмыльнулся, когда он вошёл, — видел тебя сегодня с Маккиннон. Вы снова вместе? Сириус вздрогнул. — Мерлин, нет, мы оба не хотим ничего такого. — Ну, неважно, в любом случае сейчас неподходящее время для отношений. — Почему это, Джеймс? — спросил Римус. — Потому что, Лунатик, — любезно объявил Джеймс, — во вторник полнолуние. А значит, пока ты будешь выть на луну, мы с Сириусом и Питом будем держать во рту листья мандрагоры. — Чёрт, а у нас же есть листья, да? — спросил Пит. — Да, да, они уже давно у нас есть, — сказал Сириус, — пора уже наконец их использовать. — Парни, вы реально уверены, что хотите это сделать? Если вы передумали, я не буду никого винить, правда, — серьёзно сказал Римус. — Заткнись, Лунатик, — улыбнулся Сириус, — мы это сделаем. Наступил вечер вторника, Римус уже ушёл готовиться к трансформации, а его друзья замерли в ожидании — они открыли шторы, и лунный свет освещал всю комнату. — Хорошо, думаю, пора, — сказал Джеймс. — Листья у тебя, Пит? — Вот, — Пит разложил перед ними три листа, зелёные, сморщенные, ужасно вонючие. Все они зажали носы, готовясь. — Сейчас! — крикнул Джеймс, и все они протянули руки, взяли по листочку и засунули в рот. На вкус оно было отвратительно, и Сириуса почти сразу же стошнило. Пит и Джеймс выглядели не лучше. — Тириус, пикеевосее аклиание, пасалуйта, — пробормотал Джеймс, еле удерживая лист во рту, и Сириус тут же наложил заклятье каждому из них. Теперь можно было снова разговаривать. — Фу, — сплюнул Питер, как только его лист оказался в безопасности, — на вкус как дерьмо. — Вот чёрт, — выругался Сириус, — лист заметно, когда говоришь. — Ладно-ладно, — быстро сказал Джеймс, — всё в норме, надо просто наложить чары сокрытия, Сириус, ты можешь... — Да, могу — вздохнул Сириус. — Открывайте пошире, парни. Он заколдовал лист у каждого во рту, и Джеймс ухмыльнулся. — Видишь, я знал, что мы сможем. Всё получится, я прям чувствую. Сириус начал улыбаться, волнение Джеймса заразило и его тоже. — Когда мы, наконец, сделаем это, Лунатик больше никогда не будет один в полнолуние. — И мы будем самыми молодыми анимагами в мире, — вставил Питер. — Пусть никто не узнает, но это всё равно легендарно. Сириус улёгся спать и впервые за последние дни не переживал из-за того, что он, оказывается, гей. Нет, он думал только о Лунатике. Он обещал Римусу, что найдёт способ помочь. И теперь этот способ найден. И теперь Сириус сможет помочь Римусу так, как Римус помогал ему.