Сириус и Регулус трансгрессировали на платформу 9 ¾ в воскресенье около полудня. Как только они коснулись земли, Вальбурга отпустила плечо Сириуса; он не разговаривал с матерью со вчерашнего дня. На станции было как всегда оживлённо. Студенты и их родители громко переговаривались, совы ухали, первокурсники пускали слёзы, а старшекурсники вопили — и всё это сливалось в одну какофонию.
Тут же вокруг Блэков образовалось пустое пространство; те, кто стоял близко, почтительно попятились назад. Сириус закатил глаза, начал искать в толпе знакомые лица и сразу заметил Джеймса, он смотрел в упор с замешательством на лице — наверняка не понимал, стоит ли махать рукой.
Сириус не потрудился ничего сказать Вальбурге или Регулусу, просто схватил свой сундук и направился к Джеймсу и его родителям.
— Эй, Поттер, — ухмыльнулся он, — не хочешь познакомиться с моей семейкой?
Джеймс добродушно рассмеялся, хоть его взгляд и остался напряжённым.
— Одного Блэка мне достаточно. У тебя всё хорошо?
— Жив и здоров. Здравствуйте, Юфимия, Монти. Как дела?
Родители Джеймса улыбнулись.
— У нас всё хорошо, дорогой, — тепло сказала Юфимия, похлопав его по руке. — Мы как раз предлагали Джеймсу остановиться на одной отработке в неделю в этом году. Может, вам вместе стоит на этом сфокусироваться?
— Видите ли, это будет трудно, — улыбнулся Сириус, — потому что я уже сфокусировался минимум на двух отработках в неделю.
— Да, я тоже, — тут же отозвался Джеймс, обнимая Сириуса за плечи. — Это общий план.
Монти ухмыльнулся.
— Вы двое в точности как я в молодости! Из-за вас бедняжка Макгонагалл поседеет.
— Нет, она вообще-то любит нас, — заявил Сириус.
Юфимия вздохнула.
— Постарайся учиться так же хорошо, как играешь в квиддич, это всё, о чём я могу попросить.
— Будет сделано, — простонал Джеймс. — А теперь, пожалуйста, мы можем идти? Нам нужно найти Римуса и Питера.
Юфимия и Флимонт помахали им, и Сириус с Джеймсом потащили свои сундуки в поезд, быстро отыскав своё купе.
— Ну, как ты? На самом деле? — спросил Джеймс, как только они устроились.
— Вальбурга — злая старая ведьма, а остальные — исчадие ада, — выплюнул Сириус, усаживаясь у окна. — Она, блять, вчера применила Круцио.
— Что? С тобой всё нормально?
— Да. Просто пиздецки злюсь. А ещё, прикинь, этим летом я смог сопротивляться Империо? Я обыграл её, просто взял и уделал, Джеймс, а она всё равно взяла и наслала Круцио! Ну и пошла к чёрту, я и без этого её ненавижу. Я так сильно её ненавижу, ты даже представить не можешь.
— А Регулус знает?
— Да, конечно, он был в этой сраной комнате. Просто сидел и смотрел, как маленький трус.
Джеймс уставился на него.
— Хотел бы я быть там, Сириус. Я бы что-нибудь сделал, правда.
— Я знаю, — улыбнулся Сириус, — поэтому ты мой настоящий брат. А если серьёзно, всё нормально, я не подавлен из-за этого. Я просто злюсь. Я так устал от этой сраной семьи Блэков. Энди сделала всё правильно — надо всего лишь дождаться совершеннолетия и сваливать.
Джеймс кивнул.
— Даже если ты бросишь их, у тебя всё равно будет семья.
— Спасибо. А у тебя как? Лето хорошо прошло?
— Пойдёт, — пожал плечами Джеймс, — скучно было.
В купе зашёл Питер. За лето он немного округлился, но так и не вырос. На его лице сразу же расплылась широкая улыбка.
— Как вы, парни? — весело спросил он. — Хотите в школу?
— Мерлин, да, — тут же ответил Сириус.
— Ты видел Лунатика, Пит?
— Нет. Думаешь, он поедет? Сегодня же ночью сам-знаешь-что?
Все мрачно кивнули. Удача сыграла какую-то нелепую шутку в этом году и полнолуние выпало на первое сентября, а за день до трансформации Римус всегда чувствовал себя просто ужасно. Но всё же в школу он поехал — ворвался в купе за пару минут до отбытия и рухнул рядом с Сириусом. Бледный, мокрый от пота. Под глазами огромные мешки.
— Молоток, Лунатик, успел, — улыбнулся Джеймс, когда все сочувственно посмотрели на Римуса.
— Ага, — вздохнул он. — Мы уже собрались, но меня начало рвать, когда отец попытался трансгрессировать.
— Может, поспишь немножко, Ри? — мягко предложил Сириус, глядя на помятого и уставшего Римуса. — Мы тихо посидим.
— Что? Нет, я в норме. О чём мы говорим? — он сгорбился, как будто даже говорить ему было больно, и вовсе не в своей личной манере я-слишком-крутой-чтобы-сидеть-по-нормальному.
— Пытаемся угадать, кто будет учить Защите в этом году, — сказал Питер. — Джеймс считает, что какой-нибудь вомьмидесятилетний дед, а Сириус ставит на выпускников прошлого года. Будешь спорить?
— Конечно, — ответил Римус, и Сириус заметил, что он подавляет зевок. — Ставлю на Кровавого Барона. Он будет на каждом уроке учить, как напугать Пивза.
Глаза Пита расширились.
— Ну, вообще-то, это было бы реально полезно в отличие от всего, чему нас обычно учат.
Уже через пятнадцать минут Римус, конечно же, заснул на плече у Сириуса — он старался не шевелиться, что очень сложно, если во время разговора ты привык ёрзать и размахивать руками. Но ради Римуса можно и постараться, ему просто необходимо отдохнуть хотя бы немного.
В Хогвартсе друзья сразу же заставили Римуса пойти в больничное крыло, несмотря на все его сопротивления. А сами пошли на праздничный пир в Большой зал — он оказался ужасно утомительным. Одно только распределение занимало целый час. Ужин тоже был скучным — никаких саркастических комментариев Римуса. Но Питер хотел дождаться сначала второго, а потом и третьего блюда, так что они втроем ушли одними из последних.
В гриффиндорской гостиной девчонки уже заняли места у камина, когда они вернулись. Сириус нетерпеливо подбежал к Марлин.
— Маккиннон! — воскликнул он и, перегнувшись через спинку дивана, чтобы поцеловать её в щеку. — Как поживает моя любимая бывшая девушка?
— Фу, — простонала Марлин, с отвращением вытирая щеку, и Сириус перепрыгнул через диван, чтобы сесть рядом с ней. — Всё было отлично, пока тебя не увидела.
— Вот знаешь, иногда я думаю, почему у нас ничего не вышло? А потом вспоминаю, какая ты злобная, и сразу понимаю.
Она усмехнулась.
— А у тебя как? Рад вернуться?
— Мерлин, да. Между прочим, все дома оценили твои плакаты, но не советую тебе соваться в Ислингтон.
— К твоим услугам, — фыркнула она.
Джеймс и Питер плюхнулись на соседний диван.
— А где Римус? — спросила Лили. — Люди начинают нервничать, когда вы не в полном составе. Обычно это не к добру.
— Правда? — приосанился Джеймс.
— Лунатик неважно себя чувствует после дороги, — сказал Питер. — Мы его отправили к мадам Помфри.
— Бедняга, — сочувственно сказала Мэри, — он так часто болеет.
Они болтали с девчонками так долго, что гостиная опустела, солнце село и луна выползла из-за облаков. Но когда поднялись к себе, Сириус всё ещё не хотел спать. Комната без Римуса казалась пустой.
— У тебя сегодня неплохо получалось с Эванс, — сказал Сириус Джеймсу, пока они переодевались. — Никакого отстойного флирта, я в шоке.
— Да, я решил двигаться дальше, — ухмыльнулся он.
— Да? — удивлённо спросил Питер.
Сириус тоже удивился — в мире не было ничего стабильнее одержимости Джеймса отношениями с Лили, ну, конечно, если не считать квиддич и непричёсанные волосы.
— Ага, — небрежно бросил Джеймс. — Просто я целый год пытался и ничего не вышло. Пока ты, — он указал на Сириуса, — встречался с Марлин, Лорен и Мерлин знает с кем ещё. Я тоже хочу.
Сириус пожал плечами.
— Звучит здраво. Я вообще никогда не понимал, чем Эванс так тебя зацепила. Так значит тебе кто-то ещё нравится?
— Э-э, пока никто. Ну, мне просто нужна не такая заносчивая девчонка. И чтобы она квиддич любила.
Сириус фыркнул. Ну, хоть какая-то стабильность. Он лёг в постель и поморщился — после Круцио прошли сутки, но боль и излишняя чувствительность никуда не пропали. Как и злость, самая настоящая ярость. На Вальбургу — за то, что поменяла одно непростительное на другое. На Регулуса — за то, что просто молча смотрел на это всё.
Мать его не любит, и настало время принять это. Только этого Сириус и боялся с тех пор, когда она впервые применила Империо. Ему тогда было двенадцать. Теперь это попросту невозможно отрицать, никаких больше оправданий или сомнений.
Ему она тоже не нужна. Ни она, ни Орион, ни Регулус. Он тоже их не любит.
И, конечно, это неправда.
Конечно, Сириус любил Регулуса даже сейчас, даже понимая, что никогда не сможет ему доверять. И какая-то его часть всё ещё любила родителей. Она же хотела, чтобы они гордились им, чтобы любили его в ответ. Можно сколько угодно игнорировать её, но она никуда не исчезнет. Сириус ненавидел своих родителей, но и любил тоже. И даже не понимал, как такое может быть возможно.
;; ;;;
Утром Сириус разбудил остальных, как только открыл глаза, чтобы они успели навестить Римуса до завтрака. Все трое были измучены, потому что слишком поздно легли спать, но всё равно медленно потащились в больничное крыло. Питер усиленно моргал, пытаясь проснуться.
Джеймс попытался открыть дверь, но она оказалась заперта. Все нервно переглянулись, и он опасливо постучал. Через пару минут показалась мадам Помфри — лицо её было напряжено.
— С ним все в порядке? — тут же спросил Сириус.
Медсестра сочувственно посмотрела на него.
— Это была плохая луна. Я дала ему глоток Живой смерти для исцеления. Приходите вечером, может быть, он уже проснётся. Но ничего не могу обещать.
— Но с ним всё будет в порядке? — спросил Джеймс.
— С ним всё будет в порядке. А теперь извините, ребята, мне пора.
Они кивнули, и медсестра одарила их ещё одной легкой улыбкой, прежде чем закрыть дверь.
— Бедный Лунатик, — прошептал Пит.
— Нам надо поторопиться, — сердито сказал Сириус. — Я не позволю ему проходить через это в одиночку каждый месяц.
— Сегодня вечером, — торжественно произнес Джеймс, — мы начнем.
И они пошли на завтрак в Большой зал, где Макгонагалл раздавала расписание.
— Фу, — простонал Джеймс, — у нас в этом году и Зелья, и Чары, и Защита со слизеринцами! Дамблдор издевается?
— Тебе ещё повезло, — фыркнул Сириус. — Нюниус ходит со мной и на Древние руны, и на Арифмантику. Я там провоняю.
— Ты сам виноват, что выбрал такие отстойные предметы, — сказал Пит.
— Заткнись, я тут ни при чём. Их Вальбурга выбирала, а не я.
— Вальбурга? — спросил Пит.
— Моя так называемая мать.
— А… ну, ты не мог сделать ничего настолько плохого, чтобы заслужить столько уроков со Снейпом.
— Ты прав, Пит, — сказал Джеймс. — Зато у тебя больше возможностей проклясть его, посмотри под другим углом.
;; ;;;
Первый день учёбы выдался невыносимо скучным. И Сириус уже знал всю теорию. Древние руны казались просто элементарными — так как большая часть теории тёмной магии была очень древней, летом Сириус изучил разделы рун, которые выходили далеко за уровень ЖАБА. Большую часть урока преподаватель разбирал, что они будут проходить в этом году, и Сириус подумал, что Римусу наверняка это было бы интересно. Он обожал скучные структурированные лекции, а ещё всегда был не согласен с порядком тем в учебнике и методологией преподавания. Какой же он странный всё-таки.
После занятий Сириус приступил к своему списку дел на день — сначала надо было зайти к Дамблдору. Он слинял от Джеймса и Пита и пошёл к директору, на этот раз не стал заходить к Макгонагалл.
Он не знал пароля и к тому же торопился, так что просто крикнул горгулье, чтобы впустила его. Удивительно, но сработало. Безопасность в этой школе просто никакая, подумал Сириус и поспешил наверх по винтовой лестнице. Ворвался в кабинет Дамблдора и без предисловий сел напротив старика.
Тот не удивился, только любезно улыбнулся.
— Мистер Блэк, — весело сказал он, — чем могу быть полезен?
— Скорее чем
я могу быть полезен, — поправил Сириус. — Новый глава отдела связи, Салвилл или как там её, она работает на Волан-де-Морта.
Дамблдор наклонил голову.
— Я очень сомневаюсь в этом, Сириус. Мисс Салвилл очень принципиальная женщина, к тому же она магглорождённая.
— Я не знаю, как это доказать, — коротко ответил Сириус. — Малфой абсолютно уверен в этом, так что вы можете поступить, как вам угодно. Можете игнорировать это, если не верите.
— Я не собираюсь это игнорировать, — мягко сказал Дамблдор, пронзительно глядя на Сириуса. — Это очень интересная информация, спасибо.
— Ага, разумеется. Не за что.
— У тебя было трудное лето, Сириус?
Он резко встал.
— Если я делаю то, о чём вы меня попросили, это не значит, что я буду докладывать обо всём, что происходит у Блэков. Просто не спускайте глаз с Салвилл, — он быстро вышел из комнаты, пока глаза Дамблдора прожигали дыры в спине.
К чёрту Дамблдора. Он ничего не сделал, когда узнал об Империо. С Круцио он явно будет также бесполезен. И раздражало, что он пытается узнать что-то ещё и задает личные вопросы. Сириус и так застрял из-за него на площади Гриммо и фактически согласился шпионить за своей семьёй, но это не значит, что теперь он будет выкладывать старику вообще всё. Да, он сам согласился и сам это выбрал. Но он и не собирается отказываться. Просто это не самая простая работа. И теперь Сириус злился — он не слабый, не грустный и не замученный настолько, что ему бы понадобилась жалость Дамблдора. Она ещё никому не помогала.
Выйдя из кабинета, Сириус направился в Совятню, чтобы написать Андромеде. Это дело приятнее, хоть и не намного.
Дорогая Энди,
Я вернулся в Хогвартс. Лето вышло трудным — я сопротивлялся, как ты и просила. И я сделал это, я смог остановить Империо! Вальбурга больше не может использовать этот трюк со мной, я могу сопротивляться. Она была в восторге — ну, на секунду.
А потом мы снова поссорились в ночь перед отъездом — из-за чистоты крови, конечно. И она применила Круцио. Не знаю, было у тебя такое или нет; я помню, что она пыталась наслать Круцио на тебя, но ты тогда успела трансгрессировать. Это сложно описать, меня как будто сожгли заживо и разорвали на части одновременно.
Я ненавижу её. Теперь по правде. Она мне не мать, с меня хватит. Ты единственная из Блэков, кого я считаю своей семьёй. Даже Регулуса я больше не могу назвать братом.
Надеюсь, у Нимфадоры все хорошо. Она уже разговаривает? И как правильно сокращать её имя? Нимфадора — это очень длинно!
Передай от меня привет Теду. Я знаю, что он уволился с работы, он чем-то другим теперь занимается?
Скучаю по тебе.
С любовью,
Сириус
