[i want to be good // я хочу стать лучше]

Сириус вылетел из комнаты. Он собирался уничтожить Мальсибера. Лили никогда ещё не была настолько беззащитной, она казалась такой маленькой в свитере Римуса, голос дрожал, глаза покраснели. Он понял, какое проклятие использовал Мальсибер. Его ни с чем не спутаешь. Мать использовала такое прошлым летом. Старинная и очень болезненная магия — в семнадцатом веке при помощи этого заклятья клеймили оборотней. Сириус даже не сопротивлялся своей маске, сейчас она ему только на руку. Он хотел обращаться с Мальсибером точно так же, как Вальбурга бы обращалась с грязнокровкой. Может, круцио подойдёт? Сейчас легко получится, Сириус прекрасно это понимал. В нём не осталось ни капли сочувствия, только всепоглощающая жажда мести. — Сириус, подожди! Он обернулся посреди коридора и мысленно выругался. Римус бежал к нему со всех ног. Сириус не хотел его видеть. Ему нужно быть Блэком сейчас, быть бесчувственным и хладнокровным. Но один только взгляд на Римуса — и броня идёт трещинами. Ещё один взгляд — на его руки. Сириус подумал, что Римус тоже не в себе, он бы точно не стал в здравом уме носиться по школе вот так, не прикрывая ни один шрам. — Мне не нужна твоя помощь, — отрезал Сириус. — Я знаю, — ответил Римус, подходя совсем близко. — Так уж вышло, что Лили моя подруга, и я сам хочу проклясть Мальсибера. Чёртова свинья. Сириус уставился на Римуса, который вообще-то тоже выглядел необычно. Яростно. Никогда ещё Сириус его таким не видел. Его карие глаза, обычно такие приветливые, сверкали яростью, рот сжался в тонкую линию. Сириус вздохнул, снял пиджак и протянул его Римусу. — На. Вдруг кого-нибудь встретим, — коротко ответил он. Секунду Римус тупо смотрел на него, а потом понял. — О, — тихо сказал он, и гнев на секунду померк, — спасибо. Да сука, какая тут броня. Сириус чувствовал, как остатки его маски сползали с лица. Ему надо было вернуться, надо было срочно стать снова тем, кем он был всего секунду назад. Но он просто физически не мог игнорировать это выражение лица Римуса, не мог это вынести. Больно заныло где-то внутри. — Тебе не нужно их скрывать, — мягко сказал он. — Я не думаю, что твои шрамы вообще имеют какое-то значение. Я просто решил, что тебе захочется их закрыть. Я знаю, что тебе некомфортно с ними. — Да, я знаю, — пробормотал Римус, натягивая пиджак. Рукава были ему коротки, совсем не закрывали запястья. Какой-то крохотной частичке Сириуса нравилось, как Римус выглядит в его пиджаке. Но сейчас не время думать об этом. — Идём? — спросил Римус. Сириус кивнул, и они молча пошли по коридору. Сириус попытался вернуть свой гнев и снова поймать какую-то нужную тёмную волну, но с Римусом рядом это сделать оказалось гораздо труднее. Как будто он просто блокировал это. Мальсибер валялся там, где его оставила Лили. — Всё ещё без сознания, — протянул Сириус. — Отличная работа, Эванс. — Слишком плохо пинать того, кто в отключке? — спросил Римус. Сириус пожал плечами. — Наверное, но мне вообще плевать. Римусу как будто требовалось это разрешение. Он подошёл прямо к Мальсиберу и сильно пнул его по ребрам. Один раз, второй, третий. — Что ты хотел с ним сделать? Сириус задумался. Стоя здесь, над Мальсибером, он снова чувствовал безжалостность. Но при Римусе круцио точно не получится. Проблема даже не в том, что он будет смотреть, просто не получится вытащить из себя столько ненависти. Но нельзя же просто уйти. Он вынул палочку и сорвал прядь волос с головы Мальсибера. Римус странно посмотрел на него, но ничего не сказал. Сириус сосредоточился на волосах, бормоча старое персидское проклятие, которое выучил на Рождество. Ну, вроде как выучил. Понадобилась целая минута, чтобы проговорить его полностью. — Пошли, — сказал он Римусу, отбрасывая волосы, которые начали дымиться. — Что ты сделал? — Древнее проклятие, — хрипло ответил Сириус, — он очнётся с ожогами третьей степени на руках. Магия их не исцелит, придётся подождать. — Хорошо, — холодно сказал Римус, совершенно не вписываясь в образ обычного Римуса, которого Сириус знал. Доброта и мягкость исчезли, сменившись кипящим гневом. Когда они вернулись в комнату, Лили уже ушла, а Джеймс и Пит шептались друг с другом. — О чем, чёрт возьми, вы двое думали? — сердито спросил Джеймс, глядя на них обоих. — Я думал о том, что даже если Эванс пойдет к Макгонагалл, отработки никак не помогут, — огрызнулся Сириус. — Да мне насрать! — закричал Джеймс. — Вы её друзья, и если вы хотите быть настоящими друзьями, то вы должны были убедиться, что с ней всё в порядке! А не устраивать сраные крестовые походы, чтоб защитить её честь! Римус стыдливо опустил голову. — Ты прав, — сказал он виновато, — я просто разозлился, не подумал. Мне очень жаль. Джеймс тут же растерял часть запала, но всё ещё продолжал смотреть на них обоих. — Извиняйся не передо мной, а перед ней. — Обязательно, — пообещал Римус, пока Сириус, не обращая на них внимания, рылся в сундуке в поисках пижамы. — Сириус? — выжидающе спросил Джеймс. — Что? — проворчал он. — Тебе нечего сказать? — Нет, — безучастно ответил Сириус, зашёл в ванную и закрыл за собой дверь, прежде чем Джеймс успел ответить. Грёбаный Поттер. Грёбаный идеальный мир идеальных людей, в котором он живёт. Сириус долго чистил зубы, пытаясь успокоиться. Мерлин, хоть бы Джеймс уже спал. Нет никаких сил выслушивать всю эту мораль. Конечно, Джеймс не спал. Он деланно спокойно разлёгся на кровати, читая квиддичный журнал или, по крайней мере, делая вид, что читает. Пологи кроватей Римуса и Пита были задёрнуты, наверняка Джеймс попросил не беспокоить. — У меня нет настроения, — предупредил Сириус. Джеймс посмотрел на него. Он больше не выглядел сердитым, только сочувствующим, вот мерзавец. — Поговори со мной, Сириус, — прямо сказал он. Сириус выругался про себя, но подошёл к кровати Джеймса и уселся у него в ногах. Потом задёрнул полог и быстро наложил заглушающее заклинание, чтобы их не услышали. — Как Эванс? — спросил он. Джеймс пожал плечами. — Её это сильно потрясло. Но она сильная, я думаю, с ней всё будет в порядке. Ты как? — Это не со мной случилось, — просто сказал Сириус. — Не с тобой, — согласился Джеймс, — но ты совсем помрачнел. И тебе явно не стало лучше после того, что ты сделал с Мальсибером. Не знаю что именно. Я в курсе, что Римус там тоже был, но это же тебе пришлось делать. — Ну, так оно работает, — устало сказал Сириус. — Делаешь что-то нехорошее и получаешь потом по заслугам. — Я не говорю, что Мальсибер не заслужил… какого-то наказания, — сказал Джеймс, и его губы скривились от этих слов, — но ты не должен был это делать. — А что тогда я должен был делать? — зашипел Сириус. — Я не умею утешать людей! Ты же видел, я просто стоял рядом с Эванс как бестолковый кусок дерьма! Я не могу заботиться! Но зато я могу пойти к Мальсиберу и причинить ему очень много боли. Я умею это делать. Так что я пошёл и сделал то, что я умею. Джеймс долго смотрел на него, не моргая. — Мы не так выиграем эту войну, Сириус, — сказал он наконец. — Когда мы победим, это пройдёт только потому, что мы умеем заботиться друг о друге, а не потому, что причиняем им боль. — Слушай, мне не нужна твоя сраная лекция о добродетелях. — сердито сказал Сириус. — Может, тебе и легко быть хорошим человеком, который всегда поступает правильно, но я — это не ты. И знаешь что ещё? Их стороне наплевать на заботу, их заботит только то, как причинить больше боли. И если мы не будем сопротивляться, мы эту боль просто не вынесем. Они столкнулись взглядами и ничего больше друг другу не ответили. Многие говорили, как сильно они похожи, — может, так и казалось на первый взгляд. Но теперь стало очевидно, что разница между ними колоссальная. — Мы не должны ссориться из-за этого, — вздохнул Джеймс. — Нам пятнадцать, ради Мерлина, я не хочу ссориться со своим братом из-за того, как выиграть войну. Всё раздражение волной покинуло тело Сириуса. Он ненавидел ссориться с Джеймсом. — Я тоже, — признался он. — Ты мой брат, и у меня не будет семьи, если у меня не будет тебя. — Я всегда у тебя буду, — мгновенно ответил Джеймс. — Даже если я с тобой не согласен, это ничего не меняет. Сириус кивнул, собираясь с духом. — Я хочу стать лучше, — прошептал он. — Хорошим, заботливым, добрым и всё такое. Просто мне это даётся не так легко. — Я хочу быть сильнее, — прошептал Джеймс в ответ. — Ты всегда сопротивляешься. Всему. В какой-то момент мне тоже придётся дать отпор. Не знаю, хватит ли у меня на это сил. Сириус не попытался его утешить. Он знал этот страх, и он понимал, что нет таких слов, которые смогут его остановить. — У нас всё нормально? — спросил Сириус. — Да, — сказал Джеймс, улыбаясь, — конечно. — Я извинюсь перед Эванс. — Спасибо. — Нет проблем. Спокойной ночи. — Сириус, подожди. Сириус оглянулся. — Что? — Мне кажется, я хочу расстаться с Флоренс. — Что? Почему? — потрясённо спросил Сириус. Джеймс глубоко вздохнул. — Из-за Эванс. В прошлом году у меня был просто тупой краш на неё, это было ну, смешно. Но сегодня вечером я разговаривал с ней, и… не знаю. Мне кажется, я не смогу без неё жить, — он посмотрел на Сириуса совершенно искренне и обеспокоенно. Сириус всмотрелся в лицо Джеймса, обдумывая его слова. — Тогда порви с Флоренс, — сказал он. — Потому что Эванс чертовски потрясающая, если она тебе нравится, иди и попробуй её завоевать. Джеймс просиял. — Спасибо, приятель. — Обращайся, — улыбнулся Сириус.

;; ;;;

С утра Сириус подскочил с кровати, бегом оделся и выбежал в гостиную, надеясь, что ещё не слишком рано. Он подождал минут пять и увидел наконец, как Эванс спускается из спальни. Она одарила его лёгкой осторожной улыбкой. — Привет. — Привет, — тихо сказал Сириус. В гостиной больше никого не было — совсем раннее тихое субботнее утро. Остальные гриффиндорцы любили поспать в такое время. — Как ты? — Нормально вроде, — пожала Лили плечами, не глядя на него. Какой же ты никчёмный во всём этом утешении. Сириус просто не знал, что ей такого сказать. Он знал только один способ помощи — пойти и отомстить Мальсиберу. Но он уже сделал это, только лучше не стало. — Настойка помогла? — Да. Сейчас уже не больно. — Неужели? Когда он проклинал тебя, кончик палочки светился? Лили как-то странно посмотрела на него. — Я так не думаю. — Хорошо, — кивнул Сириус. — Значит у него слабо получилось, наверное, он вообще в первый раз использовал такое сильное проклятье. Не забывай и дальше обрабатывать настойкой. Каждый день в течение трёх недель. А потом отмочи горячей водой. И всё должно быть хорошо, шрамов не останется. — Хорошо, — медленно произнесла Лили, — спасибо. Какое-то время она молча смотрела на Сириуса, и его преследовало противное ощущение, что его анализируют. — Мне очень жаль, — сказал он, — что я тебя вчера бросил. Это было эгоистично. — Всё нормально, — улыбнулась Лили. — Поттер вёл себя очень мило. — Он просто чудо, — согласился Сириус. В спокойном молчании они спустились в Большой зал и уселись за стол, разливая кофе по кружкам. За гриффиндорским столом были пока только они и двое старшекурсников, которые обсуждали ЖАБА, обложившись учебниками. — Что… что вы с ним сделали? — наконец спросила Лили. Не требовалось уточнять, что именно она хочет узнать. — Ничего серьёзного, — заверил её Сириус. — Пару недель ему будет очень больно, но потом всё пройдёт. Это куда меньше, чем то, что он пытался сделать с тобой. — Давай договоримся, что в будущем, если вдруг на меня снова кто-то решит напасть, подожди, пока я успокоюсь, — твёрдо сказала Лили. — А потом мы вместе пойдём и отомстим. Мне не нужно, чтобы ты делал это за меня. Сириус ухмыльнулся. — Договорились, Эванс. Джеймс выиграет эту жизнь, если когда-нибудь они с ней и правда будут вместе.