;; ;;;
С утра Сириуса разбудили вопли из гостиной. «В холле!» «Как, чёрт возьми, он туда попал?» «Как думаете, кто это устоил?» «Конечно, мародёры. Кто ещё?» «Отойди, я хочу сам увидеть!» Сириус усмехнулся. — Встаём, парни! — радостно крикнул он. — Думаю, нашу работу заценили! Мародёры по очереди оторвали головы от подушек, недовольно зевая, но сразу подскочили и выбежали из комнаты в одних пижамах, когда услышали шум внизу. — Вы, чёрт возьми, сумасшедшие! — закричала Марлин, когда они пронеслись мимо неё в гостиной, Сириус оглянулся и показал ей большой палец. В холле им пришлось прорываться через толпу зевак, чтобы оказаться в первых рядах. Гигантский кальмар плавал над потолком в пузыре воды, довольно шевеля щупальцами. Макгонагалл, Флитвик и Слизнорт стояли перед ним с вытянутыми вверх палочками, пытаясь переместить его обратно в озеро. Пока не получалось. Макгонагалл обернулась и сразу заметила их. — Вы четверо! — прошипела она, оставляя Флитвика и Слизнорта вдвоём разбираться с кальмаром. — Ваша работа? Даже Римус уже не пытался отмазаться. Они синхронно выдавили ангельские улыбки. — Ему было так одиноко! — воскликнул Пит. — Мы подумали, ему не помешает компания! Губы Макгонагалл дернулись, но ей удалось сохранить каменное выражение лица. — Я уже успела посоветоваться с профессором Флитвиком, мы оба считаем, что задействованное заклинание — это очередное ваше изобретение. Римус протянул ей несколько свитков пергамента, которые заранее подготовил. — Тут заклинание и весь ход работы. — Мы назвали его заклинанием обратно-головного пузыря, — ухмыльнулся Джеймс. — Нет, — возразил Сириус. — Это пузырно-кальмаровое проклятье! — Нет, мы уже обсуждали, что это звучит глупо… — Как бы оно ни называлось, — перебила Макгонагалл, — это нарушение школьных правил. Хотя, очевидно, вы в курсе, — она вздохнула. — Две недели отработок. А теперь идите на завтрак, ещё слишком рано, чтобы вас отчитывать. Потрясающе. Обычно школьные сплетни не проживали дольше пары дней, но про кальмара все говорили неделю. Эта затея стала просто идеальным напоминанием о могуществе мародёров и их неиссякаемой фантазии. Люди не переставали спорить, как именно мародёры перенесли кальмара в холл и кому из них вообще пришла такая идея. Некоторых пуффендуйцев больше интересовало, зачем вообще нужно было переносить кальмара в замок, и только на этот вопрос мародёры были готовы дать ответ. Потому что это забавно. Всё. Конечно, кальмар спровоцировал очередной громовещатель, но и на этот раз всем было плевать, никто в Большом зале не поднял головы, когда Сириус вскрыл конверт, и Вальбурга заверещала свои типичные проклятия. Разговоры вокруг продолжились как ни в чём не бывало. — Передайте масло, пожалуйста, — попросил Сириус, когда мать перешла к своей любимой теме — наследник рода позорит свою семью. Марлин передала. — Идёт на рекорд, — сказала она, взглянув на часы. — Уже три минуты. — Ей просто нравится звук собственного голоса, — сказал Сириус, закатывая глаза. После первой же отработки мародёры спрятали навозные бомбы замедленного действия в разных классах — просто как напоминание о том, кто лучшие пранкеры школы. Вдруг кто забыл. И вернулись в башню позже часа ночи. Они думали, что в гостиной никого не будет, среда всё-таки, и постарались как можно тише зайти, не переставая, конечно, хихикать. Возле камина сидели Лили и Марлин и молча смотрели на огонь. — Эй, дамы! — крикнул Сириус. — Вы чего тут забыли? Девушки повернулись с одинаковыми потерянными лицами. — Мэри, — прошептала Марлин. — Что случилось? — спросил Джеймс. — Она не вернулась вечером, — сказала Марлин. — Она ушла на свидание с Аристоном, это её парень, ну, вы в курсе. Мы даже не волновались, но потом стало поздно, а её всё не было, хотя она сама сказала, что придёт до комендантского часа. В конце концов мы не выдержали, пошли к Макгонагалл, и… — она покачала головой и зажмурилась. — Мэри нашли в коридоре, — глухо сказала Лили. — Она проклята. Из больничного крыла её отпустят только через несколько дней. — Уже выяснили, кто это сделал? — спросил Римус. — Мальсибер, — сказала Лили пустым голосом, она ни разу не подняла глаза и смотрела только на угли в камине. — Мерлин… — пробормотал Пит. — Это потому что она магглорождённая! — воскликнула Марлин со слезами на глазах. — Мальсибер окончательно поехал, он думает, что он крутой пожиратель, и теперь моя лучшая подруга проклята! Сириусу нечего было сказать. Он сел на диван и обнял Марлин, она тут же вцепилась в его плечи, благодарно пряча лицо на его груди и сдерживая всхлипы. Поглаживая её по спине, Сириус с тревогой посмотрел на Лили. Её лицо ничего не выражало, она сидела ровно, прижимая руку к ключице. Остальные тоже молча сели на диван. Сириус плохо знал Мэри, они никогда близко не общались, но всё равно Мэри ему нравилась; нравилось смотреть, как громко она смеётся и как загораются её глаза, когда она садится рассказать новую сплетню. Мэри всегда казалась очень яркой вспышкой, настоящей гриффиндоркой. — Эванс… — тихо начал Джеймс. — Это не твоя вина. Лили оторвалась от камина и посмотрела на него тяжёлым взглядом. — Разве? — Это сделал Мальсибер, — твёрдо сказал Джеймс. — Это его вина. Ничья больше. — Нам всем пора спать, — вмешался Римус. — Никому не будет лучше, если мы просидим тут до утра. А завтра навестим Мэри. Марлин вздохнула, но кивнула, и Сириус проводил её до лестницы. — С ней всё будет хорошо. — Да, — пробормотала Марлин, — просто это такой пиздец. И это так несправедливо. — Несправедливо. Но у неё есть ты. Мы все есть друг у друга. Марлин быстро и крепко обняла его, а потом ушла наверх. — Мне тоже пора, — сказала Лили через мгновение. — Подожди, Эванс! — быстро сказал Джеймс. — Я… я не знаю, что ты сейчас чувствуешь, даже представить себе не могу. Но мне кажется, в этом есть кое-что хорошее, если вообще можно так сказать. Только ты можешь понять, каково сейчас Мэри. Это ужасно, конечно, что тебе пришлось с этим столкнуться, но... ты можешь ей помочь. Я это имею в виду, это же хорошо, да? — Они до сих пор не знают. Про тот случай. Джеймс пожал плечами. — Если хочешь, ты можешь рассказать им сейчас. А если не хочешь — не рассказывай. Но ты всё равно лучше знаешь, как её поддержать. И я понимаю, что это ужасно, что ты не хочешь вспоминать об этом, но ты точно не должна себя винить. — Хорошо, — медленно сказала Эванс, — спасибо, Поттер. Джеймс просто кивнул. Лили встала, обняла Римуса и ушла к себе в комнату. — Чёрт побери, — начал Джеймс, как только она ушла, — вы вообще можете в это поверить? — А что будет с Мальсибером? Его исключат? — спросил Пит. — Разумеется. Его должны исключить, — сказал Римус. — Ничего ему не будет, — вмешался Сириус. — Он всё равно выпускается в этом году. Уедет и первым делом получит метку.;; ;;;
На следующее утро мародёры встретились в гостиной с девчонками и пошли навестить Мэри. Это было ужасно. Сириус только краем уха слышал разговоры вокруг, дрожащие от слёз голоса и пожелания скорее поправляться. Объятия тоже от него ускользнули. Он смотрел только на её кожу, покрытую волдырями. С утра стало известно, что Мальсибер покинул территорию школы, и мысленно Сириус пожалел, что не додумался добраться до него раньше. Казалось, все вокруг говорят только об этом. Ни у кого не было доказательств, что это сделал Мальсибер или что он сделал это, потому что Мэри магглорождённая. Все просто знали это. Мрачная тишина сквозила вслед за ветром по коридорам Хогвартса, и все расступались перед ней, привыкшие учиться во время войны. Семикурсники планировали подавать заявки в аврорат или же убеждали друг друга скорее эмигрировать. Первокурсники настолько привыкли читать за завтраком «Пророк» и цепляться за заголовки о нападениях и убийствах, что не удивлялись практически ничему. И именно на них смотреть было страшнее всего — одиннадцатилетние дети небрежно обсуждали, что сегодня погибли ещё двенадцать человек. Но теперь паранойя разрасталась, как плесень. Война как будто проникла в стены самой школы и раздавила иллюзию безопасности за стенами замка. Магглорождённые перестали ходить куда-либо в одиночку. Даже днём. Палочки никто теперь не убирал в карманы и сумки, их держали только в руках. Короче говоря, все вели себя в точности как Сириус в прошлом году, когда он дёргался от любого шороха и ожидал Круцио из каждого угла.;; ;;;
Наступило апрельское полнолуние, и потребовалось немало усилий, чтобы уговорить Римуса снова выйти в лес. Он согласился, и ночь прошла без происшествий. Конечно, мародёры невыносимо устали, но эта усталость была приятной. Все остались целыми и невредимыми. А с утра Сириус помчался к Римусу в больничное крыло. — Лунатик, Лунатик, Лунатик, — пропел он, садясь рядом. Римус лежал в кровати с какой-то маггловской книгой в руках, название Сириус видел впервые. — Бинго! Я выиграл! Слизнорт хвалился сегодня, что учил Мариан Вельвекову! У меня все двадцать! В «Слизнорт-бинго» они играли весь год, и последние две недели оба никак не могли сдвинуться с девятнадцати имён. — Да ладно! А вдруг врёшь? — усмехнулся Римус. — Откуда я знаю, что можно тебе доверять? Сириус ахнул, притворяясь оскорблённым. — Как ты смеешь! Если уж настолько не доверяешь, спроси Эванс. — Доверяю. Получается, теперь я должен тебе желание? — Красишься в наши цвета на матч. — Нет. — Поёшь Минни серенаду на ужине? — Нет. — Ну, Лунатик! — воскликнул Сириус. — Я бы всё это сделал! — Потому что у тебя ни стыда ни совести. Сириус вздохнул. — Ладно, дай подумать, — он не успел договорить, как в голову пришла идея. Рискованная, конечно, но вдруг... — Тогда идёшь со мной в Хогсмид. После СОВ. Римус оторвался от книги и уставился на Сириуса, который, не мигая, уставился на него в ответ. — Ладно, — сказал Римус и, помолчав, добавил. — Я заплачу. Сириус улыбнулся. Он понимал, что это значит. Они оба понимали, что это значит. Взгляд Римуса скользнул по лицу Сириуса ниже. К губам. Блять, Мерлин, неужели вот прям сейчас, неужели вот так? Римус чуть подался вперёд, и Сириус дёрнулся от неожиданности, как вдруг... — Римус, милый, как ты себя чувствуешь? — мадам Помфри заглянула за ширму, и они оба отодвинулись друг от друга как можно дальше. — Э-э… хорошо, спасибо, Поппи, — сказал Римус, не глядя на Сириуса. Помфри положила руку ему на лоб. — Постарайся поспать ещё пару часов, дорогой, — ласково сказала она, — а потом можешь идти. — Мне пора на урок, — пробормотал Сириус, быстро вставая. — Ага. Увидимся, Бродяга. — Увидимся, Лунатик.