Отель «Никерброкер»

— Даже не знаю с чего и начать. Пожалуй, с того, что ваш приезд в отель «Никерброкер» был весьма неожиданным для меня, браво. Я бы и не узнал о вас, если бы не сообщила Антония. Да, вы правильно поняли, Антония с самого начала была моей помощницей и осведомителем. После того, как я узнал, что вы здесь, — сразу же перебрался в квартиру над кафе «Фанелли», и мы провернули этот спектакль с Валентиной Де Фонтейн. Чего стоило всего лишь запугать персонал расстрелом их семей! — Брок говорил чётко, ничего не пропускал, так и не убирая улыбки с лица ни на минуту своего монолога. — А уж в тот момент, когда вы якобы «поймали» Валентину, я дал Антонии указание, чтобы они бежали в отель «Карлайл», куда перебрался и я. Как было занимательно узнавать от наших людей то, как агент Картер в компании Старка бегала по отелям, кафе и искала нас. — Но почему же я вас не нашла в этом отеле в первый раз? — Мы знали, что вы туда придёте и поэтому ‟попросили” персонал отеля не говорить о нас, как и посетителей. Когда вы нашли моё бывшее убежище, я был рад... настолько рад, что пришлось убить Старка, который начал понимать, в чём дело. Было это нелегко, пришлось сначала с помощью Антонии достать блядские щупальца и волосы Наташи. Да и сам Старк был довольно бойким, даже шрам мне оставил напоследок. — мужчина показал вертикальный шрам на шее. — Жаль, с первого раза от пуль не умер, пришлось добивать ножом. Кстати, вам понравилась моя композиция на стене? Красиво, правда? Действовал, как настоящий художник. — Ты больной ублюдок, а не художник! — ответил я, нахмурив брови. — Ой, как некрасиво, капитан. Разве вас не учили, что сквернословие — это плохо? — ответила Антония, переводя взгляд с меня на Елену — А ты... я тебе поверила. Я тебе доверяла. Отец вытащил тебя из задницы, в которой ты жила, и сделал тебя лучше, сильнее, быстрее. — Твой отец урод и педофил, который лишил нас нормальной жизни. Даже тебя! — ответила Елена. — Ты ничего не знаешь обо мне и, тем более, о моём отце... так что закрой свой блядский рот! — девушка сделала шаг к ней, доставая пистолет. — Думаю, мы достаточно поговорили... — Брок всё же взял руки пистолет и, наконец, прицелился в Баки. Барнс отскочил, выстрелив в Брока, но тот, успев уклониться, бросился на него с ножом, который достал из-за спины, но я вовремя отреагировал, выбив нож из рук и отбросив его в сторону. Тот, злобно оскалившись, увернулся от моего удара в челюсть, сделав подсечку, от чего я свалился с ног, потянув того за собой и перекатившись так, что он остался на спине, вмазал ему в челюсть, прежде чем почувствовал подлый удар кулаком в живот, от чего потерял контроль над соперником и Рамлоу выбрался из-под меня. Баки это заметил и выстрелил тому в колено. Я схватил Брока за шиворот и ударил лицом об подоконник, разбив нос, и, заломив ему руки, услышал его громогласное ‟Блядь!”. После ещё одного такого удара он вырубается. В это время Антония нацелила пистолет на Елену, та сделала то же самое. Они медленно шли друг на друга и тут Елена выбивает из рук Антонии пистолет и, скручивая той руки за спину, сначала бьёт лицом об дверной косяк кухни, затем спиной, когда та высвободилась из захвата. Антония берёт Елену за плечи и давит на неё, от чего та пятиться на кухню, где бьёт Елену спиной об буфет, хватая её за горло и опуская на раковину, говоря ‟Не дергайся, сука!”, но Елена берёт попавшуюся под руку тарелку и разбивает об голову Антонии, из-за чего та пятиться и Елена освобождается. Пока она отвлеклась, Елена находит на полу нож Брока и, подняв его, бросается на Антонию, которая начинает отбиваться от неё и уворачиваться от взмахов и рывков ножом. В определённый момент она выбивает нож из рук, и Елена, злобно рыкнув, бросается на соперницу, беря её за ноги и бьёт об стену, от чего та ударяется головой и цепляется рукой за штору, срывая её с карниза и обматывая вокруг шеи Елены, но та вовремя опрокидывает её на пол. — Сдавайся, сучка. С тебя хватит. — произнесла Елена, тяжело дыша. — Что, придушишь и даже не вспомнишь? — парировала Антония, замечая на своей шее штору, которую ранее содрала сама. — Верно. О таких, как ты, лучше забыть. Это тебе за Наташу, стерва. Девушка затянула штору на столько сильно, что лицо Антонии мгновенно покраснело. Она пыталась вырваться, но ничего не вышло, так как Елена сидела на ней сверху. Антония смотрела на неё выпученными глазами, жадно ловя ртом воздух. Через пару десятков секунд девушка перестала дышать, обмякнув на полу. Елена посмотрела на свою бывшую подругу и, смачно плюнув ей на лицо, встала и подошла к Пэгги, находящейся всё это время с Валентиной, которая сидела в другой комнате с поднятыми вверх руками. — И что будем с ней делать? Она не способна даже оружие в руке держать. Картер надела на её руки наручники, та стала рыдать навзрыд. — Думаю, для начала она нам расскажет всё, что знает, а там уже посмотрим. — сказал Баки, подошёл к Елене и протянул ей её пистолет. Она кинула ему лаконичное ‟спасибо‟ и взяла его. Елена улыбалась и смотрела прямо в глаза. Убрав пистолет, произнесла: — Баки, я хотела сказать, что ты мне... — но не успела ничего договорить: она упала на пол лицом низ, а из затылка хлестала кровь. Баки медленно повернулся в сторону кухни, обнаружив Антонию, которая стояла с пистолетом в руке, направленным на Елену. Девушка застыла с довольной ухмылкой на лице, смотря на труп. Увидев злобное лицо Баки, она тут же ринулась к двери, но он успел в неё выстрелить со словами: — Это тебе за то, что убила двух дорогих мне людей, шлюха! Девушка получила пулю в голову, от чего рухнула на пол. Джеймс, опустив пистолет, снова посмотрел на Елену, а затем уже на меня. — Стив, я... — тронулся было он, и я подошёл к нему, крепко обняв и посмотрев на Пэгги, давая взглядом понять, что пора передать информацию полковнику о задержании. Через пару минут он приехал с полицией и людьми из штаба. Мы объяснили им всю ситуацию и, посадив Рамлоу с его напарницей в машину агентов штаба, сели в свою, чтобы поехать в сторону отеля и начинать собирать вещи. Уже завтра мы вернёмся обратно в лагерь Лихай, решить судьбу агентов Гидры. Баки также настаивал о похоронах для сестёр, от чего полковник был не особо в восторге, но согласился.