***
Было ли ему плохо? Нет. Ему было просто до невозможности ужасно. Сегодня что-то пошло не так. Грейнджер все-таки вывела его из себя. Он был готов разорвать ее там, в гостиной, при ее чертовых друзьях. Он был готов ради этого даже пожертвовать собственной жизнью, которая оборвалась бы вместе с ее жизнью. Он знал, что ему нельзя выходить из себя. Нельзя терять контроль. Еще с самого детства он знал это, потому что обычно это плохо заканчивается. И Грейнджер знала это, не могла не знать, она должна была это чувствовать. Она же была с ним связана. По правде сказать, не было ничего страшного или неожиданного в том, что она растрепала всем своим друзьям, поэтому у него не было веской причины выходить из себя. Просто по какой-то причине его невероятно разозлил тот факт, что она позволяет себе рассказывать о их связи каждому встречному. Он не хотел, чтобы кто-то знал об этом, особенно ее тупые друзья. Если бы не ее пощечина, которая чуть не выбила из него душу, он бы, наверное, не сдержался. И что было бы тогда, он знать не хотел. Драко еще раз посмотрел на озеро, на берегу которого сейчас стоял. Ему сейчас так нужно было спокойствие. Он так отчаянно в нем нуждался. Он направился в замок, отметив, что Грейнджер все еще плачет. И это было… правильно. Какая-то часть его чувствовала триумф оттого, что ей сейчас тоже плохо. Разумеется, плохо сейчас было им обоим, но Грейнджер была той, кто не может справиться с эмоциями. Драко направился прямиком в гостиную. Там он встретил Блейза. Вот он-то как раз ему и нужен. — Блейз, я вляпался, — выдохнул он, падая в кресло. Блейз поднял на него глаза, отвлекаясь от изучения газеты. — Во что на этот раз? — В Грейнджер. Блейз выронил газету из рук. — Что именно случилось? Она что, беремен… — Блейз, — предупреждающе начал Драко, и тот умолк. — Я расскажу тебе все, если ты пообещаешь не перебивать… — Что это? Почему вы так рано встали? — Пэнси Паркинсон стояла на лестнице, ведущей к спальне девочек, насмешливо глядя на них. — Пэнси, ты как раз вовремя, Драко собрался поговорить со мной насчет своих чувств к Грейнджер, — торжественно объявил Блейз. — Правда? — Пэнси грациозно спустилась со ступенек, садясь на диван возле Драко. — Да. Точнее, не совсем. — Я слушаю, — Пэнси подобрала под себя ноги — жест совсем не аристократический. — Это началось на третий день учебы… — начал Драко. — Я даже не знаю, что сказать, — произнесла Пэнси, шокировано и даже как-то напугано глядя на него, когда он закончил. — Зачем это Темному Лорду? — задал вопрос Блейз, громко сглотнув. — Ему нужен тот, кто будет управлять Поттером. Очевидно, он решил что я — идеальный вариант, — Драко пожал плечами. Он не хотел сейчас в очередной раз думать о том, как его использовали и замешан ли во всем этом отец. — Все равно это очень странно, — заметила Пэнси. Ей самой никогда не нравилось, когда их разговоры касались Темного Лорда, а значит, и их будущего. К сожалению, их будущее было слишком тесно связано с Темным Лордом. Их собственные родители толкали их, своих детей, ему навстречу, даже не задумываясь о том, что он может с ними сделать. Пэнси понимала что она, Драко, Блейз, да и другие дети чистокровных семей, выбравших сторону, обречены на прислуживание ему, потому что эту дорогу им выбрали родители. Это было так несправедливо. И так до тошноты очевидно. Это то, чему их учили с рождения. Всегда подчиняться приказам родителей, покорно следовать древним традициям. Они сами потом будут так же воспитывать своих детей, а их дети — своих детей. Бесконечный замкнутый круг. — Правильно ли я понял: ты теперь можешь управлять Грейнджер? — вдруг выдал Блейз. Драко рассмеялся так громко, словно никогда не слышал шутку смешнее. Может ли он управлять Грейнджер? — Определенно нет, — он покачал головой, все ещё смеясь, пока Пэнси и Блейз странно смотрели на него. Чем бы ни была эта связь, речи о том, чтобы иметь контроль над Грейнджер, не было. Может, они просто ещё не разобрались в этом. Может, это не то, чего хотел Волан-де-Морт. Тогда чего он, Мерлин подери, хотел?Часть 7
19 октября 2021 г. в 20:00
— Гермиона, пожалуйста, подожди. Я за тобой не успеваю, — Гарри успокаивающе погладил ее по руке. — Ты и Малфой нашли какой-то платок, так?
— Гарри, — Гермиона вздохнула. Иногда Гарри Поттер слишком медленно соображал. Хотя, может, все дело в том, что она в шесть утра ворвалась в их спальню и вытащила его, еще полусонного, в пустую гостиную и принялась что-то сбивчиво объяснять.
— Так, сейчас я соберу мысли в кучу, а ты еще раз объяснишь мне, в чем дело, ладно?
Она кивнула, нетерпеливо постукивая пальцами по подлокотнику дивана.
— Давай сначала. Почему ты так рано встала? — спросил Гарри, поправляя очки.
— Я сегодня почти не спала.
— Почему? Что именно ты делала?
— Я же говорю, мы с Малфоем застряли на четвертом этаже.
— Где? И причем здесь Малфой?
— На четвертом этаже. Когда мы возвращались с отработки, лестница вдруг начала перестраиваться, а потом и вовсе исчезла. Нам пришлось остаться на четвертом этаже.
— Это там, где стена раскололась? И там еще лестницы по ночам исчезают?
— Да, — обрадовалась Гермиона, что он начал хоть чуть-чуть соображать. — Ну так вот, мы сидели там, потом я пошла в туалет, и там лопнули все краны.
Он нахмурился, вновь теряя суть разговора.
— В туалет? Краны?
— Да, Гарри, краны. Они лопнули, и мы пытались все исправить. Потом Малфой пошел за швабрами…
— Малфой пошел за швабрами? — Гарри все еще не мог понять, правильно ли он все слышит.
— Да, — нетерпеливо повторила Гермиона. — А потом он позвал меня туда.
— Куда?
— В чулан.
— Малфой позвал тебя в чулан, — повторил Гарри.
— Это оказался вовсе не чулан.
— Не он?
— Перестань, Гарри, возможно, ты все поймешь, если наконец перестанешь задавать глупые вопросы, — Гермиона начинала закипать.
— Хорошо, я слушаю.
— Это оказался потайной ход, как те, что указаны на карте Мародеров.
— Но на карте Мародеров не был указан тайный проход на четвертом этаже, — уверенно проговорил Гарри.
— Значит, о нем не знали даже Мародеры.
— И что было дальше? Вы пошли туда?
— Да, Малфой решил проверить, куда он ведет. И мы прошли по нему. Он вывел нас в подвал «Трех Метел».
— Там есть тайный ход? — удивился Гарри.
— Да, но не это самое главное. Там я нашла платок, — Гермиона порылась в карманах, но обнаружила, что его у нее нет. Значит, он у Малфоя.
— Платок? Чей?
— Крэбба, — ответила она.
— Крэбба… но он ведь сбежал… — в его глазах наконец появилось понимание. — Хочешь сказать, что он покинул школу через него?
Гермиона кивнула.
— Вы уже сказали Дамблдору, что нашли проход, через который он сбежал?
— Нет, но Малфой пообещал, что сам сходит к нему. Меня он отправил спать.
Гермиона вздохнула. Ну не могла она просто взять и лечь спать, когда выяснилось такое. Ей нужно было с кем-то поделиться. И Гарри, как всегда, оказался идеальным вариантом. Правда, как только Малфой узнает, что она все выложила своему лучшему другу, он не будет в восторге. Но эта мысль пришла ей только сейчас, а не когда она кинулась в спальню мальчиков. А почему, собственно, она не могла рассказать об этом Гарри?
— Как заботливо с его стороны, — закатил глаза Гарри. — Ты уверена, что он пойдет к Дамблдору? Крэбб все-таки его друг…
— Он прямо сейчас сидит у Дамблдора, — уверила его Гермиона.
— Правда? Ну хоть какая-то польза от него есть.
— Меня кое-что беспокоит в этой истории, Гарри, — произнесла Гермиона, накручивая локон на палец. — Что-то здесь не так. Зачем Крэббу насылать проклятие на замок? Зачем ему было нужно, чтобы эта часть замка оставалась пустой?
— Возможно, он собирался вернуться.
— Но в этом по-прежнему нет никакого смысла, — Гермиона прикрыла глаза.
— Эй, — в гостиной показался полусонный Рон, — что вы двое здесь делаете в такую рань?
— Ты сам-то почему так рано встал? — спросил Гарри.
— Вас услышал. Выкладывайте.
— Что именно? — уточнил Гарри, напуская на себя скучающий вид.
— Да бросьте вы, Гермиона буквально вытащила тебя из постели, и ты скажешь, что она это сделала просто так, потому что соскучилась? — Рон уселся в свободное кресло. — Да я вас двоих как облупленных знаю. Что там у вас? Вы уже второй день странно друг на друга смотрите.
Гермиона вздохнула. Рон становился невероятно проницательным, когда это было вовсе не нужно.
— Думаю, стоит ему рассказать, — заметил Гарри.
— Ладно, только обещай отреагировать на все спокойно, Рон, — попросила Гермиона, и Рон согласно закивал.
— О черт, — не выдержав, взвыл Рон, услышав ее историю.
— Тише, во имя Мерлина, Рон! Мы же договорились, — Гермиона бросила на него осуждающий взгляд.
— Я извиняюсь, но чертов Гойл… Это же Гойл, он бы не смог самостоятельно сотворить такое заклинание!
— Ты был там и видел все своими глазами, — напомнила Гермиона.
— Да, но во имя всего святого, как такое произошло? Почему ты мне ничего не сказала?
— Потому что ты не можешь спокойно реагировать.
— Ты сама-то как на это отреагировала? Спокойно? — с сомнение взглянул на нее Рон.
— Нет, но…
Она вдруг умолкла. Малфой резко, чуть не взорвав ей мозг, мысленно проорал.
«Грейнджер, черт, ты что делаешь?»
Она схватилась за голову, потому что его ярость, направленная на ее сознание, была слишком сильной, слишком яркой, слишком губительной для них обоих.
— Что с тобой, Гермиона? — Рон тут же оказался около нее.
— М-малфой, — сумела выдавить она. — Он злится, что я все тебе рассказала. Я обещала Дамблдору, что не стану этого делать…
«Малфой, пожалуйста, успокойся», — в это же время мысленно умоляла она, чувствуя невыносимую боль в сознании.
— Где этот сраный Малфой? — Рон сжал кулаки и встал.
Гермиона схватила его за рубашку, не позволяя сдвинуться с места.
— Подожди, — прошептала она.
«Малфой, послушай меня, я знаю, что тебе неприятно, но ты должен успокоиться, иначе ты разорвешь мне… нам сознание. Слышишь?»
Он не отвечал. Она старалась понять, где он сейчас находится, но, как и всегда, у нее ничего не получилось. Она не могла его выследить.
«Грейнджер, сейчас же открой эту чертову дверь».
— Гарри, открой, пожалуйста, дверь гостиной.
Гарри послушно поплелся к проему и открыл проход.
Малфой залетел в гостиную, едва не сбив Гарри с ног.
— Что все это значит? — Рон уставился на него. То, что Малфой оказался в гриффиндорской гостиной, было уже слишком.
Он не обратил на него никакого внимания. Он в два прыжка оказался возле Гермионы и рывком поставил на ноги, она при этом продолжала удерживать Рона за край футболки.
У него тряслись руки, ей даже показалось, что он изо всех сил старается сдержаться и не придушить ее.
— Грейнджер, — его голос звенел от напряжения, однако яростная атака на ее сознание чуть ослабла. — Ты что, совсем обалдела?
— Малфой, — Гарри предупреждающе глянул на него.
— Минуту, Поттер, — он отмахнулся от него. — Ты что мне обещала?
— Ничего такого я тебе не обещала, — неуверенно проговорила Гермиона. Она боялась его. Боялась того, что он своей яростью может сделать с ними обоими. Она знала, что до этого он еще ни разу не выходил из себя, потому что это было слишком опасно. С Малфоем было что-то странное. Его эмоции были слишком сильными, сильнее, чем у нее. Вот почему он так отчаянно старался держать себя в руках, всегда контролировать себя.
— Малфой, — Рон вновь сделал попытку освободиться от ее хватки, явно намереваясь устроить разборки с Малфоем, но она снова не позволила.
— Ты о чем вообще думаешь, Грейнджер? — рявкнул Малфой.
— Прекрати на нее кричать, — у Гарри в руках оказалась палочка.
Обстановка в гостиной накалялась, а такие ситуации обычно плохо заканчиваются.
Гермиона оттолкнула от себя Рона и со всей силы отвесила Малфою пощечину, самую сильную, на которую только была способна. Ее лицо непроизвольно дернулось от боли.
Малфой повернулся к ней, прикладывая руку к щеке, на которой начал появляться красный след.
Гарри изумленно хлопал глазами, не зная, что делать дальше.
— Черт, — проговорил Малфой, почти полностью придя в себя, — Уизли, принеси мне воды.
— Ты что, Малфой, забыл где…
— Рон, принеси воды, — рявкнула Гермиона, аккуратно ощупывая свою щеку. Казалось, к ней приложили раскаленный металл.
— Ничего у тебя удар, Грейнджер, — Малфой сел на кресло, высоко задрав голову. — Второй раз за шесть лет.
Рон тем временем принес стакан воды, с таким видом отдавая его Малфою, словно перед ним была змея.
— Гермиона, — неуверенно начал Гарри, — я не…
Она подняла руку, призывая его к молчанию, и села на корточки перед Малфоем.
— Дай посмотрю, — она попыталась дотронуться до его щеки, но он дернулся.
— У себя посмотри.
— Я не смогу вылечить это на себе. Только через тебя, — она схватила его за подбородок, поворачивая к себе лицом. — Не шевелись.
Она достала палочку и произнесла заживляющее заклинание. Боль, как и ожидалось, прошла.
Гарри и Рон ошарашено наблюдали за тем, с какой легкостью их подруга прикасается к Малфою, который ей это позволяет.
— Я хочу, чтобы Пэнси и Блейз тоже все знали, раз уж ты уже рассказала всем, кого знаешь, — решительно заявил Малфой, отодвигая ее в сторону, чтобы встать на ноги.
— Хорошо. Это будет справедливо, — согласилась Гермиона.
— Малфой, ты осознаешь, что находишься в гриффиндорской гостиной? — спросил Рон прямо, очевидно считая, что у него не все в порядке с головой.
— А где твоя гостеприимность, а, Уизли?
— А если сюда сейчас кто-нибудь…
Словно в подтверждение его слов, из спальни мальчиков вышел Кормак Маклагген и замер.
— Доброе утро, Маклагген, — проговорил Драко, насмешливо глядя на него.
Он старательно протер глаза, очевидно решив, что происходящее ему попросту мерещится.
— Малфой? — спросил он.
— Невероятная догадливость.
— Тебе уже пора, — процедил Гарри сквозь зубы, кивая Малфою в сторону выхода.
— Да знаю я, знаю, — Драко закатил глаза. — Что у вас всех тут за манеры?
Он с самодовольным видом прошел по гостиной, словно все было совершенно нормально, на прощание помахав Маклаггену, и скрылся в проеме.
— Что это было? — спросил Маклагген.
— Иди к себе в спальню, Кормак, — приказала ему Гермиона.
Старшекурсник, как ни странно, послушался. Непонятно, из-за чего именно. Может, из-за ее тона, а может, из-за взглядов Гарри и Рона.
Как только он скрылся в своей спальне, Гермиона беспомощно рухнула на диван, пряча лицо в ладонях. А потом она расплакалась.
Первый раз с тех пор, как на нее наслали это проклятое заклинание, причинившее так много страданий ей и еще одному человеку.
Гарри и Рон молча сели рядом с ней, понимая, что все, что они сейчас смогут сделать — это просто сидеть с ней рядом.
С этим ей надо справиться самой.
Гермиона была ужасно подавлена, всех этих эмоций было так много, она даже не понимала, почему плачет, видимо, все просто навалилось одновременно. Ей была нужна небольшая передышка.