Немой крик

      Двигаясь по улочкам Уэстдейла, Геральд одной рукой управлял машиной, а второй держал телефон. Уведомления от Кроули летели косяком, будто старый хрыч решил специально допечь его именно сегодня.       Паникер проклятый…       Геральд раздраженно ткнул в экран, нажимая кнопку записи. Отрывисто, в не терпящей возражений манере, надиктовал голосовое, уточнив время ближайшего визита.       Надеюсь, хоть до завтра оставит меня в покое.       Мужчина остановился на развилке. Пустынный перекресток, лениво мигающий красным светофор.       Раз, два, три, четыре…       Теряя терпение, считал про себя. Хотелось, наплевав на правила, поскорее оказаться рядом с Дино. Но вышколенная законопослушность не позволяла. Наконец одноглазое чудовище мигнуло зелёным, и Геральд сорвался с места. До Ветеран-авеню оставалась пара кварталов.       Мужчина устало потёр лоб. Он вдруг ощутил себя ужасно старым для подобных всплесков. Сорваться посреди семейного ужина, чтобы узнать, что значила «простыня» удаленных сообщений от любовника. Нет, он и раньше совершал импульсивные поступки ради своего суккуба, но не так открыто. Перед глазами до сих пор стоял огорченный взгляд Мисселины. Геральд тяжело вздохнул.       Зная взбалмошность молодого человека, можно было особо не беспокоиться. Он мог поругаться и помириться с Геральдом в собственной голове, а мужчина узнавал об этом постфактум. Обычно Дино звонил пофлиртовать, рассказать, как прошел день, или, если становилось скучно, выяснить, как сильно его любят, прекрасно зная, что в тысячный раз услышит то же самое: до безумия. Однажды он набрал Геральда в разгар рабочего дня, и тот был вынужден прервать важное совещание, потому что парень загнанно дышал и недвусмысленно стонал в трубку, требуя своего «татко» здесь и сейчас. И отказать ведь невозможно. Пропустишь звонок или проигнорируешь сообщение — и тебя ждет, самое малое, неделя бойкота, а потом — долгое изматывающее примирение и — как вишенка на торте — искупление, больше похожее на месть.       Дино был изобретателен и коварен: Геральд никогда не забудет их похода в гей-бар, который настиг его после несвоевременного ответа на сообщение. Изюминкой заведения было травести-шоу, больше похожее на порно спектакль. Дино захотел остаться на after party — похоже, его там хорошо знали. Разбитные леди-бои оказались обескураживающе приветливы и дружелюбны, и последнее, что Геральд помнил, выползая из бара под утро и таща на себе бесчувственного паршивца, — как он собственноручно раздает свои визитки размалеванным верзилам. А те в ответ жеманно чирикают, обещая обязательно позвонить, если им потребуется новое жилье.       Мужчина потом месяц ходил, оглядываясь и вжимая голову в плечи, опасаясь узнать в новом клиенте одного из приобретенных в экстравагантном месте знакомых.       Но сейчас его гнал вперед не страх перед возможным возмездием за невольный игнор, а тоненько зудящее в затылке чувство, что в этот раз действительно случилось что-то серьезное.       Дверь в знакомом особняке ему открыла Лора. Коротко поприветствовав, кивнула в сторону второго этажа. Поднимаясь по лестнице, Геральд ощущал себя школьником, что крадется на свидание втайне от родителей. Сердце замирало от предвкушения желанной встречи с капелькой запретного. Хотя, разве с Дино бывает иначе?       — Ну ты и сучка, Ости! В жизни с тобой больше не поделюсь!       Несмотря на возмущенный тон, Дино рассмеялся. Двигаясь на его голос, мужчина толкнул приоткрытую дверь спальни. Парень лежал поперек кровати на животе, болтая в воздухе согнутыми ногами. При виде упругих ягодиц, обтянутых тонкой джинсой, у Геральда горячо кольнуло в подреберье. От мысли, что под тканью джинсов — он прекрасно это знал — ничего нет, в паху требовательно-болезненно заныло. Никак не обнаруживая своего присутствия, мужчина тихо приблизился. Несколько секунд постоял у кровати, слушая заполошный ритм собственного сердца и любуясь открывшимся ему видом. А затем с размаху упал на ничего не подозревающего Дино, наслаждаясь испуганным ойком и дрожью распластанного под ним тела. Телефон, выскользнув из пальцев парня, с глухим стуком упал на пол. Кусая его за загривок, Геральд хрипло прорычал:       — Здравствуй, chico…       Было так ознобно-сладко держать его в объятиях — трепещущего, смешливого, до одури желанного — собственнически прижимать к кровати, притираясь к заднице полувставшим членом, что все вопросы и недосказанности разом вылетели из головы, отступая перед пронзительной интимностью момента. Длинным движением языка проведя по загорелой шее, Геральд с шумом втянул носом запах растрёпанных волос.       — Я скучал, mi amor…       Но Дино, обычно падкий на такие ласки, отчего-то рассерженно зашипел, вырываясь отнюдь не игриво, всерьез.       — Что такое?       Мужчина осторожно убрал упавшую на лицо белокурую прядь, но отпускать любовника не торопился. Вон как брыкается. Не хочется потом замазывать фингал перед Мисселиной. Дино только сдавленно сопел, не прекращая все более агрессивных попыток вырваться.       — Пусти!       — Да хрена с два!       Геральд, особо не церемонясь, перевернул огрызающегося сучонка на спину, седлая сверху. Прижал запястьями к кровати, сканируя суровым взглядом.       — Ну?       Дино язвительно дёрнул уголком рта.       — Ты забыл обо мне!       Вот тут Геральд натурально охренел. Забыл? Забыл, мать твою?! От этого по-детски бесячего заявления мужчина едва не рассмеялся. Недели игнора, невнятных односложных сообщений, сброшенных звонков — и это о́н забыл?! Воистину, лучше бы завел себе тупоголовую содержанку с розовыми волосами, а не этого сексуального террориста!       Наклонившись к его рту, который так и призывал напихать в него, да поглубже, Геральд вкрадчиво прошептал:       — Знаешь, я бы не смог забыть о тебе даже на смертном одре. Подозреваю, что, умри я и попади в Ад, сам Сатана принес бы мне твое сообщение, начертанное на заднице самого отъявленного грешника! Что за истерику ты устроил в мессенджере, а?!       Дино пару раз моргнул, оттаивая. Льдинки в глубине голубых глаз расплавились, делая взгляд невыносимо влажным, влекущим. Пухлые губы сложились в довольную улыбку. От его тихого русалочьего смеха у Геральда мурашки острыми лапками прогарцевали вниз по спине, повышая возбуждение почти до дискомфортного уровня.       Сладкая блядь… Моя — доступная, бесстыжая…       Наедине с собой мужчина непременно бы устыдился развратности своих грязных мыслей, но сейчас его волновало только одно — как можно быстрее оказаться в желанном горячем теле, что так охотно прижималось к нему.       Не дожидаясь ответа на, в общем-то, риторический вопрос, Геральд рванул мешающие джинсы, раздвигая ноги Дино, устраиваясь между ними. Отрывисто расстегнул ремень на своих брюках, приспустил, не заботясь даже раздеться полностью. Сейчас это было неважно. Главное, проникнуть в тело блядского суккуба, заявить свои права, вытрахать всю скопившуюся в его отсутствие блажь из белокурой головы. Заставить снова и снова выгибаться и скулить на его члене, доказывая им обоим, что не бывает лучше, приятнее, правильнее.       Потянувшись за смазкой, одним щелчком свинтил крышку, щедро плюхнул на стоящий колом ствол. Растёр остатки между с готовностью раздвинутых полужопий, на пробу толкаясь пальцами в тугую дырку. Узко. Что ж, тем лучше. Не заботясь о дополнительной подготовке, напористо вошёл.       — Ох, ты ж блядь!..       Дино выгнулся на подушках, непроизвольно сжимаясь вокруг члена. Улыбался, облизывая искусанные губы: пьяно, отвязно, доводя Геральда до трясущихся от непонятного восторга поджилок. Что-то в глубине остро поблескивающих сквозь махровый заслон ресниц глаз настойчиво сигналило: не сдерживайся. И все же Геральд не мог не думать о последствиях: одно дело жёстко оттрахать, чтобы в дырке аж хлюпало, другое — порвать. Этого совсем не хотелось. Чтобы не сорваться и не вывернуть паршивца наизнанку грубой долбёжкой, пришлось впиться зубами в беззащитную шею, глухо рыча на низкой ноте:       — Больно?.. Терпи, мой хороший.       Тут же зализав укус, мужчина шептал в ищущие, распахнутые в немом крике губы:       — Каждый раз такой тугой… С ума сводишь. Давай сам, ну?..       И тут же задушенно прохрипел, вбиваясь в гостеприимное пульсирующее нутро, когда длинные сильные ноги обвились вокруг его бедер. Геральда накрыло топкими влажными поцелуями, гортанными стонами, сбитым горячим дыханием, бессвязным шепотом в прикушенное ухо. Накрыло всем Дино сразу: нагло, требовательно, бескомпромиссно. Потому что весь он — как тысячи пуль на вылет, изрешетивших душу свинцовым градом. И лишь одна, застрявшая где-то под сердцем, ноет и жжется, но именно она заставляет Геральда чувствовать себя живым.       …Надсадно выдохнув с последней конвульсией оргазма, Геральд тяжело скатился под бок Дино, не выпуская его из рук. Белокурая голова привычно нырнула в подмышку, прижалась стучащим виском где-то в районе ребер, уютно замерев. Вляпавшись пальцами в лужицу собственной спермы, парень захихикал, тиская край футболки Геральда.       — Дино, какого хрена?       Возмутился мужчина, перехватывая его запястье. Хмурясь, разглядывал белесые разводы на черной ткани. Вот же засранец! Пометил. Надо было раздеваться полностью. Вздохнув, Геральд представил, как будет прятать изгвазданную чужим семенем футболку от жены. Может, сразу сжечь?       — Ты меня любишь? — неожиданно прилетевший вопрос хлестко огрел по затылку. Даже не сам вопрос — непривычная интонация и пытливо поблескивающие глаза. Вместо ответа мужчина, сам от себя не ожидая, потянул все ещё зажатую в кулаке ладонь ближе, втянул в рот сразу три пальца. Не отрывая красноречивого взгляда от лица любовника, не торопясь обсосал каждый, слизывая остатки спермы. Затем, собрав белокурые волосы на затылке, рванул Дино на себя:       — Ещё вопросы?       Голубые глаза упрямо сверкнули. Парень мотнул головой, слегка поморщившись от тянущей кожу на затылке боли:       — Это не ответ.       Отпустив его, Геральд поднялся, вытираясь валяющимися тут же салфетками и заправляя изгаженную футболку в темные джинсы. На душ и стирку времени не было. Мисселина и так скоро начнёт его искать. Не хочется вызывать ещё больше подозрений. Но оставить Дино без ответа нельзя. С коротким вздохом мужчина смиренно пробубнил:       — Люблю. Очень. Больше жизни. До луны и обратно. Сто из десяти восторженных поклонниц в Инстаграм. Сотни литров силикона из жоп всех долбаных Кардашьян разом. Пойдёт?       Обычно подобной шутливо-серьезной тирады было достаточно, чтобы Дино засиял, довольно урча. Но сейчас лишь смотрел волчонком, подбирая колени к груди и обхватывая их руками:       — Почему? Почему ты меня любишь? Ответь, татко, это важно.       В тоне звучал вызов. Да что с ним такое? Обычно Дино не нуждался в цветистых речах и серенадах под луной, по умолчанию уверенный в собственной неотразимости. Но сейчас от необъяснимой печали в глубине всегда приветливых глаз затылок Геральда стянуло холодом.       — Мальчик, ты что?       Связано ли это с теми удаленными месседжами или просто очередной каприз?       Высказать вслух предположение он не решился, сокрушенный невозможным пронзительным взглядом. Это что, слёзы?       Растеряв все напускное спокойствие, Геральд поспешно опустился на постель. Сграбастав Дино в охапку, ткнулся губами ему в висок, опаляя дыханием:       — За что же тебя не любить, скажи? За то, что ты такой невыносимо прекрасный, а? За то, что при виде твоей улыбки сердце бьётся где-то в горле, периодически проваливаясь в штаны? Или за то, что ты такой ненасытный в любви — чем больше получаешь, тем больше отдаешь? Или…       Мужчина насильно повернул на себя безупречное лицо, заглядывая в мятежные дымные глаза:       — …за то, что вытрахиваешь всю душу, когда стонешь подо мной, паршивец?       Геральд с силой ущипнул его сосок, вырвав у Дино нервный смешок. Парень, небрежно поведя плечами, высвободился. Откинулся на подушки, даже не утруждаясь одернуть перепачканную их общими выделениями футболку, закинул ногу на колено, лениво покачивая.       — Хорошо, убедил.       Геральд, вставая, тайком выдохнул и потянулся поцеловать его, но Дино, резво уклонившись, упёрся ладонью ему в грудь:       — И ты сделаешь ради меня все? Ну, кроме сам-знаешь-чего.       Он повел бровью, демонстративно закатив глаза. Эти игры Геральд не любил, но неизменно стоически терпел. Эти холодно-горячо, близко-далеко, ты мне — я тебе. Дино никогда не покушался на его брак, но взамен иногда требовал чуть ли не более невозможного, чем уход от жены. Парень вдруг рассмеялся, чмокнув оторопевшего Геральда в щеку.       — Расслабься, татко, я всего лишь о своем дне рождения на следующей неделе. Придёшь?       — Дино, я… — Геральд ощутил себя как под прицелом — одно неверное движение и скандал. — Я не могу. День Благодарения, ты же знаешь — приедут дети. Когда и что угодно, но только не в этот день.       Дино демонстративно выпятил губу, подхватывая телефон с пола. Не глядя на мужчину, бросил:       — Ладно, как скажешь. Я должен был попытаться.       И, утратив интерес к разговору, уткнулся в телефон. Геральд минуту потоптался на месте, выжидая. Дино продолжал пялиться в экран, жуя прядь волос и периодически ерзая задницей по влажным простыням. Руки часались вписать по голому полужопию — и по второму, для симметрии! — так, чтобы аж яйца поджались, заставив сексуального манипулятора жалобно заскулить. Стряхнув это наваждение, слегка обескураженный происходящим мужчина двинулся к дверям. Но на пороге не удержался, обернувшись:       — У нас ведь все хорошо?       Парень наконец соизволил оторвать взгляд от гаджета, развязно ухмыляясь:       — Ну да. Ты же сам сказал. Иди-иди, татко. Повеселись с семьёй в праздник. Оттрахаешь меня на следующий день.

***

      — Где я так проебался, бро? — Люцифер слегка сощурился, невольно глотая густой, специфически пахнущий дым.       В голосе не было горечи, скорее, веселое любопытство. Сидящий напротив Ади потянулся, как довольный кот, передавая приятелю раскуренный косяк. Хрустнув шеей, вальяжно изрёк:       — Тебе по пунктам, с самого начала? Во-первых, ты родился, — рыжий оттопырил мизинец, начиная считать. — Во-вторых, родился в странной семейке. В-третьих, родился со странным членом, который норовит пялить именно то, что на тебя работает. Мне продолжать?       Люцифер, пыхнув косяком, абсолютно по-дебильному хихикнул, представив, как его член живёт отдельной жизнью и без ведома своего хозяина тычется в каждого, кто ступит на съемочную площадку. И все же, стараясь сохранять серьезность, чопорно ответил:       — Вообще-то, я его не пялил…       Ади откровенно заржал, непристойно хрюкая:       — Ой, ну хуй-то в рот макнул!       Тут уже не выдержал Люцифер, загоготав вместе с приятелем. Они сидели у него на террасе, распиздяйски наслаждаясь марихуаной. Судьба «Немого крика» решилась в одночасье, когда разом все спонсоры прекратили финансирование, и теперь торопиться было некуда. Нужно отдать должное Ади: он не только приехал на отчаянный зов приятеля, притащив кучу еды, бухло и траву, но и сутки слушал все подряд, давая обкуренному с непривычки Люци выговориться о наболевшем. В общем потоке тот и сболтнул про Дино.       — О, так давай у него денег попросим!       Рыжий взмахнул ногой, едва не перевернувшись вместе с лёгким креслом, и крепко выругался.       — И как ты это представляешь? Ты ебешься с моим женатым дядей, гони бабло за молчание?       Когда трое суток тому назад Дино так скоропалительно сбежал после звонка Геральда, сложить два и два не составило никакого труда. Но, несмотря на ясность факта — очень ожидаемо от такого шлюхастого педика, как Феррари, — Люцифера неприятно царапало осознание, что он едва не выебал любовника своего дражайшего родственника. Это было гадко, словно надеть чужое белье.       Видя, как зелёные в крапинку глаза напротив блеснули — словно в голове Ади разом заплясала орда обдолбанных чертей, — Люцифер протестующе замахал руками.       — Это был риторический вопрос, даже не вздумай!       Рыжий преувеличенно огорчился, потянувшись губами за косяком в руке приятеля. Пересохшим языком пьяно мазнул по пальцам — скорее случайно, чем намеренно, — и Люци тут же пнул его по голени, добродушно ухмыляясь:       — Охуел?       Ади, наконец ухватив косяк зубами, наигранно фыркнул:       — Ой, подумаешь, сам без пяти минут пидор, а строит из себя целку-невидимку!..       Телефон на столике натужно замычал. На экране высветилось сообщение:       18.27 Порнушник Феррари:       Я у твоего дома. Нужно поговорить.       — Ну, вот, ебаться подано, — меланхолично протянул Ади, скосив глаза в сторону телефона.       — Пошел ты! — хмыкнул Люцифер, вставая. — Оставь мне ещё дунуть, я скоро.       И, пошатываясь, направился к выходу. Пересёк задний двор, обходя дом. Дино уже поджидал на некогда обгаженной его же псиной лужайке. Порнушник выглядел так охуенно в простой неприметной толстовке и с распущенными волосами, что у Люцифера тревожно ёкнуло в груди, пробирая ознобом до спинного мозга.       Это плохо, дрянь дело.       В потёмках он не заметил шланг для полива, безответственно брошенный на газоне. Босая нога — где он успел потерять шлепок? — оказавшись в плену, заскользила по влажной траве. Резиновый шланг обвил лодыжку — миг! — и Люцифер, отчаянно матерясь, оказался распластанным у ног порнушника.       Великолепно, блядь! Он буквально сбежал с моего хуя, оставив мне волчий стояк и кучу вопросов, а я перед ним ниц падаю!       Впору бы разозлиться, но обкуренный мозг среагировал по-своему, и мужчина рассмеялся. Сначала тихо, потом, переворачиваясь на спину, лицом к расцветающему звездами небу, — все громче и громче. Над ним навис обеспокоенный Дино:       — Люци, ты в порядке? Тебе помочь?       Он был таким привлекательным, с упавшими на лицо светлыми прядями, что хотелось то ли втащить ему за несуразный побег, то ли поцеловать. Так и не выбрав, Люцифер зашипел, заговорщически прикладывая палец к губам:       — Т-ц-ц-ц! Иди сюда!       Рывком потянул ничего не понимающего Дино на себя и снова засмеялся, когда тот с недовольным ойком шлепнулся рядом на траву.       — Ты что творишь?!       — Завались, Феррари. Смотри!       Люци ткнул пальцем в яркое ночное небо, расплываясь в блаженной улыбке. Дино машинально проследил за жестом и замер — мириады звёзд переливчатым куполом нависали над ними. Казалось, в мире ничего больше нет, кроме сияющего темного неба, легкого ветерка и теплого дыхания Люци на его шее.       — Гляди, — шепнул тот краешком губ, слегка поворачиваясь к Дино. — Созвездие Бешеного пса.       Парень тихо хихикнул:       — Что? Нет такого!       Люци не стал спорить, добродушно бросая:       — Ну, тогда Цепного. Молчи, просто наблюдай.       Небо над ними казалось неподвижным, но чем больше он смотрел, тем больше замечал, как плавятся и бликуют небесные тела, завораживая калейдоскопом огней. Воздух словно стал осязаем. Обволакивал нежной дымкой, ласкал макушку, заблудившись в волосах. Умиротворенный, Люцифер повернул голову, сталкиваясь взглядом с хрустально-синими глазами, в которых звенящей глубиной отражались звёзды.       Дино был близко. Слишком близко, непозволительно. Кончик его носа касался носа Люци, а приоткрытые губы были влажными, напоминая об их последней встрече. Волшебство рассеялось. Мужчина, очнувшись, отстранился. Сел, обхватив колено руками. Подозрительно глядя на парня, спросил:       — Ты чего пришел вообще?       Дино вздрогнул, словно от пощёчины. На мгновение опустил взгляд, сминая нервными пальцами травинки у бедра Люци. У того неприятно засосало под ложечкой. В голове разлился тоненький писк. Смотрел, как двигаются губы Феррари, и больше догадывался, чем слышал его слова:       — Я пришел извиниться. Мой побег… Это было глупо, безответственно и по-детски. Прости. Давай начнем все сначала…       Люцифер потряс головой, вслушиваясь в звук его голоса, но смысл сказанного ускользал.       — …как друзья. И коллеги.       Друзья. Коллеги.       Мужчина мысленно взвешивал эти слова, беззвучно перекатывал на языке, будто пробуя на вкус, пытаясь ощутить, прочувствовать. Дино точно был голосом в его собственной голове.       — Знаю, мое поведение выглядит странным. Сам лез к тебе, а потом сбежал. Но я понял, что все это было ошибкой. Я не имею права лезть в твою жизнь, ломать привычные тебе устои. Ты ведь даже не гей.       С губ Дино срывались логичные выверенные фразы — слишком выверенные, — а сам он как-то натянуто улыбался, точно увещевая:       — К тому же у меня есть другой человек. Мужчина. Мы с ним достаточно давно и подходим друг другу. Я не хочу причинять ему боль. Как и тебе. Ты мне правда нравишься. Но у нас нет будущего.       Люцифер завис, тупо пялясь на парня, что излагал разумные вещи. Правда, ну какой из него пидор? Затмение нашло, не иначе. Проблемы на работе, хронический недоёб — и тут этот бесстыжий порнушник Феррари с его ебливыми щенячьими глазами и вечно приоткрытым рабочим ртом. Бес попутал. Забыть и растереть. Завтра и не вспомнит. Отчего же тогда так горько и зябко? Сушняк пробивает, не иначе.       Люцифер повел плечами, словно стряхивая сухие мурашки, неприятно царапающие кожу. Бодро — по крайней мере, ему хотелось надеяться, — улыбнулся, вставая.       — Без проблем, бро, — хриплый смешок вышел натянутым, а прозвище, которым звал только Ади, казалось до ужаса нелепым и пошлым.       Как и вся ебучая ситуация.        — Останемся друзьями.       Люцифер отряхнул траву с шорт, ставя точку.       — Насчёт фильма — его не будет. Обсудишь с рыжим. Мои полномочия как бы все.       Он взмахнул рукой, словно прерывая самого себя, чтобы не сказать лишнего. Резко развернувшись, не прощаясь, направился обратно к дому.       Хуясе вечерок… Надо ещё дунуть.       В воздухе отчётливо слышался запах марихуаны.       — Люци!       Мягкий оклик догнал его уже почти на углу дома.       Да что ещё, Феррари?!       — А?       — Придёшь ко мне на день рождения? В четверг.       И будем сидеть с дядюшкой за одним столом, как счастливая семья!       С веселой злостью хохотнул про себя Люци. Почему собственно и нет? Не оборачиваясь, отозвался:       — Ладно… друг.       И скрылся за углом особняка, непроизвольно ускоряя шаг.       — Ну, наконец-то! — воскликнул Ади при его появлении. — Я уж от скуки думал подрочить.       Дурашливо гоготнул рыжий, но, видя, что приятель совсем сник, заткнулся.       — Кажется, меня только что бросили, бро.       Люцифер мешком упал в кресло, как-то удивлённо хлопая глазами.       — И как ты себя чувствуешь? — Ади иронично выгнул бровь, но в голосе не было насмешки.       — Да… да хуй его знает! Как первокурсник, у которого обломался первый в жизни секс?..       Рыжий усмехнулся, разливая вискарь по несвежим стаканам:       — Ну, это нормально. С почином тебя, мужеложец.       Люци возмущённо хрюкнул, замахиваясь на рыжую сволочь:       — Эй! Не торопись меня в свое заднеприводное царство записывать!       Ади, ловко увернувшись, ядовито проворковал:        — А во в-рот-берущее?       — Я не гей! — Люцифер вложил в эту фразу искреннее возмущение, соскребая из недр души все ростки гомофобии, что там были.       Рыжий, явно забавляясь, сложил губы уточкой, потянувшись к приятелю:       — Ути, грозный натурал! Иди поцелую… противный!       — Ой, иди в очко, похотливый тестомес!       Воцарившееся на мгновение молчание взорвалось пьяным хохотом двух друзей.