***
Наташа быстро вернулась, и присоединилась за завтраком. Они молча ели, но эта тишина не была для них угнетающей. Клинт даже подумал о том, что вот бы так было всегда: он, Наташа и Питер. Они втроем за столом, обсуждают дела, планы на день… — … Клинт? — позвала девушка, вырывая мужчину из своих фантазий. — Что? — переспросил Бартон, только сейчас обратив внимание, что оказывается Наташа что-то ему говорила. — Ты похоже сильно погрузился в себя, и не слышал, что я сказала. Я повторюсь. Может ты все-таки передумаешь, и не поедешь со мной и Филом туда…? — Романофф говорила очень осторожно, буквально считывая каждую мелькнувшую эмоцию на лице мужчины. Клинт поджал губы, и просто сделал еще один глоток кофе, уже второй по счету чашки кофе. Наташа продолжила доносить свою мысль: — Поездка туда может быть очень опасной. И тебе лучше отсидеться в надежном месте. — И где же? Только не говори, что в доме твоего отца. Я уверен, ему и моего сына достаточно… Наташа закатила глаза, но продолжила настаивать на своём: — Не только я так думаю. Мой отец считает нецелесообразным тебе отправляться в место преступления, ведь убийца всё ещё может быть там… — Наташа, — прервал ее Клинт, — вот мнение твоего отца последнее, что я хотел слышать. Прости, я понимаю, ты беспокоишься, но это мой долг. Я обязан туда поехать. Клинт знал, что, сказав так про ее отца, он мог обидеть Нат, и вообще, с его стороны было полной неблагодарностью говорить так про человека, взявшегося присматривать за абсолютно чужим ребенком. Но Клинт не мог по-другому, по крайней мере сейчас. Он должен быть там. А извиниться он всегда успеет. — Подумай, а если и там на тебя будет совершено покушение. Ведь неизвестно, откуда прилетают эти весточки. — Нат, я не могу спокойно сидеть, зная, что ты там будешь раскапывать правду, касающуюся лишь меня и Питера. Тем более одна, в постоянной опасности… — Я буду не одна, а с Филом… — Может, Фил и хороший человек, но я ему не доверяю, по крайней мере полностью … — А мне ты веришь? Клинт замолчал, посмотрел ей в глаза, убрал прядку рыжих волос за ухо. — Верю, но это не значит, что я буду спокойно сидеть, заниматься всякой ерундой, пока ты будешь строить из себя миссис Смит… Раздался стук в дверь. Наташа и Клинт вздрогнули, но никто из них не торопился идти открывать. — А он точно нам нужен? — Бартон недовольно покосился на дверь. Ему не понравилось, что их прервали. — Ты про Фила? — Наташа быстро бросила взгляд на источник звука, а затем перевела на Бартона. — А чем он тебе мешает? Он же помогает нам. — Он помогает тебе, — возразил Бартон, — потому что влюблён в тебя по уши. Наташа закатила глаза: — И ты туда же… — Наташа, только слепой не заметит, как он тебя глазами пожирает, и это благоговейное выражение лица, возникающее на его физиономии время от времени, уже порядком надоело. — И когда ты успел заметить благоговение на его физиономии? Бартон мгновенно надулся. — Клинт Бартон, вы что, ревнуете меня к Филу? — в голосе Наташи послышался намёк на смех. — Ага, давай, только поржи еще, и я устрою тебе незабываемое путешествие по лестнице, а полиции скажу, что ты случайно поскользнулась и грохнулась. Наташа все-таки усмехнулась и быстро чмокнула его в губы. — Пойду открою. Клинт кивнул, глядя как девушка упорхнула из кухни к входной двери, встал со стола и направился в гостиную, откуда послышался голос Коулсона. — Здравствуйте, Бартон, — поприветствовал Фил, стоило Клинту оказаться в поле зрения. — Здорово, Коулсон, — ответил Клинт, засовывая руки в карманы джинс, и переводя взгляд с Фила на Нат спросил: — Ну, так что, мы едем или нет?***
Оказавшись в родном городе, Клинт как-то позабыл, что ему предстоит снова оказаться там, где все это произошло, а это означало — Бартону предстояло снова окунуться в тяжелые воспоминания. Ведь каждый знакомый уголок, или место — как маяк памяти. Только глянешь, и затянет во флешбэк. Вот, в этот магазин они с Лорой ходили, когда та была беременна Питером, вон в той библиотеке Клинт брал книжки для университета, вон в том кафе они в первый раз пришли как пара… И таких знаковых мест было много. — Клинт? — вырвал из воспоминаний голос Наташи. Клинт потряс головой, и переспросил: «Что?» Наташа усмехнулась, и уточнила: — Я спросила, куда ты хочешь пойти в первую очередь? Мужчина смотрел на нее непонимающе, и девушка, потрепав его по щеке, спросила: «Где ты витаешь?» Клинт улыбнулся, но улыбка получилась скованной, оттого казавшейся неискренней. Наташа поняла, что ее любимому мужчине нужна поддержка, а не вопросы, и просто взяла его за руку, и легонько сжала. Клинт моргнул, и опустил глаза на их руки, потом поднял чуть уже более осмысленный взгляд на девушку, и сжал её ладонь в ответ.***
Когда они приехали в центр родного города Клинта, Коулсон остановил машину, и предложил обсудить планы: кто куда первым пойдет. Клинт молча слушал предложения, но не мог принять окончательное решение. Он видел, что Наташа была готова поддержать любой его выбор, и был ей за это благодарен. Фил, видя, что ребята как-то не спешат определиться, предложил отправиться к месту преступления. Наташа горячо поддержала предложение. — Хорошая идея, — согласно кивнула Романофф, не обратив внимания на то, как вздрогнул Клинт. — Бартон, если вы так нервничаете, — заметил Коулсон, бросив обеспокоенный взгляд в стекло заднего видения, — то можете остаться в машине. Мы с Натальей сами во всем разберёмся. — Нет, — сдавленно ответил Клинт, — я тоже должен увидеть. Иначе, зачем я здесь? Наташа погладила его по плечу. — Никто не заставляет тебя проходить через аллею памяти снова, Клинт, — мягко заметила Романофф. — Прошло 5 лет! Ты думаешь, я такой слабак, что увидев стены некогда родного дома, расплачусь как дитя? — Нет, но Клинт, разве это имеет значение, сколько прошло лет? — Наташа легонько потрепала Клинта по плечу, заставив мужчину поднять взгляд на нее. — Ты до сих пор страдаешь по ней. Да, я понимаю, что ты хочешь справедливости. Но оказавшись там, ты сто процентов будешь вспоминать тот день. А я не хочу заставить тебя пройти этот ужас заново. — Но я должен, — Клинт и сам понимал как жалко он звучит, но ничего не мог с собой поделать. — Ради Лоры, ради сына… — Это плохая идея, милый, — Наташа провела рукой по его щеке, невольно смахивая набежавшую слезу. — Ты и сейчас еле держишься. А что с тобой будет, окажись ты там? Клинт не ответил, нахохлившись как воробушек, и отвернулся, пытаясь сдержать рвущиеся наружу слезы. Наташа понимала, что сейчас как раз тот момент, когда нужно отступить, дать ему свободы. Но она не могла просто смотреть на борьбу Клинта с собой, и просто его обняла, а Бартон, так нуждающийся в этой простой поддержке, легко поддался в её объятия, не заметив, как начали трястись плечи в молчаливых рыданиях, а по щекам побежали ручейки горячих слез. Фил, став невольно свидетелем этой грустной сцены, старался тщательнее глядеть на дорогу. Ему казалось, что он лицезреет то, что его никак не касается. (Конечно, так оно и было). Он заметил, как Наташа мягко поглаживала Бартона по спине, и невольно начал завидовать этому Бартону (хотя, чему там завидовать, на самом деле?). Этот парень добился благосклонности этой девушки так легко. Конечно, он слышал вкратце историю их знакомства, и понимал, что тут, по сути, сыграла слабость женщины к мужчине, оказавшемуся в беде. Да, он знал, что Бартон не просил помощи девушки, но она настаяла на своём. И с каким усердием к делу она подошла. М-да, любовь делает людей глупыми. Фил думал о том, сколько раз он оказывал знаки внимания Наташе, и её отец не был против его ухаживаний, но девушка не замечала его потуг. Она упорно не замечала очевидного, считая, что у них с Филом простая крепкая дружба. А когда другие делали намеки: «Романофф, да бедный парень в тебя влюблён по уши», «Нормальный мужчина не стал бы носиться с твоими проблемами, если бы не имел виды на тебя», «Да дай ты уже ему спокойно жить! Не даёшь ему от ворот поворот, но и к себе близко не подпускаешь!» Последние слова принадлежали Марии Хилл, которая была безответно влюблена в Коулсона. Он вспомнил как та подбежала к Романофф, уже после того, как Наташа опять проигнорировала открытого признания Фила о своих чувствах к ней. На выпад Хилл Романофф ответила абсолютно шокированным выражением лица, а потом перевела беспомощный взгляд на друга. Фил в тот момент осознал, что все его намеки, знаки внимания были впустую. Романофф просто дружила с ним, не обращая на взгляды, полные обожания, никакого внимания, поэтому оставил попытки достучаться до нее. Он просто продолжил её любить, осознав, что он однолюб, и другой ему не надо. А раз так, он постарается сделать все для своей любимой, чтобы она была счастлива. Конечно, Фил тоже пользовался популярностью среди девушек. К примеру, Хилл призналась в своих чувствах к нему первой. Конечно, поглощенный своими чувствами, Коулсон не замечал Марию вообще. И её признания для него прогремели, как гром среди ясного неба. Он, как честный человек, сразу дал понять одногруппнице, что ответных чувств к ней не испытывает. А та сразу поняла: «Это из-за Романофф? Она же тебя не замечает. Воспринимает твои ухаживания как должное. И ты после этого продолжаешь питать надежду?» Фил тогда ничего не ответил, но Марии этого и не требовалось. Она просто ушла, и больше о своих чувствах к нему не заговаривала. А потом Наташа бросила колледж. И Филу стало легче жить. Девушка прекратила быть болезненным напоминанием о невзаимных чувствах. За несколько лет отсутствия Наташи в жизни Коулсона, он успел убедить себя, что разлюбил её, и смог наконец, освободиться от связываются оков любви. Но как же Коулсон ошибался. Стоило Наташе позвонить и попросить помощи, как он тут же стрелой помчался ей на помощь. И плевать, что он помогает мужчине, в которого Романова влюблена.***
На месте преступления, как и предполагалось, никаких новых улик не было найдено, учитывая, что прошло 5 лет. Наташа и Фил сразу представились агентами ФБР, Клинт по большей части молчал, просто присутствовал. Хозяева коттеджа, если и удивились появлению федералов, то не подали виду. Честно отвечали на вопросы, заданные Наташей, и позволили осмотреть дом и его территорию — этим занялся Фил. Клинт на правах федерала тоже «осматривал» дом — их с Лорой некогда уютное гнездышко изменилось до неузнаваемости. Но все равно, его острый взгляд разглядел знакомые места, которые снова окрашивались воспоминаниями былых дней. Поглощённый своими эмоциями и воспоминаниями, Клинт решительно подошел к Наташе, и назадавал несколько компрометирующих вопросов, вызвавших у допрашиваемых сомнение, а точно ли он является агентом ФБР? Наташа с трудом уволокла Бартона из бывшего дома, он своим поведением, чуть не выдал истинной причины своего нахождения здесь. — Ты что делаешь? — прошипела Наташа, стоило им оказаться на улице, — нас вообще здесь быть не должно, дело ведь закрыто, а ты своим поведением, только направишь их на ненужные нам мысли. — Прости, — Клинт стушевался под Наташиным выпадом, понимая, что она абсолютно права. И ему не стоило сюда приезжать. Но уже поздно давать от ворот поворот. — Больше такого не повторится. Наташа секунду вглядывалась в его лицо, ища признаки лжи, но таковых видимо не нашла, и, достав ключи от машины из кармана и протянув Клинту, сказала: — Возвращайся в машину. И постарайся не высовываться. — Есть, мэм. А Романофф вернулась к хозяевам дома и извинилась за «несдержанность коллеги», объяснив его поведение тем, что тот потерял жену, и поэтому все воспринимает слишком остро. Быстро задав пару уточняющих вопросов, она поблагодарила за помощь в деле, и забрав Фила покинула дом.***
Фил был удивлен тем, как быстро они покинули место преступления. — Мы уходим, Фил. Ты все? — Да, — кивнул Коулсон, и пошел сразу же вслед за Наташей, — и почему мы там быстро уходим? — Клинт оказался несдержан и задал парочке несколько вопросов, ставящих их в неудобное положение. Типа, они слишком быстро въехали в дом, где погибла женщина. — Но это же не так, — заметил Коулсон, и поймав заинтересованный взгляд Наташи, пояснил: — я изучил документы на дом еще вчера. Они въехали в дом спустя полтора год, после того случая. Дом был отремонтирован, и риелтор его год-полтора не мог пристроить. — Ясно, — кивнула Наташа, — но Клинт выдал предположение, что они слишком быстро приобрели дом, и их совершенно не смутило, что в этом доме ранее было совершено зверское преступление. Он их буквально чуть не обвинил в сговоре с преступником. — Н-да, уж, — сочувственно ответил Фил, — хотя, то, что он не сдержался, не удивительно. — Да, но ты это молодой паре объясни, — Наташа закатила глаза. — Они абсолютно не от мира сего, приехали в маленький город, чтобы найти свой «рай в шалаше». А тут приехали странные федералы, пытающиеся выяснить информацию по делу пятилетней давности… — Найти что-либо невозможно, спустя пять лет. Но кое-что интересное я нашел. Например, как преступник мог попасть в дом. У забора стоит дерево, которое вросло в забор. И если постараться, то можно забраться с помощью этого дерева и попасть на территорию дома. Так как дерево стоит напротив входа в дом со двора, то вероятнее всего преступник попал в дом через окно, выходящее в кухню. Естественно, при ремонте окно заменили, и никаких следов не осталось. Уверен, что в деле должны были сохраниться некоторые неиспользованные улики. — Какие следующие действия? — задала вопрос Наташа, и сама же на него ответила: — Дай угадаю, посетить университет, где учился и работал Клинт? — Ты права, пошли. Они сели в машину, и Клинт до этого сидевший понуро оживился: — Ну, что-то выяснили? — Ничего такого, что помогло бы делу, — ответил Фил. — И что теперь? — Теперь нам стоит посетить твой университет, возможно, даже школу. Надо же как-то вычислить твоих врагов… — Ладно, — протянул неуверенно Клинт, и повернул голову к Наташе: — мы отправимся туда прямо сейчас? — Нет, — ответил Фил, — сейчас мы едем в мотель, надо же где-то остановиться? Потом я и Наташа отправимся на допросы. Я пойду в местную полицию, а Наташа в университет. — А я что буду делать? — решил уточнить Клинт. — Ты будешь сидеть в мотеле, и охранять наши вещдоки. — Я тоже способен вести допросы! — Ага, и испортишь нам всю маскировку. — Тогда зачем я здесь? Если вы не даете мне как-то участвовать в расследовании. — Ты поможешь нам с составлением общей картины. Ты же тоже свидетель преступления, и главный участник событий, вокруг которого все и вертится. Клинт кивнул: — Ладно. Но я тоже хочу хоть в чем-то поучаствовать. Я не смогу сидеть просто так. Мне нужно что-то делать. — Хорошо, — кивнул Фил, и протянул Бартону маленькое устройство. — Это GPS-трекер, он будет показывать наши с Наташей передвижения, и ты будешь в точности знать, где мы находимся. — Спасибо, а жучки где? — с подозрением уточнил Клинт, крутя в руках это нехитрое устройство. — Жучки встроены в наши с Наташей значки ФБР, — пояснил Фил, — в твой, кстати, тоже. Это идея отца Наташи, чтобы наверняка знать, где мы находимся. — Значит, не только я отслеживаю ваши перемещения? — Конечно, — ответила Наташа, поморщившись, — я не одобряю слежку, в принципе, но в данной ситуации я полностью «за». — А как же «мне нравилась слежка, Клинт»? — с издевкой поинтересовался Бартон, улыбнувшись. — Да ну тебя, — поморщилась девушка, но, в конечном счете, улыбнулась, и добавила: — одно дело, когда ты следишь сам, и другое, когда следят за тобой. — Уела, — поднял руки в примирительном жесте, Клинт. — Ладно, — подытожил Коулсон, наблюдая за переглядыванием парочки. — Едем в мотель. — Едем, — кивнула Наташа, хлопнув по спинке кресла машины.