Мой личный враг

      На какое-то мгновение мне вдруг показалось, что я ослышалась. Сэр Инес не мог произнести эти слова, никак не мог. То, что он сказал, было даже не ужасно, а чудовищно. Чтобы кто-то убивал женщин, а потом собирал коллекцию из их сердец!       — Что же… — пробормотала я, ни к кому не обращаясь. — Теперь, по крайней мере, я знаю, какие кошмарные вещи этот человек делает с людьми, которых он похищает… Он и вправду настоящий негодяй. А ведь с виду весь такой приличный из себя, выглядит и ведёт себя как истинный джентльмен. Тогда как на самом деле…       Наверное, в моих глазах, когда я это говорила, отражался беспредельный ужас. Потому, что сэр Инес даже в лице как-то сразу изменился.       — Кирс, вы в порядке? — хватая меня за плечи, воскликнул он. — Ох… Вы сейчас так побледнели… Скажите, вы точно хорошо себя сейчас чувствуете?       — Не уверена… — чувствуя, что у меня помимо моей воли подгибаются колени, пробормотала я. — Сэй Инес… Вы, ведь, знаете о том, насколько он ужасный человек, этот самый Эльткрид Валентин. Так почему же в таком случае… Почему Гончие позволяют этому жестокому убийце женщин так беззаботно разгуливать по территории Убежища? Почему он до сих пор на свободе, а не в тюрьме, не за решёткой?       — Я не понимаю, Кирс, о чём вы сейчас говорите, — покачал головой вице-командир. — Почему это вы назвали Эльткрида Валентина убийцей женщин? Может быть, он тот ещё развратник, может быть, он ведёт себя не всегда прилично, делая барышням вроде вас пошлые намёки. Но, насколько я знаю, не было ещё случая, чтобы он ударил женщину, не говоря уже о том, чтобы убил… Кто вам вообще наговорил про него таких ужасных вещей?       — Вы сами только что сказали мне об этом, сэр Инес…       — Я?! — В глазах заместителя командира Гончих отразилось искреннее изумление, он даже отпрянул от меня на несколько шагов. — Но я… Кирс, я вовсе не говорил про него таких ужасных вещей! Я только сказал…       — Вы сказали, что этот человек, притворяющийся банкиром, на самом деле крадет сердца женщин и коллекционирует их… Как же это ещё можно назвать, если не жестоким убийством?       — Убийством?.. — в недоумении глядя на меня, покачал головой сэр Инес. — На самом деле, Кирс, боюсь, вы просто меня неправильно поняли. Чтобы украсть сердца женщин, Элькриду Валентину вовсе не нужно их убивать.       — Хотите сказать, что женщины сами преподносят ему свои сердца на блюдечке с золотой каёмочкой? — с усмешкой проговорила я.       — Ну-у, можно и так сказать, — немного неуверенно кивнул вице-командир. — Кирс, говоря о том, что Эльткрид Валентин коллекционирует сердца женщин, я имел в виду, что у него много подружек, которые от него без ума, только и всего.       — Теперь они ещё и без ума? — хмыкнула я. — Да уж… Правильно меня Мерло от общения с ним предостерегал. Что за ужасный человек: не только сердца у женщин крадёт, но ещё и разума их лишает!       — Нет-нет, это всё не то! — глядя на меня с каким-то отчаянием, покачал головой сэр Инес. — Кирс, на самом деле, всё обстоит совсем не так. Те женщины, о которых я вам говорил… Они сами этого хотят, понимаете? Им нравится, что такой богатый и красивый мужчина обращает на них внимание. Это… эм-м… льстит их самолюбию. Можно сказать, что ради того, дабы угодить Эльткриду, они готовы пойти даже не преступление.       — Ага, так я и думала! — фыркнула я. — Этот ваш Эльткрид Валентин и вправду кошмарная личность. Оказывается, он не только лишает женщин разума, после чего крадёт у них сердца, но ещё и заставляет их перед этим совершать всякие преступления! Не знаю даже, есть ли во всех двух мирах человек, который был бы хуже чем он!       На сэра Инеса уже было просто жалко глядеть. Мне вдруг показалось, что он вот-вот упадёт в обморок… Вот странно, а-то я раньше думала, что он такой крепкий и здоровый парень! Неужели это мой разговор с ним так на него подействовал?..       — Послушайте меня, Кирс, — очевидно, собравшись с духом, с уверенностью в голосе проговорил вице-командир. — Выслушайте, пожалуйста, что я вам скажу. Говоря о том, что Эльткрид Валентин коллекционирует сердца женщин, я имел в виду то, что он нравится очень многим барышням… Ну, как бы вам это объяснить-то? — добавил он, с сомнением покачав головой. — Вот, к примеру вам самой, Кирс, кто-нибудь из мужчин нравится?       …Что за странная манера вот так вот внезапно менять тему разговора? Казалось бы, какое я имею отношение к этому ужасному человеку, чтобы сэр Инес меня об этом спрашивал? Но вопрос был задан, значит, придётся отвечать.       — Да, нравится, — кивнула я. — Мне нравится мой бывший напарник Финн Эвклаз, потом вы, сэр Инес, ещё — Аллен Эшфорд, Глиссаде Розелит и, наверное, Заксен, хотя, насчёт него я и не уверена… Ах, да! — добавила я, вспомнив ещё кое о ком. — Ещё мне очень нравятся святой Юне и Мерло. Только их, пожалуй, можно не считать. Его Святейшество изначально находился на недостижимой для меня высоте, он — почти что бог-создатель этого мира, а Мерло ещё слишком мал, чтобы можно было считать его мужчиной.       — Так много? — хмыкнул вице-командир. — Ещё и я в их числе?.. Кирс, если бы я был Эльткридом Валентином, то, наверняка отпустил бы сейчас в ваш адрес какую-нибудь ужасно пошлую шуточку о вашей распущенности и неразборчивости в выборе мужчин. Но я — не он. А потому, скажу вам только одно: боюсь, вы так и не поняли того, о чём я хотел вам сказать на самом деле. Должно быть, вы просто ещё не привыкли к местным порядкам и продолжаете жить по правилам и законам Верхнего мира, тогда как здесь, внизу, всё по-другому. Вам нужно постараться научиться смотреть на жизнь под другим углом и не через те розовые очки, которые вы как надели там, наверху, так до сих пор и не сняли… Да, и ещё, — добавил он, немного помолчав. — Кирс, я должен был сразу вам это сказать, но вы отвлекли меня своими расспросами про Либералитас… В общем, Закс просил передать вам, чтобы после ужина вы зашли к нему в комнату. Он хочет кое о чём с вами очень серьёзно поговорить… Ради всех богов, не забывайте того, о чём я вам говорил раньше. Не спорьте с ним и не дерзите ему. Потому, что сегодня особенный день. Сегодня исполняется два года со дня смерти нашего предыдущего командира, Тейи Сконе.       — Понимаю… Заксен говорил мне о том, что это он сам её убил, — вздохнула я, вспомнив относительно недавний разговор с командиром Гончих. — Скажите, сэр Инес, это правда?       — Нет, — сдержанно покачал он головой. — Закс не убивал Тейю. Наоборот, он так сильно хотел её спасти, что без колебаний был готов отдать за неё свою жизнь. Но она сама не позволила ему этого сделать… Да и, по правде говоря, — невесело усмехаясь добавил вице-командир. — Тейю никто не мог тогда спасти. Как сказал бы Глиссаде, она получила ранения несовместимые с жизнью. Даже если бы это случилось всего в нескольких шагах от штаб-квартиры Гончих, она всё равно не смогла бы выжить. А если говорить о поселении Ферретер, которое тогда располагалось на территории современного Либералитаса… У неё не было ни одного, даже самого малейшего шанса. Тейя это знала, я это знал. Закс… Он тоже знал о том, что ей не помочь, но был не в состоянии это принять. Тейя значила для него слишком многое… Как впрочем, и для меня тоже. Но она сразу же выбрала его, а не меня и мне пришлось с этим смириться…       Он замолчал, отвернувшись, должно быть, не желая, чтобы я увидела выступившие на его глазах слёзы.       — Для чего вы мне это сейчас рассказали, сэр Инес? — выдержав паузу, чтобы дать ему успокоиться и собраться с духом, спросила я. — Раньше вы не хотели говорить со мной о предыдущем командире, так почему же теперь…       — Сегодня исполняется два года, как Тейи Сконе нет с нами, — грустно усмехнувшись, проговорил сэр Инес. — Если бы она сейчас увидела, каким сильным и уверенным в себе стал Закс, она могла бы им гордиться. Раньше… Раньше он был совершенно другим человеком. Почти таким же, как ваш бывший напарник, Кирс. Если только не считать его целеустремлённости и поистине адского трудолюбия. Чтобы быть полезным Гончим и, в первую очередь, Тейе, Закс был готов работать днями и ночами напролёт. Правда, тогда он занимался в основном административными вопросами и в боевых операциях участвовал редко… Кто бы мог тогда подумать, что именно он когда-нибудь возглавит Гончих? Ведь он… не казался тем человеком, который может повести за собой других людей. А ещё он очень плохо фехтовал. Настолько плохо, что Тейя частенько посмеивалась над ним и даже называла его позором рода мужского… Впрочем, — добавил он, словно бы спохватившись. — Кирс, похоже, я наговорил вам много лишнего. Прошу, не принимайте это всё к сердцу, ведь то, что вы сейчас слышали — это не более, чем мои размышления на тему прошлого. Вам не нужно считать это истиной в последней инстанции, Кирс. Совсем не нужно…       Сэр Инес замолчал и устремил задумчивый взгляд в пепельно-алое закатное небо. Я поняла, что разговор окончен, попрощалась с ним и направилась в столовую, где уже начинали собираться другие Гончие.       *****       На этот раз на стол, к моему удивлению, подали не овощное рагу и не кашу, как это бывало обычно, а тушеное мясо с отварными овощами. Это было довольно необычно, особенно, если учесть, что мясо в Убежище достать было той ещё проблемой. Во всяком случае сегодня, когда я гуляла по рынку, не видела, чтобы его свободно кто-то продавал. Хотя, возможно, у Гончих был свой источник снабжения, благодаря чему в столовой готовили из более качественных и дорогостоящих продуктов, чем это могли себе позволить жители Убежища.       «И здесь несправедливость!» — мысленно вздохнув, подумала я, вспомнив о том, как помогала Мерло выбирать продукты на рынке.       Очевидно, у мальчика было с собой совсем немного денег, потому, что он специально покупал овощи подешевле: побитые, подпорченные, местами даже с гнильцой. Если бы я сама была тогда при деньгах, то купила бы ему лучшие продукты, какие только были на рынке. Но, поскольку до первой зарплаты оставался ещё почти месяц, у меня не было ни одной, даже самой мелкой монетки…       Размышляя об этом, я ела свой ужин, украдкой косясь при этом в сторону двери. Ожидала, что, как это бывало обычно, с минуту на минуту в столовую ворвётся Заксен и устроит нагоняй всем, кто, по его мнению, слишком долго ест. Но время ужина близилось к концу, а он так и не объявился. Не было и Аллена Эшфорда, а жаль. Я бы с удовольствием с ним сейчас поболтала, чтобы хоть немного привести в норму хаотичный водоворот из своих мыслей.       Домывая посуду после ужина, я вспомнила о том, что должна ещё буду прямо сейчас отправиться в комнату командира, где мне уже довелось однажды побывать и даже провести там ночь.       От одного этого воспоминания, меня бросило в жар. Я почувствовала, как пылают мои щёки и невольно подумала о том, не слишком ли это было заметно другим людям? В столовой было полно моих новых товарищей по службе, которые, скорее всего, до сих пор считают меня всего лишь слабой женщиной и не видят во мне воина, мастерски владеющего мечом.       У меня ведь, не было шанса показать им свои умения в боевой обстановке. И, судя по тому, что сказал сэр Инес, такая возможность выпадет мне очень и очень не скоро. Новобранцам, не прослужившим ещё и месяца, разрешено патрулировать только центральные районы Убежища и то, в основном, в дневное время, а значит, шанс нарваться на драку будет минимален.       А уж о том, что мне позволят выйти за пределы Стены, не может быть и речи. Я не то, что не умею стрелять из пистолета, я никогда в жизни даже не брала его руки. А тот из Гончих, кто не умеет пользоваться огнестрельным оружием, за территорию района Убежища не выпускается…       *****       Поднимаясь по лестнице на третий этаж, где располагались комнаты высших офицеров, я снова почувствовала дрожь в коленях. А ещё у меня почему-то возникло не очень хорошее предчувствие, которое буквально через несколько минут и подтвердилось.       Когда я дошла до комнаты Заксена и постучала в дверь, мне никто не ответил. Я постучала громче — и опять безрезультатно. Тронув ручку, я поняла, что дверь не заперта. И, хоть больше всего боялась сейчас сделать что-то, что могло бы вызвать неукротимый гнев командира Гончих, всё же решила зайти в комнату так и не дождавшись разрешения.       Как только я переступила порог, мне сразу стало понятно, почему я так и не дождалась ответа несмотря на то, что несколько раз стучала в дверь, причём, довольно громко.       Первое, что я увидела — рабочий стол, буквально заваленный пустыми и наполовину полными бутылками с алкоголем. А второе, что выцепил мой взгляд в полумраке окутанной сумерками комнаты — это был Заксен, лежавший на диване и, судя по исходящему от него запаху крепкого спиртного, пьяный вусмерть. Без мундира, без галстука, в полу-расстёгнутой рубашке, командир Гончих выглядел сейчас как-то странно и совершенно не был похожим на себя прежнего.       «Ну вот, кажется, мы и приехали! — покачав головой, подумала я. — Спасибо тебе, святой Юне за то, что ты нашёл мне мужа-алкоголика! Я его вот уже второй раз за какие-то пару дней, проведённых здесь, вижу пьяным».       Мой отец никогда не напивался до такой степени, чтобы буквально падал с ног и засыпал где попало. Мог выпить пару бокалов игристого вина во время званого ужина или по праздникам, которые мы, обычно, отмечали дома. Но я слышала, как кое-кто из матушкиных приятельниц говорил, что у кого-то из их общих знакомых супруг не прочь выпить и насколько же это ужасно — иметь мужа-алкоголика. А теперь вот и я сама оказалась в той же ситуации…       Я подумала о том, что Заксен, возможно, так напился по причине того, что сегодня была годовщина смерти предыдущего командира, которая, как я поняла, относилась к нему как-то по особенному, не так, как к другим Гончим. И даже не так, как к сэру Инесу, хоть тот, наверное, куда больше заслуживает подобной привилегии. Но это всё равно не может служить оправданием такому вот безобразному пьянству. К тому же… Заксен сам вызвал меня к себе, а теперь настолько сильно напился, что даже не обращает на меня никакого внимания… И для чего, скажите пожалуйста, я тащилась сюда? Чтобы полюбоваться на его пьяную физиономию? Ну… Должна признать, так себе зрелище. Совершенно не эстетическое и не особенно впечатляющее.       Вспомнив о том, что Заксен, кажется, хотел со мной о чём-то поговорить, я подошла к дивану и без особой надежды на то, что командир меня услышит, потрясла его за плечо:       — Заксен, просыпайся. Ты меня для чего-то сюда вызвал, вроде бы, хотел со мной поговорить, так почему же в этом случае ты…       Того, что случилось дальше, я никак ожидала. Неожиданно почувствовала на своём запястье почти железную хватку и в следующий миг вдруг осознала, что лежу на командире Гончих, который, похоже, до сих пор не проснувшись, стискивает меня в объятиях так сильно, что, кажется, я сейчас точно задохнусь.       Положение, в котором я оказалась, было довольно… трагикомичным. Мне бы сейчас вырваться из объятий командира Гончих, но диван, на котором мы с ним лежим, слишком узок для двух человек. И если я попытаюсь хотя бы пошевелиться, мы с Заксеном оба полетим на пол. И мне почему-то даже думать не хочется о том, что он со мной сделает, когда узнает, что это я была причиной этого падения. А значит, всё, что мне остаётся — это лежать без движения, стараясь не обращать внимания на то, что командир так крепко прижимает меня к себе, что я даже через свою одежду ощущаю все особенности его телосложения. В том числе и…       Почувствовав странное давление в районе промежности, я невольно заёрзала и попыталась хоть немного сдвинуться с той выпуклости, на которой лежала… Боже, это что ещё такое? Почему я чувствую себя сейчас как-то странно, как если бы чего-то одновременно боялась, но в то же время была не в силах противиться какому-то дьявольскому наваждению?..       — Бэтти, ха-ха, ты такая… горячая штучка! — внезапно услышала я голос Заксена, прозвучавший непривычно хрипло и, как мне показалось, немного игриво. — Что, уже так не терпится, хочешь, чтобы я прямо сейчас тебя трахнул? Подожди немного, я ещё… Не вполне проснулся. Но, если тебе и вправду этого так хочется, ты можешь помочь мне прийти в норму. Думаю, мне же не нужно тебя учить, как это сделать, верно?       …Бэтти?! Я не ослышалась? Он назвал меня именем какой-то другой женщины?! И снова сказал, что собирается меня ударить… Вот же! И как мне теперь быть? Я не смогу вырваться сейчас из его объятий, а значит, он может сделать со мной всё, что ему вздумается…       — Бэтти? — переспросила я, в недоумении глядя на командира Гончих. — Боюсь, Заксен, что ты меня с кем-то перепутал. Я не Бэтти, я…       — Не… Бэтти? — переспросил он, приоткрыв один глаз и глядя на меня затуманенным, совершенно расфокусированным взглядом. — Ну, тогда, значит, ты — Глория? Хотя нет… У Глории, ведь, светлые волосы, тогда как ты… А, кажется, — многозначительно усмехнувшись, проговорил Заксен. — Кажется, я понял кто ты такая. Ты — Бьянка, правильно?       — Нет, — покачала я головой. — Я не Бэтти, не Глория и не Бьянка. Я — Кирс. И я, вообще-то, твоя жена, если ты этого ещё пока не забыл.       — Кирс?! Жена?! — устремляя на меня изумлённый взгляд, повторил он. — Тц. И когда это я успел жениться? Да ещё на такой надоедливой девчонке, как ты?.. Ни кожи, ни рожи, ни бюста, ни нормальной задницы… И что это только я в тебе мог найти?       Я только вздохнула:       — Похоже, что ты окончательно пропил сегодня память вместе со своими мозгами, Заксен. Даже не помнишь того, что нас с тобой поженил святой Юне. И хоть я сама не понимаю, что хорошего он мог в тебе найти, если сказал мне, что ты — лучший из всех кандидатов в мои женихи, я беспрекословно смирилась с его выбором. А вот ты… По твоему виду как-то не скажешь, что ты готов принять тот факт, что наши судьбы теперь соединены нерушимыми узами брака. И что этого никто не в силах изменить…       — А почему я вообще должен это принимать? — криво ухмыляясь, проговорил командир. — В тот день, когда не стало её, я поклялся, что у меня никогда больше не будет любимой женщины. Что я сдохну здесь в одиночестве, отдав все свои силы и всю жизнь делу, которому она оставалась так беззаветно предана до последней минуты. Тейя была для всех Гончих как мать или как заботливая старшая сестра. И, даже умирая, думала не о собственном спасении, а о том, чтобы могли спастись остальные… Тебе никогда не понять, чего я лишился, когда она умерла… Нет, чего лишились все Гончие, а в особенности — я и этот дурень Инес…       — У вас обоих… Были отношения с предыдущим командиром? — осторожно спросила я.       — Тц. У него — точно нет. У меня же… Можно сказать, что да. Если бы Тейя не умерла, у меня было бы некое подобие семьи. Но… Этого не случилось. Должно быть, кто-то из нас — я или она, слишком сильно прогневал богов если они решили нас с ней наказать, разлучив навеки…       Почувствовав, что хватка ослабла на какое-то мгновение, я быстро вырвалась из его объятий и, отбежав в сторону на несколько шагов, задумалась о том, что же мне делать. Я не могла уйти из комнаты начальника без его разрешения. А Заксен, похоже, вовсе не собирался мне его давать. И всё, что мне сейчас остаётся — это держаться в отдалении, поскольку я сильно сомневалась, что в таком состоянии он способен полностью себя контролировать. Что, если и вправду сделает со мной что-нибудь ужасное?..       Но, похоже, все мои опасения были напрасны. Присев на диване, командир Гончих невесело усмехнулся и покачал головой:       — Боже, какой ужасный день! — проговорил он, поправляя свою одежду. — Прошло вот уже два года. Но до сих пор, стоит мне только прикрыть глаза, как в памяти тут же возникают одни и те же сцены. Вот я с другими ребятами и с Тейей вхожу в то здание, мы поднимаемся в главный зал и наш командир произносит приветственную речь. Неожиданно начинается перестрелка: звуки выстрелов, крики раненых, повсюду кровь и смерть. Тейя велит нам отступать и я вместе с немногими уцелевшими товарищами вслед за ней выбегаю на улицу, где уже творится кромешный ад — точно такой же, как в здании, которое мы только что оставили. Постоянно отражая нападения местной публики, мы мчимся по улицам Ферретера, охваченного массовыми беспорядками. Останавливаемся на какое-то мгновение, чтобы перевести дух. К нам подходит Инес и Тейя начинает ему рассказывать о том, что с нами случилось и куда делись несколько наших товарищей. Неожиданно командир замолкает на полуслове и с силой толкает меня в сторону, а в следующий миг… В следующий миг её погребают под собой обломки рухнувшего здания. На мне и на Инесе — ни царапины, но Тейя… Тейя… Мы начинаем её откапывать и видим, что её насквозь пронзил железный прут. Уже тогда я понял, что это — конец, хоть командир и уверяла нас что мы должны уходить, что с ней всё будет хорошо. Что она только немного отдохнёт и совсем скоро нас догонит. А после этого… Инес остался прикрывать отступление, а я, кое-как выдернув прут из живота Тейи, взял её на руки и поспешил в штаб. Какое-то время командир ещё пыталась шутить и подбадривать меня, уверяя, что всё будет хорошо. А потом она замолчала и я понял, что это — конец. Понял, но не мог поверить… Может быть, не верю в это и до сих пор. Надеюсь на то, что случившееся два года назад было дурным сном и стоит мне пробудиться, как всё плохое сразу же закончится. Но этот сон длится и длится бесконечно, он никак не хочет заканчиваться и порой мне кажется, что я схожу с ума от этого непрекращающегося кошмара…       Я ждала, пока он выговорится, а после этого…       — Понимаю, — проговорила я, вздохнув. — Знаешь, когда умерли мои родители, я почувствовала то же самое. Отчаяние, безысходность, понимание того, что моя жизнь никогда больше не будет прежней. И точно так же мне до сих пор порой кажется, что всё, что тогда произошло, было ночным кошмаром. Я не уверена, что смогу полностью оправиться от пережитого потрясения, но всё же верю в то, что моё будущее не настолько беспросветно, как мне тогда казалось. Ведь когда-нибудь ночная тьма всё равно рассеется и взойдёт солнце, правильно? И точно так же горе и отчаяние сколь бы сильны они ни были, не могут продолжаться вечно. Рано или поздно случится то, что озарит нашу с тобой жизнь светом. Вот во что нам обоим нужно верить и прикладывать все усилия к тому, чтобы это стало реальностью. А вот если ты вместо этого будешь постоянно думать о мрачных вещах и сожалеть о том, чего уже не исправить, ты окончательно погрузишься во мрак и станешь его частью…       — Тц. Ну, в общем-то, логично, — кивнул Заксен. — Знаешь, маленькая девочка, мне временами кажется, что я и так уже стал неотъемлемой частью мрака. Люди боятся одного моего имени и стоит мне показаться на улице в Убежище, как все они тут же бросаются врассыпную, только бы не попадаться мне на глаза. Они и вправду считают меня чудовищем. И, наверное, не так уж сильно заблуждаются… Но ты… Скажи, почему ты с такой грустью говорила сейчас о своих родителях? Разве это не ты сама их убила?       — Смеёшься? — фыркнула я, разом изменившись в лице. — Или, может быть, снова издеваешься надо мной?.. Нет, представь себе, я никого не убивала, даже не думала делать ничего такого. Своих родителей я любила и считала самыми важными людьми в своей жизни. Как, скажи на милость, я бы смогла воткнуть в кого-то из них нож, да ещё и не по одному разу?.. К тому же, — добавила я. — Представь себе, но и я тоже пострадала во время этого нападения, получив удар сзади по голове. Доктор, который меня на следующий день осматривал, сказал, что если бы тот, кто напал, стукнул меня хоть немного сильней, я бы тоже была мертва как и мои родители… А теперь скажи: как бы я смогла кого-то убить, если сама в это время была в состоянии глубокого обморока?       — Ну, тоже верно, — кивнул он. — Действительно, очень трудно было бы с силой ударить кого-то ножом, находясь при этом в полной отключке… Впрочем, это сейчас не имеет никакого значения… Маленькая девочка, я вспомнил, о чём собирался тебе сказать. Завтра утром тебе не придётся идти на патрулирование улиц, вместо этого ты будешь дежурить на станции снабжения. Но только смотри мне, чтобы никаких выходок с твоей стороны там не было, ясно? Иначе ты очень сильно об этом пожалеешь.       — Какие ещё выходки? О чём это ты? — в недоумении глядя на него, спросила я.       — Да так, ни о чём… Иди! — Криво усмехнувшись, командир Гончих махнул рукой. — И помни о том, что я тебе сейчас сказал.       Я молча кивнула и направилась к выходу…