Мой личный враг

      К вечеру погода неожиданно испортилась. Откуда-то из-за Стены набежали тёмно-серые тучи, затянувшие небо тяжёлой, плотной пеленой, налетел порывистый ветер, пробирающий до костей и заморосил мелкий холодный дождь.       Кутаясь в форменный плащ из кроваво-красного, потемневшего от дождевых капель бархата, в одиночестве (сэр Инес парой часов назад вдруг вспомнил о каких-то неотложных делах и поспешил вернуться в штаб) брела я по улицам Убежища и жалела о том, что не догадалась прихватить из дома зонтик. Раньше, когда я жила в Верхнем мире и работала в полиции, то каждый раз, когда погода была пасмурной, брала его с собой на патрулирование. Теперь же, не имея возможности прикрыться от дождя, я чуть не бежала, мечтая лишь об одном — успеть добраться до штаб-квартиры прежде, чем начнётся настоящий ливень.       И мне это удалось. Я уже закрывала за собой дверь, когда дождь неожиданно усилился, скрывая от моего взора окрестности, оставшиеся где-то там, за туманно-серебристой пеленой водяных струй.       — Фух, слава богу, успела! — проговорила я, прислоняясь спиной к двери и прислушиваясь к шуму ливня на улице. — Теперь нужно заглянуть в столовую, а уж после этого пойду к себе — переодеваться и спать.       Конечно было бы благоразумней прямо сейчас сменить вымокшую под дождём одежду, но у меня не было запасной формы, а без неё в столовую заходить не разрешалось. К тому же, во что бы я могла сейчас переодеться? Разве что в свадебное платье? Ну уж нет, ни за что! Не хочу, чтобы мои сослуживцы таращились на меня как на белую ворону! Лучше уж полчаса ещё в мокрой форме посижу, чем дам им повод для насмешек над собой.       На ужин в тот день подавали что-то вроде густого супа или жидковатого рагу из овощей и тушёного мяса, а к нему — неизменный чёрствый хлеб и… Минуточку, неужели это и вправду чёрный чай?!       Я покосилась на стоявший передо мной стакан с тёмно-янтарной жидкостью, от которой в воздух поднимался беловатый пар. Чай в Нижнем мире считался редкостью и стоил немало. На рынке его цена составляла самое малое десять серебряных монет и потому трудно было бы представить, чтобы чай входил в рацион Гончих. Отхлебнув напиток, я убедилась в том, что была права. В стакане оказался вовсе не чай, а отвар каких-то неизвестных мне трав, которые, скорее всего, вообще не растут в Верхнем мире.       Поев, я вымыла посуду и, поставив её на специальную стойку для просушки, направилась к выходу из столовой. Но в дверях остановилась и, оглянувшись, окинула взглядом сидящих за столами коллег, всё ещё надеясь увидеть человека, с которым мне давно уже хотелось поговорить. Но Аллена Эшфорда там не было, из чего я сделала вывод, что он и вправду дежурит на одном из пропускных пунктов или форпостов.       Заксен тоже не изволил объявиться, чему я была искренне рада. Не хотелось бы после той ссоры на станции снабжения с ним сейчас пересечься. Хотя, с другой стороны, у меня накопилось немало вопросов, которые я хотела бы задать командиру Гончих. И главным из этих вопросов был бы: «Какого чёрта ты творишь?..»       Но моего начальника и супруга по совместительству нигде не было видно и потому мне не оставалось ничего другого, как придержать своё любопытство до более подходящего случая. Рано или поздно командир Гончих всё равно вернётся и вот тогда…       Зайдя в свою комнату, я быстро переоделась в ночную рубашку, открыла ящик стола, вытащила из него ожерелье и, завернув в лист бумаги, убрала в сумку, с которой ходила на патрулирование. Завтра я, наконец-то, избавлюсь от этой вещи, на которую мне и смотреть-то не хочется. Не потому, что ожерелье некрасивое — нет, оно сделано из каких-то неизвестных в Верхнем мире самоцветов, которые мерцают в неярком свете керосиновой лампы разноцветными огоньками, так похожими на переливы радуги.       Наверное, любая девушка была бы просто счастлива получить в подарок такое украшение. Любая, но только не я… Что же, завтра к ночи ожерелье вернётся к своему настоящему хозяину. А я… Я постараюсь как можно скорее выбросить из головы воспоминания о встрече с тем человеком на рынке.       И уж конечно же, ни за что не соглашусь на его предложение относительно новой работы, сколь бы заманчивым оно ни было! Я же не совсем больная, чтобы позволить какому-то псевдо-банкиру сначала лишить меня разума и заставить совершать разные преступления а потом и вовсе убить, вытащить сердце и присоединить его к другим «экземплярам» коллекции, которую он, по слухам, собирает!       С этими мыслями я легла в кровать и, накрывшись одеялом, постаралась заснуть. Но это не очень хорошо получалось. То ли из-за воя ветра за окном, то ли по причине того, что я всё никак не могла избавиться от мыслей, не дававших покоя вот уже несколько дней — с тех самых пор, как я оказалась в Нижнем мире и приступила к новой работе.       Я уже знала о том, что в Убежище творились странные, а порой — и по-настоящему страшные вещи. Мне было непросто привыкнуть к тому, что в отличие от Верхнего мира, где серьёзные преступления случались редко, здесь они были почти что нормой. И к тому, что новые коллеги удивляются, если день у них проходит хотя бы относительно спокойно, особенно, если дежурить приходится в отдалённых районах города.       Но если даже Убежище, постоянно охраняемое Гончими не может быть безопасным, то чего же тогда ждать от мира за Стенами? Когда даже такие маленькие дети, как Мерло, уверяют что там живут очень плохие люди, гораздо худшие, чем бандиты, напавшие на меня однажды. И не получится ли, что, отправившись в Либералитас, я угожу из огня в полымя?..       *****       Наутро я встала совершенно невыспавшейся и, кажется, уставшей даже больше, чем накануне вечером. А мне ещё, между прочим, сегодня предстоит патрулировать улицы на своём новом участке, а после работы идти в Либералитас на встречу с Эльткридом Валентином. Разумеется при том условии, что Ульрик забрал вчера из тайника мою записку. Если же он так и не заглядывал в ту нишу, то и мой поход за Стену придётся отложить как минимум ещё на день.       Умывшись и надев высохшую за ночь форму, я спустилась в столовую, стараясь при этом держаться нарочито бодро, хоть на самом деле меня клонило в сон и я прилагала почти немыслимые усилия, чтобы не начать зевать на виду у своих коллег.       На этот раз в столовой было непривычно тихо. Сидевшие за столами Гончие уныло ковыряли овощное рагу в своих тарелках, даже не пытаясь заговорить друг с другом или даже просто обменяться взглядами. Не было слышно ничего, кроме негромкого стука столовых приборов и шума дождя за окном.       Хм… Что-то случилось? Почему это они так странно себя ведут?.. Ответом на мой немой вопрос стали слова парня, дежурившего в тот день на раздаче:       — Вернулось ещё до рассвета наше «счастье». Теперь проспится, протрезвеет и в обед такой разнос всем устроит, что небо с овчинку покажется.       Взяв свою порцию, я мысленно вздохнула. Ну, вот и закончились относительно спокойные дни, когда никто у меня над ухом не орал и не обзывал дурой или идиоткой. С другой стороны, местные маргиналы за время отсутствия Заксена почувствовали себя более свободно и вели себя соответственно. Вон, за вчерашний день даже была пара случаев нападений на Гончих и хорошо ещё, что никто из моих коллег серьёзно не пострадал.       Да уж, хочешь или нет, а приходится признать, что когда командир лично занимается патрулированием или хотя бы находится в штабе, а не развлекается в таверне, то на улицах Убежища бывает куда больше порядка. Хотя бы потому, что даже самые заядлые преступники при появлении Бранденбурга разбегаются кто куда и прячутся по углам и щелям подобно тараканам. Сэр Инес лучше него, он благороднее и добрее к людям. Но его авторитет среди местных жителей не идёт ни в какое сравнение с авторитетом Заксена, который хоть и наводит страх на всё Убежище, но при этом поддерживает на вверенных ему территориях мир и хотя бы относительный порядок. Можно бесконечно спорить насчёт уместности его методов. Но нельзя не признать того, что никто другой кроме нынешнего командира Гончих не смог бы справляться с этой работой настолько эффективно.       После завтрака я вышла в коридор и, отойдя к окну, стала ждать вице-командира. Мы с ним ещё накануне вечером договорились, что утром вместе пойдём на патрулирование. Всё-таки участок, который мне от щедрот своих выделил Заксен, был одним из самых опаснейших в Убежище. Чудом было то, что за весь вчерашний день там не произошло ни одного серьёзного преступления или хотя бы драки. Сэр Инес считал, что везение не может длиться вечно и я, в общем-то, была согласна с ним. Мне могло повезти один раз, ну, в крайнем случае, два. Но потом непременно произошло бы что-то ужасное. И мне бы очень посчастливилось, если бы жертвой нападения местных бандитов оказалась не я, а кто-то другой.       Наконец, я увидела направляющегося в мою сторону вице-командира и помахала рукой в знак приветствия. Сэр Инес подошёл ко мне и я сразу же заметила, что он явно был чем-то встревожен. В его взгляде яснее ясного читалась тень какого-то беспокойства… Неужели… Снова дурные предчувствия, о которых он мне говорил накануне утром?..       Разумеется, я не рискнула задавать ему подобные вопросы в помещении штаб-квартиры, где нас могли увидеть другие Гончие. Но как только мы с ним оказались на улице, ведущей к моему новому участку, я не преминула спросить вице-командира о том, что его тревожит.       — А, пустяки, Кирс! — досадливо махнув рукой, ответил мне сэр Инес, глядя при этом куда-то в сторону. — Не берите в голову, вас это уж точно не касается.       — Да, но что случилось-то? — продолжала допытываться я. — Выглядите так, как если бы были чем-то огорчены… Что-то нехорошее произошло, я же права?       — Нет, ничего ужасного не случилось, — покачал он головой. — Просто, мне пришлось разнимать и мирить вчера ночью двух подчинённых, сцепившихся из-за какого-то пустяка. Оба были пьяными, вот, видно, кто-то из них и вспылил из-за шутки или неосторожного слова своего товарища.       — Ясно, — кивнула я. — И чем же дело завершилось?       — Ну, а чем оно могло завершиться? — пожал плечами вице-командир. — К тому времени, когда я туда пришёл, эти два парня уже дрались на мечах и даже успели получить по паре ранений. Пришлось мне лично их растаскивать, мирить, вести к Глиссаде, а потом ещё и разводить по комнатам. Потому как наш добрый доктор вколол им какое-то обезболивающее, которое подействовало на них как снотворное.       — Вот оно как, — протянула я, а потом, вспомнив кое о чём важном, добавила: — Сэр Инес, а вы, случайно, не знаете, где сейчас может быть Аллен Эшфорд? Я спрашивала о нём у ребят в столовой, но они сказали, что его, по всей видимости, отправили охранять один из пропускных пунктов или какой-нибудь форпост.       — Аллен Эшфорд? — переспросил вице-командир, с сомнением покачав при этом головой. — Не думаю, чтобы его могли туда отправить. Он сейчас ещё проходит обучение и не готов к подобной работе.       — Проходит обучение? — повторила я. — Но кто его обучает и чему?       — Эшфорд — ученик Закса, — хмыкнул сэр Инес. — Наш командир учит его быть настоящей Гончей — сильной, быстрой, отважной, и безжалостной к преступникам. Или, другими словами, он учит его выживанию в районе Убежища.       — А ещё — убивать беззащитных стариков и угрожать мечом ни в чём неповинным детям, верно? — невесело усмехнулась я. — Ну, конечно же, так и есть! Чему ещё, в самом деле, может научить кого-то Заксен, если только не жестокости, циничности и беспринципности?       — Не всегда жестокость бывает неоправданной, — с самым серьёзным видом проговорил сэр Инес. — Вам и самой, Кирс, уже приходилось оказываться в ситуации, когда без кровопролития не обойтись. Так почему же вы продолжаете осуждать Закса за то, что он выполняет свою работу и учит других Гончих вести себя с преступниками так, как те этого заслуживают? Поймите вы уже, что у нас здесь нет возможности годами держать бандитов и убийц в тюремных камерах. Всё, что нам остаётся — это избавляться от асоциальных элементов Убежища при помощи наших мечей. Может быть, это и кажется вам крайним проявлением жестокости, но… Поверьте Кирс, другие, более гуманные методы здесь, в Нижнем мире, просто не работают. Либо ты убиваешь своего противника, либо он — тебя. А по-другому никак тут не выйдет…       Я хотела возразить ему, что для поддержания порядка на территории Убежища вовсе не обязательно пользоваться столь варварскими методами. Что большинство местных жителей оказались в Нижнем мире не потому, что они кого-то убили или ограбили, а из-за несанкционированной любви и опасности для других людей они не представляют. Наоборот, сами вынуждены страдать от рук бандитов в то время, как Гончие вместо того, чтобы покончить с преступностью на вверенной им территории раз и навсегда, угрожают увечьями и смертью тем, кто больше других нуждается в защите — женщинам, детям, старикам… Но в это время…       Громкий нечеловеческий вопль, перешедший в полу-стон полу-хрип, которому предшествовал звук спускаемой тетивы, внезапно прорезал тишину ещё спящего города, а вслед за тем послышались ругань и издевательский смех… Похоже, там кого-то убивали, ну, или же собирались убить.       Прежде, чем сэр Инес успел меня остановить, я выхватила из ножен меч и устремилась в ту сторону, откуда слышался весь этот шум. Уже добежав до нужной улицы я услышала, как кто-то крикнул своим товарищам: «Это Гончие, чтоб им! Быстро сваливаем отсюда!». А вслед за тем послышался звук поспешно удаляющихся шагов.       «Так я и позволю вам сбежать! Как же, мечтайте! — подумала я, ещё крепче сжимая рукоять меча. — От меня в Верхнем мире ни один преступник не убежал, думаете, вы здесь, внизу, станете исключением?»       Но, свернув за угол нужной мне улицы, я внезапно застыла на месте, будучи не в силах даже пошевелиться от ужаса. И было из-за чего. Зрелище, представшее моим глазам было настолько ужасным, что показалось мне порождением ночного кошмара. Дощатая стена какого-то старого, обшарпанного здания, покрытая потёками свежей крови и привалившийся к ней молодой светловолосый мужчина с широко расставленными в стороны руками и бессильно повисшей головой. Я ещё удивилась, как это он умудряется держаться на ногах, уже будучи в состоянии беспамятства. И только подойдя ближе, всё поняла.       Тот парень вовсе не просто так стоял, привалившись спиной к стене. Он был накрепко приколочен к ней толстыми арбалетными болтами, пронзавшими его ладони и предплечья. Но самое страшным для меня был даже не сам факт столь жестокой расправы, а то, что человеком, приколоченным арбалетными болтами к дощатой стене одного из домов и обессиленно повисшим на них был… Мой бывший напарник?..       — Ф-Финн?.. — чувствуя, как сердце сжимается от боли от отчаяния, а земля почти в буквальном смысле уходит у меня из-под ног, с трудом выговорила я, подходя к потерявшему сознание, возможно, умирающему парню в окровавленной белой рубашке и в серых брюках, похожих на те, что носили Гончие. — Т-ты как здесь оказался? И п-почему ты в таком ужасном состоянии?..       От шока, вызванного столь ужасным зрелищем, я даже не заметила, что у него на поясе был повязан мундир Гончей, а с плеча свешивался алый бархатный плащ — точно такой же, как был сейчас на мне. Кажется, я даже разучилась на несколько минут здраво рассуждать, иначе сразу бы сообразила, что этим израненным, едва живым человеком не мог быть мой напарник, никак не мог…       — Кирс, что, чёрт возьми, здесь происходит? — внезапно услышала я у себя за спиной непривычно строгий голос вице-командира. — Может быть, вы перестанете уже убегать от меня и разыскивать себе приключения на голову? Я же просил вас…       Но в это время он, должно быть, тоже увидел раненого парня и замолчал на полуслове.       Я же, всё ещё не осознавая того, что случилось на самом деле, подошла к человеку, показавшемуся мне как две капли воды похожим на моего бывшего напарника. Осторожно, стараясь не касаться глубокого пореза, тянущегося вниз от брови до нижнего края челюсти, я приподняла его голову за подбородок и прижала к себе.       — Финн, дурачок, как же тебя так угораздило? — почти не видя ничего из-за слёз, повторяла я, гладя его по испачканным кровью светло-русым волосам. — Скажи, какого чёрта тебя вообще понесло сюда, в Нижний мир? Ты… Ты что, так сильно хотел со мной увидеться, что решил наплевать на собственную безопасность?..       Послышался едва слышный стон. А затем парень, которого я обнимала, с трудом приоткрыл помутившиеся от боли сине-голубые глаза и устремил на меня взгляд, в котором не было ничего кроме страданий и безысходности. И тут я поняла. Это не был Финн. Это был Аллен Эшфорд… Хвала небесам, не он! Не мой бывший напарник!..       …Хотя, о чём это я вообще сейчас говорю? «Хвала небесам»?! Не слишком ли это жестоко — говорить такие слова об израненном, возможно, умирающем человеке, над которым не так давно вволю поиздевались какие-то отморозки?..       Я посмотрела на Аллена и невольно вздрогнула, представив, какие страдания ему пришлось пережить. Судя по ярко-алым пятнам вокруг множества надрезов покрывавшим его рубашку и брюки, на нём, можно сказать, не было живого места. Многочисленные порезы и ссадины покрывали его лицо, на голове виднелась рваная рана полученная от удара твёрдым предметом, скорее всего, железной трубой. Но самым страшным было даже не это всё, а арбалетные болты, которыми его руки были накрепко прибиты к деревянной стене. И торчавший из левого плеча нож, явно вбитый в стену с той же целью.       — Вот же сволочи! — внезапно услышала я тихий, полный негодования и плохо скрытой ярости голос вице-командира. — Опять за старое принялись, уроды?..       Никогда прежде мне не доводилось слышать, чтобы сэр Инес ругался такими нехорошими словами. Обычно он всегда был сдержан и предельно корректен. Но тут, видно, как сказал бы Заксен, даже у всегда спокойного и невозмутимого вице-командира «крышу сорвало».       Аллен опять потерял сознание, а я, решив, что нужно поскорее его освободить, попыталась вытащить кинжал, торчащий из его плеча. Безуспешно. Моих сил не хватало на то, чтобы выдернуть клинок, пробивший кость и накрепко засевший в дереве. К тому же…       — Кирс, лучше бы вы не трогали этот нож, — проговорил сэр Инес, подходя ко мне. — Если вы его вытащите, будет только хуже.       — Почему? — не поняла я. — Разве этот нож не причиняет ему больше всего страданий?       — Нет. Если вы уберёте нож, Эшфорд повиснет на руках и задохнётся прежде, чем вы или я сможем ему помочь. Нам нужно первым делом вытащить арбалетные болты, а уж после этого можно будет и кинжалом заняться.       Я кивнула и, присев на корточки, начала дёргать один из болтов, пытаясь его расшатать. При этом я старалась не думать о том, что мои манипуляции, возможно, даже более болезненны, чем все те пытки, которым Аллена не так давно подвергали.       — Кто это сделал? — спросила я у сэра Инеса. — То, что случилось с Алленом… Это настолько ужасно что у меня просто слов нет которыми можно было бы описать подобное зверство!       — Да, — кивнул вице-командир. — Ужасно, я с вами согласен, Кирс. Но всё же… Ему ещё повезло по сравнению с Амори Лефевром и с другими Гончими, погибшими от рук местных бандитов… Признаться, — добавил он, немного помолчав. — Когда я увидел Эшфорда, висящего на стене, и вас — обнимающую его и бормочущую всякий вздор, я подумал, что у меня дежавю. Ведь когда мы с Заксеном нашли Амори, он выглядел… Лишь немногим хуже чем сейчас выглядит Аллен. И точно так же, как вы сейчас, над его телом рыдала какая-то девчонка, скорее всего, одна из многочисленных подружек.       — Вот как? — проговорила я, наконец-то вытаскивая болт и отбрасывая его куда-то в сторону. — Получается, что тот парень, о котором вы сейчас говорили, был тут чем-то вроде местной звезды?       — Можно и так сказать, — сдержанно кивнул сэр Инес. — Амори Лефевр был исключением из правил. Большинство жителей Убежища ненавидит Гончих, они шарахаются от нас, а при каждом удобном случае пытаются убить или ограбить. Но к Амори это не относилось. Он… Был популярен у местных женщин, можно сказать, они его обожали. Он никому не причинял вреда, был вежлив и обходителен со всеми жителями Убежища и точно так же как вы, Кирс, всегда старался всем помогать. Вероятно, в этом и была его ошибка. Убежище — не то место, где можно быть милым и любезным со всеми, но он так и не захотел этого понять и принять, а может быть, просто был излишне уверен в собственной безопасности. В том, что раз он так популярен в Убежище, никто не посмеет причинить ему вреда… Должно быть, с Эшфордом произошло то же самое, что и с Лефевром. Не похоже, чтобы он попался бандитам пять или десять минут назад, над ним явно издевались не меньше нескольких часов. А это значит только одно: то, что он точно так же, как и Амори, пренебрёг правилами безопасности. Разгуливал ночью по улицам, как если бы это был не один из опаснейших районов Убежища, а самый спокойный и благополучный квартал города в Верхнем мире…       Говоря так, он выдернул четвёртый арбалетный болт, после чего осторожно вытащил нож, торчавший из плеча Аллена. Во время последней манипуляции из раны хлынул поток крови, забрызгавший всё вокруг и попавший мне на лицо и волосы. Но сейчас внешний вид — это было последним, о чём я хотела и могла бы думать. Единственное, что меня по-настоящему сейчас волновало — это то, насколько серьёзны раны Аллена и сможет ли он выжить после такой серьёзной кровопотери.       — Мы отнесём его в медпункт к Глиссаде? — спросила я у сэра Инеса, пока он наспех накладывал повязки.       — Нет, — сдержанно покачал головой вице-командир. — Мы сейчас находимся слишком далеко от штаб-квартиры, а потому можем просто не успеть дотащить Эшфорда живым. Я, к сожалению, не разбираюсь в медицине и потому не могу сказать, насколько серьёзно он ранен. На первый взгляд все раны, кроме той, что на голове и плече, не выглядят опасными. Но… Я и вы — не специалисты и потому не можем знать этого наверняка… Я отнесу Эшфорда к другому врачу, который живёт неподалеку отсюда. Мне уже и прежде доводилось обращаться к нему, если кто-то из Гончих получал ранения во время патрулирования. Не думаю, что тот человек откажется ему помогать. Хотя… Если раны Эшфорда окажутся серьёзными настолько, что тот парень посчитает их смертельными, он ни за что не возьмётся за лечение…       — Но разве не долг любого врача — помогать людям? — удивилась я. — Что же это за доктор такой, который отказывается лечить тех, кто по его мнению всё равно умрёт? Он что, у Заксена этому, что ли, научился?       — Да уж такой вот он доктор! — невесело усмехнувшись, проговорил сэр Инес. — Впрочем, в чём-то этот парень даже лучший специалист, чем Глиссаде. К тому же… Впрочем, нет, это неважно, — добавил он, перекидывая руку Аллена через своё плечо и фактически взваливая его себе на спину. — Кирс, нам нужно поспешить. Скажите, не могли бы вы побежать вперёд и предупредить врача о том, что мы скоро придём? Пусть приготовит всё, что нужно для операции или перевязки, чтобы позже не тратить на это лишнее время.       — Хорошо, — кивнула я. — А куда нужно идти? Где он живёт, этот странный доктор?       — Ох… — протянул вице-командир. — На самом деле тут всё просто. Идите по этой улице до тех пор, пока не увидите уводящую в сторону дорожку из гравия. Далее сворачивайте на неё и идите прямо. Там будет всего один дом — не такой, как большинство домов в Убежище. Он больше них, сложен из белого кирпича и его крыша покрыта красной черепицей. Перед домом небольшой сад, вы сразу его увидите… Ах, да, человека, о котором я вам говорил, зовут Адаже. И вы его, Кирс, ни с кем не спутаете из-за его глаз необычного ярко-алого цвета и чёрных волос, в которых несмотря на его ещё относительно юный возраст, уже сверкают серебристые пряди.       — Поняла, — ответила я, коротко кивнув. — Ладно, не переживайте ни о чём, вице-командир. Я в точности выполню ваш приказ. А вы, пожалуйста, позаботьтесь об Аллене.       Сказав так, я кивнула ему в знак прощания и, развернувшись, поспешила в ту сторону, где находился дом странного доктора. Доктора, который с лёгкостью мог отказаться от пациента, если считал его безнадёжным, но который был сейчас нашей единственной надеждой. Ведь, как я поняла, сэр Инес в подобных случаях предпочитал не обращаться за помощью к Глиссаде. Дело явно было не в том, что мы якобы находились сейчас слишком далеко от штаб-квартиры. Нет, совсем даже наоборот: я только что прошла сейчас мимо главного здания Гончих, оставив его чуть в стороне. Тогда… Почему же вице-командир как будто намеренно избегает встреч с нашим штатным доктором, таская раненых сослуживцев не к нему в медпункт, а в дом к врачу, живущему почти что на окраине Убежища?..       Похоже, это была ещё одна загадка, которую мне только ещё предстояло разгадать. Если, конечно, мне вообще захочется этим заниматься. Пока же я должна думать о другом. О том, как бы побыстрее добраться до нужного мне дома. Ведь от того, насколько расторопна я буду, может зависеть жизнь человека, которого я уже считала своим другом. И я вовсе не собиралась рисковать благополучием Аллена из-за каких-то там глупых предубеждений или предрассудков. Я должна действовать быстро и решительно. Мне нужно делать то, что я должна была сделать. А всё прочее сейчас не имело для меня ровным счётом никакого значения…