Мой личный враг

      Ещё подходя к своей комнате, я почувствовала неладное. Когда же увидела, что дверь приоткрыта (хотя, вроде бы, уходя вчера на патрулирование, я закрывала её на ключ), мои подозрения в том, что происходит что-то не слишком хорошее, переросли в твёрдую уверенность.       Кто мог проникнуть в мою комнату, если ключ от двери был только у меня? И что этому человеку могло там понадобиться? Не то, чтобы мне было что скрывать. Я не делала ничего плохого и не питала честолюбивых планов по захвату власти в Убежище и его окрестностях. Но всё равно как-то неприятно было от одной мысли о том, что в моё отсутствие кто-то ко мне заходил, а, может быть, даже рылся в моих вещах.       Когда же я открыла дверь и вошла в комнату, то невольно подумала, что лучше бы это и вправду оказался вор или шпион. Потому что человеком, стоявшим сейчас у окна и смотревшим прямо на меня был никто иной, как Заксен Бранденбург. И, судя по его мрачному и недовольному виду, он явно пришёл сюда не для того, чтобы пожелать мне доброго утра и хорошего дня.       — Закрой дверь на ключ и подойди сюда, — приказал мне командир Гончих. — Мне нужно с тобой кое о чём поговорить и я не хочу, чтобы наш разговор услышал кто-то из посторонних.       — А, значит, это всего лишь ты? — стараясь ничем не выдать своего волнения и страха, проговорила я нарочито безмятежным тоном. — А я-то думала, кто бы это мог вскрыть дверь моей комнаты?.. Выходит, ты уже окончательно протрезвел, Заксен? Если уж смог найти силы на то, чтобы прийти сюда без приглашения? А теперь, может быть, скажешь, для чего это ты взломал замок на моей двери?       — Тц. Далась мне твоя сраная дверь вместе со сраным замком, чтоб я её взламывал! — презрительно глядя на меня, фыркнул Заксен. — Я, вообще-то, командую Гончими, если ты этого не забыла. И поэтому у меня имеются дубликаты ключей от всех дверей в здании штаб-квартиры. В том числе, разумеется, и от твоей двери тоже… А сейчас подойди сюда, я тебе сказал! — добавил он тоном, не терпящим возражений. — Или снова собираешься ослушаться приказа своего командира?!       Я заметила, как в глубине его потемневших от гнева глаз начали разгораться красно-оранжевые огоньки плохо скрытой ярости и решила не спорить. Ну его, себе дороже обойдётся! Сэр Инес говорил, что я должна быть вежливой и послушной с Заксеном, ни в коем случае не пытаться ему сегодня что-то доказать или, тем более злить его. В конце концов, хорошо уже то, что он полностью протрезвел, а значит, не будет вытворять таких диких вещей, как делал той ночью, когда я против воли оставалась в его комнате… Ну, по крайней мере, я очень на это надеюсь. На то, что он не будет снова заваливать меня на кровать и прижимать к ней. А то, что там в голове у Бранденбурга на самом деле делается — об этом, наверное, даже святой Юне не знает…       — Хорошо, как прикажете, командир… Вы о чём-то хотели со мной поговорить, верно? Ну, так вот, я вас внимательно слушаю.       Мило ему улыбнувшись, я опустилась на стул, стоявший возле стола и покорно, как прилежная ученица, сложила на коленях руки, готовясь выслушать всё, что командир собирался мне сейчас наговорить… Ох, чувствую, разговор будет не из простых, но теперь, уж конечно, ничего с этим не поделаешь!..       Я ожидала, что Заксен почти наверняка сейчас сорвётся. Его ведь, всегда бесила моя привычка даже в самые драматичные моменты сохранять спокойствие и казаться милой и любезной. Он так не умеет, а потому, должно быть, просто завидует моей выдержке и чувству собственного достоинства, привитым мне ещё в раннем детстве. Родители всегда меня учили, что истинная леди должна вести себя как аристократка в любой ситуации. Пусть даже её ведут в тюрьму или на эшафот, она должна казаться такой же невозмутимой и в то же время величественной, как выглядела бы на великосветском балу или рауте… Но того, что произошло в следующее мгновение, я уж точно никак не ожидала.       — Встать!!! — подобно грому прокатился по всей комнате громкий голос командира, больше похожий на звериный рык. — Как смеешь ты, наглая девка, сидеть в моём присутствии?! Забыла уже о том, кто ты такая и где твоё место?!       Подскочив ко мне, Заксен с такой силой двинул ногой по стулу, что тот опрокинулся и я, не успев даже осознать, что случилось, полетела на пол, перед этим ещё и приложившись лицом об острый угол стола.       — Ай!..       Резкая боль обожгла мою щеку. Присев на полу, я провела рукой по лицу и ощутила тёплую влагу на кончиках пальцев… Ну вот, только этого мне для полного счастья ещё не доставало! Чтобы не только у Аллена, но ещё и у меня на лице остались отметины!.. Интересно, чем, вообще, Заксен думает и что он творит? Неужели не понимает, что я могла серьёзно пострадать, упав со стула из-за его идиотской выходки? Ну, и кому бы пришлось тогда оправдываться перед святым Юне, если только не ему лично?!.       — Что такое, не можешь самостоятельно встать, маленькая девочка? — услышала я его насмешливый голос, полный презрения и неприязни. — А я ведь говорил тебе однажды, что когда-нибудь ты будешь валяться у меня в ногах и лизать мне сапоги, умоляя о прощении!       — Обойдёшься! — всё ещё сидя на полу, фыркнула я. — Тогда не умоляла тебя о милости, не стану просить и сейчас… Но, может быть, всё-таки объяснишь, почему ты сейчас так взбесился? Кажется, ещё совсем недавно мы с тобой разговаривали если не как друзья, то хотя бы как хорошие знакомые. Теперь же… Не скажешь, какая вожжа тебе опять под хвост попала, Заксен, если ты снова начал относиться ко мне так, как если бы я была твоим личным врагом?       — Какая вожжа попала мне под хвост? — криво ухмыльнувшись, произнёс он. — А может быть, прежде, чем задавать этот вопрос мне, тебе бы стоило спросить об этом саму себя?       — Не понимаю, о чём ты говоришь! — сказала я, поднимаясь с пола и вытирая тыльной стороной ладони кровь со своей щеки. — Можно подумать, я совершила какой-то совершенно непозволительный поступок и за это ты хочешь меня наказать!       — Именно! Всё так и есть, — кивнул Заксен. — Ты действительно совершило кое-что непозволительное. То, чего ты не должна была делать ни как моя подчинённая, ни тем более, как моя жена.       — О, наконец-то! Хвала святому Юне, ты всё-таки вспомнил о том, что мы с тобой состоим в законном браке! — не удержалась я от язвительного замечания. — А я уж думала, что ты не только совершенно об этом забыл, но даже не пытаешься вспомнить… Выходит, ты не так уж и безнадёжен, как мне раньше казалось…       — Тц. Это не я безнадёжен, а ты! — фыркнул он, устремляя на меня взгляд, полный негодования. — Ты сама забыла о том, что у тебя есть муж, а вовсе не я запамятовал о том, что ты — моя жена.       — Видят боги, хотела бы я и вправду забыть об этом, да только, боюсь, не получится! — невольно вырвалось у меня прежде, чем я успела осознать, что эти слова запросто могут стать чем-то наподобие моего смертного приговора.       И что произносить их явно не следовало. Только не сейчас, не тогда, когда Заксен так разъярён, что с трудом может себя контролировать. Иначе он не стал бы несколько минут назад сбрасывать меня со стула.       — Вот, пожалуйста! — криво усмехнувшись, проговорил командир, смерив меня взглядом, полным неприязни и презрения. — Что и требовалось доказать! В общем, слушай, — добавил он, перестав ухмыляться. — В том, что ты пренебрегаешь супружескими обязанностями, я тебя не виню. Хотя бы потому, что сам не слишком-то хочу их выполнять. Но вот что касается всего остального… Может быть, ты объяснишь мне, наконец, какого чёрта за тобой постоянно кто-то таскается?! Там, наверху, ты постоянно шлялась в обществе своего придурочного напарника. Здесь, в Нижнем мире, от тебя Инес не отлипает. С первого дня, как ты сюда попала, носится с тобой как курица с яйцом и делает это даже в том случае, если забота о тебе мешает ему выполнять свои личные служебные обязанности… Но и это ещё не всё. У тебя же недавно ещё один ухажёр появился, в лице этого полудурка Эшфорда! Думаешь, я не знаю, что ты постоянно ищешь встреч с ним, надоедая всем вопросами о том, не видели ли они этого идиота! Который, уж конечно же, ничем не лучше своего пришибленного кузена, оставшегося в Верхнем мире!       — Заксен, ты что, ревнуешь меня, что ли? — хихикнула я, настолько абсурдной показалась мне эта мысль. Чтобы он — да к кому-то меня приревновал?! Быть того не может. — Успокойся, между нами нет никаких… запретных отношений. Сэр Инес относится ко мне как к младшей сестрёнке, а Аллена Эшфорда я считаю кем-то вроде своего…       — Вот, пожалуйста! — на полуслове перебил меня Заксен. — Ты можешь говорить о чём-то другом, а не о посторонних мужиках? Как тебя ни послушаешь, ты постоянно кого-то из них обсуждаешь: если не Инеса, то Эшфорда, если не Эшфорда, то своего бывшего напарника… Ты в состоянии подумать хоть о чём-нибудь другом? В крайнем случае, о природе или о погоде, как это принято в твоём чёртовом великосветском обществе, частью которого ты себя до сих считаешь? Ты, вообще, кто: Гончая или шлюха, которая раздвигает ноги перед первым встречным?! Если тебе так уж хочется с кем-нибудь потрахаться, то почему бы тебе не обратиться с этим ко мне, к твоему законному мужу? Конечно, этот процесс не доставит мне ровным счётом никакого удовольствия. Однако, в отличие от тебя, я хотя бы понимаю, в чём заключается мои супружеские обязанности и собираюсь выполнить их, чего бы мне это ни стоило!       — Должно быть, они заключаются в том, чтобы напиваться до беспамятства и проводить время в таверне в обществе чужих женщин? — не удержалась я от того, чтобы не съязвить. — Да, и кроме того, — добавила я, вспомнив кое о чём очень важном для меня. — Не припоминаю, Заксен, чтобы я разрешала тебе называть Финна… То есть, я хотела сказать, моего бывшего напарника, придурочным или пришибленным. Ты его совсем не знаешь и потому не тебе о нём судить, ясно?       — Ну, разумеется! — расплылся в хищной ухмылке командир Гончих. — Другого-то ответа я от тебя и не ожидал — того, что ты не бросишься защищать своего бывшего напарника! Вы же с этим идиотом всегда были вместе там, наверху. Должно быть, проводя вдвоём так много времени, вам было непросто держаться в пределах установленных законом рамок. Впрочем, вы и не пытались этого делать, верно? Сначала вы с ним трахались где-нибудь в караулке, а после этого выходили на площадь и чуть не лопаясь от гордости и чувства собственного превосходства, говорили всем вокруг о том, как им нужно себя вести… Разве не так?       — Конечно же, нет! — от возмущения я на какой-то миг даже потеряла дар речи, но потом всё-таки собралась с силами, чтобы высказать ему всё, что я думала по этому поводу. — Не суди людей по себе, Заксен. В отличие от тебя и, возможно, твоего бывшего напарника, мы с Финном никогда друг с другом не дрались. Не били один другого по голове досками или другими подобными предметами… Что же касается тебя, то у меня уже просто слов нет. Ты ведёшь себя сейчас как… Не знаю даже как кто, если честно! Орёшь на меня, набрасываешься с какими-то дурацкими упрёками, обвиняешь во всех мыслимых и немыслимых грехах… Ты, вообще, понимаешь, насколько же мерзко всё это выглядит? Ты ведёшь себя как подлый… Как подлый и трусливый негодяй, вот!       — Плевать! — махнул он рукой. — Вижу, что тебе всё равно ничего не докажешь. Ты как была упрямой идиоткой в день нашей первой встречи, так ею до сих пор и остаёшься… Да, и кстати… Знаешь, для чего я к тебе пришёл? Потому, что у меня есть для тебя кое-какой подарочек. Который прибыл сюда прямиком из твоего обожаемого и ненаглядного Верхнего мира!       С этими словами Заксен помахал перед моим лицом конвертом, на котором виднелась печать Храма.       — Что это? — в недоумении глядя на письмо, спросила я. — Это письмо мне прислали оттуда, сверху?       — Именно! — Командир Гончих с ухмылкой протянул мне уже вскрытый конверт. — Впрочем, не только тебе одной. Раз уж я твой супруг, меня это тоже касается.       — Хм… Что же это такое может быть? — задумчивым тоном проговорила я. — Надеюсь, в этом конверте лежит свидетельство о разводе?       — Тц. Не угадала! — хмыкнул Заксен. — Я ведь не подавал на развод по той причине, что ты до сих пор не дала мне ни единого повода для этого. Вот если бы Инес выполнил тогда мой приказ, то я мог бы с полным правом обвинить тебя в супружеской измене. Но, к огромному моему сожалению и прискорбию этот дурак оказался слишком уж честным и принципиальным для таких вещей. Он предпочёл нарушить мой приказ, но только не скомпрометировать твою крайне сомнительную честь…       Я молча взяла конверт и, вытащив оттуда сложенный вчетверо листок бумаги, развернула письмо и принялась читать. Впрочем, если говорить по-правде, читать там особенно было нечего. Всего одна строка: «День, когда должна состояться консуммация — …» А дальше указывалась дата, приходящаяся на третий день начиная от сегодняшнего дня.       — Это и вправду не развод, — со вздохом проговорила я, возвращая ему письмо. — А жаль… Я так надеялась на то, что святой Юне вдруг передумает и решит, что не годится так жестоко надо мной шутить. В конце концов, мне уже и так от жизни досталось, чтобы я теперь была обязана терпеть ещё и твои ужасные выходки…       — А уж мне-то как жаль! — криво усмехнулся Заксен. — До последнего я надеялся, что мне удастся отвертеться от выполнения супружеских обязанностей, но, видно, не судьба. Что же, готовься. Через три дня я тебя и вправду трахну, раз уж этого не избежать и дата консуммации уже назначена. Не думай, что я сам от этого в диком восторге. Но, с другой стороны, — добавил он, немного помолчав. — Если я как следует напьюсь, то, наверное, как-нибудь смогу с этим справиться. В конце концов, мне раньше уже приходилось и не на таких дурнушек как ты залезать…       Я не понимала, о чём командир Гончих вообще сейчас говорит. Не знала, что означает слово «консуммация» и почему он снова угрожает мне побоями.       — Хорошо, — кивнула я, решив, что сейчас мне нужно последовать советам сэра Инеса и согласиться со всем, чего бы Заксен мне ни сказал. — Через три дня состоится эта… как её… консуммация. А пока, будь любезен, покинь мою комнату. Я устала. И мне нужно привести себя в порядок, как ты и сам, наверное, видишь.       — Да, ты права, — вроде бы успокоившись, кивнул командир. — Мне и вправду лучше уйти, пока я ещё в состоянии удержаться от того, чтобы не убить тебя на месте. — Да, и ещё… С сегодняшнего дня ты снова патрулируешь свой прежний участок. Можешь считать это моим подарком, которого, впрочем, ты пока ещё не заслужила.       Сказав так, он развернулся и направился к выходу из комнаты. Но прежде, чем успел взяться за дверную ручку, в дверь постучали.       — Тц. Кого это ещё чёрт на мою голову принёс? — недовольно хмурясь, буркнул командир.       — А, так вот ты где, Закс! — послышался со стороны коридора голос его заместителя. — Я тебя по всей штаб-квартире ищу, но кого бы ни спрашивал, все говорят, что тебя не видели. Решил, вот, на всякий случай к Кирс заглянуть, думал, может, ты ей какое-нибудь послание оставил, чтобы она знала, где ты и не волновалась…       — Ладно, к делу! — обрывая его на полуслове, рявкнул Заксен. — Быстро говори, Инес, чего ещё тебе от меня нужно?       — Мне нужно? — переспросил вице-командир. — На самом деле, Закс, это нужно вовсе не мне, а тебе самому.       — Чтобы мне — да было от тебя что-то нужно?.. Впрочем, ладно, это к делу не относится. Что у тебя ещё за дело ко мне?       — Скажи, что ты решил по поводу вчерашнего нападения на Эшфорда? Ты, вообще, намерен делать хоть что-то, дабы подобное никогда больше не повторялось?       — Тц. Чего ты от меня хочешь? Эшфорд — трижды дурак, если ему хватило глупости шляться ночами по самым опасным районам Убежища. Он сам виноват в том, что попался в руки тем бандитам. Я его туда не посылал, знаешь ли. Ко мне какие претензии могут быть?       — Что это значит — «сам виноват»?! — возмутился сэр Инес. — Закс, ты, вообще, командир или кто? Как можешь позволять, чтобы на вверенной тебе территории происходили такие вещи? Разве не ты клялся Тейе, что защитишь Гончих любой ценой? А что происходит на самом деле? Когда погиб Амори Лефевр, ты сам даже не пытался найти его убийц. Сказал, чтобы я с этим разбирался, если уж мне совсем заняться нечем. Когда бандиты убили ещё нескольких наших ребят — ты тоже ничего не стал делать. Теперь вот, история повторяется, а ты снова собираешься оставаться в стороне?..       — Тц. Ну, а чего ещё ты от меня добиваешься? Если хочешь, я прикажу полностью зачистить тот район от преступников. Вырежем их всех до единого, невзирая на пол и возраст… Устраивает такой вариант?       Я невольно ойкнула, услышав столь «великодушное» предложение. Он же это не всерьёз сейчас говорит, правильно? Не может быть, чтобы Заксен и в самом деле приказал убить всех жителей в том районе, где на Аллена напали бандиты…       — Это несерьёзно, Закс! — решительным тоном произнёс сэр Инес. — Я ведь, не шутить сюда пришёл, а чтобы решить важный вопрос, касающийся безопасности Гончих. Как можно быть настолько легкомысленным?       — Конечно же, несерьёзно! — с усмешкой кивнул командир. — Это как-то даже слишком низко, не согласен? Так, может быть, мы с тобой не будем мелочиться, Инес? Что это, вообще, такое — один-единственный жалкий район? Давай мыслить более масштабно. Если уж проводить массовую зачистку — то тогда во всём Убежище. Вырежем всех преступников, которые там живут, а когда из Верхнего мира пришлют следственную комиссию, мы им что-нибудь соврём. Скажем, что все преступники умерли от какой-то загадочной болезни, по неведомым причинам не коснувшейся никого из Гончих… Как тебе такая идея?       — Отвратительно! — хмыкнул его заместитель. — Закс, если бы тебя сейчас кто-то услышал, он точно решил, что ты — самый настоящий безумец, если всерьёз предлагаешь что-то подобное. Это я-то знаю, что ты сейчас пошутил, но другие люди об этом ни за что не догадаются… Уверен, что Кирс уже рисует в своём воображении самые ужасные картины массовой зачистки, которой, вообще-то, никогда не будет. А если бы Тейя была сейчас здесь и слышала твои слова, уверен, ты уже получил бы от неё по голове за то, что болтаешь об ужасных вещах, которые, на самом деле, вовсе не собираешься делать.       …Так значит, это и вправду была всего лишь шутка? Фух, слава Богу, а я-то уж подумала!..       — Ладно, а теперь поговорим уже серьёзно, — немного помолчав, проговорил Заксен. — Какие варианты решения проблемы ты мне можешь предложить, Инес? Что лично ты предпринял бы оказавшись на моём месте? Говори. Я выслушаю всё, что ты скажешь.       — Что я могу тебе предложить? — повторил вице-командир. — Ну, для начала я бы перестал посылать новобранцев на патрулирование опасных районов. Во-вторых, ввёл бы в городе комендантский час. Не навсегда — до тех пор, пока волнения не улягутся. В-третьих, начал бы штрафовать Гончих, которые не возвращаются в штаб-квартиру до полуночи. Исключение — только если они в это время находятся на ночном дежурстве и выполняют свою работу. В четвёртых, ужесточил наказание для провокаторов, которые намеренно стравливают Гончих и жителей Убежища. Сейчас им положен арест на трое суток, этого мало. Нужно увеличить время их заключения хотя бы до недели, а лучше до месяца. Уверен, после этого никому не захочется так поступать. В-пятых…       — Довольно! — оборвал его Заксен. — Я тебя понял и приму твои советы к сведению… Что-то ещё?       За дверью на какое-то время воцарилось молчание.       — Да, — проговорил, наконец, его заместитель. — Говоря по-правде, Закс, я пришёл сюда для того, чтобы забрать Кирс и вместе с ней отправиться на патрулирование.       — Это ещё зачем? — недовольно поморщился командир. — Или у тебя своей работы мало?       — Не мало, но… Тот участок, который ты ей выделил… Он считается одним из самых опасных в городе. Уместно ли посылать туда новобранца, тем более, девушку?..       — Тц. А что не так с её участком? — хмыкнул Заксен. — С сегодняшнего дня Кирс снова патрулирует центральную улицу и район рынка. Так что в твоих услугах больше нет надобности. Она и сама с этим прекрасно справится. А ты тем временем займись составлением отчёта о вчерашнем происшествии. Да смотри, не вздумай там написать того, что там, наверху, может показаться подозрительным или странным. Не хватало ещё, чтобы сюда следственные комиссии из Верхнего мира как к себе домой ездили! Нечего им здесь, в Убежище и его окрестностях делать, я и сам с этим не хуже, а может, ещё и получше них разберусь!.. А сейчас, — добавил он, берясь за дверную ручку. — Прочь от двери, дай мне, наконец, выйти отсюда!       С этими словами он распахнул дверь и поспешно вышел из комнаты, оставив меня в одиночестве размышлять обо всём, что мне довелось сейчас услышать.