Мой личный враг

      …Что-о?! Тейя?!.       ...Ну вот, и снова он называет меня именем другой женщины! Я вспомнила как несколько дней назад, когда Заксен сильно напился и не отдавал себе отчёта, он по очереди назвал меня Бэтти, Глорией и, наконец, Бьянкой. Но… Это всё было не то. В прошлый раз я не слишком-то на него обиделась, если говорить по-правде. Я вообще старалась не обращать внимания на пьяный бред командира и мне было без разницы, как он ко мне тогда обращался. Лишь бы только не делал ничего дикого или пугающего.       Теперь же всё было по-другому, не так, как в тот, другой раз. Я вдруг почувствовала, что моё сердце невольно сжимается от боли и обиды. Да и какая бы другая девушка не обиделась на моём месте на мужчину, который всего несколько минут назад сжимал её в объятиях и дарил ей неземное наслаждение, а потом в самый пикантный момент взял, да и назвал её именем женщины, которую он когда-то давно любил?       Наверное, я не должна была так сейчас реагировать на его слова. Возможно, Заксен слишком сильно увлёкся и ненароком оговорился, назвав меня Тейей. Тем более, что я не знала, как выглядела предыдущий командир Гончих. Может быть, она была так сильно похожа на меня, что если бы нас с ней поставили рядом, то любой мог ошибиться, приняв меня за неё.       И всё-таки… Это было довольно обидно. То, что Заксен по-прежнему думает только о ней. О женщине, которая умерла больше двух лет назад, но с гибелью которой он, судя по всему, до сих пор так и не сумел смириться. И вряд ли смирится в будущем… Ох, боюсь, что призрачная тень Тейи Сконе вечно будет преследовать меня, что она станет в наших с ним отношениях кем-то вроде третьего лишнего!..       Хотя… Есть ли у меня основания для того, чтобы осуждать Заксена? Если я сама очень часто воспоминаю о своём бывшем напарнике и не могу выбросить мысли о нём из головы? Как Финн сейчас там, наверху, живёт? Всё ли у него в порядке? Не жалеет ли о том, что решил уволиться из полиции и стать торговцем? Поладил ли он, наконец, со своей невестой? Когда состоится их свадьба?.. И если уж я сама не могу избавиться от мыслей и воспоминаний о человеке, которого считаю всего лишь бывшим напарником и другом, то разве имею право осуждать Заксена за то, что он не может выбросить из памяти воспоминания о погибшей возлюбленной?       «Да, но ты же не называла его чужим именем в самый важный момент близости, — резонно возразил мне внутренний голос. — А вот он… Похоже, для него это вполне нормально — взять и якобы случайно оговориться, спутав тебя с кем-то из своих бывших…»       Разумеется, я не стала ничего говорить Заксену о том, как же сильно он меня тогда обидел, умышленно или непреднамеренно — не суть важно. Дождавшись, когда командир окончательно придёт в себя, я только попросила его поскорее слезть с меня.       — Понимаешь, ты слишком тяжёлый, — проговорила я, протягивая руку за висевшим на кровати полотенцем, которым я собиралась на всякий случай прикрыться. — Не хочу, чтобы у меня рёбра сломались из-за того, что ты на меня навалился всем своим весом, знаешь ли.       — Тц. Тебя послушать — так я вешу сто тонн! — с усмешкой проговорил он, но мою просьбу всё-таки выполнил.       Поднявшись с кровати, командир принялся одеваться в то время как я, не желая больше его видеть, с головой накрылась одеялом и отвернулась к стенке, сделав вид, что сплю.       Наконец, я услышала звук его удаляющихся шагов, а после этого — грохот закрываемой двери и поняла, что Заксен (хвала святому Юне!) наконец-то ушёл, оставив меня в покое.       Ну, как сказать, в покое… Скорее, наоборот, в смятенных чувствах и чуть ли не в состоянии полного раздрая. Которое ничуть не уменьшилось после того, как я обнаружила, что простыня, которой была застелена моя кровать, теперь испорчена из-за покрывавших её кровавых пятен. И что боль внизу живота, о которой я уже успела забыть, почему-то снова вернулась.       Я даже подумала, что не мешало бы наведаться в медпункт к Глиссаде и попросить у него лекарство, которое притупило бы эти неприятные, садняще-тянущие ощущения. Но потом подумала, что если так поступлю, мне придётся объяснять, почему это я так плохо себя сейчас чувствую и по какой именно причине у меня всё болит в районе промежности.       Конечно, Глиссаде — взрослый человек, много старше меня и к тому же доктор. Он, разумеется, не станет надо мной смеяться или отпускать пошлые намёки. Только вот… Боюсь, я скорее соглашусь умереть прежде, чем расскажу кому-нибудь о том, что произошло между мной и Заксеном. Потому… Потому что приличные девушки о таких вещах же никому не говорят, правильно? Ну, вот и я тоже не буду этого делать…       *****       Но всё-таки, как бы я ни старалась избежать неприятного разговора с Глиссаде насчёт моего первого интимного опыта, мне всё-таки пришлось это сделать. Оказалось, что Храму нужно подтверждение того, что мой брак перестал быть чистой формальностью. А это означало, что мне предстоит теперь ещё и пройти унизительную процедуру специального медосмотра.       Всё это сообщил мне Заксен, когда вечером снова принёс мне лекарство, от одного вида которого меня уже начинало тошнить. Но тем не менее, я всё равно выпила отвар до последней капли.       — Не понимаю, — проговорила я, возвращая командиру опустевшую чашку. — Для чего он нужен — этот осмотр? Почему, вообще, я должна перед Храмом в чём-то отчитываться? Особенно — в том, что касается моей личной жизни?       — Потому, что таков порядок, — криво усмехаясь, ответил мне Заксен. — Они не просто так прислали письмо с датой консуммации, а ждут отчёта о том, как всё прошло. Мне нужно будет отправить наверх справку о том, что мы выполнили свой супружеский долг. Через месяц, если не окажется, что ты залетела с этого раза, они отправят ещё одно письмо с датой, когда нам нужно будет повторить эту… скажем так, процедуру. И так — до тех пор, пока результат не будет достигнут. А под результатом они, разумеется, понимают ребёнка. Как только выяснится, что он уже получился, Храм перестанет слать письма с напоминанием о необходимости выполнения супружеского долга. А до тех пор мне придётся вести с ними своеобразную переписку.       — Ясно, — кивнула я, хоть и поняла очень мало из его объяснений. — Значит, как только у меня появится ребёнок, письма из Храма перестанут приходить?       — Именно! — кивнул Заксен, глядя при этом на меня с каким-то непонятным сожалением. — Вряд ли, конечно, это сегодня получилось, слишком уж сухой ты была. Но… Может быть, завтра всё будет по-другому? Во всяком случае, хотел бы я на это надеяться. Чем быстрее ты залетишь — тем лучше. Мне тогда не придётся тратить лишнее время чтобы не просто по-быстрому оттрахать, но ещё и ублажить тебя. Потому что если я это не сделаю, у тебя опять внутри будет так же сухо, как в безводной пустыне. А значит, снова ни черта не получится.       — Ладно, — кивнула я, снова не понимая, о чём он говорит. — А теперь скажи, что там с медосмотром? Мне нужно идти в медпункт? Или Глиссаде снова ко мне придёт, как обычно?       — Тц. Как обычно? — фыркнул командир Гончих. — Вообще-то, Глиссаде не имеет привычки ходить к своим пациентам, наоборот, это они сами к нему приходят. Ну, или их приносят, если вдруг оказывается, что ходить они не в состоянии… Это только для тебя одной Глиссаде с какой-то великой радости сделал исключение. Должно быть, добрый стих на него нашёл, не иначе. Ну, или медведь в лесу сдох — другого объяснения этому у меня нет… И всё-таки, — добавил он, поднимаясь со стула, на котором сидел. — На этот раз, девонька, тебе самой придётся прогуляться до медпункта. Своими собственными ножками. Потому, что раз уж ты достаточно здорова чтобы трахаться, то, значит, и пройти несколько десятков метров до медпункта вполне сможешь.       — Хорошо, — снова кивнула я. — В том, что я сама должна идти в медпункт, нет ничего плохого. Скорее, наоборот. Если честно, до смерти устала целыми днями бездельничать, лёжа в кровати в ожидании, пока ко мне в гости хоть кто-то заглянет. Так что, думаю, небольшая прогулка мне уж точно не повредит… А сейчас, будь так любезен, выйди из моей комнаты. Мне нужно переодеться.       — Тц. Чего я там у тебя ещё не видел? — привычно фыркнул он. Но потом, очевидно, сжалившись надо мной, добавил. — Ладно уж, так и быть, уговорила. Тем более, что у меня не так уж много времени, чтобы тратить его на подглядывания за тобой. Не говоря уже о том, что было бы там ещё на что смотреть!       — Ну, сегодня-то днём было, не так ли? — проговорила я, мило улыбаясь, но в то же время указывая ему рукой на дверь. — Если бы тебе не на что было у меня смотреть, ты бы не делал со мной бы столь странных и даже неприличных вещей, верно?       Дождавшись, пока он выйдет, я переоделась в свою форму, после чего отправилась в медкабинет.       *****       Остановившись возле знакомой двери, я негромко постучала в неё:       — Глиссаде, вы здесь? Не помешаю, если зайду к вам на пару минут?       — А, это вы, Кирс? — услышала я негромкий, как всегда спокойный голос доктора. — Ну, конечно же, заходите!       Открыв дверь, я вошла в медпункт и остановилась у порога, не зная, как и сказать о цели своего визита.       — Что-то случилось? — отрывая взгляд от разложенных на столе документов, спросил у меня Глиссаде. — Выглядите так, как если бы были чем-то сильно смущены или испуганы… Неужели за время болезни у вас, Кирс, появился страх перед врачами и медицинскими процедурами? Это было бы печально. Особенно, если учесть, что раньше вы совсем не боялись сдавать кровь на анализ и даже не поморщились, когда я обрабатывал вашу рану после дуэли.       — Вовсе нет! — поспешно замотала я головой. — Нисколько не боюсь! Просто… Всё дело в том, что Заксен сказал, будто бы мне нужно пройти какой-то особенный медосмотр. Который подтвердит легитимность нашего с ним брака.       — А, так значит, это, наконец, свершилось? — усмехнувшись, проговорил доктор. — А я уж думал, что вы с командиром никогда в жизни не согласитесь стать ближе друг к другу… во всех смыслах этого слова… Так значит, — добавил он. — Вам, Кирс, нужно получить справку для Храма, в которой говорилось бы о том, что ваша так сказать первая брачная ночь наконец-то состоялась, но при этом вы стесняетесь проходить осмотр? Я прав?       Я смущённо кивнула:       — Ну… В общем-то, да…       — Хорошо! — произнёс он после минутного размышления. — Думаю, вам вовсе не обязательно проходить этот осмотр, который многим женщинам кажется унизительным… Сделаем по-другому. Я задам вам несколько вопросов, а вы на них ответите. Ну, или просто будете кивать, если то, о чём я вас спрошу, покажется вам уж слишком смущающим. Договорились, Кирс?       Я снова кивнула.       — Отлично. Ну, тогда начнём. Ответьте мне, Кирс: командир проделывал с вами вещи, которые показались вам странными или даже неприличными?       — Да, — ответила я, смущённо отводя взгляд в сторону.       — Он прикасался к вашему телу в местах, которых другие люди раньше не касались?       — Всё верно…       — Засовывал что-то внутрь вашего тела и этот процесс был для вас неприятным и даже болезненным?       — Да, — кивнула я, чувствуя, что ещё немного — и я точно сгорю от смущения от всех этих вопросов.       — Отлично. Ну, и напоследок… После того, как всё это закончилось и он вас отпустил, на постели или вашей одежде была видна кровь?       — Да, — слегка неуверенная в том, нужно ли мне отвечать на этот вопрос, кивнула я. — Там остались несколько довольно больших пятен… А ещё было похоже на то, как если бы он мне что-то порвал внутри. Это и вправду было не слишком приятно и даже больно… Да, и кстати, — добавила я, кое о чём вспомнив. — Глиссаде, а вы не могли бы дать мне лекарство, которое облегчило бы боль? А то она вернулась и, боюсь, если так продолжится и дальше, я не смогу сегодня ночью нормально выспаться.       — Хорошо, — кивнул он. — Я дам вам лёгкое обезболивающее, Кирс. Но взамен… Пообещайте, что вы сделаете для меня кое-что важное.       — Кое-что? — переспросила я, невольно почувствовав в его словах какой-то подвох или, может быть, даже обман. — И что же вы от меня хотите, Глиссаде?       — О, сущие пустяки! Всего лишь, чтобы вы пару раз дали мне немного своей крови. Она у вас относится к довольно редкой группе и будет весьма полезна для моих исследований… Разумеется, — добавил он. — Вам не придётся делать это прямо сейчас. Вы ещё не пришли в себя после болезни. Но через пару недель, когда вы снова будете здоровы… Скажите, вы сможете заглянуть ко мне в медкабинет на полчасика? Обещаю, что не стану выкачивать у вас слишком много крови. Возьму лишь самую малость…       Недолго думая, я кивнула:       — Хорошо, я согласна. Как только буду чувствовать себя достаточно хорошо — так сразу же приду к вам для сдачи крови.       Разумеется, я не могу отказать ему в такой малости. Глиссаде — очень хороший врач, может быть, один из лучших. Наверняка кровь нужна ему для каких-то важных опытов. Может быть, от занимается разработкой лекарства от всех болезней или чего-то наподобие, что, безусловно, будет полезно всем людям в обоих мирах. К тому же, я считаю его своим другом, пусть он и намного старше меня по возрасту. А друзья, ведь, всегда приходят на выручку друг другу в случае необходимости, не так ли?..       — В любом случае, Кирс, постарайтесь не слишком с этим затягивать, ладно? — проговорил Глиссаде, протягивая мне уже подписанную справку, за которой я к нему, собственно, и приходила. — Вам нужно будет сдать кровь до того, как вы окажетесь в положении. Ну или, если это уже произошло, то хотя бы пока срок беременности ещё маленький и она не будет оказывать серьёзного влияния на ваш организм. Не то, боюсь, когда ребёнок начнёт активно развиваться, ваша кровь будет испорчена… В общем, жду вас здесь у себя через две или три недели, хорошо?       — Да, именно так и сделаю, — кивнула я, забирая у него справку и думая при этом о своём. — Ну, что же, в таком случае, я, пожалуй, пойду к себе. Если, конечно, у вас больше нет ко мне никаких важных дел.       …Почему Глиссаде говорил о том, что нужно спешить? Кажется, он ещё упоминал о беременности и её сроках…       Порывшись у себя в памяти, я припомнила, что женщину называют беременной в то время, когда она ждёт ребёнка. Должно быть, это происходит после того, как заявка на его получение уже написана, но ребёнка из Храма ей ещё не прислали. Наверное, потому, что сотрудники Храма проверяют, насколько хорошо будет малышу в семье, которая его заказала… И, вроде бы, этот процесс занимает много времени — несколько месяцев, чуть ли не год… Но тогда, почему во время беременности состояние будущей матери может ухудшиться настолько, что, по словам Глиссаде, её кровь будет испорчена? Может быть, так случается по причине переживаний из-за того, будет ли ребёнок соответствовать ожиданиям его родственников? Ну, точно… Не зря же матушка говорила, что все болезни бывают от нервов. А нянюшка, между прочим, к тому же ещё и говорила, что дети способны попортить немало крови своим родителям.       Но если даже и так… Глиссаде совершенно напрасно беспокоится. Уж кто-кто, а я совершенно точно не стану переживать из-за таких пустяков. Ясно уже, что ребёнок Заксена вряд ли будет похож на маленького ангелочка, скорее, он будет напоминать чертёнка, если и не внешне, то по характеру — это уж наверняка. Ну так что же? Если даже диких хищников можно приручить — было бы желание их воспитывать и дрессировать, то уж с одним-единственным младенцем, каким бы он ни оказался, я как-нибудь справлюсь…       *****       Попрощавшись с Глиссаде, вышла в коридор и направилась к лестнице, ведущей на второй этаж, где располагалась моя комната. И в это время меня окликнули. Я обернулась и увидела сэра Инеса.       — А я искал вас, Кирс, — проговорил он, подходя ко мне и показывая какую-то бумагу, исписанную мелким убористым почерком. — Я должен сказать вам кое-что важное. То, что наверняка вас порадует, Кирс… Мы нашли настоящего убийцу тех людей — матери и сына, которых вы считали своими друзьями и из-за гибели которых так расстроились.       — Вы и вправду нашли того, кто убил Риелит и Мерло, сэр Инес? — спросила я, подходя к нему. — Но разве… Разве не Заксен был тем, кто совершил это преступление?       — Кирс, я вам уже говорил о том, что Закс не убивал их! — покачав головой, проговорил вице-командир. — В тот день он с рассвета и до самого вечера не покидал штаб-квартиры. Что же касается настоящего убийцы, то я лично задержал его в доме, где жили те люди. Кто-то из соседей обратил внимание, что входная дверь не закрыта, да к тому же ещё из дома доносятся какие-то странные звуки. Как если бы там внутри кто-то был и рылся в вещах… Соседи сообщили в главное здание. Поскольку Закс был занят работой с документацией, я вместе с несколькими нашими ребятами отправился на задержание возможного преступника. Арестованный и вправду оказался убийцей, а заодно — и бывшим возлюбленным убитой женщины. Он сказал, что долгое время был на заработках за Стеной и отсутствовал в Убежище больше десяти лет, а когда вернулся, то увидел, что у Риелит есть ребёнок, который слишком мал для того, чтобы быть его сыном. В припадке ревности несколькими ударами ножа он убил мальчика, а потом, когда у несчастной матери началась истерика, испугался, что на шум прибегут соседи, а может быть, и Гончие… В общем, снова выхватил нож и принялся беспорядочно вонзать его в тело женщины, желая только одного: чтобы та, наконец, замолчала. Опомнившись через некоторое время, увидел, что убил свою бывшую возлюбленную и её ребёнка. Тот человек отнёс тела подальше от дома, в один из переулков, примыкающих к главной улице. Думал, что если кто-то наткнётся на трупы, то сочтёт убитых очередными жертвами бандитской шайки… Вернувшись в дом, где они с Риелит жили раньше, тот мужчина принялся рыться в вещах, очевидно, надеясь найти припрятанные деньги или ценности. И тут случайно привлёк шумом внимание соседей… Сейчас он находится в нашем подвале в тюремной камере и ждёт заслуженного наказания. Думаю, Закс не станет с ним церемониться. В Убежище люди и за меньшие преступления, чем двойное убийство, платят жизнью. Так что, будьте уверены, Кирс: этот человек дорого заплатит за убийство вашей подруги и её ребёнка…       — Правда? — недоверчиво глядя на него, спросила я. — А это точно не очередная выходка Заксена? Что, если задержанный вами человек — это всего лишь «подсадная утка», которую командир использовал, дабы скрыть своё собственное преступление?       — Совершенно точно уверен в том, что тот мужчина и есть убийца! — покачал головой сэр Инес. — Его узнали жители окрестных домов. Они подтвердили, что тот и вправду несколько лет назад жил в том доме вместе со своей возлюбленной, но потом куда-то исчез и только теперь изволил объявиться… Преступление совершил именно он, можете даже не сомневаться в этом, Кирс!       — Если так, тогда хорошо, — кивнула я. — Что же… Думаю, Риелит и Мерло будут рады узнать о том, что человеку, который их убил, не удалось уйти от правосудия. Теперь они, наконец-то, отомщены и могут покоиться с миром.       — И вы… Даже не пожелаете встретиться с их убийцей прежде, чем приговор будет приведён в исполнение?       — Нет, — покачала я головой. — В этом нет необходимости. Я знаю, что человек, убивший Риелит и Мерло понесёт заслуженное наказание за своё преступление. А большего мне не нужно. Я не настолько мстительна, чтобы злорадствовать глядя на чьи-то страдания. Пусть даже этот «кто-то» и преступник, отнявший жизни у дорогих мне людей…       Только сейчас я обратила внимание на то, что вице-командир выглядел сегодня не так, как всегда. Нет, внешне, вроде бы, он оставался прежним, да и в его обычной манере общаться со мной мало что изменилось. Если не считать того, что в тоне его голоса, когда он со мной разговаривал, явно чувствовались сейчас некоторая тревожность и, возможно… сожаление?..       — Что-то случилось, сэр Инес? — спросила я. — Вы сегодня просто сам на себя не похож, если уж говорить по-правде… Наверное, Заксен устроил вам разнос, от которого вы до сих пор не можете прийти в себя?       — Нет, вовсе нет! — покачал он головой, почему-то отводя взгляд в сторону. — Кирс, если честно… Я не хотел вам об этом говорить, пока вы ещё не поправились окончательно после болезни. К тому же… это ещё не наверняка. Но раз уж вы сами завели об этом разговор первой, я всё же открою вам свой секрет, который до поры до времени собирался хранить в тайне от вас… В общем, — добавил он, вздохнув. — Может быть, через какое-то время мне придётся отсюда уйти. Не думаю, что если это случится, мы снова увидимся, так что…       Смущённо улыбнувшись, он замолчал, слегка виновато глядя на меня.       — И куда же вы собираетесь уйти, сэр Инес? — спросила я. — Куда, вообще, вы можете пойти здесь, в Нижнем мире? Может быть… В Либералитас?       — Нет-нет! — покачал он головой. — Не в Либералитас и не в какое-нибудь другое из поселений коренных жителей… Если всё получится, я вернусь в Верхний мир и буду снова работать в полиции. Но это — если там, наверху, одобрят документы, которые им передал Закс.       — Заксен передал им какие-то бумаги? — удивилась я. — Хотя… Да, всё правильно. Он же поддерживает связь с Верхним миром, а значит, вполне мог это устроить. Только вот… Ему-то какая выгода в том, чтобы вы восстановили своё доброе имя и вернулись в Верхний мир? Заксен Бранденбург — не тот человек, который стал бы что-то делать, не надеясь получить что-то и для себя… Или… Я не права?       — В какой-то мере вы правы, Кирс, — кивнул вице-командир, после непродолжительного молчания. — Дело в том, что Закс… Боюсь, он приревновал вас ко мне. Думает, что мы с вами не просто сотрудники, а… Ну, да, что-то вроде возлюбленных. И если раньше это ему было безразлично, то с некоторых пор, а именно с сегодняшнего утра, всё изменилось. Он вызвал меня к себе и сказал, чтобы я писал прошение о разрешении вернуться в Верхний мир. Я очень удивился: несколько раз до этого кое-кто из ребят подавал такие прошения, но Закс разрывал документы в клочья прямо в их присутствии. Однажды я и сам намекнул ему о том, что подумываю о возвращении, но командир сказал, чтобы я даже думать об этом не смел. А теперь вот, он сам, по своей доброй воле, предложил мне написать заявление… Это было странно. Настолько странно, что я не удержался и спросил о причинах такой невиданной доброты. Ну, Закс в своей привычной грубой манере и ответил мне, что он предпочитает отправить меня наверх, чем прикончить, если увидит, что я снова подбиваю клинья к его жене и что делает он это только ради нашей дружбы, в противном случае не было бы мне пощады… В общем, как я понял, он дико вас ревнует, Кирс, но скорее согласится умереть, чем признаться вам в этом. Возможно, будь на моём месте кто-то другой, он был бы уже мёртв. Закс не стал бы с ним церемониться, а без всякой жалости и сожалений убил бы его в припадке ревности…       — Вот оно что! — покачала я головой, вспомнив о случайно подслушанном разговоре обоих командиров. Сэр Инес тогда говорил Заксену о том, что я ему не совсем безразлична, но что наша любовь, возможно, даже взаимная, была обречена на гибель с самого начала. — Значит, и вы тоже меня покидаете? Что я буду делать, когда вы уйдёте?       — Что вы будете делать? — переспросил сэр Инес. — Вы останетесь здесь, Кирс. И будете дальше работать Гончей. Если же что-то случится… Закс сможет вас защитить и, может быть, он будет для вас даже более полезным, чем я… В конце концов, я в первую очередь следую своему долгу и если бы это потребовалось, без колебаний пожертвовал кем и чем угодно, в том числе и вами. Закс — не такой. Ему плевать на условности, на приказы и на служебные обязанности. Он всегда делает только то, что сам считает нужным. В этом и заключается его сила и его преимущество по сравнению со мной. Он защитит дорогого ему человека даже в том случае, если это будет означать нарушение приказа. Я так не могу поступить, и в этом — моя слабость в качестве вашего защитника, Кирс…       В его голосе прозвучали железные нотки. И я вдруг поняла: если перед сэром Инесом встанет непростой выбор: спасти меня, но нарушить долг вице-командира Гончих, он без колебаний пожертвует мной ради выполнения своих обязанностей.       Впрочем… Он и раньше уже говорил об этом, но тогда я посчитала его слова всего лишь шуткой или преувеличением. Сэр Инес был и до сих пор остаётся моим защитником, названным братом и почти что другом, хотя, наверное, это для меня было не совсем правильно — дружить с кем-то из своих командиров. Но так будет не всегда, а только… До тех пор, пока забота обо мне не станет мешать ему выполнять приказы вышестоящего начальства. Если же такое случится… Мне нечего будет рассчитывать на его помощь, на его защиту…       И когда вице-командир, попрощавшись со мной и пожелав мне доброй ночи, уходил, удаляясь от меня по коридору куда-то вглубь главного здания, мне вдруг показалось, что я вижу перед собой сценку из своего недавнего сна. И будто наяву услышала слова, которые он тогда произнёс:       «Нет, Кирс. Даже ради вас я не нарушу уставные отношения и ни за что не предам друга. К тому же… Мы с вами — не супруги и не возлюбленные. Это Закс, а не я, должен вас спасать… Так что… извините!..»