Мой личный враг

      Вот так и получилось, что я, сама того не ожидая, наконец-то смогла покинуть территорию Убежища и выйти за Стену. Да, но какой ценой?! Ценой, наверное, самого жесточайшего разочарования в жизни. Раньше я была абсолютно уверена в сэре Инесе, думала, что могу всецело на него рассчитывать если что случится. И мне даже в голову не могло прийти, что он, подобно Заксену, может так вот запросто взять и убить человека по сути, ни за что… Как после этого я могу ему верить и доверять?..       Ну, а уж насчёт моего «дорогого и обожаемого» супруга и так всё понятно. Всё с ним было ясно ещё в тот день, когда я увидела, как он поднимает меч на ни в чём не повинного ребёнка. И если после того случая, когда Заксен спас меня от бандитов, я ещё пыталась найти в нём хоть какие-то светлые стороны, хоть что-то хорошее, то теперь я окончательно убедилась в том, что моё первое впечатление о командире Гончих было верным. Он и вправду тот ещё мерзавец… Интересно, и что только нашёл в нём хорошего святой Юне, решивший с какой-то радости, что мы с Заксеном будем идеальной парой?..       Вздохнув, я посмотрела на Ульрика, стоявшего в паре шагов от меня и нервно переминающегося с ноги на ногу… Похоже, я снова заставила его ждать, если судить по выражению недовольства на его лице.       — Ладно, идём, — проговорила я. — Но только учти, что я решила пойти в Либералитас сама, по своей доброй воле. А вовсе не потому, что ты наговорил мне всех этих ужасных слов и потому я была вынуждена признать, что ты хоть в чём-то прав…       — А почему меня вообще должно волновать то, по какой причине ты согласилась пойти в Нижний мир? — усмехнулся он. — Главное для меня — это только сам результат. Средства, которые были использованы для его достижения, не имеют никакого значения. Так что, мне вообще как бы посрать на то, что там ещё за причины у тебя были, ясно?       …Господи, как, ну как можно быть настолько грубым и невежливым?! Что за жизнь, вообще, ведёт, этот парень, с таким-то отношением к окружающим?! Грубит и огрызается на каждом шагу… Должно быть, мало у кого из знакомых Ульрика хватает сил и терпения на то, чтобы подолгу с ним общаться. Да и друзей у него, скорее всего, вовсе нет или их крайне мало. Что, впрочем, опять же неудивительно — при его-то ужасной манере так разговаривать с другими людьми.       Однако, мне не хотелось ссориться со своим проводником и, решив снова попытаться наладить с ним отношения, я протянула ему руку в знак примирения:       — Извини, наверное, я была не права, когда наговорила тебе кое-что лишнее…       Ульрик вытаращился на меня как баран на новые ворота.       — Это ещё что такое? — спросил он, с подозрением глядя на мою руку, протянутую к нему навстречу в дружелюбном жесте.       — Это? — переспросила я. — Ну… Мне просто подумалось, что ты не слишком доброжелательно ко мне относишься и не уверена в том, могу ли я тебе доверять… Давай пожмём руки в знак примирения и пообещаем, что больше не будем незаслуженно обижать друг друга, ладно?       — Ну уж нет! — фыркнул он. — Ни за что не стану к тебе прикасаться. Ещё подцеплю какую-нибудь заразу. Ты же мало того, что в районе Убежища живёшь, так ещё и Гончая. Что, если я бешенством от тебя заражусь?       — Бешенством? — переспросила я, в недоумении глядя на него. — Но разве я говорила, что собираюсь тебя кусать или, тем более облизывать?! Это же всего лишь самое обычное рукопожатие. Знак дружбы, не более.       — И дружить я с тобой тоже не собираюсь, — язвительно усмехаясь, проговорил Ульрик. — Ни. За. Что! Я только выполняю поручение одного человека, который просил привести тебя в Либералитас. И всё. Никакая дружба с тобой в мои планы не входит… Если честно, — добавил он. — То я и сопровождать бы тебя во время этого твоего путешествия за Стену не стал. Но раз уж мне платят за то, чтобы я приглядывал за тобой и защищал тебя, если что случится… тогда так уж и быть, побуду немного твоей нянькой.       …Вот же! Ну, что, чёрт возьми, с ним не так?! Почему он даже не пытается говорить со мной как нормальный человек? Постоянно скатывается на оскорбления и грубости… Даже Заксен так не делает. Уж на что командир Гончих враждебен по отношению к другим людям, но даже он обычно разговаривает со мной более любезно. И это — при том, что между мной и ним полным-полно былых обид и недопониманий. В то время как Ульрика я и вижу-то сегодня второй раз в своей жизни. И при этом он уже относится ко мне как к своему личному врагу… А что же будет дальше? Ох… Наверное, мне лучше вовсе об этом не думать. Не хочет Ульрик со мной дружить — ну и чёрт бы с ним. Мне тоже, если говорить по-правде, не слишком-то и хочется сближаться с таким хамом и грубияном как он. А потому…       — Ладно, если у тебя больше нет никаких дел в Убежище и ты всерьёз настроена идти в Нижний мир, тогда идём, — услышала я его всё ещё недовольный голос. — Или ты и вправду решила здесь застрять до следующего пришествия святого Юне?       Я вздохнула. Никогда прежде я не чувствовала себя настолько неуютно в чьём-то присутствии. Со своими желчностью и язвительностью Ульрик чем-то был похож на моего бывшего коллегу, Сенкаболта Арка, с которым я часто спорила и даже ругалась во время службы в полиции. Так вот, по сравнению с Ульриком Арк теперь казался мне чуть ли не ангелом во плоти. Да и те наши с ним давние стычки… это были ещё цветочки.       — Ну так что, ты идёшь?!. — В голосе моего спутника уже явственно прозвучало недовольство. — Считаю до трёх, и если ты не соизволишь до этого сняться с места…       — Я уже иду… Веди, куда собирался меня вести.       Ульрик отошёл на несколько шагов в сторону и, присев на корточки, стал раскапывать руками землю возле стены одного из зданий.       — Где-то здесь… — проговорил он. — Ну да, именно здесь… должен быть вход.       — Вход куда? — спросила я, подходя к нему. — В подземелье?       — Ну, да… А сейчас замолчи уже и не мешай мне работать, ясно?       — Пф! Ну и пожалуйста!..       Сделав вид, что обиделась, я отошла в сторону и стала молча наблюдать за тем, что он делал. Между тем по мере того, как место «раскопок» очищалось, из-под песка и грязи показалась чёрная крышка люка.       Только сейчас я сообразила, что не имею никакого понятия о том, где, собственно говоря, расположен Нижний мир. Что, если это прямо под землёй? Там, где нет ни света, ни тепла, ни воды? Если это так и есть, то, должно быть, Мерло был прав, когда называл Нижний мир ужасным местом.       — Погоди-ка, — остановила я Ульрика, который уже отодвинул в сторону крышку, под которой открывался ряд уводящих вниз ступенек. — Хочешь сказать, что Нижний мир и правду находится внизу? Прямо у нас под ногами?       — Конечно же, нет! — фыркнул мой спутник. — Ты что, за кротов нас, что ли, тут держишь? Это всего лишь подземный ход. Пройдя через него, мы сможем выбраться за Стену, не привлекая внимания Гончих… Хотя, вообще-то, — добавил он, немного помолчав. — Существует много способов покинуть Убежище. По реке или водохранилищу, через древнюю канализацию, да даже просто перелезть через Стену или сделать подкоп ночью в месте, где никто не видит… Но мне больше нравится ходить здесь, через этот подземный туннель. В этом есть что-то очаровательное, можно даже сказать, романтичное…       — Романтичное? — усмехнулась я. — Вот уж не подумала бы, что романтика тебе не чужда! Ты вовсе не выглядишь как романтический герой, скорее, немного напоминаешь какого-нибудь третьесортного злодея из плохой комедии.       — Похоже, ты меня считаешь каким-то бесчувственным истуканом! — фыркнул Ульрик. — Кто я, по-твоему? Ледяная статуя без души и сердца, что ли?.. Впрочем… Проехали. Некогда мне сейчас с тобой спорить или что-то тебе доказывать. Время уже близится к вечеру. Нужно спешить, если мы хотим успеть добраться до Либералитаса прежде, чем наступит ночь.       С этими словами он указал мне на отверстие в земле, дурашливо склоняясь передо мной в некоем подобие церемониального поклона и «подметая» мостовую перьями на воображаемой шляпе:       — Прошу! Идите вперёд меня, сударыня! Ах, да, забыл предупредить: в этом подземелье пахнет далеко не розами и даже не фиалками. Так что по возможности старайтесь дышать через рот. Не то вас с непривычки может вывернуть наизнанку. А я не нанимался ещё и блевотину за вами убирать, знаете ли…       …Ну, вот, и снова он говорит мне гадости!.. Решив не обращать внимания на полные желчи и сарказма слова Ульрика, я спустилась в подземелье по заржавленной лестнице и, отойдя немного подальше, остановилась, дожидаясь своего спутника, занятого в это время возвращением крышки люка на её прежнее место.       Пока Ульрик там возился, я решила осмотреться по сторонам, чтобы понять, где это я оказалась. Подземный ход выглядел как довольно извилистый коридор, уводящий куда-то вдаль. Его стены были вымощены точно таким же камнем, как и в тюрьме в главном здании Гончих. Я однажды там была, когда сопровождала до камеры вора, арестованного мной на рынке.       Рядом текла небольшая река и звук её журчания гулким эхом разносился по всему подземелью. Место это не выглядело унылым, пугающим или мрачным, оно просто было… Ну, да, всё правильно: каким-то однообразным. Повсюду, куда простирался мой взор, я видела одну и ту же картину: вымощенные серовато-бежевым камнем стены и уходящую вдаль гравийную дорожку. Так, что стоило нам с Ульриком отойти буквально на пару сотен метров от того места, где находился спуск в туннель, и свернуть за ближайший поворот, как я бы ни за что не смогла сама выбраться оттуда.       Какой же я была наивной дурочкой, если одно время всерьёз подумывала идти в Либералитас сама, просто спросив у кого-нибудь дорогу! Я бы наверняка заблудилась в самом начале своего путешествия по катакомбам. И забрела неведомо куда…       — Ну и чего это ты там рот разинула? — внезапно услышала я насмешливый голос Ульрика. — Это же всего лишь туннель. Было бы чему удивляться! Тут всего и есть-то что каменные стены, пол, посыпанный щебёнкой, да река. Ничего интересного…       — Это только тебе так кажется, — возразила я ему. — Ты уже тысячу раз если не больше видел это подземелье, вот и привык к нему. А я… Никогда прежде мне не доводилась бывать в таких местах, так что для меня всё здесь и вправду в диковинку, знаешь ли.       Всё время, пока находилась в туннеле, я старалась дышать через рот. Но стоило мне заговорить, как я глубоко втянула воздух носом и…       — Ой!.. — поспешно зажав рот, я невольно округлила глаза. — Что это… Что это за ужасная вонь?! Даже в Убежище так скверно не пахнет… И воздух там не настолько сырой и затхлый.       — Конечно не пахнет! — фыркнул Ульрик. — А ты что же, думала, что в канализации тебе розами пахнуть будет?!       — В кана… — повторила я. — В канализации?! Хочешь сказать, что в эту реку стекает вся грязь и все нечистоты, какие только есть в Убежище и в его окрестностях?!       — Именно! — кивнул он. — Как раз для этих целей это подземелье и используется, вообще-то… Так значит… Ты что, и вправду думала, что здесь должно пахнуть как-то по-другому?       — Нет, конечно же, ничего такого я не думала, — вздохнула я. — Но… Ты мог хотя бы предупредить о том, что, на самом деле, это за место такое. Так бы и сказал, что мы пойдём через канализационные ходы. А то заладил: «туннель» да «туннель». Туннели, они ведь, разные бывают! И большинство из них ничуть не похожи на канализацию.       — Считай это моей маленькой местью за то, что мне тогда пришлось проторчать в Убежище до поздней ночи, хотя, вообще-то, у меня были дела в другом месте! — торжествующе усмехнувшись, произнёс Ульрик. — Да, и насчёт вони… Тебя, ведь, от неё не вывернет, правильно? А то, если вдруг соберёшься блевать, то сразу же отходи подальше. Не хочу, чтобы на меня тоже попало… А сейчас ступай следом за мной и не отставай, поняла?.. Так, куда же нам идти? Кажется… Ну да, всё правильно: сначала на юг…       *****       Туннель, по которому мы шли, был больше похож на лабиринт. Он то и дело раздваивался, а ещё в нём было множество небольших тупиков, похожих на чуланы. Если бы я шла тут одна, то давным-давно уже заблудилась. Я могла сколько угодно обижаться на Ульрика за то, что он был груб и невежлив со мной, но при этом не могла не признать, что если бы не он, мне ни за что не удалось бы отыскать путь во всём этом хитросплетении подземных ходов.       — Интересно, и как это только ты обходишься здесь без карты? — спросила я у него. — Тут столько углов и закоулков, что с ума сойти можно! Наверное, ты просто запомнил то, как они были нарисованы на карте, верно?       — Нет, — коротко ответил Ульрик. — Карта только ещё больше меня бы запутала. Запомнить же её в точности просто невозможно… Я ориентируюсь в этом подземелье вовсе не по ней. Земля и ветер сами указывают мне путь, знаешь ли.       — «Земля и ветер сами указывают путь»? — повторила я, невольно засмеявшись. — Вот уж не думала, что такой взрослый парень, как ты, до сих пор ещё верит в сказки!       — В какие ещё сказки? — фыркнул он. — Я говорю так, как оно есть: я ориентируюсь по воздушным потокам и по тому, как вибрирует земля у меня под ногами… Чего тут сказочного, не понимаю?!       — Да и сам ты тоже немного сказочный, — продолжала я над ним подшучивать. — Одно твоё имя чего стоит! Как по мне, оно вполне подошло бы какому-нибудь сказочному персонажу, гному вот, например. Ну, или какому-нибудь злому волшебнику, задумавшему поработить весь мир или даже оба мира… Скажешь, нет?       — Ну, знаешь!.. — обиженно глядя на меня и почему-то при этом покраснев, фыркнул Ульрик. Мне даже жалко его стало на какой-то момент, но я уже не могла забрать обратно свои слова. — Это не я сказочный персонаж, а ты! Сказочная дура!.. И вообще… Если честно, я уже жалею о том, что вообще с тобой связался. Ты такая грубиянка, что и представить сложно… Да, насчёт воздуха и земли, — добавил он. — Сейчас ты поймёшь, что я был прав, говоря тебе об этом. Разве не слышишь, как завывает ветер в этих туннелях? Если прислушаться внимательнее, станет понятно, что эти звуки далеко не одинаковы на всей протяжённости подземного хода. Да и насчёт земли я тебя тоже не обманул. Она и вправду вибрирует. Приложи руку к полу и ты сама это поймёшь.       Я сделала, как он мне сказал: — опустилась на корточки и приложила ладонь к земле. Она и вправду слегка подрагивала. Но я бы ни за что не смогла понять это, если бы стояла на ногах в полный рост, а тем более, шла по катакомбам. Звук шагов заглушал бы для меня не только этот и без того едва уловимый гул, но и более громкие звуки.       — Это потому, что прямо под нами находится большущая пещера с подземным озером, — наконец-то снизошёл до объяснения Ульрик. — Вода стекает вниз по выступам стен, так что мы в буквальном смысле идём вслед за ней. Скорость этих потоков и шум, который они издают, меняется на каждом перекрёстке. Вот почему я никогда не заблужусь в этом подземелье, если буду следовать за ними.       — Ага, то есть ты хочешь сказать, что мы всё-таки идём наугад? — не удержалась я от слегка язвительного замечания. — А что случится, если один из уступов над озером вдруг обрушится? Или скорость потоков изменится? Тогда ты уже не сможешь правильно по ним ориентироваться. И потому я считаю, что без карты соваться сюда — это безумие и почти что самоубийство!       — Это не безумие, а самое обычное знание законов природы! О которых ты, к слову, не имеешь ни малейшего представления! — фыркнул Ульрик. — И вообще… Тебе кто-нибудь говорил, что у тебя просто невыносимый характер? Постоянно ищешь, как бы подловить меня на чём-нибудь, чего я не знаю… Тебе не кажется, что так поступать невежливо?       — Если у меня и невыносимый характер, то он в любом случае получше твоего будет! — не осталась я в долгу. — Прежде, чем кидать камни в мой огород, тебе не мешало бы посмотреть на себя самого!       Он хотел было что-то возразить, даже обернулся в мою сторону и рот открыл, чтобы сказать какую-нибудь очередную гадость. Но затем, должно быть, передумал:       — Ладно, некогда мне тут с тобой болтать. Если не хочешь застрять здесь навечно, нам нужно поспешить… Идём, путь ещё неблизкий, так что давай, шевели ногами, да побыстрей, если не желаешь отстать от меня и где-нибудь потеряться.       — Хорошо…       Решив не спорить больше с ним, я молча кивнула. В конце концов, без Ульрика мне всё равно отсюда не выбраться. А значит… Незачем его обижать или злить. Что же касается кое-каких личных счётов… То у меня ещё будет для этого время. Пока же… Главное просто выбраться из этого туннеля наружу. И, желательно, где-нибудь подальше от границ Убежища…       *****       Не знаю, сколько времени мы шли по подземелью, прежде, чем Ульрик внезапно остановился.       — Это где-то здесь, — проговорил он, к чему-то прислушиваясь. — В общем-то, без разницы, каким выходом пользоваться. Так что нам и этот вполне сгодится. Хотя, конечно, отсюда до его дома ещё топать и топать…       Говоря так, он подошёл к стене и начал набирать пальцами какую-то странную комбинацию из кирпичей, прикасаясь к ним в определённом порядке:       — Два направо, пять налево, восемь опять направо… Ага, вот и всё! Готово!       Не успел Ульрик произнести эту фразу до конца, как часть стены прямо передо мной отъехала в сторону, открывая скрывающийся за ней проход, погруженный во тьму.       — Что это? — спросила я у него, указывая рукой на тёмное пространство. — Мы должны будем пройти здесь? А это не опасно? Мы точно не заблудимся в непроглядном мраке?       — Что это? — насмешливо глядя на меня, переспросил Ульрик. — Вообще-то, это и есть вход в Нижний мир… Вернее, один из входов, потому что их тут вообще-то много… Нет, не заблудимся. На этот раз никаких поворотов не будет, так что просто иди вперёд и ничего не бойся.       Сказав так, он шагнул в темноту и я потеряла его из виду. Решив, что оставаться в туннеле небезопасно, я последовала за своим проводником. И вовремя. Не успела я пройти через импровизированную дверь, как проход в стене снова закрылся и мы оказались в относительно узком коридорчике, погруженном в непроглядный мрак.       Я слышала, как Ульрик снова возится с какими-то железяками, не то с очередным люком, не то с какими-то рычагами.       — Эй, что это ты там делаешь? — спросила я у него. — Как, вообще, ты можешь хоть что-то увидеть в этом мраке? Тут же темно, как в печке!       — Хех… — хмыкнул он. — На самом деле мне и не нужно ничего видеть. Достаточно только знать сколько шагов нужно сделать и в каком направлении… Ну, а насчёт того, что я делаю… Открываю вторую дверь, разумеется. Ту, через которую мы будем выбираться наружу из этого подземелья.       — Вторую дверь? — переспросила я. — Хочешь сказать, что раз тебе известно, где что здесь находится, то получается, что у тебя есть и разрешение на пользование этим туннелем?       — Разрешение на пользование? — фыркнул мой спутник. — А зачем? Я просто использую то, что осталось здесь ещё с неведомо каких времён… Может быть, вообще было выстроено ещё до Потопа… Если они не хотели, чтобы кто-то без разрешения пользовался подземными ходами, то кто мешал сделать более надёжную защиту? С этой и двухлетний ребёнок запросто справится… Ну, вот и всё, — добавил он, оборачиваясь в мою сторону. — Добро пожаловать в Нижний мир, сударыня! Ах, да, вечеринку в честь вашего прибытия устраивать не буду, так что, извините!       Поток яркого света хлынул мне в глаза, ослепляя на какой-то миг и заставляя отступить на пару шагов. А вслед за тем я услышала самую настоящую какофонию звуков. Голоса и смех множества людей, их шаги, стук копыт, скрежет колёс проезжающих мимо повозок… Всё это было так непохоже на то, к чему я уже успела привыкнуть в Убежище, жители которого предпочитали в основном передвигаться неслышно — подобно теням или призракам, дабы не привлекать к себе лишнего внимания… Когда же мои глаза немного привыкли к свету, я увидела множество высоких домов и огромных труб, устремлённых в небо. И поняла, что небо над Убежищем казалось мне таким серым и пасмурным именно из-за дыма, который шёл из этих труб. Ветер там часто дул со стороны Стены и вместе с облаками нёс клочья дыма, затмевавшего солнечный свет.       Здесь было лишь немногим теплее, чем в Убежище, но при этом не так влажно. В воздухе отчётливо чувствовался запах масла, а не гнили, грязи и нечистот как в том месте, где я жила раньше. Улицы выглядели чистыми и ухоженными, нигде не было видно куч мусора или обломков кирпичей. Здания же казались совсем новенькими, как будто их построили здесь только вчера.       — Ну что, не слишком-то это место похоже на Убежище, верно? — обернувшись в мою сторону, насмешливо спросил Ульрик.       — Не слишком?! — переспросила я. — Ну… Вообще-то, этот город отличается от него так же, как день отличается от ночи. Но, самое странное… Раньше я всегда думала, что здесь, в Нижнем мире, люди живут в отрыве от цивилизации, как какие-то дикари. И была удивлена, увидев, насколько далеко шагнули здесь технологии. Ведь наверху в школе учителя всегда нам говорили, что тут нет ничего, кроме первобытных поселений и что местные жители до сих пор ещё с копьями и луками бегают по лесам и полям, охотясь за всякой мелкой живностью…       — Ну и дураки, в таком случае, эти твои учителя! — фыркнул мой спутник. — Ничего не знают об этом месте, а болтают чёрт-те что… Конечно, раньше, когда воды Потопа только недавно схлынули, людям приходилось вести жизнь самых настоящих дикарей. Но через несколько десятилетий после окончания бедствия цивилизация не только возродилась, но и шагнула намного дальше, чем та, которую выстроили наверху… Там у вас, наверное, до сих пор ещё улицы по ночам масляными фонарями да факелами освещаются не говоря уже обо всём остальном. Здесь же… Впрочем, нет! — добавил он, покачав головой. — Не буду я тебе об этом рассказывать. Ты и сама скоро всё увидишь.       — Что именно увижу? — спросила я у него, но Ульрик вместо ответа только досадливо махнул рукой:       — Помолчи уже и идём… Ах, да! Совсем забыл… Прежде, чем мы покинем это подземелье, тебе нужно снять плащ и мундир. Вообще всё, что выдало бы в тебе Гончую. Ремень, галстук… Рубашку лучше выпусти поверх штанов и немного расстегни — так она не будет выглядеть частью формы.       — Зачем? Хочешь, чтобы я тут стриптиз перед тобой устроила, да?       Слово «стриптиз» было мне уже известно к тому времени. Заксен часто произносил его в моём присутствии и я быстро поняла, что оно означает.       — Какой ещё стриптиз, на фиг?! — в изумлении вытаращился на меня Ульрик. — Меня не интересуют такие пошлые вещи. Я только хочу доставить тебя к своему клиенту в целости в сохранности. А сделать это будет довольно затруднительно, если ты в форме Гончей попрёшься через весь город. В Либералитасе вас, знаешь ли, не особенно любят. Чуть что — можно и пулю в лоб или ножик в пузо ненароком получить.       — Точно… Совсем забыла, извини…       Я вспомнила о том, как Аллен говорил мне о том, что за Стену не выпускают Гончих, не сдавших специальный экзамен по стрельбе. И что в поселениях, лежащих за территорией Убежища нам попросту опасно появляться…       Я поспешно сняла с себя все части обмундирования кроме рубашки и брюк и завернула всё это в вывернутый наизнанку алый плащ.       — Мне нужно оставить это здесь? — спросила я. — Но что, если форма мне ещё когда-нибудь понадобится?..       — Зачем? — пожал плечами Ульрик. — Можешь взять эти вещи с собой. Только, пожалуйста, как только окажешься на месте, запрячь их подальше и никогда никому в этом городе не показывай. — С этими словами он слегка подтолкнул меня в спину. — А сейчас идём. Нам нужно спешить.       Я молча последовала за ним, не переставая удивляться тому, до чего, оказывается, дошла техника в Нижнем мире, который там, где я выросла, всегда считался местом отсталым и закосневшим в дикости и необразованности. Но в Верхнем мире не было таких фонарей, рассеивающих яркие лучи в подступающей темноте сгущающихся сумерек и не было зданий, которые, как могло бы показаться, доставали крышами до самого неба.       — А Нижний мир и вправду совсем не такой, каким я его себе представляла! — проговорила я. — Действительно, это место — ничуть не дикое и не отсталое. Наоборот, Верхнему миру есть чему у вас поучиться, хотя бы в плане ночного освещения улиц…       — Нижний мир? — фыркнул мой спутник. — На самом деле, тебе не следует так говорить. Это вы там, у себя наверху, думаете, что Нижний мир един и неделим, но это не так. На самом деле он поделён на множество отдельных областей, эта вот, к примеру, называется Либералитас. И у каждой из них имеется свой правитель… Один из которых, кстати, скоро станет твоим работодателем… Постарайся отнестись к нему с уважением и не зли. А то он может быть довольно жутким в гневе.       — Хорошо, постараюсь, — кивнула я, а потом задала ему вопрос, который давно уже хотела задать, да всё как-то не решалась. — Ульрик, слушай, а сколько тебе лет?       — Чего?! — обернувшись в мою сторону, переспросил он. — Не понимаю, какое это вообще имеет значение. Но, ладно, я тебе это скажу, если ты сама назовёшь мне свой возраст.       — Мне 18 лет, — ответила я. — А что?       — Да нет, ничего такого, особенного… Я, вообще-то, и так это знал, просто решил тебя проверить… Не пытаешься ли ты меня обмануть и всё там такое…       — Проверил? — усмехнулась я. — Теперь твоя очередь. Говори, сколько тебе лет. Но только честно, без приколов, ладно?       — Ага, — кивнул он. — Без приколов, так без приколов. Мне тоже 18.       — Чего?! — удивилась в свою очередь я. — Тебе тоже 18?! Да быть того не может! Взрослые люди не могут так ужасно себя вести и так грубо разговаривать с окружающими! Тебе, наверное, лет 15, не больше. И ты сейчас соврал, желая казаться старше, чем ты есть на самом деле.       — Да на кой бы чёрт мне это было нужно?! — фыркнул Ульрик. — Я сказал тебе правду. Мне и в самом деле 18 лет. Всё. Больше мне нечего тебе сказать по этому поводу. И я не шучу над тобой и не прикалываюсь, знаешь ли.       — М-да… — покачала я головой. — Как-то неприятно осознавать, что человек, который так ужасно себя ведёт, может быть моим сверстником. Ну, ладно, в знак благодарности за то, что ты привёл меня в Либералитас, так уж и быть, сделаю вид, что я тебе поверила… А сейчас идём. Я уже замёрзла стоять на одном месте. И к тому же, уже начинает темнеть…       Всю оставшуюся дорогу до дома будущего работодателя я молчала, настолько сильно зла и обижена была на Ульрика, который не иначе, как решил посмеяться надо мной. Он точно не может быть моим сверстником, никак не может…       Да и вообще… Какая мне, в сущности, разница, сколько ему может быть лет? Мне с ним детей не крестить, так что возраст не имеет никакого значения. К тому же, мне нужно сейчас думать не о таких пустяках, а о более важных вещах. Например, о том, каким окажется мой работодатель и как он меня встретит. Хорошо, если он окажется хорошим человеком. А если нет? Если он хам и грубиян похуже Ульрика?.. Смогу ли я в этом случае с ним поладить и не лучше ли будет мне вернуться в Убежище, чем работать на такого ужасного человека?..       «Ну, здравствуй, Либералитас! — думала я, идя вслед за своим провожатым по мощёным камнями улицам. — Я пришла к тебе с надеждой, что ты примешь меня и станешь главным местом в моей жизни. И что мой новый работодатель будет хорошо относится ко мне… Интересно, каким он будет? Старым или молодым? Добрым или не очень? Ох… Надеюсь, он не успел передумать и всё-таки примет меня к себе на службу. Потому, что теперь-то мне уж точно идти больше некуда. Если я вздумаю вернуться в штаб Гончих, меня посчитают дезертиром и отправят в тюрьму, если только не казнят без суда и следствия. Ни за что туда не вернусь. Если тот человек, о котором мне говорил Ульрик, даст мне от ворот поворот, то мне только и останется, что умереть на улице…»       О том, кем на самом деле, окажется мой работодатель, я тогда даже не догадывалась. И когда я его, наконец, увидела… Это было для меня чем-то наподобие шока. Если бы я знала о том, кем был человек, о котором говорил мне Ульрик, я, наверное, сто раз подумала бы прежде, чем идти в Либералитас. Но сейчас, уж конечно, ничего не изменишь. Мне остаётся только смириться со своей Судьбой, которая не иначе как решила надо мной поиздеваться. Иначе она не стала бы подкидывать мне столь суровые испытания, ни за что не стала бы…