Мой личный враг

      О том, что я собираюсь пойти в Либералитас, я всё-таки не стала тогда ничего говорить. И без того мне первое признание далось нелегко, да и Заксен, как мне показалось, до конца всё ещё не поверил в то, что это его ребёнок. Во всяком случае, до тех пор, пока я оставалась в комнате командира Гончих, я видела едва заметный огонёк недоверия в его глазах. Как если бы он не доверял мне. Или же просто не хотел мне верить…       Я не могла при таких обстоятельствах рассказать ему про Либералитас и очередную встречу с Эльткридом. Что, если Заксен решит, что я решила встретиться с Эльтом потому, что сама не знаю от кого из них двоих жду ребёнка? Не хочу даже и представлять, какой скандал он мне устроит в этом случае!       Я надеялась провести оставшийся до похода в Либералитас день в тишине и покое. А не ругаться с Заксеном, пытаясь доказать ему то, что я вовсе не наставляла ему ни с кем рога и что его подозрения относительно меня и моего ребёнка ничем не обоснованы.       Но всё-таки я решила встретиться с ним ещё один раз. Потому, что прежде, чем идти в Либералитас, мне нужно было выяснить кое-что важное.       Вечером, после ужина, я снова переступила порог комнаты командира Гончих. Я была полна решимости выяснить тайны его прошлого, которые вдруг превратились в почти непреодолимую преграду на пути к нашему сближению.       — Заксен, — проговорила я, присаживаясь на край его кровати. — Скажи, ты можешь сейчас кое о чём со мной поговорить? Поверь, это очень важно для нас обоих. Я знаю, что тот человек был бесконечно тебе дорог, но всё-таки… Не хочу, чтобы твои воспоминания о нём или, вернее, о ней, причиняли тебе боль и создавали ненужные проблемы для нас обоих.       — Поговорить? — хмыкнул он. — Вроде бы, могу… Ну, так о чём ты хотела узнать, маленькая девочка?       Я вздохнула: опять он назвал меня этим дурацким прозвищем. Но у меня не было сейчас ни времени, ни желания на то, чтобы спорить с ним из-за какой-то ерунды.       — Я бы хотела, чтобы ты рассказал мне о Тейе Сконе, Заксен. О её прошлом. О том, каким она была человеком. О тех отношениях, которые вас с ней связывали…       — Тц. Это — не то, о чём я бы хотел с тобой разговаривать, — хмыкнул он. — Ну, ладно, раз уж пообещал… В общем, я не слишком много знаю о том, как жила Тейя до того, как стала Гончей. Вроде бы она происходила из аристократической, но не слишком знатной семьи. В положенное время по велению Храма вышла замуж за своего напарника…       — За своего напарника?! — охнула я. — Как такое возможно? Разве сотрудники Храма не составляют пары так, чтобы муж и жена были как можно дальше друг от друга по степени родства и, по возможности, никогда прежде не встречались?       — Уж и не знаю, как это так получилось, — усмехнулся Заксен. — По всей видимости, это было некое едва ли возможное совпадение… В общем, в положенный срок Тейя вышла замуж за своего напарника. После свадьбы продолжала работать вместе со своим мужем. Так продолжалось какое-то время пока однажды её супруг не был убит грабителем, которого он преследовал. В то время Тейя ждала ребёнка, но потеряла его из-за потрясения, связанного с гибелью мужа. Когда она начала приходить в себя после продолжительной болезни и затяжной депрессии, то выяснилось, что её ссылают в Нижний мир в качестве Гончей… О том же, как Тейя жила здесь и как стала командиром, она даже мне никогда не рассказывала, так что не проси меня об этом рассказать. Ясно?       — Ясно, — кивнула я. — Ну, а как ты с ней встретился? У вас с Тейей была любовь с первого взгляда?       — Любовь с первого взгляда? — хмыкнул Заксен. — Скорее, это была ненависть с первого взгляда, как, впрочем позже вышло и в твоём случае… Когда я впервые встретил Тейю, она мне совершенно не понравилась. Властная, самоуверенная особа, которая была на несколько лет старше меня. Постоянно гоняла меня по разным поручениям и, как я думал, издевалась надо мной, заставляя тренироваться до изнеможения. После занятий с ней я чуть не падал с ног от усталости, а самой Тейе было хоть бы что. Казалось, это не живой человек, тем более, не женщина, а что-то вроде боевой машины. Тейя никогда не уставала, я ни разу не видел её грустной или скучающей, а ещё… Она всегда больше заботилась о других людях, чем о себе самой. Не только о Гончих, хотя о них, конечно же, в первую очередь. Но и о жителях Убежища и даже об обитателях земель, лежащих за Стеной. Всё это в ней меня безумно раздражало. Я не мог понять, как она, будучи всего лишь женщиной, обходит меня по всем статьям? Как может быть такой сильной, смелой и уверенной в себе когда дело доходит до драки? Я-то сам в то время был настоящим слабаком и трусом, занимался административной работой и по возможности избегал сражений… Любой другой командир давным-давно плюнул бы на такого бесполезного подчинённого, посчитав его совершенно безнадёжным. Но только не Тейя. Она ни за что не желала оставить меня в покое. Заставляла сражаться с ней на мечах, отлично зная, что больше всего на свете я ненавижу эти тренировки, а когда я проигрывал ей, начинала высмеивать мою слабость. Я хотел одного: чтобы Тейя отстала от меня, она же сама была полна решимости сделать из меня идеальную Гончую… Наверное, уже тогда готовила меня к роли своего преемника, чего я, конечно же, не понимал и вскоре почти ненавидел её.       — Говоришь, что ты почти ненавидел Тейю Сконе? — удивилась я. — Но как же… При каких обстоятельствах вы с ней, в таком случае, сблизились?       — При каких обстоятельствах? — усмехнулся он. — Ну, начнём с того, что наша неприязнь не была взаимной. Тейя вечно смеялась надо мной, но в конце концов я стал замечать, что в её отношении ко мне есть что-то особенное. На первый взгляд она совершенно одинаково относиться ко всем Гончим, но всё-таки… Я всё чаще замечал, что она уделяет мне больше внимания чем другим сослуживцам. Во время одной из тренировок я спросил у неё, что бы это могло значить. Тейя рассмеялась и сказала, что если я хочу это узнать, то почему бы мне не заглянуть к ней сегодня вечером после ужина. Я так и сделал. Но когда переступил порог её комнаты, Тейя, ничуть не стесняясь, предложила мне стать её любовником. Я возмутился, решил, что она снова надо мной издевается. Хотел уйти, но… Она не позволила мне это сделать... Может быть, тебе это покажется смешным, но это был мой первый сексуальный опыт. До этого я никогда ни с кем не встречался и даже не пользовался услугами проституток, как частенько делали мои сослуживцы… Ну, чего это ты сейчас на меня так странно смотришь? — добавил он, криво ухмыльнувшись. — Не веришь, что говорю правду?       — Да, не верю, — кивнула я. — Контраст между тобой теперешним и тобой прежним столь огромен, что я с трудом могу поверить в то, что до встречи с Тейей Сконе у тебя совсем не было женщин. Ладно, я понимаю, в Верхнем мире люди не вступают в любовные отношения из-за страха перед наказанием. Но тут, в Убежище, где многие женщины зарабатывают на жизнь, продавая себя?! Где у тебя всегда была прекрасная возможность воспользоваться любой из них и они не посмели бы тебе отказать?! Извини, но я и вправду в это не верю.       — Тц. Дело твоё, — холодно взглянув на меня, пожал плечами Заксен. — Плевать мне на то, веришь ты или нет… Я снизошёл до того, что решил рассказать тебе то, о чём никому никогда не говорил, можно сказать, сделал тебе величайшее одолжение. А ты говоришь, что я всё вру.       — Я этого не говорила! — покачала я головой. — И… Если я тебя сейчас обидела, то прошу прощения. Но и ты тоже должен понимать, что после всего, чего ты здесь творил в свою бытность командиром Гончих и всего, что я видела своими собственными глазами… Мне и вправду очень трудно поверить в то, что когда-то ты был другим. Добрым. Мягким. Стеснительным… Что когда тебя сослали в район Убежища, ты не то что не смог бы никого убить, но даже меч в руках был не в силах удержать.       — Ладно, проехали, — криво усмехнувшись, махнул он рукой. — Лучше скажи: мне рассказывать дальше или в этом нет никакого смысла, потому что ты всё равно мне не поверишь?       — Рассказывай, — вздохнула я. — Мне и вправду нужно знать о тебе и о Тейе Сконе всё и даже больше. Без этого я не смогу найти путь к твоему сердцу и занять место, которое когда-то занимала в твоей жизни она. Но которое сейчас по праву принадлежит мне.       — Тц. Хорошо… — едва заметно кивнув, Заксен продолжил свой рассказ. — После того, как мы с Тейей сблизились и стали почти что семейной парой, внешне ничего не изменилось. Она всё так же заботилась о каждом из своих подчинённых, не забывая при этом и о жителях Убежища. Но я видел, что это ни к чему хорошему не приводит. Содержание преступников отнимало слишком много средств и в Верхнем мире решили урезать поставки. Тейя делала всё, чтобы уровень жизни в Убежище остался прежним и чтобы при этом самим Гончим не приходилось голодать. Но… Продовольствия и других ресурсов было слишком мало, чтобы его хватало на всех. И тогда я предложил ей связаться с правителями земель, лежащих за Стеной. Думал, что мы можем вести с ними торговлю. Ближайшим к нам городом был Ферретер и потому именно с ним проще всего было вести подобные дела. Я связался с правителем тех земель и убедил его встретиться с нами. Но тот потребовал, чтобы на встречу с представителями Ферретера пришла сама Тейя: мол, ему не по статусу вести дела с какой-то там рядовой шавкой вроде меня… Почему я не насторожился уже тогда от его слов? Не знаю. Тот человек говорил со мной без всякого уважения, в тоне его голоса звучали ненависть и презрение. И всё-таки… Я уговорил Тейю встретиться с ним на территории Ферретера… Никогда не прощу себя за ошибку, которую тогда совершил. За ошибку, стоившую жизни нашему предыдущему командиру. И многим другим Гончим…       Невесело усмехнувшись, он потянулся за стаканом с водой, стоявшем на тумбочке возле кровати. И только осушив его, продолжил свой рассказ:       — О том, что случилось в Ферретере и как погибла Тейя, думаю, мне нет надобности рассказывать. Ты наверняка об этом уже от Инеса или от кого-нибудь ещё из Гончих слышала. Добавлю только, что когда я с бездыханным телом предыдущего командира вернулся в Штаб, выяснилось кое-что неожиданное. То, чего я даже представить себе не мог. А если бы знал об этом, то ни за что не стал ничего говорить Тейе о запланированной встрече с правителем Ферретера и отправился туда сам на свой страх и риск… В общем, когда Глиссаде проводил вскрытие, необходимое для составления отчёта о повреждениях, ставших причиной смерти предыдущего командира, выяснилось, что Тейя была беременна. Останься она в живых, через шесть месяцев на свет появился бы наш с ней ребёнок. Если бы это случилось, то у меня появилось некое подобие настоящей семьи… Я не спрашивал у Глиссаде, мальчик это был или девочка. Мне было достаточно уже одного того, что это из-за моей ошибки погибли многие мои сослуживцы и сама Тейя. Спрашивать ещё и о поле нерождённого ребёнка у меня не было ни сил, ни желания. Я лишь попросил Глиссаде никому не говорить о том, что Тейя была в положении. Но Инес каким-то образом узнал правду. И устроил мне форменный допрос, перешедший в мордобитие. Я был настолько раздавлен тогда морально и чувствовал себя такой законченной мразью, что даже не пытался ударить его в ответ или хотя бы увернуться. Просто стоял и ждал, чем всё закончится. Наконец, мой заместитель понял, что я сейчас не в том состоянии, чтобы достойно ответить ему и оставил меня в покое. Тогда-то я и узнал, что этот дурень, оказывается, был без памяти с первого взгляда влюблён в Тейю, но она сама с самого начала выбрала меня, а не его… На этом, думаю, я остановлюсь. То, что случилось дальше, не имеет никакого отношения к твоему вопросу, а потому нет необходимости об этом рассказывать.       …Вот так. Получается, что Заксена и предыдущего командира Гончих связывало нечто намного большее, чем уставные отношения. Что они любили друг друга и у них было что-то вроде семьи. Если бы Тейя не погибла, их общему ребёнку было бы уже почти два года…       Я вспомнила о том, с какой яростью Заксен набросился на Мерло во время первой нашей встречи. И подумала, что, может быть, он это сделал потому, что чужие дети были для него живым напоминанием о своём собственном ребёнке, который умер, не родившись. Заксен до сих пор не мог себя простить за гибель Тейи и их общего сына или дочери. И по этой причине срывал раздражение на детях, живущих в Убежище. А тут ещё и я, так сказать, подлила масла в огонь. Явилась из Верхнего мира, вся такая честная и правильная и менторским тоном начала читать ему нравоучения о том, как должен вести себя командир Гончих, если он, конечно, не законченная тварь… Неудивительно, что Заксен тогда пришёл в бешенство от моих слов!..       Если бы я знала историю его прошлого раньше, в день нашей первой встречи, то вела бы себя более сдержанно. Постаралась как-нибудь уговорить командира Гончих не наказывать Мерло, но в драку с ним, скорее всего, не полезла… И тогда…       А что — тогда? Тогда я не угодила бы в медпункт, не встретилась там с Глиссаде, не привлекла его внимание к своей особе рассказом о необычной крови… Мои родители, скорее всего, остались бы живы. Но мне бы пришлось выйти замуж за Фицджеральда Эванса… Была бы я в этом случае более счастлива, чем сейчас? Если честно, не уверена…       *****       На следующий день я, как и было оговорено ранее, встретилась с Ульриком в его тайнике. Мне показалось, что подручный Эльткрида ведёт себя более нервно чем это бывает обычно. Но решила, что, должно быть, Ульрик просто встал сегодня не с той ноги, ну или не успел позавтракать. На всякий случай спросила у него всё ли в порядке, но мой бывший «коллега» только отмахнулся: всё хорошо, мол, отстань!       Ну, раз он так хочет, чтобы я не лезла к нему с расспросами, значит, не буду и пытаться. Поблагодарив Ульрика за то, что он всё-таки соизволил за мной прийти, я передала ему оплату за сопровождение и вслед за ним спустилась в тоннель.       Уже наученная горьким опытом предыдущего путешествия по этому «милому» месту, я старалась дышать ртом чтобы не чувствовать витавших в воздухе «ароматов» канализации. Было у меня опасение, что если я сейчас, будучи в интересном положении, втяну носом хоть немного этой вони, то меня тут же вырвет.       Идя по разветвлённой сети подземелий вслед за Ульриком, я пыталась представить, как пройдёт моя встреча с Эльткридом. Согласится ли он мне помочь? Захочет ли вообще со мной разговаривать после того, как я не только отшила его, но ещё и перестала быть его рыцарем?       Я спросила об этом Ульрика, но тот снова только отмахнулся.       — Если я согласился проводить тебя в Либералитас, то, значит, Эльт не имеет ничего против встречи с тобой, — сказал он. — Или, думаешь, я стал бы бить ноги, тащась от самого Либералитаса до Убежища просто так, без всякого смысла? Если бы ваша встреча была невозможна, я сразу бы тебе об этом сообщил. А не стал устраивать очередную экскурсию по тоннелям… Ясно?       Я кивнула:       — Хорошо, если так… Ладно, раз уж ты говоришь, что Эльткрид не прочь увидеться со мной, я тебе поверю. В конце концов, какой бы язвой ты ни был, не было ещё случая, чтобы обманул меня хотя бы по мелочам. И к тому же… Тебе действительно в этом случае не было бы никакого смысла за мной приходить, так что…       Я замолчала, не зная, что ещё добавить и нужно ли вообще с ним говорить. Теперь я уже ясно видела, что Ульрик был чем-то встревожен и что по мере приближения к Либералитасу его волнение возрастает, только вот… Скорее, он предпочёл бы умереть, чем рассказать мне о том, что его тревожит.       «Не хочет говорить — ну и не надо, — решила я наконец. — В конце концов, чем меньше я буду приставать к Ульрику с разговорами или расспросами, тем меньше вероятность того, что мы опять с ним поссоримся».       Когда мы уже стояли перед дверью, ведущей наружу, до меня внезапно донеслись какие-то странные звуки. Они слышались со стороны Либералитаса. Что-то наподобие криков и ругани. А ещё — звуки выстрелов, которых на городских улицах днём было и не услышать. Это по ночам местные банды могли устроить разборки друг с другом, но чтобы кто-то палил из пистолета днём, да при всём честном народе?!.       Я спросила у Ульрика известно ли ему о том, что там происходит. Немного подумав, он кивнул:       — Да.       — И что же? Что могло случиться в Либералитасе за то время, пока меня там не было?       — Ну, это… — отводя взгляд куда-то в сторону, протянул Ульрик. — Наверное, мне нужно было сразу тебя предупредить… В общем, у нас тут произошёл небольшой мятеж. Одни нехорошие парни решили захватить власть в городе. Но у них это не получится.       — Мятеж… Вот, значит, как? — хмыкнула я. — А это точно не опасно для вас с Эльткридом?       — Нет, не опасно, — покачал головой Ульрик. — И для Эльта, и для меня это уже не первый мятеж. Мы как-то пережили все предыдущие, переживём и этот. Да, какое-то время на улице может быть небезопасно, а потому по городу лучше сейчас не разгуливать. Но я больше чем уверен, что и с ним, и со мной всё будет в порядке.       — Ясно, — кивнула я. — А как мы проберёмся в особняк Эльткрида, если на улицах стреляют? Скажи, тебе известен какой-нибудь обходной путь?       — Можно и так сказать! — усмехнулся мой спутник. — Мы пройдём по тоннелям так далеко, как только сможем. Чуть дальше будет очередная развилка. Мы выберем тоннель, который заканчивается прямо за особняком Эльта и выйдем наружу именно там.       — Хочешь сказать, — удивилась я. — Что есть тоннель, ведущий прямо к особняку? Но почему же в этом случае в прошлый раз мы вышли почти на самом краю города и ты провёл меня через весь Либералитас? Мы ведь, могли выйти прямо рядом с особняком Эльткрида! Так почему же…       — Потому, что я в тебе сильно сомневался, — фыркнул Ульрик. — Ты, всё-таки, была Гончей, а, значит, наш возможный враг. Я не мог показать тебе тогда тот тоннель. Не был уверен, не заявишься ли ты в следующий раз, притащив туда толпу своих сослуживцев. Теперь, когда ты месяц работала на Эльткрида и вернулась в район Убежища не по своей воле, у меня нет оснований тебе не доверять… Ладно, не стой ты уже столбом! — немного помолчав, добавил он. — Идём уже, а то скоро совсем стемнеет. Не хочу блуждать ночами по улицам, охваченным беспорядками. И тебе тоже не советую этого делать.       — Ладно, — вздохнула я. — Тогда не будем терять времени попусту. Идём!..