Мой личный враг

      — …Так значит, Бранденбург серьёзно ранен? Очень жаль… Признаться, я рассчитывал на его поддержку, если что-то пойдёт не по плану…       — Да, — кивнула я. — Заксен… То есть, я хотела сказать, наш командир, получил ранение когда вместе со своими союзниками пытался вывести на чистую воду опасного преступника, сбежавшего от правосудия в Нижний мир и долгое время скрывавшегося там под личиной безобидного доктора…       — А, вы о том парне, который работал врачом в штаб-квартире Гончих? — многозначительно кивнул Эльткрид. — Глиссаде, или как там его звали… Признаться, я уже давно говорил Бранденбургу о том, что этот доктор — мутный тип. Явно не тот, за кого себя выдаёт и потому нужно держать с ним ухо востро. Но разве командир Гончих когда-нибудь кого-то слушался? Ясно дело, он всячески игнорировал мои предупреждения, пока в один прекрасный день не стало слишком поздно… Впрочем, ладно, — добавил он после минутного раздумья. — Не будем говорить об этом. Поговорим лучше о вас, Кирс… Что привело вас в мою скромную обитель мой… ах, нет, уже к сожалению, не мой, но всё же прекрасный рыцарь?       Я вздохнула:       — Признаться, я рассчитывала на вашу помощь, Эльткрид. Надеялась, что вы мне поможете кое-кого найти. Но теперь, когда вижу, что Либералитас охвачен пламенем мятежа, а ваш особняк, можно сказать, находится на осадном положении… Не уверена, что мне вообще стоит хотя бы начинать говорить о чём-то подобном. Тем более, что не только командир Гончих, но и вы тоже были ранены, Эльткрид… Не скажете, что с вами произошло и когда это вы успели получить эту рану?       — Ах, рану?.. — хмыкнул он, помахав в воздухе забинтованной рукой. — Скажем так, я поймал бандитскую пулю. Парни из оппозиционной группировки напали вчера на меня на улице. Моя охрана быстро с ними разобралась, конечно же, но… Один из этих негодников всё-таки успел меня подстрелить.       — Ох, Эльткрид! Мне так жаль!.. — покачала я головой. — Если бы я осталась в Либералитасе и была вашим рыцарем, то…       — То вы бы поймали эту пулю вместо меня, только и всего, Кирс! — ободряюще мне улыбаясь, произнёс Эльткрид. — Давайте хотя бы сейчас, когда я уже не ваш работодатель, будем говорить начистоту, ладно? Вы в любом случае не смогли бы меня защитить, только бы подвергли себя опасности… Я не сторонник ненужных жертв и предпочитаю их избегать. В особенности если речь идёт о людях, которых считаю своими друзьями.       — Так значит, мы с вами друзья, Эльткрид? — совершенно искренне удивилась и в то же время обрадовалась я. — Но как же… Я думала, что вы всерьёз обидитесь на меня за то, что я не только отвергла вас как мужчину, но ещё и перестала быть вашим рыцарем.       — И совершенно напрасно так подумали, Кирс… — говоря так, он поднялся с дивана и, подойдя к столу, взял со стола вазочку с печеньем, которую, вернувшись, протянул мне. — Будете? Печенье совсем свежее, мой кондитер приготовил его не позже часа назад… Ну, так вот, на чём мы остановились? А, вот на чём!.. Вы были уверены, что я на вас обиделся, Кирс, но это далеко не так. Не думайте, будто я с самого начала не понимал, что вы не сможете защитить меня, если дело дойдёт до перестрелки. Меч, конечно, оружие хорошее и благородное, но против пистолета ему не выстоять… Если честно, я всерьёз подумывал уволить вас, потому, что в противном случае вы продолжали бы настаивать на выполнении обязанностей телохранителя и рано или поздно оказались в серьёзной опасности. Но, к счастью, обошлось без этого. За вами пришли ваши товарищи по службе и я с лёгким сердцем позволил вам уйти… А теперь скажите: если я сам хотел, чтобы вы покинули Либералитас, где уже тогда было небезопасно, то почему должен на вас обижаться из-за этого увольнения?       — Наверное, для обиды и вправду нет никаких причин или оснований, — доедая вот уже третье печенье, была вынуждена признать я. — Ну, что же, если вы и вправду считаете меня своим другом, Эльткрид, то я этому очень рада…       — Ладно, а теперь перейдём к делу… Вы говорили, Кирс, что хотите кого-то найти?       — Да, — кивнула я. — Мне нужно найти одну молодую женщину. Её зовут Чарити Эшфорд. Она — жена моего умершего сослуживца, который перед смертью просил отыскать её и по возможности вернуть в Верхний мир… — Говоря так, я протянула Эльткриду портрет, найденный в комнате Аллена. — Скажите, вы когда-нибудь её видели или, может быть, слышали о ней хоть что-то?       — Дайте-ка взглянуть поближе… — Эльткрид взял у меня из рук портрет и принялся внимательно его рассматривать, сосредоточенно сдвинув брови. А затем в его глазах вдруг промелькнула тень узнавания, а губы изогнулись в хитрой ухмылке. — Ульрик! А ну-ка, поди сюда! — окликнул он своего подручного, проводившего очередную «ревизию» в вазочке с конфетами. — Это же та самая девушка, которую я привёл сюда где-то с полгода назад!       — Хмпф!.. — от неожиданности Ульрик чуть конфетой не подавился. — Ну ты и скажешь, Эльт! Привёл её полгода назад?! Да разве хоть кто-нибудь в обеих мирах способен запомнить имена всех девиц, которых ты приводил сюда за последние несколько месяцев?! Всего лишь одна из множества твоих игрушек, ничего особенного…       — Да нет же, балда! — Эльткрид в шутку отвесил своему приятелю щелбан и Ульрик, обиженно засопев, тут же схватился рукой за лоб, на котором, впрочем, не было ни малейшего следа даже самого лёгкого ушиба. — Это вовсе не та девушка. Не из числа моих… скажем так, знакомых!       — Если не из их числа, то я тем более не могу её помнить! — замотал головой Ульрик. — Мало ли женщин приходило в Либералитас со всех концов Нижнего мира и Убежища! Сотни! Если только не тысячи! И большинство из них привёл или пригласил сюда именно ты.       — Ну уж нет! — с усмешкой покачал головой Эльткрид. — Эту особу, Ульрик, ты наверняка должен помнить… Ну-ка, вспомни, кто первым её заметил в Убежище и после этого, вернувшись в Либералитас, пристал ко мне как репей с просьбой ей помочь? Мол, в Убежище и в обычном-то состоянии женщинам тяжело приходится, а если они ещё и в положении…       — Всё, вспомнил! — наконец, кивнул его подручный. — Ты говоришь о той особе, которую мы вместе притащили из Убежища?.. Фух, никогда до того случая не думал, что дорога через тоннели может казаться настолько утомительной и долгой, если тебе приходится сопровождать беременную женщину… Ну, ладно, — добавил он, слегка хмурясь. — Положим, я эту особу вспомнил… Что дальше, Эльт? Чего ещё ты от меня хочешь на ночь глядя?       — Я хочу, — оборачиваясь в его сторону, проговорил Эльткрид. — Я хочу, чтобы ты немедленно привёл сюда эту женщину, Ульрик. Сейчас же отправляйся за ней, понял?       — С ума сошёл?!. — казалось, Ульрик не верит тому, что говорит ему его «босс». — Она же родит не сегодня-завтра! Куда и как мне её тащить?!       — Боюсь, у тебя несколько устаревшая информация относительно этой особы, — хмыкнул Эльткрид. — Я навещал её через неделю после того, как она пришла в Либералитас, чтобы узнать, всё ли у неё в порядке и к этому времени у неё в комнате уже стояла колыбель с ребёнком… Ну, ладно, — немного подумав. — Тогда сделаем по-другому. Просто отведи Кирс в дом, где живёт та особа… Это-то ты можешь сделать?       — Это? Могу! — кивнул Ульрик. — Так что, прямо сейчас мне её туда вести, что ли? Или с этим можно подождать и до утра?       Я видела, что он устал за этот наверняка непростой для него день, хоть и старается скрыть это обстоятельство от нас с Эльткридом, а потому сказала:       — Думаю, до утра вполне можно подождать. Давайте пойдём к Чарити Эшфорд утром. За это время, может быть, беспорядки в городе поутихнут, а заодно и мы успеем отдохнуть после тревог и волнений этого дня.       — Хорошо, пусть будет по-вашему! — с улыбкой кивнул Эльткрид. — Надеюсь, Кирс, вы ещё не забыли дорогу к вашей бывшей комнате?       — Нет, не забыла, — так же улыбаясь, покачала я головой. — И… Спасибо вам за всё, что вы для меня делаете, Эльткрид…       *****       Утром следующего дня, когда тусклое солнце Нижнего мира ещё не успело подняться над крышами охваченного беспорядками Либералитаса, я уже стояла на пороге небольшого одноэтажного домика, который был очень похож на дом Риелит, разве что выглядел поновее. Ульрик привёл меня сюда через запутанную систему тоннелей, а сам остался ждать за углом. Как я понимаю, через эти подземные ходы при желании можно выйти практически к любому кварталу Либералитаса, но, разумеется, Ульрик ни за что не стал бы мне их все показывать из соображений секретности.       Я осторожно постучала в деревянную дверь, выкрашенную тёмно-коричневой краской:       — Чарити, вы дома? Могу я с вами сейчас встретиться и поговорить?       За дверью послышались негромкие осторожные шаги, а вслед за тем слегка встревоженный женский голос спросил:       — Кто вы такая и что вам от меня нужно?       — Я — товарищ по службе вашего супруга, Аллена Эшфорда, — ответила я. — И… Мне нужно кое-что вам сообщить.       — Гончая?!. — в голосе женщины, стоявшей по ту сторону двери, прозвучали испуганные нотки. — Если вы пришли сюда за мной, то уходите. Ваша власть заканчивается за пределами стен, огораживающих Убежище. Это — Либералитас и у вас нет никаких прав и оснований чтобы уводить с собой тех, кто здесь поселился.       Я вздохнула:       — Понимаю, вы испуганы, Чарити, и не доверяете мне. Но, поверьте, я не собираюсь причинять вреда ни вам, ни вашему ребёнку. Я только хочу поговорить с вами об Аллене, только и всего… Да, я — Гончая, но вместе с тем я ещё и друг Эльткрида Валентина, который полгода назад забрал вас из Убежища и привёл сюда… Ему-то вы ещё пока доверяете, не так ли?       — Ему — доверяю, — проговорила Чарити, едва приоткрывая дверь. — Но могу ли я точно так же верить вам? Тем более, что в Либералитасе сейчас неспокойно. Вы и сами наверняка знаете о том, что творится на соседних улицах, так что…       — Ну, конечно же, вы можете мне доверять, — проговорила я, — показывая ей в качестве последнего аргумента портрет, прихваченный из комнаты Аллена. — Скажите, вам же знакома эта вещь, не так ли?       — Ох… — распахнув дверь, Чарити в недоумении воззрилась на меня. — Это же портрет, который был написан незадолго до нашей с Алленом свадьбы! На церемонии обручения мы с ним решили обменяться не только помолвочными кольцами, но ещё и портретами… Но как эта вещь оказалась у вас, леди…       — Кирс, — покачала я головой. — Зовите меня просто Кирс, без всяких там «леди».       — Хорошо, — кивнула она, пропуская меня в комнату. — Так откуда у вас этот портрет, Кирс? Его вам дал Аллен?       — Нет, — покачала я головой, входя в небольшое скромно, но со вкусом обставленное помещение и невольно оглядываясь по сторонам. — Я сама взяла портрет в его комнате… Видите ли, Чарити, больше всего на свете мне бы не хотелось становиться вестником несчастья, но… Тут уж ничего не поделаешь. Кроме меня никто из Гончих не сообщит вам об этом, а потому, как ни печально, я решила добровольно принять на себя эту тягостную обязанность… В общем… Чарити, Аллена больше нет. Он умер, выполняя приказ святого Юне. Ваш муж до последнего скрывал от всех тайну своей миссии, притворялся Гончей, хоть на самом деле и был агентом Тайной канцелярии. Для меня самой было настоящим шоком узнать от него об этом. И ещё большей неожиданностью стало то, что он умер, хоть с лёгкостью мог избежать гибели. С его-то навыками и возможностями… Но… Похоже, Аллен уже давно решил умереть, а я не смогла его остановить от этого рокового шага. И, поверьте, мне очень жаль, что так получилось…       — Знаю, — с самым серьёзным видом кивнула Чарити. — Я давно уже знаю о том, что Аллен хотел умереть. Во время последней встречи с ним он обмолвился о том, что, выполняя приказ, данный высшим начальством, был вынужден причинить немало зла, что на его руках и совести кровь множества людей и что даже если он и не понесёт за это никакого наказания, то сам не сможет никогда себя простить… Аллен с самого начала был готов к смерти. Ещё в тот день, когда пришёл в Нижний мир, он знал, что не сможет покинуть его живым.       — И вы… Вы позволили ему это сделать, Чарити? Не попытались его отговорить? — удивилась я. — Но как же… Аллен говорил, что вы — самый дорогой для него человек. И если бы вы попросили его выжить любой ценой, уверена, он обязательно вас послушался бы.       — Позволила, пусть и не по своей воле — невесело усмехнулась Чарити. — Да и как, в самом деле, я могла бы ему помешать? Я и виделась-то с Алленом всего пару раз после того, как нас обоих отправили в Нижний мир. И уж конечно, я никак не могла повлиять на его решение… Скажу вам больше, Кирс, — добавила она, понизив голос. — Если говорить по-правде… Вам незачем было приходить сюда. Я ещё во время нашей последней встречи с мужем поняла, что больше никогда его не увижу. Аллен был настроен слишком решительно, он говорил о том, что обязательно доведёт свою миссию до конца и ни за что не отступится, пусть даже это и будет стоить ему жизни… Я не знала о какой миссии он говорит, но интуитивно поняла, что ничем хорошим это для него не кончится. И как видите, оказалась права… Что же! На всё воля Бога и святого Юне…       — Вы так спокойно говорите об этом Чарити, что это меня даже пугает, — покачала я головой. — Невольно начинаю думать, что вы тоже не настроены продолжать жить. Но вы… Вы ведь, так не сделаете, правда?       — Нет, не сделаю, — едва заметно улыбнулась она. — У меня, ведь, есть ребёнок. И хотя бы ради него я должна…       В это время из-за невысокой ширмы, перегораживающей часть помещения, послышался громкий, пронзительный детский плач.       — Ох… Прошу меня извинить…       Чарити, не договорив то, о чём собиралась мне сказать, опрометью бросилась за ширму и через минуту появилась, укачивая на руках очаровательного белокурого ребёнка, который ещё не умел ходить.       — Ну же, мой хороший, успокойся! — говорила она, расхаживая взад-вперёд по комнате и тихонько напевая при этом какую-то песенку, скорее всего, колыбельную. — Всё в порядке, видишь? Это не плохая, не злая тётя. Она не сделает нам ничего плохого…       Но ребёнок продолжал заливаться слезами. Может быть, у него болел живот или сон плохой приснился или?.. Ох… Боюсь, я так мало знаю о маленьких детях, хоть совсем скоро один из них появится и в нашем доме!..       — Чарити, вы можете на минутку дать его мне? — неожиданно для себя, предложила я. — Может быть, оказавшись на руках постороннего человека, он успокоится?       — Даже не знаю… — с сомнением покачала головой Чарити, но малыша мне всё же передала.       И когда я взяла его на руки и ощутила его приятную тяжесть, то целый вихрь чувств и эмоций нахлынул на меня. Я почувствовала себя так, как если бы это был мой собственный ребёнок, которого я сама выносила и родила. Хотя, с другой стороны, Аллен мне тоже, ведь, не совсем чужой. Он — кузен Финна, которого я всегда считала почти что своим братом, а значит, что и его ребёнок приходится мне… Ну, да, наверное, кем-то вроде почти племянника.       Укачивая малыша так же, как это делала Чарити, я зашла за ширму и подошла к стене, рассматривая висевшую там картину. И тут вдруг…       Неожиданно мне вдруг показалось, что в доме стало как-то подозрительно тихо. Я оглянулась в ту сторону, где, по моим расчётам должна была сейчас находиться Чарити, но… Никого не увидела. Выйдя из-за ширмы я внимательно осмотрелась и обнаружила, что в доме нет никого кроме меня и ребёнка Аллена. И в это время мой взгляд зацепился за испещрённый мелким убористым почерком лист бумаги, лежавший на столе.       Всё ещё не понимая, что происходит, я подошла к столу и, взяв бумагу, оказавшуюся адресованным мне посланием, принялась читать:       «Кирс, прошу меня извинить за то, что я вас обманула, а возможно, и подставила, но, надеюсь, что вы сможете меня понять. Я не могу позволить сыну Аллена расти в Нижнем мире, но не имею права вернуться наверх вместе с ним. Кто бы что ни говорил и что бы по этому поводу ни думал мой покойный муж, но я — преступница, убившая, пусть и случайно, хорошего человека. Мне нет и не может быть прощения. Но дети не должны отвечать за грехи и ошибки своих родителей, вы согласны?.. Вот почему я прошу… Нет, умоляю вас, Кирс, забрать моего малыша с собой. Я знаю, что вы, как Гончая, найдёте способ переправить его наверх и отдать на воспитание родственникам моего супруга… Я хочу только одного: чтобы мой сын вырос гражданином Верхнего мира, чтобы он никогда не соприкасался с теми грязью и пороками, которые царят здесь, внизу… Раньше я думала, что в Либералитасе смогу жить свободно и хотя бы относительно счастливо, но с тех пор, как моего супруга не стало, одно пребывание в этом доме причиняет мне такую боль, что, кажется, сердце разрывается на части… Я решила покинуть этот город и поискать для себя место где-нибудь в других областях Нижнего мира… Знаю, что вы не оставите беззащитного ребёнка одного в опустевшем доме и верю, что вы сможете должным образом позаботиться о его будущем… С уважением, Чарити Эшфорд.»       Я в недоумении воззрилась на послание, оставленное мне супругой Аллена. Это что же, выходит, что Чарити, которую я считала прежде идеальной женой и матерью (ну, по крайней мере, так выходило по рассказам Эшфорда), сбежала из дома, оставив собственного ребёнка на моё попечение?!. Но я же… Чёрт возьми, я просто не знаю, что делать с такими малышами. Чем их кормить, как за ними ухаживать, чему учить…       Наверное, проще всего будет оставить брошенного младенца в доме Эльткрида. Уверена, тот позаботится о его будущем куда лучше, чем я. Найдёт хороших приёмных родителей или (чем чёрт не шутит!) сам усыновит его. Но…       Чарити просила отправить её сына в Верхний мир. И я вполне могу исполнить это желание, поскольку совсем скоро сама собираюсь туда вернуться. Но…       Что скажет Заксен, когда я появлюсь в штаб-квартире Гончих с младенцем на руках? И согласится ли он взять чужого ребёнка с собой, когда для нас с ним наступит время возвращаться в Верхний мир?..       …Ох, боюсь, на меня сейчас свалилось столько проблем, что того и глядя голова из-за этого разболится!.. Нет, нужно как можно скорее уходить отсюда, пока я ещё могу здраво рассуждать и трезво мыслить. И… Надеюсь, Ульрик не станет надо мной смеяться, когда увидит, что я возвращаюсь не одна…