The monster inside

      Человек – очень интересное и сложное существо. В экстренной для него ситуации, он подключает все свои возможности, не давая телу выйти из-под контроля. Но с этим Лорейн справлялась на редкость слабо. Выпуская весь кислород из лёгких, она продолжала кричать. Страх был таким осязаемым, что единственное, что она могла сделать – выпустить его на волю, раздирая при этом своё больное горло. Её крик был настолько громким, что, отражаясь от стен и низкого потолка, больно ударял по барабанным перепонкам. Если бы не тонкая ночная рубашка, которую она сжала с такой силой, что побелели костяшки на руках, Лорейн бы скорее всего вырвала своё трепещущее сердце. Отклонившись назад, девушка прижалась затылком к холодной стене, при этом, жадно хватая распахнутым ртом, промозглый воздух комнаты.       - Ло-орейн.       И снова этот голос. Он разносится по всей комнате, заставляя её колени дрожать от страха. За последнее время, он стал для неё уже родным, но его холодная и надменная интонация, проникает под кожу, холодя разгорячённую кровь. Вздрогнув от неожиданности, Лорейн инстинктивно зажмурилась. Пульсация в висках усилилась, заставляя цветные пятна, плясать перед закрытыми глазами. Ей было настолько плохо, что она даже не могла сойти с места.       Этот мерзкое шипение, холодящее душу, словно какой-то паразит, окутывает её со всех сторон, сильнее вжимая в стену. Шепот разъедает её изнутри, забирая последние капли самообладания. Этот паразит пускает свои щупальца всё глубже, опутывая ими внутренности. Его пальцы, словно склизкие змеи, обвивают шею, сжимают со страшной силой, заставляя давиться кашлем. Душит. До невозможности, до хрипа. Лорейн пыталась сорвать с себя этих невидимых змей. Горло дерёт беспощадный кашель. Даже нет, не кашель. Это было больше похоже на рык из глубины лёгких, который выворачивал глотку наизнанку, и сжимал её с такой силой, что не давал возможность сделать хотя бы один полноценный вдох, выливаясь изо рта вместе со слюной.       «Дыши, дыши, дыши». - мысленно приказывала себе девушка, взывая к остаткам разума.       Её легкие разрывались от нехватки воздуха, а в носу стоял противный запах гари. Жадно втягивая кислород, она пыталась успокоиться. Мокрая от пота одежда неприятно липла к телу, вызывая противный табун мурашек по коже. Волосы также прилипли ко лбу, мешая разглядеть обстановку вокруг.       Стоило всего лишь на мгновение забыть о незваном госте, как он тут же напоминал о себе, нетерпеливо постукивая в окно. Устремив свой взор в сторону окна, Лорейн изо всех сил пыталась рассмотреть того, кто решил устроить ей в такое время «визит». Но было так темно, что всё сливалось в огромное тёмное пятно. Может ей показалось? Возможно, у неё начинает развиваться паранойя. И должна она находиться не в этой школе, а в специальном учреждении для психически больных людей. Резко, комнату озарил яркий свет, заставляя утомлённые глаза Лорейн сощуриться от боли. Переведя свой взгляд на небо, она увидела яркий серп месяца, что медленно выплывал из-за мощных облаков. Мягкий лунный свет заполнил комнату, принося с собой столь долгожданное облегчение. Постепенно, глаза привыкли к свету.       Одной рукой заправив разлетевшиеся волосы, девушка с трудом разлепила слипшиеся ресницы. Голова раскалывалась от страшной боли, словно на неё натянули узкие стальные обручи. Мышцы, будто каменные, все сильнее пригвождали тело к поверхности, к которой Лорейн прислонялась уже последние минут десять. Над ней дрожал темный сводчатый потолок, но вскоре она поняла, что дрожит вовсе не он, а - она. Непрошенный гость вновь оповестил о своём присутствии, настойчивым скрежетанием в окно. Значит, не показалось. Лунный свет давал прекрасный обзор. Хорошо присмотревшись, Лорейн разглядела золотисто-красное оперение, которое ярко выделялось на фоне ночного неба. Распахнув от удивления глаза, девушка пыталась удержать свою челюсть на месте, что бы она ненароком не рухнула на пол. Её взору предстал Феникс.       Установив с ней зрительный контакт, птица удивленно встрепенулась, и взъерошив хохолок, возобновила свои попытки вновь обратить на себя внимание. С трудом поднявшись на негнущихся ногах, Лорейн двинулась к окну. Попутно зарождающиеся вопросы в её голове, не давали покоя: «Откуда он здесь? Как нашел меня...и вообще, когда успел так подрасти, ведь недавно, он был совсем крохотным и беззащитным птенцом?!».       Её рука потянулась к щеколде. Резко дёрнув её на себя, девушка приоткрыла окно, впуская внутрь ночную прохладу. Лёгкий сквознячок загулял по комнате, приятно лаская кожу, а звук открывающихся ставней, еще больше раззадорил и без того беспокойную птицу. Не успев произнести и слова, девушка тут же была сбита с толку громким хлопком, который вихрем пронесся над её головой. Резко взмахнув крыльями, Феникс бесцеремонно ворвался в комнату, и с шумом распахнув окно настежь, взметнул тонкие шёлковые занавески к лепному потолку. Пролетев над Лорейн, птица приземлилась на рядом стоящий шифоньер. Громко вскрикнув, Феникс поприветствовал её, продолжая резво размахивать своим большим золотым хвостом. Существо явно радовалось встрече, только вот Лорейн не могла ответить ему взаимностью. Не могла. Не хотела. Неделя выдалась ужасно изматывающей, а последние пару часов, и вовсе убили всякую надежду на спокойный сон. Приблизившись к шкафу, она взглянула на гордо восседающую птицу снизу-вверх:       - Мне очень жаль, птичка. Но сейчас не самое лучшее время.       Недоуменно посмотрев на неё, Феникс повёл головой в сторону. Прекрасно! Именно на такую реакцию Лорейн и рассчитывала. Подпрыгнув несколько раз на месте, она попыталась руками сдвинуть Феникса с насиженного места:       - Ну давай же! Кыш-кыш! Лети!       Все её попытки спровадить птицу, провалились с громким треском. Даже наоборот, это возымело обратный эффект. Вместо того, чтобы оскорбиться и улететь, птица задорно бегала от одного угла шкафа к другому, весело гогоча.       - Послушай, - тяжело отдышавшись, Лорейн с мольбой посмотрела на это упрямое создание. – Мне совсем не до игр! Пожалуйста, лети к своему хозяину.       При упоминании Дамблдора, поведение птицы резко изменилось. Феникс нахохлился, при этом, издавая неодобрительное шипение. Взмахнув крыльями, он быстро спикировал вниз. Опустившись на лежащую на столе карту, он принялся раздирать её когтями.       - Эй! А ну отдай. - в два прыжка преодолев разделяющее их расстояние, девушка принялась отбирать вещь, подаренную ей горе-учителем. Вдоволь насладившись действием, Феникс быстро сдался и без всякого сопротивления разжал клюв, возвращая карту, а точнее то, что от нее осталось.       Обрывки пергамента свисали лоскутами, а часть из них и вовсе лежала на полу. Холодный осенний ветер из раскрытого окна, поднял их в воздух, закружив кусочки карты, в понятном лишь для него танце. Собрав клочья бумаги, Лорейн аккуратно свернула их в что-то наподобие свитка и положила на прикроватную тумбочку. Вновь взглянув на птицу, она поразилась. Тот спокойно сидел на столе и не спеша перебирал клювом свое ало-золотое оперение.       - Тебе кто-нибудь говорил, что ты очень упрямая птица? – Лорейн подняла в воздух указательный палец, при этом, переходя на нравоучительский тон. - Тебе уже давно пора домой! Не вынуждай меня идти на крайние меры!       Видимо, у Феникса было другое видение данной ситуации. Громко гаркнув ей в лицо, он сорвался со своего места. Облетев комнату несколько раз, он расположился на кровати, а затем, принялся прыгать и громко гоготать, весело размахивая крыльями.       - Тише! Ты всех разбудишь!       Не хватало ей ещё проблем. Потом отчитывайся перед Дамблдором и ищи очередные оправдания своему невезению. Не дай Бог еще взбредет в голову, что будто она его питомца украла. Фразу «не виноватая я, он сам пришел», к делу с Фениксом не пришьешь. После этого за ней сразу закрепится очередное прозвище, как самой недалекой ученицы. Наворачивая круги подле кровати, Лорейн пыталась унять и без того разбушевавшуюся птицу. Её неуклюжие действия, лишь больше распаляли его. Феникс по-прежнему бил крыльями и пел свою радостную песенку. Остановившись и тяжело дыша, Лорейн уперлась руками в кровать. Пригрозив указательным пальцем у того перед клювом, с размеренной, занудливой назидательностью моралиста, девушка продолжила:       - Чувство юмора ты явно перенял от Дамблдора. Чтоб ты знал…это совсем не смешно!       Феникс распушился, и с трудом задавил воинственный клекот в горле. Было видно, что тот явно ждал продолжения, и был готов в любую секунду возобновить эти изнуряющие марш-броски на короткие дистанции. Проворно перескочив через одеяло, птица погружалась своими тоненькими лапками в облачный матрас. Оказавшись напротив, тот склонил голову набок и взглянул на девушку своими темными глазами. Не выдержав игру в гляделки и быстро сдавшись, Лорейн устало провела рукой по лицу.       - Ой. Ну тебя! Хочешь – оставайся! Мне все равно. – мягкой поступью дойдя до окна, она выглянула наружу.       Мир был погружен в сладкую дрёму. Казалось, небо вступала в свои права, медленно обволакивая промозглую землю. Не было видно горизонта, всё вокруг стало небом. Луна излучала тёплый свет, делая тёмно-синие цвета ночи, более выразительными. Она окрашивала комнату, серебря блестящими лучами, уже привычные для неё вещи: очертания мебели, столы, заваленные книгами, а также множество загадочных предметов: бумаги, исписанные магическими рунами, непонятные пульсирующие приборы со сложным механизмом, походившие на единый организм с бьющимся сердцем — астролябия и вольвелла.       Холодный воздух вырвал Лорейн из раздумий. Ледяной воздух проник в лёгкие, отдаваясь жжением в горле. Выдохнув и покрепче сжав в кулаки озябшие ладони, она закрыла окно. Поплотнее задёрнув занавески, девушка отошла от окна. Ноги отказывались её держать, и она опустилась на кровать. Пытаясь успокоить сбившиеся дыхание, Лорейн давилась слезами. Истерические рыдания рвались наружу. Проведя рукой по мокрому от слез лицу, она, отбросив одеяло в сторону, придвинулась в сторону прикроватной тумбочки. Нашарив в темноте стакан с водой, она сделала большой глоток, выпивая половину содержимого. С тела постепенно спадало оцепенение, унося с собой последние напоминания о треклятом сне.       Как и несколько лет назад, Лорейн по-прежнему преследует один и тот же кошмар. К такого рода сновидениям она успела привыкнуть так же быстро, как привыкла к материнской нелюбви и равнодушию людей, что окружали её. Но сегодня, что-то изменилось. Сон стал гораздо реальнее, опаснее. Сколько бы она не думала о смысле этого сна – она попросту тратила своё время. Он не снился ей каждую ночь, нет. Это бывало раз в неделю или две. Но он повторялся в абсолютной точности, до самых мельчайших деталей. Может быть, когда-нибудь, Лорейн всё-таки разгадает эту тайну. А пока, у неё нет на это абсолютно никакого времени.       Следом за апатией, появилось раздражение. Лорейн просидела в это месте, вот уже целую неделю, но не продвинулась ни на шаг, хоть к чему-нибудь. Она чувствую, как утекает драгоценное время, которое она могла провести со своей семьёй, вдали, от всего этого сумасшествия. Судя по тому, как проходят их «уроки», Дамблдора, да и в принципе, других учителей, не особо волнует, чем она здесь занимается. Её попросту раздирала злость на него. Зачем было брать на себя эту ответственность, если в дальнейшем, он пытается от неё убежать. Мыслями, Лорейн вновь вернулась к своим родным. Как они? Где? Она не знала абсолютно ничего. А Криденс? Жив ли он? Поджав колени к груди, девушка уткнулась в них лицом.       Жизнь в приюте походила на казарму: в одно время подъём, завтрак, занятия, молитва, обед, снова занятия, агитационные речи, раздача буклетов, ужин, снова молитва, немного личного времени, а там, глядишь, и отбой. Если бы график не разбавлялся регулярным избиением и травлей матери, то Лорейн бы с уверенностью сказала, что жила достаточно неплохо. У неё был какой-никакой дом, семья. Вопреки тому, что они не являлись кровными родственниками, связь между нами воспринималась, как нечто сакральное. Казалось, что эти таинственные узы, неспособны разорвать никакие жизненные обстоятельства.       Она скучала по детской непосредственности Модести, по вечно серьезной Частити, по особо внимательному и заботливому Криденсу. Они, то - единственное, что держало её на плаву, что заставляло улыбаться и надеяться на лучшую жизнь, в которой не было место: Вторым Салемцам, Мэри Лу Бэрбоун и ее чудовищным выходкам.       Тот роковой вечер, останется в памяти Лорейн навсегда. Всё лицо Криденса было испещрено ссадинами и кровоточащими ранками, а от носа до линии губ, тянулся тёмно-алый ручеёк запёкшейся крови. В этот раз, Матушка постаралась на славу. Из-под пушистых, темных ресниц, на неё смотрел живой мертвец со светящимися на белом полотне кожи глазами, молящими о спасении. Лорейн жутко хотелось прикоснуться губами к его лицу, чтобы почувствовать, что оно все-таки живое. Если бы кто-нибудь в тот момент увидел ту мертвенную неподвижность в чертах парня, то он не смог бы не заплакать – наверное, омертвел бы и сам. Но лицо его, так ужасно разбитое, было живым, и рука его была живой, гладила её по щеке – и она плакала неудержимо, всхлипывая, вздрагивая и не вытирая слез.       Криденс смиренно выдерживал все натиски судьбы. Ни разу не жаловался на свою незавидную долю, а наоборот, всегда подбадривал. Он не смолкал всякий раз, рассказывая про таинственного мужчину, который вознамеривался их освободить. Его искренняя вера, вперемешку с обезоруживающей наивностью, не могла не вызывать на лице Лорейн улыбку. Как и сейчас, подавив внеочередной горький всхлип, она криво усмехнулась сквозь слезы. Продолжая предаваться воспоминаниям, девушка не сразу заметила, как череду приятных событий сменяют другие, те, о которых хотелось побыстрее забыть, спрятав их в дальнем углу подсознания: изуродованный труп матери, перегородивший собой путь к отступлению, дикий ужас, охвативший тело бедной Модести и тень, что скользила по дому, разрушая всё на своём пути.       Но вдруг - время потекло тягучей патокой. Лорейн ощущала себя, словно под толстым слоем воды. Все её движения стали плавными, неторопливыми. Но не одна она стала заложницей - тень также, как и Лорейн, застыла в воздухе. Она находилась от неё в нескольких сантиметрах, стекая вниз, чёрным водопадом. Тот факт, что она сейчас находилась в безопасности своей комнаты, помог ей сконцентрироваться на своих ощущениях. Естественно, первое, что захлестнуло Лорейн, был - страх. Животный страх на уровне инстинктов, заставляющий её бежать, искать спасения. Но сомнение уже пустило свои корни. Глубоко внутри, в ней сидело странное чувство, что отчаянно пыталось не вырваться наружу, зарываясь всё глубже. Сжав кулаки, Лорейн не давала этому чувству исчезнуть; мысленно, она вытягивала его на поверхность, не ослабляя свою хватку. Ей потребовалось несколько долгих минут, и наконец, это чувство заполнило каждую клеточку её тела. От столь неожиданной волны, она начала хватать ртом воздух. Лорейн сжимала края простыни, пока костяшки на руках не побелели.       - Этого не может быть. – её голос хрипел.       Осознание происходящего, обухом ударило по голове. В это же время, тень вырвалась из медленного потока времени, приближаясь к ней с каждой секундой. Они находились так близко, что Лорейн могла почувствовать холод, исходивший от неё. Но вместе с ним - отчаянное одиночество, что разъедало её изнутри. Мир вокруг завертелся: они остались вдвоём, впиваясь в друг друга взглядами, что смотрели в самое сердце. Лорейн протянула вперёд руку – тень сделала также. Они не коснулись друг друга, оставляя между собой, какие-то жалкие миллиметры. На её глазах, тень постепенно меняла форму, принимая облик знакомого ей человека. Глазами, полными отчаяния, Криденс смотрел, будто сквозь неё. Затем, тень снова начала меняться. Увиденное, выбило все силы из тела. Лорейн смотрела на себя... С широкой ухмылкой, вторая "она" склонила голову набок.       - Я - это ты. – произнесла тень.       Двойник Лорейн схватил её за руку, прижимаясь своим лбом к её. Тень снова изменилась.       - А ты - это я. – дрожащий голос Криденса заполнил сознание. Всё завертелось с бешеной скоростью.       - Я - это ты. – произнесла Лорейн.       - А ты - это я. – тень вновь стала собой, отвечая ей своим холодным тоном. - Навсегда.       Она поглотила Лорейн без остатка, топя в своём болоте мрака и одиночества. Безумный крик Феникса ворвался в сознание девушки. Птица летала над её головой, дёргая меня волосы. Выпустив из рук скомканную простынь, Лорейн откинулась на спину. Сердце отплясывало чечётку, принося неимоверную боль. Всё стало на свои места. Но как такое возможно? Криденс – такой же, как и она. Или она, такая же, как он. Всё это не укладывалось в голове. Вот о чём говорил Чанг. Тот тёмный сгусток, что разрушил их дом, что убилих мать – это Криденс. Но Лорейн смогла прочувствовать его, и эти ощущения, схожи с её, там, на развалинах дома. Так вот, значит, что она такое? Тёмный, холодный сгусток ярости, разрушающий всё на своём пути.       Без того окоченелые руки, стали ещё холоднее, всё тело затряслось. Из этих кошмарных мыслей, Лорейн вывел Феникс. Бедная птица не находила себе места, наворачивая круги подле неё. Забавный хохолок возвышался на макушке, перья топорщились во все стороны, а аккуратный клюв и вовсе не смыкался, издавая протяжные гортанные звуки. Резко поднявшись, девушка судорожно попыталась успокоить разбушевавшееся создание.       - Тише-тише! Всё хорошо. Со мной всё хорошо.       Подлетев поближе, птица продолжала встревоженно размахивать крыльями и вытянув шею, издала какой-то совсем новый, непонятный звук, похожий на болезненный стон.       - Я напугала тебя? Прости, птичка. Я.…я больше так не буду. Правда.       Было невыносимо больно смотреть на столь печальное создание. Видимо, её состояние жутко напугало и без того, обеспокоенную птицу. Немного погодя, Феникс взглянул на Лорейн своими темными глазами. Потом, слегка качнул головой, и сделал несколько шагов по направлению к ней. Он подошел так близко, как никогда раньше, и Лорейн с восторгом наблюдала, как он, пусть даже немного нерешительно, но нежно ущипнул её своим золотистым клювом за палец. Это было своего рода и примирение, и благодарность. Птица еще раз подтолкнула клювом сплетенные в замок пальцы, и тогда, Лорейн осторожно разжала их, и медленно протянула ему левую ладонь. Феникс сперва невольно вздрогнул, но потом, подойдя еще немного ближе, прислонился своей мягкой головой к её ладони. Лорейн не смогла сдержать широкой улыбки, почувствовав пальцами мягкие шелковистые перья птицы. Они были на ощупь совсем не такие, как у сов, намного мягче и пушистее, хотя, может, это лишь ей так казалось. Еще долго Лорейн сидела и гладила Феникса, до тех пор, пока вновь не заговорила:       - А ты ведь так и не сказал, что привело тебя ко мне? – поинтересовалась она, продолжая нежно поглаживать птицу. Услышав обращенную к себе речь, Феникс резко отстранился от её руки, и словно в подтверждение, издал глухой, похожий на лягушачье кваканье звук. Чуть наклонившись вперед, он широко распахнул крыло и выудил из-под него цветок. Протянув его Лорейн, он разомкнул клюв и вложил свой дар в протянутую ею ладонь. - Это мне? – опустив глаза, Лорейн принялась старательно рассматривать растение. – Но где ты это взял?       Смущенно отведя взгляд, Феникс взмахнул крылом в сторону окна.       - Ты что, украл это? Мистер Бири будет в ярости. – представив на секунду выражение лица преподавателя, девушка поперхнулась от смеха. – Погоди, это что, волчья отрава?       Времени у Лорейн было полно, а различных учебников в Хогвартсе – ещё больше. Она сама и не заметила, как углубилась в травологию. Лорейн не могла назвать себя «экспертом», но уже запаслась кое-какими знаниями. Подставив цветок под лучи лунного света, ей удалось лучше его рассмотреть. Её взору предстал род многолетних трав семейства лютиковых, с утолщенным клубневидным корнем, пальчато-сложными листьями и фиолетовыми цветками. Аконит был чрезвычайно редким растением, а его клубни использовались исключительно в лечебных целях, изготовляя из него жаропонижающее и болеутоляющее средство. Однако, было еще кое-что…       - Считается, что аконит должен постоянно храниться в теплице, ибо за пределами горшка он начинает, –резко учуяв специфический запах, Лорейн брезгливо поморщилась и поспешив закрыть нос рукой, проговорила. - ВОНЯТЬ!       Слушавшая до этого птица, резко встрепенулась и издала новый оглушительный крик, в котором девушке почудились боль и изумление. Словно оскорбившись, Феникс гордо выставил грудь вперед, распушил огненный хвост и потянулся за цветком, демонстративно намереваясь вырвать его из рук девушки.       - Эй, он вообще-то уже мой, забыл? – отведя руку в сторону, Лорейн попыталась сдержать ревностный порыв птицы. – Некрасиво с твоей стороны пытаться отобрать то, что подарил.       Резко оставив свои попытки, Феникс спрыгнул с её коленей, и, тяжело вздохнув, не спеша, направился в сторону окна, волоча за собой крылья.       - Но…но мне все нравится! Правда! А аромат..., так наоборот хорошо, что такой терпкий, ибо только с грядки. – повернувшись к прикроватной тумбочке, она опустила аконит в стакан с водой. –Другое дело! Смотри, птичка! Разве не красиво?       Это замечание, вернуло Фениксу радостное настроение. Захлопав своими широкими крыльями, он ринулся в её сторону. А Лорейн и не знала, что птицы умеют обниматься. Обвив её своими алыми крыльями, он клювом прижимался к её шее.       - Надеюсь, я прощена, птичка? —нежно перебирая золотистое оперение, спросила Лорейн. Величественная птица, курлыкая, боднула её ладонь головой. — Спасибо.       Вдвоём, они разместились на широкой кровати. Лорейн не переставало удивлять поведение Феникса. Бунтарь, да и только. Хотя, что там могло ещё получиться, если твой хозяин – Дамблдор, который не смотрит дальше своего носа. Будто прочитав её мысли, Феникс одобрительно фыркнул.       - И не говори. – ответила ему Лорейн.       Подавив широкий зевок, она прикрыла ладонью рот. Глаза постепенно слипались, зазывая меня в сладкую дрёму. Укутав их большим одеялом, она поудобнее устроилась на матрасе. В этот раз – сон был спасением. Спокойный, чистый, без сновидений. Именно то, что и требовалось её уставшему телу. ***       Все эти скитания были утомительными. Криденс прятался в самых различных местах: заброшенных фабриках и гаражах, в безлюдных подворотнях, кишевшими толстыми и злыми крысами. Ел он то, что удавалось найти. Обычно, это были объедки из мусорных баков ресторанов: огромные порции, недоеденные богатенькими людьми. Не сказать, что это было приятно – но питаться было чем-то нужно. Спал он урывками, всегда опасаясь за свою жизнь. То, что случилось с ним неделю назад, до сих пор не оставляло его. Кто-то устроил на него самую настоящую охоту. Но зачем?       Криденс не знал, что ему делать. Ему некуда идти, не к кому обратиться. В самые тяжёлые для него минуты, он устремлял свой взор на фотографию, что бережно покоилась у него в нагрудном кармане, уже потрёпанного невзгодами костюма. Эту идиллию, портила лишь Матушка, что каждый раз, смотрела на него с укором. Сидя у одного из заброшенных заводов, он поднял с земли небольшой камень. Направив его остриё на лицо Матушки, Криденс принялся старательно водить по нему камнем. Как только с этим было покончено – он устало откинулся на кирпичную стену. Идеально.       Он не жалел о том, что сделал. Это было правильно. Он спас многих от её жестокого обращения. Если бы ему предложили повернуть время вспять, единственное, что бы он изменил – это местоположение его сестёр. Ярость захлестнула его раньше, чем они вышли из дома. Но он уже не контролировал себя. Все её издевательства, закрутились каруселью изображений в его голове. Матушка это заслужила. Но что же ему теперь делать? Всю свою боль он уже выплакал. Осталось лишь холодящее душу одиночество. Казалось, что против него был целый мир. Но его успокаивало то, что он избавил их всех от этого чудовища – и не важно, какие к этому были приложены методы.       Его глаза устало закрывались, но урчащий живот отчаянно требовал еды. Если он уснёт сейчас, то к тому моменту, как настанет время идти к бакам, там ничего не останется. Он не единственный «голодающий» на Нью-Йорских улицах. Как говорится: «хочешь жить – умей вертеться». Кое-как поднявшись на ноги, Криденс отправился к ресторану. Он всегда держался в тени, не привлекая к себе лишнего внимания. Обойдя несколько громоздких зданий, Криденс оказался в нужном проулке. В проулке стояла полная темнота, но глаза парня быстро к ней привыкли. Фонарь, что стоял в конце улицы, пытался осветить этот мрачный участок – но всё было тщетно. Приметив глазами мусорный бак, Криденс двинулся в его сторону. В эту же секунду, задняя дверь ресторана открылась. Отскочив в сторону, Криденс спрятался за угол. В дверях показался официант, нагруженный огромными пакетами с мусором. Изнутри доносились громкие звуки: гомон посетителей, злостные крики повара и снующие туда-сюда официанты. Тот, что вышел на улицу, был примерно одного возраста с Криденсом. Открыв крышку бака, он агрессивно запихал туда мешки, пугая при этом крыс. Он смотрел на бак несколько долгих минут, а затем, принялся пинать его ногами.       «Видимо, день задался не только у меня». – мелькнуло в голове у Криденса.       Выпустив пар, парень быстро забежал по ступенькам в ресторан, громко хлопая дверью. Шум сразу же прекратился, оставляя Криденса в полной тишине. Не теряя драгоценного времени, он всё-таки двинулся к своей цели. Мешки оказались действительно тяжёлыми: куча битой посуды, использованные салфетки и коробки. Под руки прыгали крысы, водя по воздуху своими крошечными носами.       - Пошли вон. – они бесили Криденса. А за последнее время, он понял, насколько. Как только он нашёл что-то, что более-менее походило на еду, его за палец укусила крыса. – Ай.       Долго не думая, Криденс схватил крысу и откинул её в сторону. С удивлённым писком, она пролетела несколько метров, а затем завалилась на землю. Продолжая копаться в баке, он не сразу заметил появления неизвестного. Его разум затмил голод, отключая все инстинкты самосохранения.       - Криденс? - мягкий женский голос окликнул его.       Дернувшись, он ударился головой об крышку. Метнув взгляд в сторону звука, он увидел свою давнюю знакомую. Порпентина Голдштейн. Она стала первым человеком, кто хоть как-то наказал его мать. За это, он был ей безмерно благодарен. После того случая, он видел её лишь один раз. Там, в метро. Он мало что помнил с тех событий, но что она была там - это факт.       - Что вы здесь делаете? - он не хотел звучать грубо, но удивление и удар головой, сделали своё дело.       - А ты? - обхватив себя руками, девушка пристально смотрела на парня. - Я знаю, что произошло. Мне очень жаль.       - Мне тоже. - он пожал плечами.       - Тебе нужна какая-нибудь помощь?       Первым его порывом, было выкрикнуть: "Да". Но что-то останавливало его, заставляя прикусывать язык.       - Нет, спасибо. - он отошёл от бака, всем телом оборачиваясь к собеседнице. - У меня всё хорошо.       Порпентина нахмурила брови. Она прекрасно видела, что делает Криденс. И это никак не похоже на "хорошо".       - Ты не думай, я не следила за тобой. - было видно, как ей некомфортно. Она часто переступала с одной ноги на другую, при этом продолжая крепко обхватывать себя за плечи. - Я оказалась здесь случайно. Часть работы.       - И набрели на меня?       - Как видишь. - что-то в её голосе настораживало Криденса, но он отгонял от себя эти мысли.       Пустой желудок вновь издал утробный звук, призывая своего человека, пополнить его какой-нибудь едой.       - Рад был встрече, правда. - Криденс повёл плечами. - Но вы на работе, а я не хочу вас отвлекать.       Криденс вновь обернулся к баку, но уже с менее крутым энтузиазмом.       - Не хочешь перекусить? - Порпентина указала рукой на ресторан, объедки которого, Криденс так отчаянно хотел получить.       - Меня туда не впустят. Это же очевидно.       - Зато, впустят меня. - она была настроена решительно. - Я пойду, возьму что-нибудь перекусить, а ты подожди меня у входа. Хорошо?       У него появилось очередное желание отказаться, но спазмы, что скручивали живот, не дали ему этого сделать. Он давно не ел горячей пищи. Даже успел забыть, каково это. Вместе, они двинулись к центральному входу в ресторан. Порпентина тут же заскочила внутрь, мягко прикрывая за собой тяжёлую дверь. Хоть осень только вступила в свои права, но уже во всю ощущалась её жгучая прохлада. Одежда Криденса не годилась для таких погодных условий, но он и не жаловался. Лучше уж терпеть морозы, чем побои, не правда ли?       Порпентина не заставила себя долго ждать. Она вышла наружу, неся в обеих руках, два тщательно упакованных, бумажных пакета. Протянув свою ношу, она всучила её парню.       - Есть здесь будет крайне неудобно. - начала она. - Да и идти тебе некуда, насколько я могу судить.       Криденс ничего не ответил. Не было смысла. Она и так была прекрасно осведомлена о его делах.       - Здесь недалеко есть парк. - она засунула руки в карманы. - Там ты сможешь спокойно поесть. А заодно, мы придумаем, что с тобой можно сделать.       Кивнув, Криденс последовал за девушкой. Парк действительно оказался недалеко. Время было позднее, да и в такую погоду, мало кто захотел бы прогуливаться. Они уселись на скамью, ярко освещённую светом фонаря. Криденс не боялся темноты, но постепенно, она начинала давить на него. Днём - он отсиживался в развалинах и заброшках, ночью - выходил на поиски пищи. Ему хотелось немного света, чтобы хоть как-то, почувствовать себя живым.       Принесённая Порпентиной еда, оказалась безумно вкусной. Ещё бы немного, и Криденс бы захлебнулся своей слюной. Мягкое, тёплое мясное рагу, с таким же потрясающим гарниром. Он покончил с едой за считанные секунды. Но, несмотря на эти блаженные мгновения, он чувствовал на себе пристальный взгляд его спутницы. Криденс чувствовал, что что-то не так. Он не мог объяснить, что именно, но он был уверен в своей правоте, на сто процентов.       - Что ты будешь делать дальше? - его мысленный поток перебил вопрос девушки.       - Не знаю. - Криденс пожал плечами. Он действительно не знал, что он будет делать дальше. - Разве у меня есть варианты?       - Они есть всегда. - на мгновение, её глаза вспыхнули странным огнём. - Главное - сделать правильный выбор.       - О чём вы говорите?       - Ты ещё слишком юн, чтобы понять. Но скоро это придёт к тебе. - всё её тело держалось в каком-то напряжении.       "Может быть это из-за ветра?". - подумал про себя Криденс.       На этом, их странный разговор прервался. Порпентина вновь стала собой, занимая Криденса различными рассказами. Хоть улыбка и появлялась на её лице, но её глаз, она так и не коснулась. Ни разу. Они просидели на улице так долго, что руки Криденса окоченели. Он действительно продрог, но вновь оставаться в полном одиночестве – он не хотел. Ему казалось, что он постепенно сходит с ума: он часто подлавливал себя на том, что разговаривает с голубями, рассказывая им, свои самые глубокие секреты. Естественно, они не отвечали ему. А вот если бы начали отвечать, тогда – это был бы огромный повод задуматься.       - Ты притих. – голос его собеседницы, спустил Криденса с небес на землю. – Я что-то не то сказала?       - Нет, всё в порядке. – он сложил руки на коленях. – Я просто вас действительно сильно задерживаю.       - Не говори глупостей! – она фыркнула.       - Я не хочу отрывать вас от работы.       Как бы сильно ему не хотелось остаться, Криденс прекрасно понимал – что он просто тратит время Порпентины. Он не хотел доставлять ей лишних проблем, поэтому принял окончательное решение уйти.       - Я тебе уже говорила, что это не проблема.       - Но всё же, - Криденс аккуратно сложил остатки своего ужина в бумажный пакет, чтобы выбросить на выходе из парка. – Мне пора.       - Куда? – её голос стал жёстче. – В свой разваленный сарай? Прятаться, как последняя помойная крыса?       - Что? – услышанное, поразило его. Эти слова были столь резкими, что до него не сразу дошёл смысл.       Криденс уже стоял на ногах, сжимая в правой руке пакет. Холодный ветер пробирался за шиворот, вызывая неприятные мурашки по всему телу. Чувство «опасности» не покидало его. Инстинктивно, он сделал шаг назад, отдаляясь от скамейки. Его запястье тут же обхватило кольцо тонких женских пальцев. Хватка была такой сильной, что это никак не вязалось с миниатюрным телосложением Порпентины.       - Я сказала: ты никуда не пойдёшь. – её голос изменился на несколько тонов, стал грубее. По лицу прошла почти невидимая рябь, и её черты лица, стали будто острее. – Я тебя никуда не отпускала.       «Беги». – волосы на затылке парня становились дыбом.       Долго не думая, Криденс вырвал свою руку из цепкой хватки. Обезумевшими глазами, он смотрел на свою старую приятельницу. В его голове зашевелились шестерёнки, выдвигая различные идеи одна за одной. Тело Порпентины затрясло, словно у неё начинался припадок. Впившись в Криденса глазами, наполненными голой яростью, она прошипела:       - Ты никуда отсюда не уйдёшь, чудовище!       - Я не понимаю…       - Тебе понравилось убивать? – она склонила голову. – Понравился звук ломавшихся костей, когда твоя мать свалилась со второго этажа? Или тебе по душе крики беспомощных, которых ты убивал во время приступа?       - Что вы говорите? – тело Криденса парализовало. Всё, что он пытался забыть эти последние дни, начинало быстро всплывать наружу. – Я же не хотел…не хотел. – его голос резко охрип.       Логичнее всего, было всё бросить и убежать. Но он продолжал стоять и выслушивать все оскорбления, как тогда, с Матушкой. На мгновение, ему показалось, что она стоит за его спиной, положив свою тяжёлую руку ему на плечо. В другой же, она сжимала деревянный прут, готовая в любой момент использовать его. Криденс чувствовал себя беспомощным. Будто щенок, которого выбросили в ливень на проезжую часть, где со всех сторон, на него мчится сотня машин.       - Твоё рождение было ошибкой, Криденс. – Порпентина улыбалась во весь рот. Каждое её слово было пропитано ядом. – Но сейчас мы это исправим!       - Кто вы?       - А ты меня не узнаешь? – она встала на ноги и развела руки в стороны. – Я – твой единственный друг. Друг, который поможет тебе покончить со всем этим.       Жизнь снова вернулась в тело парня. Не дожидаясь продолжения, он быстро рванул в сторону, прячась среди массивных кустов.       - Конфундо!       Розовый свет озарил мрачный парк. Врезавшись в спину парня, заклятие сбило его с ног. За ним последовало ещё одно, но из-за невыносимого звона в ушах, он не смог разобрать ни слова. Его левую руку пронзила адская боль. Криденсу казалось, что его засунули в костёр: он чувствовал запах палёной плоти, его рубашка прилипла к коже, намертво склеиваясь с его рукой. Отползая в сторону, Криденс мельком взглянул на рану: вся левая рука была покрыта сильными ожогами. Они переходили на грудь: пузырились и кровоточили.       Порпентина не отставала от своей цели, приближаясь всё ближе к парню. У Криденса не было сил. Боль была невыносимой, что его разум не справлялся с ней. Всё его тело находилось в стрессовом состоянии, и изо всех сил старалось не дать ему провалиться в небытие. Выставив вперёд волшебную палочку, Порпентина стояла над безоружным парнем.       - Передавай «привет» своей мамаше и сестрёнкам. – на этот раз, улыбка появилась в её глазах. Они словно светились счастьем.       Больше не было смысла бороться. Да и что он мог сделать? Закрыв глаза, Криденс втянул носом прохладный воздух. Может, так даже и лучше. Уйдёт вся боль, уйдёт одиночество. Больше не нужно будет скитаться. И, наконец, умрёт та тьма, что сжирает его душу.       - Остолбеней!       Раздался оглушающий удар, а затем, наступила абсолютная тишина. Криденс ждал, но ничего не происходило. Приоткрыв правый глаз, он не увидел перед собой Порпентины. Её тело лежало в нескольких метрах от него. Она выронила палочку, которая до сих пор катилась в сторону кустов. Криденс не понимал, что произошло. Быстро вскочив на ноги, он тут же пожалел о сделанном. Его страшно замутило. Рука продолжала гореть, но пока, это было меньшее из его проблем. Подойдя к телу на негнущихся ногах, Криденс опустился на колени. Пальцами правой руки, он нащупал вену на шее Порпентины. Жива. Но что произошло?       Между деревьями скользнула тень. Медленно отходя от тела, Криденс осматривался по сторонам. Сердце колотилось где-то в области горла, перекрывая ему весь приток кислорода. Тень выскочила на небольшую дорожку впереди, принимая очертания человека. Худощавый, со светлыми короткими волосами. Он держался прямо, словно в его позвоночнике стоял стальной прут. В правой руке, неизвестный сжимал волшебную палочку. Изо всех уголков парка, начинал валить густой туман: постепенно, он укрыл собой лежащее на земле тело женщины.       Мужчина двигался бесшумно, словно летел над землёй. С блаженной улыбкой на устах, он с интересом разглядывал Криденса. Увидев руку парня, тот резко нахмурился. Он уже вскинул волшебную палочку, как Криденс резко произнёс:       - Что вы делаете?       - Я хочу помочь. Рана выглядит болезненной. – хоть его голос и был мягким, но в нём чувствовалась внутренняя сила.       - Мне не нужна ваша помощь!       - Правда? – указав пальцем за спину Криденса, неизвестный продолжил: - А я бы так не сказал.       - Что вам от меня нужно? – парень прижал больную руку к животу, придерживая её здоровой.       - Я всего лишь хочу помочь. – всем своим видом показывая беспокойство, мужчина поднял руки вверх, словно сдаваясь. – Тебе нужно уходить отсюда. Я помогу тебе найти безопасное место. Всё, что тебе нужно – просто согласиться.       - С какой это стати, мне соглашаться? – Криденса пробирала злость.       «Никому нельзя доверять».       - Потому что только я, могу помочь тебе, Криденс.       - Откуда вы знаете моё имя?       - Я знаю про тебя всё. – также медленно произнёс мужчина. – Я знаю, какой ты. Знаю, что ты сделал. Но я тебя не виню. Это не твоя вина. Доверься мне!       - Нет! – выкрикнул Криденс. – И хватит постоянно повторять, что вы можете мне помочь. Я не верю ни одному вашему слову, понятно? С меня достаточно!       - Ты не справишься один. Тебе нужны союзники.       - И конечно же, вы вызываетесь на эту роль. – горькая усмешка коснулась губ Криденса. – Откуда мне знать, что вы не поступите точно так же, как и она? Совсем недавно, мы были друзьями, а сегодня – она попыталась убить меня. И вы мне говорите о каком-то доверии? Я больше не намерен слушать вас. Можете убить меня, если вы здесь ради этого. Мне уже всё равно.       - Я понимаю твои сомнения. – неизвестный подходил всё ближе. – То, что происходит с тобой – ужасно. Мне самому было бы сложно доверять людям. Но, Криденс, дай окружающему миру шанс. Тем более, я могу помочь тебе заполучить что-то большее, чем просто союзника.       - И что же это?       - Я помогу найти твою семью. – увидев сомнения парня, его собеседник продолжил: - Неужели ты не хочешь увидеть их? Узнать, что с ними всё в порядке.       - Это очередная уловка?       - Ну что ты, - мужчина широко улыбнулся. – Я с лёгкостью сделаю это для тебя. Для меня, семья важна так же, как и для тебя. Семья – это самое могущественное, что есть у человека. Без неё – мы ничто.       Сзади раздались едва различимые вздохи. Порпентина уже пришла в себя. Стоя на коленях, она яростно пыталась нащупать свою волшебную палочку.       - Решай скорее, Криденс. Времени осталось не так много. Что бы сегодня ни случилось, она тебя не получит. Но это, всего лишь вопрос времени.       - Я не могу… - все силы покинули Криденса. Его голос перешёл ну едва различимый шепот. – Я устал.       Отыскав свою палочку, Порпентина поднялась на ноги. Она выглядела ещё яростнее, чем прежде. Каждое её движение отдавало утробной злобой, которую она хотела выплеснуть на Криденса. Её не смущало присутствие постороннего человека. Сначала, она разберётся с ним, а уж затем, достанет мальчишку.       - Криденс… - голос мужчины звучал серьёзно. Прищуренными глазами, он смотрел на приближающую волшебницу. – Нет времени!       - Я…       Яркая вспышка разрезала тьму над их головами. Выскочив вперёд, мужчина оттолкнул Криденса, убирая его из зоны видимости Порпентины. Не удержав равновесия, Криденс рухнул на землю, ударяясь со всей силы больной рукой. Его крик, наполненный адской болью, был заглушён звуками летящих заклинаний. В бою сошлись два волшебника, яростно наступая один на одного. Парк засветился различными цветами от посылаемых заклинаний. Краски были настолько яркими, словно в воздух запускали салюты. Наверняка, проходящие мимо парка люди, обратили на это своё внимание.       - Инкарцеро.       - Протего.       Неизвестный подскочил к Криденсу, при этом, отбиваясь от наступления Порпентины. Он схватил Криденса за здоровую руку, быстро поднимая его на ноги.       - Криденс, я прошу тебя, - он отвлёкся в очередной раз, отражая заклинание, брошенное в них разъярённой волшебницей.       – Нам пора уходить.       - Х-хорошо. – Криденс мог лишь трясти головой. Его столкновение с холодной землёй не прошло бесследно. Боль парализовало всё тело, отключая сознание парня. – Скажите мне, как вас зовут?       - Геллерт. – легонько похлопывая парня по спине, он удерживал его почти бессознательное тело. – Ты молодец. Ты сделал правильный выбор.       Удерживая левой рукой Криденса, Геллерт вытянул правую руку с волшебной палочкой, наставляя её на Порпентину. Девушка стояла неподвижно, едва склонив голову набок.       - Ревелио.       Незаметно для Криденса, Геллерт подмигнул волшебнице, а затем трансгрессировал. В том месте, где когда-то стояла Порпентина, сейчас находился Гриммсон. Сбрасывая с себя остатки оборотного зелья, его прошибала крупная дрожь. Но вместе с тем, его наполнила невероятная радость. Всё прошло именно так, как они и хотели. Мальчишка увидел в Геллерте своего спасителя, а эту связь, порвать труднее всего. Широко усмехнувшись, он, насвистывая, направился к выходу из парка. ***       Утро всегда наступает медленно. Первые проблески зари разливаются матовым светом на востоке и начинают одну за одной гасить небесные звезды. Кое-как разлепив веки, Альбус взглядом упёрся в серый потолок. Держать веки открытыми – было сложной задачей. Их будто залили расплавленным свинцом, что намертво удерживал их в закрытом состоянии. Несмотря на чуть посветлевший горизонт, всё ещё прибывало в сонном полумраке. Его тело отчаянно умоляло перевернуться на другой бок, засунув руки под холодную подушку. Сегодня, как никогда, он ясно испытывал недостаток сна. Уверив себя в том, что проснулся достаточно рано – Альбус с огромным облегчением закрыл глаза, чтобы продолжить просматривать непонятные картинки, что обычно называют «снами». Но счастье не может длиться вечно. Назойливый писк настольных часов, разрушил всю сладкую иллюзию. Не сдержав порыва, он закрыл подушкой лицо, чтобы не слышать этот противный звук. Не помогло. Отбросив подушку в сторону, Альбус резко развернулся к источнику шума. Пришлось пару раз стукнуть по злосчастному будильнику, так как он не хотел выключаться.       Откинувшись на спинку кровати, мужчина раздражённо выдохнул. Сон ещё оседал на веках, поэтому пришлось пару раз провести по глазам костяшками, чтобы скинуть с себя эту дрёму. Ситуация с будильником показала, насколько расшатаны нервы. "Может взять отпуск? Отправиться куда-нибудь в горы, чтобы подлечить свою истрёпанную нервную систему?" Альбус представил себя сидящим на краю утёса: в позе лотоса, постигающим покой и умиротворение. Лёгкие снежинки падают с неба, устилая его своим прохладным одеялом. Ну уж нет! От незнания того, что здесь будет происходить – он ещё больше сойдет с ума.       Просторную спальню наполнял лёгкий предрассветный полумрак и сладко-тяжелый запах фруктов трёхдневной давности, лежащих на тарелке рядом с кувшином. Окончательно проснувшись, он сладко потянулся в постели. Как бы ему не хотелось остаться в ней подольше, впереди его ждёт ещё один тяжёлый день. Решительно откинув одеяло, Альбус опустил босые ступни на холодный камень. Волосы сильно растрепались, и все его попытки привести причёску в человеческий вид – провалились с треском. Подавив зевок, он наконец-то вылез из постели.       Как только мужчина делал шаг по холодному полу, кожа покрывалась неприятными мурашками. Казалось бы, за столько времени, что он провёл в стенах этого замка, он должен был привыкнуть к этому холоду – но увы и ах. Оказавшись подле гардероба, Альбус открыл дверцу платяного шкафа. Выбор пал на строгий брючный костюм шоколадного цвета. Наспех собравшись, он взглянул на себя в зеркало. На нём были надеты плотные темные брюки, клетчатый пиджак поверх обычной белой рубашки с двумя расстёгнутыми верхними пуговицами и незатянутый галстук.       Утвердительно кивнув своему отражению, он напоследок разгладил лацканы, поправил аккуратно подстриженную бороду, причесался и, бодрой походкой, вышел за порог спальни. Преодолев комнату за несколько шагов, Дамблдор распахнул створку двери и оказался в гостиной. Встречный ветер, который буквально ударил его в грудь стремительным холодным потоком, мгновенно сбил с толку. Недовольно поморщившись, он окинул взглядом комнату. Повсюду царил хаос и неразбериха. Ничто не напоминало о прежнем порядке. На столе посреди кабинета были разложены чертежи, карандаши и какие-то инструменты. Хотя "разложены", это, мягко говоря. Скорее разбросаны по всему столу. Теперь найти что-то было той еще задачей. На полу валялись детали, механизмы и шарниры, вперемешку с мусором и обрывками, исписанного мною пергамента. Весь хлам, хранящийся в столе и тумбочке, также был здесь. Помещение наполнил едва различимый шелест бумаги, гонимые вихрем по каменному полу.       Если закрыть глаза, то можно было представить себя в парке, где лёгкий ветер гуляя по улицам, покачивал ветви на деревьях и поднимал в воздух редкие упавшие листья. Однако, резкий порыв осеннего ветра, вдруг вырвал Альбуса из объятий собственных мыслей. Дохнув на него своим ледяным дыханием, заставил тело содрогнуться от холода. Обернувшись, он увидел, что окно было открыто настежь, а бежевая тюль отчаянно трепыхалась под резким напором, словно из ниоткуда взявшейся стихией.       «Хм, не припомню, чтобы я открывал его».       Снова оглядев комнату, мужчина заприметил одно не менее странное обстоятельство.       «Где птица?».       Сделав шаг вперёд, он едва не споткнулся о валявшийся на полу хлам. Комната походила на поле боя, устеленное различными щепками и обломками. Корешки книг и учебников были безжалостно изгрызены. Это «бедствие», затронуло и тетради учеников, что лежали изодранной кучей на моём письменном столе. Тщательно осмотрев комнату, он не обнаружил никаких признаков постороннего проникновения. Заключение напрашивалось само собой: кто-то явно бодрствовал этой ночью, воспользовавшись уставшим положением своего хозяина.       От очередного потока прохладного ветра, шторы, плотно закрытые на ночь – зашевелились. Отдёрнув плотную ткань, Альбус увидел толстый круг солнца, что тихонько выплывал из-за крыш. Небо уже окрасилось в лилово-розовые тона, наполняя новый день светом. Хорошее освещение помогло ему разглядеть одну деталь: из оконной рамы торчало перо. Кое-кто явно торопился скрыть свою пернатую точку с места преступления. Вытащив перо из крепкого захвата окна, мужчина приблизил его к своему лицу.       - Значит, диверсия… - поглядывая на перо, он сощурил глаза. – Хорошо.       Это ребяческое поведение, его уже в край доконало. Феникс давно напрашивался на хорошую взбучку. Что ж, раз он так её хотел – он её получит. Легко выудив палочку из кармана пиджака, Дамблдор произнес заклинание:       - Репаро!       Устранив в один взмах ущерб, нанесенный неконтролируемой энергией Феникса, он плотно закрыл окно. Воинственно засучив рукава, мужчина принялся за осуществление своих намерений. Выходя из комнаты, он громко хлопнул дверью, что та, чуть не сорвалась с петель.       «Я найду этого негодяя, чего бы мне это не стоило».       Проходя мимо пустующих кабинетов, Альбус невольно заглядывал внутрь, пытаясь взглядом отыскать хоть намек на присутствие Феникса. Хоть его сейчас и одолевала злость на пернатого товарища, всё же, он не мог потушить нарастающую тревогу, что сидела внутри. Еще накануне он заметил изменения, коснувшиеся поведения птицы. Демонстративность, надменность, пренебрежение. Альбус подумал, что это типичные черты характера, свойственным всем подросткам. Однако, раньше они так не контрастировали. Даже в сложные периоды жизни, между нами сохранялось взаимоуважение друг к другу, а истории с испорченной утварью, и вовсе шли вразрез с его воспитанием.       После разговора с Диппетом, Дамблдор намеревался сразу же отправиться в свою комнату, но что-то заставило его вернуться в кабинет, чтобы забрать Феникса с собой. Его взору в кабинете, предстала точно такая же картина, как и сегодня, в гостиной. Всё разбросано, разорвано. Увидев мужчину, Феникс начал активнее махать крыльями, при этом, издавая взволнованные звуки. Его поведение сбивало с толку. Как только Феникс оказался в гостиной мужчины, он вроде бы успокоился. Но, на сегодняшний день, Альбус понял – это было затишье перед бурей.       Вот уже несколько часов, он бродил по коридорам школы, в поисках своего неугомонного питомца. Солнце уже светило во всю, пропуская свой теплый свет сквозь витражные окна. Альбус завернул в очередной поворот, особо и не надеясь на успех своей «операции». Рассеяно посмотрев по сторонам, он уже было собирался повернуть обратно, как вдруг негромкий женский голос, мягко прорезал тишину коридора, касаясь острого слуха. Чарующее нежное пение отражалось от холодных стен замка, заполняя собой все пространство. Тихая протяжная музыка, была подобна пению русалки, которая так и норовила завлечь заблудившихся путников.       Мужчина медленно пошёл на голос, вглядываясь в полумрак плохо освещенного коридора. Он оказался перед большой резной дверью, что массивной стеной стояла на его пути. Приглядевшись внимательнее, Альбус не смог сдержать удивленного вздоха. Пленяющее слух пение, доносилось с той стороны, где находилась комната Лорейн. Придя в себя, он резко тряхнул головой. Дамблдор отступил на несколько шагов назад, с чётким намерением убраться отсюда, как можно скорее. Но, внезапно, его остановил другой звук. Это не был голос Лорейн. Переливающие трели, так гармонично сочетающие с голосом ученицы. Прислонившись к двери, мужчина приложился к ней левым ухом: в комнате действительно был кто-то ещё. По жизнерадостному курлыканью, он догадался, кто является вторым исполнителем. Феникс.       «Так вот значит, где ты прячешься».       Как бы сильно ему не хотелось вмешаться, но птицу пора забирать обратно. Поправив свой костюм, он произнёс:       - Шоколадные… - память резко подвела, заставляя его покусывать от напряжения губы. – Круассаны?       С тихим, протяжным скрипом, плотная дубовая дверь отворилась, впуская в темный коридор яркий солнечный свет. Замерев у порога, Альбус с минуту переминался с ноги на ногу, не решаясь зайти. Усилием воли преодолев собственную скованность и напялив на лицо невозмутимо умную мину, он прошел внутрь. Меблированная комната встретила его слабой вспышкой притворного гостеприимства: лихорадочным, вымученным, безучастным приветствием, похожим на лживую улыбку продажных политиканов из министерства. Мысль о том, что его здесь явно не ждут, резво пронеслась в голове.       «А с чего вдруг, вообще?». – смеялось над ним подсознание. – «Ты сначала на занятия не приходишь, игнорируешь и избегаешь, а потом ждешь, чтобы тебя как дорогого гостя встречали?».       Борясь с собственным разумом, мужчина не заметил как прошёл небольшой коридор и оказался в гостиной. Лорейн стояла к нему спиной. Тёплый свет заливал комнату, окрашивая её в мягкие предрассветные тона. Расчёсывая свои длинные спутанные волосы щёткой, она напевала незамысловатую мелодию. Её каштановые волосы струились завитыми локонами по хрупким плечам, спадая до самого пояса, а изумительный мягкий голос обволакивал, словно тёплая морская волна. Неслышно пройдя вперёд, Дамблдор облокотился о стену и сложил руки на груди. Он держался в тени, чтобы не быть пойманным с поличным. По крайней мере, ему хотелось так думать. Он не знал, как будет объяснять своей ученице, своё присутствие в её комнате, в столь ранний час.       «Лорейн, отдайте птицу!». – звучит, как полная глупость. – «Я просто мимо проходил». – а это, звучит ещё хуже.       Виновник всего торжества, гордо восседал на зеркале, вместе с этим, активно размахивая свои пёстрым хвостом. Он радостно подпевал девушке, покачивая головой в такт. Будучи уверенным, что местные соловьи, давно разлетелись по округе при виде такого конкурента, Альбус с улыбкой на лице продолжал наблюдать за этими двумя. Признаться, пели он действительно слаженно. Глубокий, мягкий тембр девушки завораживал. Её «выступление», напомнило ему о детстве. Находясь в хорошем расположении духа, мама часто пела им песни. Её голос был таким же: забирающимся в самое сердце, и терзая те чувства, о которых ты никогда не догадывался. Они были настолько увлечены своим занятием, что даже не заметили постороннего присутствия. Но как только Альбус поднял голову, он увидел две пары глаз, что пристально смотрели на него.       - Интересно, как долго вы будете там стоять, профессор?       Тяжело сглотнув, он суетливым движением поправил свой галстук. Затем, откашлявшись, принял самый строгий вид. Покинув своё временное укрытие, Дамблдор вышел вперёд, стоя от Лорейн в паре шагов.       - Доброе утро, Лорейн. – воскликнул он, стараясь придать голосу уверенности. Однако выходило совсем наоборот.       - Не могу похвастаться тем же. Чем обязана? – она стояла спиной к зеркалу, постукивая левым носком ботинка по полу. Феникс всё так же сидел на верхушке зеркала, презрительно сощурив свои глаза-бусинки.       - Прошу простить за столь неожиданный визит, но я искал Феникса. – проигнорировав резкий, как ему показалось, выпад со стороны ученицы, мужчина продолжил: – Он внезапно исчез прошлой ночью. По крайней мере в самом начале моих «увлекательных» поисков, так действительно казалось. А он здесь…у вас…       «Почему на меня смотрят, как на полного идиота? Я, в конце концов, пришёл за своей птицей».       На его высказывание, Феникс лишь громко фыркнул. Он демонстративно слетел на чайный столик, и принялся чистить свои блестящие перья.       - Сочувствую, профессор. Однако, если вы знаете пароль от моей комнаты, это ещё не значит, что вы можете вламываться сюда, когда вам вздумается. – холодно бросила она, поправляя свои расчёсанные локоны. Сжав, от необъяснимо откуда появившейся злости, челюсть, Альбус произнёс:       - Здесь, я с вами соглашусь. – смягчился он, в примирительном жесте поднял руки и, блеснув хитринкой в глазах, продолжил: – Действительно, мой поступок можно считать необдуманным и весьма импульсивным, но раз я здесь…       - Пф, и как вы поняли, где нужно искать? – приподняв брови, произнесла Лорейн.       Будучи крайне невежливо прерванным на полуслове, Дамблдор застыл с открытым ртом и выпученными глазами.       «Это что сейчас было?»       Её гнев был очевиден. Даже больше, у неё имелись на то причины. Но то, как она себя вела, выводило Альбуса из шаткого равновесия.       - Интуиция, Лорейн –заговорщически наклонившись вперёд, он оживленно подмигнул ученице. – На самом деле в Хогвартсе не часто услышишь дивные завывания Феникса, особенно, в дуэте с кем-либо. Может, все же позволите? – он кивнул в сторону СВОЕЙ птицы.       - Эм… да, хорошо.       На его удивление, девушка быстро сдалась. Пожав плечами, она отошла в сторону, уступая ему место возле птицы. Фоукс тут же вздрогнул и уставился на девушку с надеждой. Как только Дамблдор сделал шаг в его сторону, настроение в комнате резко изменилось. Из славной и радостной птицы, Фоукс превратился в сгусток яростной энергии.       - Музицируем, значит? А я тебя ищу… – испуганно взглянув на мужчину, Феникс отрицательно мотнул головой в сторону, и издал жалобный клёкот, обращенный к девушке. Не придав этому должного значения, как будто бы, это было какое-то недоразумение, Альбус продолжил: – Что ж, я уверен, что вы продуктивно провели время, а теперь, нам пора! Тебя ждет серьезный разговор…       Но у Фоукса было своё видение происходящего. Он резко забил крыльями, не подпуская Дамблдора к себе.       - Хватит упрямиться! – вскинув руки, Альбус пытался утихомирить безумца, который продолжал носиться из одного угла в другой. – Что за поведение?       - Профессор! – вмешалась Лорейн. – Он плохо спал и очень вымотан. Может, я сама отнесу птичку к вам в кабинет?       «Кого?».       Неожиданно проскользнув под рукой, Лорейн вмиг оказалась перед ним, невольно загораживая собой птицу. Опершись руками ему о грудь, она взглянула на него исподлобья. Они стояли почти вплотную друг к другу. Альбус в недоумении изогнул бровь, но не стал комментировать её действия. Приглядевшись, он отметил про себя, что девушка была довольно хороша собой: её чудные тёмные локоны, загадочный, с едва заметным прищуром, взгляд голубых глаз…       «Чего?». – его подсознание сейчас, было так же недалёко, как и он сам.       Выжидательно взглянув на ученицу, Дамблдор с упоением наблюдал, как ее пухлые щечки наливались красным жаром. Резко сбросив руки, она испуганно уставилась на мужчину, многозначительно качая головой. Лорейн вздрогнула и шагнула назад, чуть не сшибая позади стоящее зеркало, а заодно, и бунтовавшую несколько секунд назад птицу, которая издав очередной визг, неуклюже спрыгнула девушке на плечо.       - Фоукс. - выпрямившись во весь рост, Альбус расправил плечи, выставляя грудь вперёд.       - Что, простите? - её раскрасневшиеся щёки еще пылали, и ей пришлось сделать глубокий вдох, прежде чем снова заговорить.       - Его зовут Фоукс, Лорейн. – самодовольно ухмыльнувшись, он указал пальцем на мирно сидящее существо.       - Так вот, какое твоё настоящее имя. Фокс! – удивлённо воскликнула она, взглянув на птицу.       - Фоукс, Лорейн. – вежливо поправил мужчина.       - Фокс! – медовым голоском произнесла она, и несколько растерянно пожала плечами, выдавая свой забавный американский акцент.       - Да нет же, Фоукс! – не сдавался он, оскалив в улыбке белоснежные зубы. Наблюдавший за этой картиной Феникс, с интересом вертел головой из стороны в сторону, всякий раз смотря то на Альбуса, то на Лорейн.       - Тогда, он будет Птичка! – заявила она, криво усмехнувшись. Поражаясь ее упертости, Дамблдор резко рассмеялся.       - Лорейн, Феникс-величественная птица, и он не будет отзываться на… птичку. – он поморщился и мгновенно зажмурился, пытаясь убедить себя не раскрывать больше рта, ибо, резко замолчав он увидел, как птица, откликнувшись на новое прозвище, доверчиво льнула к протянутой ладони Лорейн. Что за дешевые фокусы? Подобрав с пола отвисшую челюсть, Альбус обратился к нему, уже явно не сдерживая накопившееся раздражение: - Ты сейчас серьезно?       - Птица может и величественная, но не гордая, в отличие от…- пронзив девушку испепеляющим взглядом, Дамблдор скрестил руки на груди и вопросительно приподнял бровь, с неподдельным интересом ожидая продолжения. - В отличие от своих соплеменников. – невинным голосом бросила она.       Мысленно закатив глаза, мужчина принял решение – забрать птицу и уйти, пока у него не случился нервный срыв.       - Фоукс, пошли! – в очередной раз, птица начала убегать от него. – Я не собираюсь носиться тут за тобой!       - Тише, не кричите. Он очень ранимый.       - А я - очень нервный! - непослушание Феникса распаляло в мужчине недобрый огонь. - И вообще, вы сейчас должны заниматься подготовкой к сегодняшнему дню, а не потакать желанием избалованной птицы.       - Сегодня какой-то особенный день?       - Если вы забыли, то у нас с вами сегодня занятие.       - Я-то помню, а вы? - её голос так и сочился неприкрытым сарказмом.       - Разумеется! А что, у вас были какие-то сомнения на этот счёт? - наконец-то ухватив птицу, Альбус прижал Фоукса к себе. Он предпринял несколько попыток к побегу, но мужская хватка была крепкой. - В то же время, в том же месте.       - Чудно! Какая прелесть! - она подошла к Альбусу и занесла руку. Проведя своими пальцами по голове Феникса, она произнесла: - До скорого, птичка. Веди себя хорошо!       - Я буду ждать вас, Лорейн. - произнёс мужчина, идя в сторону выхода.       - Главное, не утомите себя ожиданием, профессор. - мило улыбнувшись ему в спину, она сложила руки на груди.       Выскочив из её комнаты, Дамблдор сделал резкий вдох. В нём кипел ураган эмоций: злость, смущение, непонимание. Да ещё и этот Фоукс, что постоянно брыкался в руках. Это не день, а сплошное сумасшествие. Последние слова Лорейн, вновь вызвали во нём бурю негодования. Держа птицу одной рукой, Дамбдлор резко развернулся к закрытой двери девушки: - «Што вы, плефессер!», «А ано все-таки будет, плефессер?». - намеренно искажая голос писклявыми нотками, он передразнивал девушку. - А вот и будет, понятно? А ты... - легонько ухватив Фоукса за клюв, он приблизил своё лицо к нему. - Герой-любовник. Сухой паёк и вода - отныне твое спасение. Будешь стройным и подтянутым, а то, твоя пернатая точка, ни в одно окно скоро не пролезет.       С этими словами, он быстрой походкой отправился в свой кабинет. ***       После ухода Дамблдора, Лорейн не могла найти себе места. Он заявился в её комнату вальяжно, словно ничего и не произошло. Да, собственно, ничего же не произошло. Ни одного урока, ни одного напутствия. Сиди себе, как мышка, да и радуйся жизни. А нужны ли ей эти занятия теперь? Упущено столько времени. Если он думает, что может игнорировать её столько времени, а затем прийти и распоряжаться, чем ей занять свой собственный вечер – он сильно ошибается.       - А я никуда не пойду, понятно? – от злости, она топнула ногой.       Скоро начинался завтрак, поэтому Лорейн вновь продолжила свои приготовления. Но в ней сидело смущение. Дамблдор стал негласным свидетелем её утреннего «концерта», да и ещё, состоявшегося на пару, с его любимым питомцем. Отлично, ничего не скажешь. Наконец, закончив со сборами – девушка вышла из своей комнаты. Дорога до Большого зала, стала для неё уже привычной. Ей уже не было так страшно и дискомфортно, как прежде. Да и она знала, что её там ждут ребята. Хоть какой-то лучик света, в этой непроглядной кромешной тьме.       День плыл медленно, словно тягучий ирис. До самого вечера, Лорейн посещала различные занятия, прерываясь лишь на короткие разговоры со своими друзьями на перемене. Сегодня, Маклагген упомянул Дамблдора, раз сорок, не меньше. Скалдывалось такое ощущение, что с каждым днём, он устанавливает для себя всё новые рекорды: «Где и как часто, можно упомянуть Дамблдора». Хорошо, хоть не одну Лорейн это раздражало. Если бы все остальные поддерживали его в этой затее – она бы сошла с ума. К ужину, у девушки дико разболелась голова. Она хотела вырваться из этих каменных стен. Место, в которое она могла отправиться, появилось в моём сознании само собой. Озеро. Она давно там не была. Да и спокойная гладь этих чёрных вод, поможет ей унять эту невыносимую боль. Компания друзей уже подходила к Большому залу, чтобы приняться за самый вкусный ужин, как Лорейн неожиданно произнесла:       - Вы идите, я позже подойду.       - Ты куда собралась на ночь глядя? – состроив на лице изумление, выпалила Амбра. – А как же ужин?       - Сегодня будет твой любимый пирог, Лорейн. – вставил Крис. – Ты собираешься предать его? – его последняя фраза была пропитана горечью. Будто он был тем самым пирогом, а Лорейн – предателем, который отказывается прикоснуться к нему.       - У меня голова болит. Хочу пройтись. – она не хотела скрывать что-то от них, поэтому, сказала чистую правду.       - Чего ж ты раньше не сказала? Мы сейчас же пойдём в Больничное крыло! – Лола сложила руки на груди.       - Нет, не надо. – девушка мягко погладила её по руке. – Всё не так страшно. Мне просто воздуха не хватает, вот и всё.       - Тогда, мы пойдём с тобой. – вышел вперёд Маклагген.       - И пропустите из-за меня ужин. Ну уж нет. – Лорейн твёрдо качнула головой. – Вы оставайтесь здесь. Если я опоздаю, прихватите мне чего-нибудь, я в комнате съем, хорошо?       - Ты уверена? Может нам действительно пойти с тобой, мало ли что. – обеспокоенно произнёс Крис.       - Да, уверена. – девушка сделала несколько шагов назад. – Со мной всё будет в порядке. Идите! – махнув им на прощание рукой, она отправилась к дверям.       Ещё несколько минут, ребята обеспокоенно переглядывалась между собой, не сходя со своего места и сверля дверь, напряжёнными взглядами. ***       После того, как Фоукс выслушал от Альбуса получасовую лекцию о воспитании и правильном поведении – Дамблдор наконец-то приступил к своим делам. От друзей и сторонников, что помогают в этой теневой борьбе против Грин-де-Вальда, не было никаких вестей. С одной стороны – это потрясающие новости, а с другой… не имея никакой чёткой информации, они не могли решить, на что кинуть силы. Они находились словно на вулкане, что готов взорваться, в любую секунду.       Так же, Альбуса не покидали мысли о предстоящем уроке. Он не знал, с чего им следует начать. Будет ли какой результат? Всё это, угнетало и без того, его отвратительное состояние. Настроения не было с самого утра, но он не мог показать эту слабость перед учениками. Так что, нацепив на себя добродушный вид, Дамблдор зашёл в один из кабинетов и принялся за урок. Так и пролетел его день. Мысли, постоянные гнетущие мысли. К странному поведению Фоукса, добавилось странное поведение Лорейн.       «Против меня готовится какой-то бунт? Почему все обращаются со мной, как с врагом народа?».       Медленно, но верно – этот день приближался к концу. Впереди ужин, который поможет ему собраться с мыслями, чтобы провести урок, в спокойной и непринужденной обстановке. Как всегда, в большом зале стоял невероятный шум. Ученики и ученицы Хогвартса, наслаждались прекрасным ужином, спокойно выдыхая, что уроки закончились. Их возбужденно-радостное состояние, каким-то образом передавалось и ему. Альбус любил такие вечера. Казалось, радость заполняет каждый уголок зала: кто-то рад, что можно отдохнуть, кто-то находится в предвкушении долгожданной встречи (и не важно, что она пройдёт под лестницей до отбоя). Сначала, мужчина ел с неохотой, но пища была такой ароматной, что аппетит пришёл сам собой.       Общаясь со своими коллегами, Дамблдор чувствовал эту лёгкость. Как-будто и не было Грин-де-Вальда и его коварных планов, не было разрушенных жизней и смертей. Он ощущал себя человеком. Обычным человеком, что живёт своей размеренной жизнью. Бросив быстрый взгляд на гриффендорский стол, он увидел компанию ребят, что дружит с Лорейн: Маклагген что-то активно вещал своим друзьям, которые намеренно его игнорировали. Но улыбка тут же сошла с лица мужчины. Кое-кого не хватало. Если Лорейн не здесь, то где? Может она ждёт его в кабинете? Но до нашего занятия ещё добрых полчаса.       «Решила прийти вовремя?». - подкинуло ему идею подсознание.       Что ж, тяга к знаниям – очень полезное качество. Не отвлекаясь на учеников, Альбус вновь вернулся к разговору за столом. Ужин был действительно превосходным. Давно он не получал такого удовлетворения от пищи. Выплыв из зала в отменном настроении, мужчина танцующей походкой шёл в сторону класса. Эта часть школы была немноголюдна; звуки, доносившиеся из соседних коридоров, звучали здесь приглушенно. Найдя нужную дверь, он широко распахнул её и проскользнул внутрь.       - Добрый вечер, Лорейн! Как настроение? Надеюсь, вы не сидели здесь целый вечер? – его смех ударился о стены, а затем, был поглощён темной и одиночеством этой комнаты. На лице застыла улыбка, которая тут же сползла от увиденного.       Комната была пуста. Здесь было настолько тихо, что было слышно, как крупицы лёгкой пыли оседают на поверхности старой мебели. Альбус был точно уверен, что пришёл сюда вовремя. В чём проблема? Он вышел из класса и осмотрел коридор. Никого. Хмыкнув себе под нос, он зашёл обратно внутрь. Стояла непроглядная темнота, поэтому Дамблдор вытащил палочку, а затем произнёс:       - Люмос!       Старый, давно неиспользованный класс, был завален: грудой различных фолиантов, поломанной или уже ненужной мебелью. Всё было в паутине. На нескольких партах, были выведены руны. Они появились здесь недавно, так как их ещё не накрыло мягким одеялом удушающей пыли. Проведя пальцем по руне «Исток», Альбус резко бросился к выходу.       «Может что-то случилось? Не зря её не было на ужине!».       Мужчина бежал по коридорам, словно сумасшедший. Ученики отскакивали в стороны, закрывая от удивления, своими ладонями рты. Вскочив в очередной поворот, он влетел в неизвестного.       - Простите, извините. – от сильного столкновения, учебники, что были в руках у «препятствия», попадали на пол. Коря себя за столь эмоциональное поведение, Дамблдор принялся помогать ученику.       - Не нужно, профессор. Всё в порядке. – подняв голову, он увидел Маклаггена. Его широкая улыбка могла осветить не только этот коридор, но и всю школу, в принципе. – Я сам!       - Ещё раз: прошу прощения! – они поднялись на ноги одновременно. – С вами всё в порядке?       - О да, - он смотрел на Альбуса, словно он воплощение самого Мерлина, а не его преподаватель. – Всё прекрасно. У вас что-то случилось? Вы так бежали…       - Нет, всё в порядке. – Дамблдор придал своему голосу бодрости. – Я просто кое-куда опаздываю.       - Тогда, не буду вас задерживать, профессор. – Маклагген прижал учебники к своей груди. – Кстати, профессор, я уже прочитал ту книгу, что вы советовали: «Лицом к лицу с безликим». Очень интересная книга. Можно вас попросить, - он замялся. – Попросить, посоветовать ещё что-нибудь?       - С удовольствием. – сложив руки за спиной, кивнул альбус. – Но, к сожалению, у меня очень мало времени. Простите, Маклагген. Обещаю, на следующем занятии, я что-нибудь для вас подберу.       - Спасибо! – улыбнувшись в очередной раз, парень направился в нужную для него сторону. Он уже был почти у поворота, как Дамблдора настигла неожиданная мысль. Долго не думая, он выкрикнул:       - Скажите…       - Да? – не успел Альбус закончить своё предложение, как Маклагген тут же оказался рядом. Не ожидая такой быстрой реакции, мужчина даже немного растерялся.       – Скажите, вы не знаете, где Лорейн? Я не застал её на ужине. Всё хорошо?       - У неё разболелась голова. Именно поэтому, она и не пошла на ужин.       - Я так предполагаю, она сейчас находится в Больничном крыле?       - Нет, - протянул он. – Она сказала, что ей не хватает воздуха, поэтому, решила прогуляться снаружи.       - Давно это было?       - Прямо перед самым ужином.       - А куда конкретно она могла пойти?       - Я не знаю. – Маклагген опустил голову. Было видно, что ему стыдно за своё незнание. – Она никогда не берёт нас с собой.       - Хорошо, спасибо. – для поддержания молодого духа, Дамблдор энергично похлопал его по плечу. Затем, быстро развернувшись, помчался к выходу из замка.       Ветер, гуляющий снаружи, тут же обхватил стальным кольцом все внутренности. Кто знает, что с ней могло случится. Беспокойство опутывало его, словно кнутом. Укутавшись поглубже в свой пиджак, Дамблдор отправился на поиски своей ученицы. ***       Здесь было так спокойно, что хотелось остаться тут навсегда. Лёгкий ветер гонял по озеру небольшие волны, которые разбивались у самого берега. Но, несмотря на душевное спокойствие, которое Лорейн испытывала в это месте, она так же ощущала и холод. Руки давно замёрзли, превратившись в две ледышки. Даже её новообретенный друг-кальмар, не решился выбраться наружу в такой мороз. Посмотрев на угасающее солнце ещё несколько минут, она двинулась в сторону замка.       К её величайшему изумлению, ей на встречу бежал никто иной, как сам профессор Дамблдор. На мгновение, Лорейн потеряла дар речи. Но всё усугубляло выражение его лица, что было наполнено злостью, вперемешку с волнением. Девушка не могла пошевелиться, продолжая стоять на одном месте. Подскочив к ней за несколько шагов, Дамблдор схватил её за плечи.       - Лорейн, чем вы вообще думаете? Ходить одной по таким местам. Да ещё никого не предупредили. Вы хоть понимаете, насколько это опасно? – он всё говорил и говорил, а Лорейн всё никак не могла ему ответить. Его руки до сих пор сжимали её плечи, потрясывая её, после каждой произнесённой им фразы. – Вы же говорили, что помните, что у нас урок. Вы потеряли счёт времени?       - Помню. – к ней вновь вернулся голос. Да и злость не за горами. Что он её трясёт тут. – Я не потерялась во времени, профессор. Я специально не пришла.       - Что? – его лицо выглядело ошарашенным. – Как это понимать?       - А вот так. – обхватив его запястья своими руками, девушка убрала его руки со своих плеч. Отступив от него на несколько шагов, она продолжила: - Я, такой же человек, как и вы. У меня так же, как и вас, могут появится непредвиденные обстоятельства, которые требует моего немедленного присутствия.       - Вы могли сообщить, что вас не будет. – строго произнёс он.       - Тогда почему вы не сообщали? – Лорейн сложила руки на груди.       Ничего не ответив, Дамблдор принялся ходить туда-сюда. Повернувшись спиной к озеру, он потёр переносицу двумя пальцами.       - Послушайте, Лорейн, я действительно не мог присутствовать на наших занятиях. Если бы у меня было время сообщить вам, что меня не будет – я бы это сделал. Но вот вы, просто ушли, сбежали сюда. У вас была возможность сообщить мне, но вы ей не воспользовались.       - Потому что, я устала, понятно? – выкрикнула она. Лорейн понимала, что разговаривать таким тоном с преподавателем, не самая лучшая идея, но я уже не могла остановиться. Вся её обида и злость вырывались наружу. – Лорейн сделай это, Лорейн сделай то. Как-будто, я вам всем что-то должна. Я не просила везти меня сюда. Точно так же, как не просила вас, становится моим преподавателем. Я не хочу находиться здесь. Я хочу домой. Вы ничем не сможете мне помочь, мы просто потратим время.       - Вы закончили? – склонив голову набок, произнёс Дамблдор.       - Я только начала.       - Лорейн, я понимаю – вам тяжело. Новая обстановка, новые люди… Это сложно. Но посмотрите на это, с другой стороны.       - С какой же? – она вскинула руки. – Может с этой? – девушка встала с правой стороны от Дамблдора. Окинув берег долгим взглядом, она перешла на левую сторону. – Или же с этой? Ничего не вижу, профессор.       - Вам посветить?       - Что? – его ответ был таким неожиданным, что Лорейн не могла придумать ни слова.       - Что? – произнёс он, как ни в чём не бывало.       - Вы издеваетесь надо мной?       - Не нужно смотреть на всё в чёрно-белых тонах, Лорейн. В это мире полно других красок. Да, вы потеряли свою прошлую жизнь, но это ещё не значит, что вы не сможете обрести что-то новое. Всему нужно время. Ваши силы… Это мощная энергия. Я помогу вам научиться её контролировать.       - Я не хочу её контролировать, профессор, я хочу от неё избавиться.       - Боюсь, это невозможно. – медленно произнёс он.       - Ну конечно. – она тихо выдохнула. Она так устала от всего. Даже тот факт, что Дамблдор стоит здесь, и говорит ей о том, как «правильно» жить эту жизнь – добивал. За его спиной появилось какое-то мельтешение. Он всё продолжал говорить о жизни, о том, что справиться можно со всем, но Лорейн была полностью поглощена задним фоном. – Простите, что перебиваю, профессор, но вы будете извиняться?       - «Извиняться»? – его удивлению не было предела. – За что?       - За то, что я всё это время ходила по школе, словно призрак, пытаясь не попасться на глаза директору. За то, что никому не сказала о том, что занятий не было. За то, что я…       - Так, хватит, я понял. – он сплёл пальцы, а затем прочистил горло. – Возможно вы и правы, Лорейн. Мне действительно есть, за что вас благодарить. Если позволите, я бы хотел принести вам мои глубочайшие извинения. Вы прощаете меня?       - Пока не знаю. – Лорейн пожала плечами, продолжая смотреть ему за спину. Затем, резво подмигнула.       - А когда узнаете? И кому вы там подмигиваете?       - Никому, у меня глаз задёргался просто. – невинно произнесла она.       - Что вы… - не успел он договорить, как Лорейн тут же кинулась вбок, прячась за массивным стволом огромного дерева.       Всё это время, за нами наблюдал кальмар. Видимо, ему стало достаточно тепло, чтобы выбраться наружу. Он был готов играть, и не важно, с кем именно. Как только Лорейн оказалась за деревом, на Дамблдора обрушилась гигантская волна, обдавая его с ног до головы. Прикусив губу, девушка пыталась успокоиться, чтобы не впасть в истерический смех. Прикрыв рот ладонью, она выглянула из-за дерева.       - Теперь я понял, кому вы там подмигивали, Лорейн. – запрокинув голову, Дамблдор громко рассмеялся. Нашарив в нагрудном кармане платок, он вытащил его наружу. Платок был таким же мокрым, как и всё остальное, но этот факт его не остановил. Он принялся утирать лицо, но лишь перекатывал воду с одного места на другое. – Вы всех животных уже настроили против меня?       - Я здесь не причём. – продолжая сдерживать смех, выпалила Лорейн. – Он просто любит так играть.       - Вам стало легче?       - Честно? – она не смогла удержаться, и всё-таки рассмеялась. – Да.       - Вот и прекрасно. – он окинул взглядом свой костюм, а затем, тяжело вздохнул. – Надеюсь, с этого момента, наше с вами сотрудничество наладится. Я действительно желаю для вас лучшего, Лорейн.       - Я…       - И я действительно перед вами извиняюсь. – он запихнул свой платок обратно в карман.       - Спасибо, профессор. – сейчас, он выглядел таким беспомощным, что Лорейн его стало даже жаль. Вся её боль и обида куда-то испарилась, оставляя за собой, лишь противный след вины за случившиеся.       - Как вы, наверное, уже отметили – я немного не в том состоянии, чтобы проводить занятие. Перенесём его на завтра. – начал он. – Надеюсь, увидеть вас завтра в кабинете.       - Непременно.       Он отправился в сторону замка. Затем, резко остановившись, произнёс:       - Вы идёте?       - Я побуду ещё здесь. – Лорейн обвела рукой пляж.       - Хорошо. Смотрите, что бы с вами не случилась такая же… досада. – усмехаясь, он указал на себя пальцем, а затем, подмигнув ей, скрылся среди деревьев.       Смотря ему вслед, Лорейн не заметила очередной волны, выпущенной кальмаром, которая угодила в неё.       - Эй, великан, ты чего? – прыгая от холода, она закричала.       Ответом ей послужил раскатистый смех, доносившийся с той стороны, где скрылся Дамблдор. Осознав, что её обезвредили её же оружием, Лорейн не смогла сдержать улыбки.       - До завтра, профессор!