***
Когда солнце поднялось из-за горизонта, Леон уже бодрствовал. Ноющая боль в животе была невыносимой. Из-за этого Лео не мог удобно устроиться на матрасе — ни перевернуться на бок, ни лечь на живот. Когда парень изучал грушевые деревья, на веранду вышла Амелия. – Эй, Раненый,– позвала хозяйка. Тот обернулся и удивлëнно уставился на неë своими жëлто-серыми глазами. Будто Амелия, по его мнению, не могла разговаривать таким тоном. – Тебе следует покинуть мой дом,– продолжила ведьма. – Почему? Что-то случилось? – Случился ты. – Я не понимаю… – Не ври. Мои уши уже сворачиваются в трубочку от твоей лжи. Леон взглянул на уши девушки. – С ними всë в порядке. – Прекращай фиглярить. Давай ты просто спокойно развернëшься и выйдешь во-он в ту дверь, договорились? – Ты хочешь выгнать раненого?– он коснулся повязки сквозь тëмную ткань одежды. – Святые ракушки, хватит давить на жалость! Твоя рана уже затягивается. Скажи «спасибо», что я подобрала тебя и подлатала, а то так и помер бы на веранде, истекая кровью. Конечно, Ли сгустила краски — человек бы не погиб, рана была неглубокой. Девушка просто хотела придать словам веса. – Объясни хотя бы, за что ты меня прогоняешь? – Да брось — ты в самом деле думал, что я не замечу? Эти твои взгляды, загадки, подчинение. Ты — самый настоящий отпрыск Черноты! Скажи-ка, из-за чего ты решил уверовать? – Тебе не понять. – Ну, конечно!– Ли выдавила ядовитую усмешку.– Я же… – Тише,– Леон приложил палец к губам. – Не затыкай меня. Тогда Раненый закрыл еë рот ладонью. Девушка попыталась вырваться, но остановилась, услышав шелест. Звук нарастал. На хижину легла гигантская тень, которая поглотила сначала домик, а потом двинулась к грядкам и фруктовым деревьям, около которых стояли ведьма и человек. Амелия посмотрела вверх. По небу плыли тысячи чëрных воронов. Их крики были схожи с голосом смерти. Ли не знала, как разговаривает смерть, но, если бы она была существом, то это звучало бы именно так. – Богиня становится сильнее,– прошептал Лео. – Что?! Из домика выбежал Йола, в спешке забыв надеть свою шапку-ушанку. – Ли, в доме все лампочки полопались!– мальчишка поднял голову.– А это что ещё за жëлудь? Стая птиц начала снижаться. Вóроны налетели на троицу, накрыв жëсткими перьями и запутавшись лапами в волосах. Накатила жуткая усталость, и Амелия часто-часто заморгала. Она почувствовала, что падает. И на самом деле падала — Ли приземлилась и ударилась головой.***
Шипящая волна обдала ведьму холодной водой. Амелия выплюнула соль и перекатилась на спину, раскинув руки. Над ней распростëрлось низкое, грязно-серое небо. – Всë хорошо?– раздался голос Леона. Ли вскочила и влепила парню смачную пощëчину. Девушка схватила его за грудки и прижала к горлу кончик палочки. – Что ты наделал?! – Ли… – Не называй меня так! Мокрая и грязная юбка прилипла к ногам. Неизменный халат тянул вниз. Ведьма была одного роста с Лео, что добавляло ей внушительности. – Клянусь, я убью тебя,– прошептала Амелия. Воплотить слова в действительность ей помешал Йола, который буквально отодрал девушку от человека, и встал между ними. – Ли, сейчас не время. – Ты прав,– Амелия перевела острый взгляд на Леона.– Когда мы вернëмся, я обязательно тебя прикончу, понял? Она отошла. Место, в котором оказалась троица, напоминало заброшенный пляж. Вернее — это и был он: деревянные шезлонги, сломанные зонтики, корзины, упаковки от пищи. И море. Гигантское, безграничное море. По коже побежали мурашки от осознания бесконечности и глубины этого водного пространства.