Высшая нация

107 лет назад День только расцветал, а Агата и Анита уже были на ногах. И Амелию не обошло раннее пробуждение. Пока тëтя Агата собирала урожай с фруктовых деревьев, мама лежала на гамаке и читала книгу. А молодой ведьме досталось задание приготовить семейству чай. – Амелия, милая,– донëсся голос Аниты,– будь так добра, добавь к моему чаю лимону. – Конечно, мама. У каждого члена семьи была своя задача. Агата учила племянницу магии, Анита — вязанию и готовке, а Амелия была способной ученицей и заваривала самый вкусный чай. Основам, конечно же, еë научила мать. Но, как принято говорить, — ученик превзошëл своего учителя. Поэтому теперь с этой просьбой обращались только к юной ведьме. В калитку постучали. Жительницы дачного домика напряглись. – Когда ты последний раз меняла порошок?– прошептала Агата. – Не помню,– тоже шëпотом ответила сестра. – Сдурела, что ли? – Чего ты кричишь? У меня память не резиновая — я не могу всë помнить! Старшая сестра поморщилась и выдала: – И почему ты вечно такая несобранная?.. – Какая есть, уж прости. Через забор перелетели два дротика и угодили прямо в цель — в сестëр. Тело Агаты обмякло и спиралью завалилось на зелëную траву. А Анита продолжила лежать на гамаке, обронив книгу и свесив руки. Дротиковая шевелюра колыхалась на ветру. Заметив, что во дворе стало подозрительно тихо, Амелия оторвалась от готовки чая. Лежащие родственницы стали знаком того, что юной ведьме следует спрятаться. Буквально через секунду, как девочка скрылась под столешницей, в открытое кухонное окно влетел третий дротик и застрял в деревянной разделочной доске, висевшей на противоположной стене. Дрожа и еле передвигая конечностями, Амелия поползла в свою комнату за палочкой. Когда девочка оказалась около своей комнаты, входная дверь распахнулась, ударившись о стену. Пока негодяи обшаривали первый этаж, Амелия на втором наложила на себя заклятие невидимости, спряталась в щели между стеной и кроватью и зажала рот рукой, стиснув палочку. – Где она?– донеслось снизу. – Поищите наверху, а мы ещë раз обойдëм дом. Но члены «Антиведьмовской партии» не нашли молодую ведьму. Перед тем, как покинуть дачный домик, похитители подожгли его. Амелия сидела в углу до тех пор, пока дым не заполнил комнату и не появился запах жжëного дерева. Убедившись, что «антиведьмовцы» ушли, ведьма распахнула окно и вывалилась наружу. Свежий воздух. Она огляделась: Агата с Анитой исчезли. За еë плечом горел дом — последнее убежище, которое было у Амелии. Жизнь рушилась у неë на глазах. Девочка начала успокаивать себя: «Амелия, только не плачь. Всë будет хорошо, ты выкарабкаешься — ты же ведьма. Если ты так и будешь тут сидеть и рыдать, то лучше точно не станет». Сначала она слышала свой мысленный голос. Но потом он начал меняться — исказился тон, изменилась высота. И теперь это уже была смесь выдуманного голоса и голоса самой Амелии. Как-будто говорил совершенно другой человек. «Не плачь, Амелия». Девочка подняла покрасневшие глаза и увидела саму себя. Бледно-прозрачную и с голубыми глазами. Эта Другая Амелия как-будто была видением: одновременно находилась здесь, рядом с юной ведьмой, и была мыслью, которая вырвалась на свободу. Тем не менее видение подошло к девочке и село рядом, заключив в невесомые объятия. «Я знаю заклинание, которое починит дом и восстановит повреждëнные вещи». – А маму с тëтей? «Прости… но их не получится вернуть. Да и починить тоже». Тогда Амелия перестала сдерживать слëзы. Она сидела, обхватив себя руками и наклонив голову. Плакала и слушала свой искажëнный шëпот.