Damned by the Gods

Эта неделя выдалась по-настоящему тяжёлой. Беспрекословно подчиняясь и выполняя приказы правительственной верхушки, у него начинали сдавать нервы. Уже не было сил терпеть напыщенные, заплывшие жиром, рожи высокомерных индюков, что звались его начальством. До одури хотелось ощутить их кровь на своих руках, услышать стоны боли и мольбы о пощаде. Сколько можно терпеть то, что они творят?! Сколько можно унижаться перед ними, беря на себя все их грехи, всю ту кровь, в которой он по локти замарался и уже привык</center>?! Но он лишь стоял, скрепя зубами, у ворот резиденции и смотрел на свет, горящий в ее окнах. Когда уже это закончиться? Когда он сможет избавиться от этого балласта? — Чанбин, — вздрогнув от отклика, он повернулся на голос, — замечтался? — хмыкнул говорящий, отметив его реакцию. — Ммм, да… — погрузившись в собственные мысли, не сразу ответил тот, — Я надеюсь ты пришёл сказать, что мы свободны? — без надежды в голосе спросил Со, — Сил моих нет здесь торчать. — Пока да, нас вызовут, когда они найдут очередных жертв системы, — ответил Чан, поправляя М16, висевший на плече, — Я подвезу тебя, — произнёс он и направился к машине, взглядом указав двигаться за ним. — Да как скажешь, — себе под нос пробурчал Чанбин и пошёл следом. Сев в автомобиль Бана и отъехав на приличное расстояние от резиденции, Со наконец позволил себе расслабиться, разглядывая встречающиеся на пути дорожные фонари. Очевидно, что разговор неизбежен, но начинать его он не спешит, ожидая когда Чан заговорит сам. — Я хочу, чтоб ты начал действовать, Бин, — наконец произнёс он, поворачивая руль. — Чан, — начал Со с тяжёлым вздохом, — мне нужен напарник, ты и сам понимаешь. В одиночку я не справлюсь, — он перевёл на него взгляд. Чан лишь насмешливо поднял бровь. — Хорошо, основную работу я могу сделать, но страховка мне в любом случае нужна! — начал возмущаться он. — У меня есть один парень на примете. Завтра подъедешь ко мне, я вас познакомлю. — Это один из одаренных, кого ты нашёл? — спросил Чанбин. — Да, Минхо. Его сила пока не пробудилась, но он весьма недурен и делает успехи. Уверен вы сработаетесь, — ответил Чан. — Мда. А второй? Как его там? — начал вспоминать Со, — Феликс вроде. С ним что? Какие способности? — Ммм, Феликс тоже делает успехи, но он только учится контролировать свою силу, — после недолгого молчания ответил Бан, — У него что-то вроде защитного поля? — сомневаясь продолжил он, — Не знаю как объяснить, правда. Но ощущать подобное на себе снова не хотелось бы. Это как будто ты находишься в вакууме, из которого выкачали весь кислород и без возможности двигаться, — задумчиво сказал он, — Хенджин как? Ничего не замечал? — У меня нет возможности находиться с ним рядом 24 на 7, — закатив глаза, раздраженно ответил Бин, — но я более чем уверен, что он пустышка, — он провёл ладонью по светлой шевелюре. — Мне кажется ты недоговариваешь, — Чан бросил на него мимолетный взгляд, отметив, как он сглотнул, — Я понимаю, что ты хочешь оставить брата вдали от всего этого… Но ты должен понимать, что таким как мы – нужно держаться вместе. Нас всех связывает ненависть, делая одним целым, Чанбин. Мы как пазл, где без одной детали картину не соберёшь, подумай над этим. — закончил старший и всю оставшуюся дорогу они ехали в тишине. Вытащив ключи из зажигания, он откинулся на спинку кресла, облегченно вздохнув. Эта неделя, действительно, была нелегкой. Чан взглянул на свои руки. Он не то чтобы по локоть в крови, он в ней по горло. Однако он давно ее не ощущает. Привык. Приелась. Даже вкуса не чувствует. Но вскоре он насытиться ею сполна. Покинув автомобиль, он направился по мощённой дорожке в дом. Свет в окнах уже не горел, на улице стояла глубокая ночь. Но он точно знал - его ждут. Чонин всегда его ждал. Сперва он обижался, что Чан не предупреждает о своих командировках, из-за которых вынужден пропадать по неделе, а того и месяцам, но после начал спокойно к этому относиться. Чан всегда возвращался. Уставший и ещё больше озлобленный. Он лежал на коленях Чонина, который перебирал его каштановые волосы и наслаждался той уютной обстановкой, что так бережно выстраивал младший. Вот и сейчас, тонкие длинные пальцы нежно массировали кожу головы, а Чан блаженно жмурился в ответ на действия младшего, который рассказывал ему о произошедшем здесь за всю ту длинную неделю, что он отсутствовал. Так он узнал, что Ли младший делает успехи в освоении своих способностей, что очень обрадовало Чана. А вот то, что Минхо, напоминающий ему неделю назад дикого кота, владеет боевыми искусствами, ещё и взялся обучать Чонина и Феликса, приятно его удивило. Да и то, как быстро, по заверениям Яна, Ли старший овладел огнестрельным оружием привело Чана в восторг. Он не ошибся в нем, когда порекомендовал его Чанбину в напарники. Ему не придётся долго с ним возиться. Впрочем строить воздушные замки еще рано. — Ты думаешь они готовы? — скептично спросил Чонин. — А почему нет? — старший спросил в ответ, — Феликс, быть может, ещё нет. Все таки надо, чтоб он контролировал свои способности, а вот Минхо готов. Не ты ли восхищался тому, как он быстро учится? — с насмешкой задал риторический вопрос Чан. — Я считаю, что нужно время. Старший Ли способный, но… — Чонин запнулся. — Но что? — игриво спросил Бан, — Не показал себя в деле? — он взглянул на младшего и Ян кивнул, — У него будет прекрасная возможность это сделать в паре с Бином. — Думаю, что кидать его сразу в пекло плохая идея, — продолжал возражать младший. — Никто не будет этого делать. Со сделает все сам. Минхо лишь будет страховать. Это очень хороший шанс понаблюдать за его действиями, Чонин, — поставив точку, сказал Чан. — Хорошо, возможность, действительно, неплохая, тут ты прав. Только вот, с чего ты взял, что он будет работать с нами? — задал насущный вопрос Ян. — Чонин-ааа, — растягивая гласные, произнёс старший, — его глаза полны ненависти, разве ты не заметил? К тому же он хочет найти Хана. На этом можно сыграть. — Это жестоко, — укоризненно сказал младший, на что Чан лишь пожал плечами и поднялся с его колен. — Жизнь вообще очень жестока, — бесцветно сказал старший и ушёл наверх. Хотелось принять душ. Чтоб горячие капли, стекающие по поджарому телу, смыли грязь прошедших дней и бесконечные хаотичные мысли наконец устаканились в голове. Раньше это работало. Чан взглянул на себя в зеркало. Предательская капля стекла с волос по лицу, громко разбившись о раковину. Рука непроизвольно потянулась к пробке, чтоб закрыть слив, но в последний момент была отдёрнута. Сильно зажмурившись, он вновь посмотрел на своё отражение. Не время поддаваться собственным слабостям. Все складывается просто наилучшим образом. Оказаться в тёплой мягкой кровати под конец сложной недели и сладко проспать часов двенадцать было пределом его мечтаний за прошедшие семь дней. Поэтому как только голова коснулась подушки послышалось тихое сопение. Феликс, как и Чан, весь день мечтал очутиться в кровати. А ещё лучше не вставать с нее вовсе. Но пришёл Минхо, сорвал с него одеяло, потому что младший не желал просыпаться и лишь сильнее закутывался в одеяло, спросонья что-то невнятно произнося, стащил за ногу его с кровати и утащил в пижаме на тренировку, аргументируя тем, что он вообще-то три раза его будил и терпение кончилось. На тренировках его никто не щадил, заставляя выкладываться на полную. Сначала Минхо показывал азы, после они перешли к более сложным приемам. Как правильно наносить удар и как блокировать. Он показывал, Феликс повторял. Раз за разом, ещё и ещё. Пока не стало получаться. А после повторял доводя до рефлекса. И хоть его никто не жалел, Феликс заметил, что старший наносил удары лишь в пол силы, либо совсем переходил в оборону, позволяя ему отрабатывать удары. Феликс списывал это на проявление своеобразной заботы, которую старший почему-то отрицал. Но даже так он весь в синяках, на еле держащих ногах выползал из зала, с желанием плюхнуться в, ставшую родной, кровать. И, наконец оказавшись в постели, укутавшись одеялом по самый подбородок, он буравил взглядом потолок. Сон, как на зло, не шёл, несмотря на то, что он дико устал после тренировки. Послышалось копошение с соседней кровати и последовавший после этого вздох. — Хен, ты спишь? — не громко позвал Ликс, решив попытать удачу. — Нет, — услышал он в ответ. — Как ты думаешь, насколько нам позволят здесь остаться? — с некоторой тревогой в голосе спросил младший. — Когда я разговаривал с Чаном, — Минхо перевернулся набок, подперев рукой голову, — он сказал, что мы можем оставаться здесь столько, сколько понадобиться и что мы можем чувствовать себя как дома. Ты совсем не хочешь домой? — спросил он после недолгой паузы. — Нет, — не думая, уверенно ответил младший, — меня там никто не ждет, — тихо добавил он, — Но вещи я хотел бы забрать, если то, что ты говоришь правда, — с соседней кровати послышался тихий смешок. — Я тоже не хочу возвращаться, — неожиданно для себя поделился Минхо, — Мы можем завтра поговорить об этом с Чонином. Феликс с предложением согласился. Действительно было бы неплохо остаться здесь. Возвращаться домой, который то и домом назвать трудно, он не горит желанием. Терпеть бесконечные упреки и оскорбления он больше не сможет. Только не после этих замечательных дней, что он провёл здесь. Он готов предложить что угодно, лишь бы остаться. Проснувшись ранним утром от первых лучей солнца, Феликс долго ещё лежал в постели, прислушиваясь к мирному дыханию с соседней кровати, которое изредка прерывалось неразборчивыми словами. Старший разговаривал во сне, заставляя его умиляться. Все же он решил наконец встать с кровати, дабы принять душ. Выйдя из комнаты, он услышал пение, доносившееся со стороны лестницы. Значит Чонин уже проснулся. Помня вчерашний разговор, это заставило его немного заволноваться. Он пол ночи думал, как начать этот разговор с Яном, но ничего путного в голову так и не пришло. Вытирая мокрое лицо полотенцем, Феликс решил, что подождёт когда проснётся Минхо, и уже вместе с ним будет решать этот вопрос. Хотя, если сказать честно, он предоставит Минхо полную свободу действий, а сам постоит в сторонке. Отчего-то ему было очень страшно. Вдруг они покажутся наглыми и их выгонят? Думать об этом не хотелось вовсе. Но подобные мысли все равно коварно проникали в сознание. Прибывая в раздумьях, Феликс вернулся в комнату, заметив, как старший, проснувшись, сидел на кровати, сонно моргая и потирая ладонью щеку, на которой остался след от подушки. — Доброе утро, хен, — обрадовавшись тому, что не пришлось долго ждать, лучезарно улыбнулся Феликс. Еле разлепив глаза, Минхо посмотрел на вошедшего младшего, который, в лучах утреннего солнца, выглядел словно ангел, спустившийся с небес. — Доброе, доброе. Разве утро бывает добрым? — тихо бурчал он себе под нос хриплым ото сна голосом, проходя мимо младшего. Пожав плечами вслед закрывшейся двери, Ликс немного посидел, но решил скоротать ожидание заправив не только свою, но и кровать старшего, заодно полностью раскрыть шторы, подставив веснушчатое лицо ласковым лучам. За спиной послышался скрип двери и он обернулся, наблюдая за вошедшим, все ещё сонным, Минхо, который кривится от яркого света, что заливает всю комнату. Определённо, начало дня, что зовётся утром, он не любил. Особенно такое солнечное. Подойдя к зеркалу, что весело на дверце шкафа, старший попытался причесать свою копну рыжих волос, которые после сна будто жили своей жизнью и, не достигнув никакого результата, плюнул на это дело и вышел из комнаты, позвав Феликса завтракать. Спускаясь по лестнице вслед за хеном, который то и делал, что непрерывно зевал, младший ощущал некоторую тревогу, что делало его немного взвинченным. Как Минхо удаётся быть таким спокойным? Или он передумал? Это заставило его испугаться, и тень эмоций на миг легла на его лицо. Ладошки неприятно потели от беспокойства и он вынужден был постоянно вытирать их об ткань брюк. Ян, услышав шаги со стороны лестницы, повернулся к парням и по приветствовал как только те подошли и сели за стол. — Что-то случилось? — неуверенно спросил Чонин, заметив, что Феликс немного дёрганный. Тот лишь растерянно сглотнул и посмотрел на старшего. — Мы с Минхо хотели поговорить… — тихо произнёс он, продолжая удерживать взгляд Минхо, намекая о вчерашнем предложении, отчего тот закатил глаза, понимая, что все легло на его плечи. — Да? О чем? — настороженно поинтересовался синеволосый, отворачиваясь и накладывая всем еду. — Мы очень благодарны вам за то, что приютили, — осторожно начал старший, отчего плечи Яна напряглись, — и за все то, что вы для нас сделали. Вы проявили к нам заботу и очень сильно помогли … — Ли немного замялся, пытаясь аккуратно подбирать слова, и наблюдая как Ян ставит на стол четыре тарелки с завтраком, не сильно придавая этому значение, — Нам не очень удобно просить о таком, но … — Можем ли мы остаться у вас? — перебил его Феликс, устав ждать, — На совсем, — быстро добавил он и зажмурился. — Фуух, — с облегчением выдохнул Чонин и расслабился. Камень с души упал, правда. За прошедшее время, он успел привязать к парням, и, решив они уйти, тяжело переживал бы их расставание, — Да, конечно, вы можете остаться, — живо ответил он, переведя дыхание. — Но будет несколько условий, — неожиданно послышалось за их спинами, и они удивленно обернулись, увидев, как Чан направляется к столу. — Мы согласны, — не раздумывая ответил Феликс, на что Минхо нахмурился. Чан перевёл на него взгляд, ожидая. Ли старший не знал каковыми будут условия, на которые он должен дать согласие и это его настораживало. Но и возвращаться он не хотел. Там его ничего не держит. У него остались только светлые воспоминая, которые он делил с Ханом на двоих. Однако его рядом не было. Это заставило Ли скривиться, но он все таки кивнул, на что Бан обворожительно улыбнулся, являя на лице милые ямочки.

***

Он не ожидал такой подставы от младшего, который заставил его отдуваться за двоих. И как на зло, счастливая мордашка младшего маячила перел носом, и Ли решил спустить ему с рук эту выходку. Он ее обязательно припомнит, но потом. Однако, сидя сейчас на переднем пассажирском сидении в машине Чана и наблюдая как за окном проносятся пейзажи пригорода, на смену которым приходят унылые и бездушные застройки города, настроение Хо медленно и основательно портилось. Радостная улыбка Феликса в зеркалах заднего вида, теперь только усугубляла итак тошное состояние. Конечно, идея младшего Ли о том, что стоило бы забрать свои вещи, раз они остаются, была логичной и закономерной. Одежда ведь им нужна. То ее скорое исполнение восторга не доставило. Он не хотел возвращаться ни под каким предлогом. Снова оказаться там кажется чем-то неправильным. Как будто предательство по отношению к Джисону. Это слишком для него. Но он уже сидит здесь, в машине, которая неумолимо преодолевает нужное расстояние и останавливается возле ненавистного подъезда. Первым, решили заехать к Минхо, потому что его район располагался ближе. Все таки окраина города. Заглушив двигатель автомобиля, Чан, с еле скрываемым презрением, рассматривал раскинувшийся один из нищих районов, который, собственно, ничем не отличался от того, где Бан нашёл их: одна и та же однообразная и серая картина с унылыми вывесками, ожидая когда же старший Ли решится выйти. Его подавленное состояние он заметил ещё дома. — Мне сходить с тобой? — тихо предложил он, наблюдая как тот нервно мнёт кофту своими аккуратными пальцами. Ли вскинул голову, с благодарностью смотря тому в глаза, и нерешительно кивнул, после чего покинул автомобиль. Феликс остался их дожидаться. Чем ближе рыжий парень подходил к двери подъезда, тем отчётливей было видно его волнение. Тихие и уверенные шаги за его спиной придавали немного сил. Чан видел, как подрагивала его рука, что открывала металическую дверь, видел, как быстро он поднимался по лестнице, желая как можно быстрее отсюда убраться. Он остановился перед одной из дверей. На соседнюю не смотрел. Пока Бан внимательно оглядывался по сторонам, дверь открыла женщина. Она уже собиралась что-то сказать, но наткнулась на него. Если б не взгляд, коим она наградила стоящего перед ней Минхо, тот бы и не понял, что это его мать. Настолько они были не похожи. Она молча пропустила их внутрь. Чан молча и с интересом изучал комнату, пока Ли складывал в сумку аккуратно сложенные в узелок вещи. Давно уже никто не пользуется узелками. Это заставило его удивиться, хотя вида он не подал. В принципе, комната ничем не выделялась, ни фотографий в рамках, ни книг, ничего, что помогло бы узнать об интересах здесь проживавшего. Пустота. — Я все, — тихо сказал тот и Чан отмер. Они вышли на лестничную площадку и Бан даже успел спуститься на несколько ступеней вниз, пока не заметил, что Ли стоит на месте, смотря на дверь соседней квартиры. — Минхо? — нахмурившись, позвал он, но тот не отреагировал, — Что ты делаешь? — прошипел он, но парень уже скрылся за дверью, — Айщ! Проникновения в чужую квартиру ещё не хватало! Это что, вообще, за фокусы?! Чан быстро преодолел расстояние до двери и зашёл в квартиру. В нос сразу же ударил мерзкий запах алкоголя и он поморщился. Оглядевшись, он заметил два бухих тела, что крепко спали на диване, и лишь после увидел Минхо в одной из комнат, снующего туда сюда. Тот быстро собирал в пакет некоторые вещи Хана. Он не понимал, зачем это делает. Просто чувствовал, что так нужно. Ему станет немного, но спокойней, если у него будет вещь, которая принадлежала Джисону. Так же он прихватил старый и невзрачный плед. Плед, который дал ему младший в самый первый день их знакомства, и который после стал для них определённым символом дружбы. Минхо всегда, когда приходил к Хану, заворачивался в этот плед. Он был ему дорог. Не успел Чан дойти до комнаты, как Ли уже стоял на проходе с двумя сумками. Ему очень сильно хотелось возмутится, но наткнувшись на холодный, отражающий ледники, взгляд Минхо, он прикусил язык. Эта тема словно не зажившая рана, на которую не хотелось сыпать соли. Он понимал, что рыжий парень ещё не сможет ему довериться. Слишком рано. А давить нельзя, потому что так он потеряет те крохи, что уже у них есть. К нему нужно искать подход, словно к дикому коту. Мягко приручая и лаская блестящую шерсть. Поэтому он молча пропустил Ли вперёд и пошёл за ним, стараясь сильно не отставать. Дойдя до автомобиля, который привлекал взгляд немногочисленных зевак, они закинули вещи в багажник, желая продолжить путь. Следующим на очереди был Феликс. Дом его бабушки, с которой он проживал последние несколько лет, располагался в одном из престижных районов города, застроенный многочисленными высотками, которые Феликс ненавидел всей душой. Именно здесь он так часто задавался вопросами о смысле жизни, в частности, его собственной. Его бабушка, не сказать, что была хорошим человеком. Отнюдь. Все совершенно наоборот. Она была из той категории людей, которой было важно общественное мнение и статус. Которая всегда относилась к собственному внуку, как недостойному стоять рядом с ней. Ведь она представитель высшего класса! А он? Сын дочери, что выбрала нищее существование, с человеком, по мнению бабушки, совершенно ей не подходящему. Дочери, от которой та в ужасе отреклась, потому что она выбрала любовь своей жизни. Родители, действительно, очень любили друг друга. И Феликс чувствовал эту любовь и по отношению к нему. Отец души в нем не чаял и старался дать все самое лучшее. Они жили хоть и бедно, но очень счастливо. Он всегда с теплотой вспоминал родителей, которые погибли в аварии. Ему было невероятно сложно адаптироваться после уютного родительского дома к ледяной и безжизненной квартире бабушки, в которой постоянно гулял безжалостный ветер безразличия, словно напоминая, что здесь никогда больше не будет радости. А была ли она вообще? Ему пришлось рано учиться брать ответственность за себя. Бабушка хоть и взяла опеку, но внимания ему не уделяла. Она ежемесячно выделяла ему определенную сумму денег, на которую ему предстояло проживать. Она считала, что этого достаточно, что это итак делает для него слишком много. Конечно, распоряжаться деньгами Феликса никто не учил. Все приходило путём проб и ошибок. Бывало даже ценной двух недельной голодовки. Деньги закончились слишком рано, Ли тогда немного просчитался и пришлось затягивать пояса. В дальнейшем он просто стал экономить и более рационально распоряжаться деньгами. Даже если средств хватало, он все равно экономил, и из пухленького мальчика стал стройненьким. Это просто вошло в привычку. Школу он, кстати, не сменил. Все так же продолжал ходить на учебу в районе, в котором жил ранее. Она находилась достаточно далеко, вставать приходилось рано и добираться двумя автобусами. У Феликса была возможность сменить ту школу на престижную гимназию элитного района, но бабушка не посчитала это нужным. То ли не взяла во внимание, то ли хотела сделать пакость, в силу своего гадкого характера. Ли не знал. Она очень редко с ним разговаривала, только по важным вопросам, не более. На самом деле неизвестно как сложилось бы у Феликса в новой школе. Но в старой дела обстояли плачевно. Не то чтобы он учился как-то плохо. Нет, наоборот, вполне нормально, не двоечник, но и не отличник. Доставалась ему по другому поводу. В каждой школе есть своего рода хулиганьё, которое держало всех учеников в страхе. Да и остальные дети Феликса сторонились, поэтому заступиться за него было некому. Никто не любит тех, кто выделяется. А Феликс выделялся. У него была более дорогая и качественная одежда и жил он, как все думали, в шоколаде, ведь его бабушка достаточно известна и богата. Поэтому местная шпана пристала к Ли, всячески издеваясь и оскорбляя. Доходило до того, что могли забрать деньги. В большинстве случаев он отдавал, надеясь на то, что меньше кулаков прилетит, и в основном так и было. Но когда Феликс упорно отбивался, упрямо желая сопротивляться, доставалось сильно. И больно. Избивали его не жалея сил, стараясь выместить всю злость, что накопилась у них на несправедливость этого мира. Ли стал грушей для битья. Поэтому месяц тишины стал для него сбывшейся мечтой, о которой можно было лишь мечтать. И отношение парней на нем очень сильно отразилось. Он никогда не чувствовал той поддержки и заботы, исходившей от парней, по отношению к нему. Он был очень благодарен им, особенно Минхо, к которому привязался больше остальных. И когда тот спросил, нужна ли ему помощь, Феликс с улыбкой отказался, быстро забежав в подъезд стеклянной высотки. Бабушка его встретила как обычно, не проявив и единой эмоции, на маской застывшем лице, так будто он не пропадал не пойми где целый месяц. В общем, не удивительно. Пройдя в комнату, он принялся собирать свои вещи. Взяв рамку с фотографией, на которой был запечатлен один из моментов его счастливой семьи, он трепетно провёл по ней большим пальцем и аккуратно положил в середину сумки, чтоб не разбить. Не забыл он и свой портрет, который ему нарисовал его единственный друг. Они сейчас не общаются, исключительно по вине Феликса, но подарок был ему дорог. Резкая смена обстановки привела Чана в замешательство. Этот район кардинально отличался от того, в котором они были ранее. Ли младший очевидно был из состоятельной семьи. У Бана в голове не укладывалось как настолько разные Феликс и Минхо оказались вместе. Как минимум их разделяла социальная пропасть между слоями населения. Хотя, Чан ещё многого не знает. Может все куда проще, чем он думает. Эти мысли заставили его нахмуриться и, посмотрев в зеркало заднего вида, перевести взгляд на Минхо, который сидел в прострации, уставившись в спинку переднего кресла, и который не сразу среагировал на то, что его зовут. На этот раз он сел сзади и причину этому старший не понимал. — Эй, ты в порядке? — повернувшись к нему, спросил тот, когда Ли наконец поднял голову, смотря все тем же застывшим взглядом, что и полчаса назад. Минхо смазано кивнул и прислонился к окну. Ему было тяжело. Возвращение в отчий дом и навалившиеся воспоминая, которые итак каждую ночь терзали его сознание, невероятно утомляли. Хотелось закрыть глаза и забыться, вернуться туда, где рядом был Хан и его заразительный смех. Всплывали в памяти минувшие дни, и только, когда машина внезапно тронулась, Минхо понял, что Феликс давно уже вернулся и сидит рядом, поэтому улёгся на его колени, чувствуя как пальцы мягко зарываются в волосы, незаметно для себя проваливаясь в сон. Он устал. Проснулся он, когда они как раз подъезжали к воротам дома. Стоявшая на мощённой дорожке чужая машина, заставила его напрячься. Он взглянул на Феликса, но тот лишь беззаботно улыбнулся. — У вас гости? — хриплым ото сна голосом спросил он у Чана, покидая автомобиль, на что тот кивнул. Достав багаж, Минхо и Феликс направились вслед за широкой спиной Бана в дом. Проходя в глубь, они слышали громкие голоса, обладатели которых сидели на диване спиной к ним и что-то очень увлечённо обсуждали, не сразу заметив вошедших. Первым увидел Чонин, потому что сидел лицом ко входу, заставив своих собеседников обернуться. Минхо тихо чертыхнулся, врезавшись во внезапно застывшего младшего. Улыбка с его веснушчатого лица пропала.