Damned by the Gods

— Но почему? — возмущённо спросил Минхо. — Ты плохо выглядишь, — жестко ответил Чан. Собравшись все вместе в гостиной спустя несколько дней, они решали кто пойдёт на следующие задание. Чан, сложив руки на груди, продолжал стоять на своём. Минхо с ним был не согласен. — Я себя отлично чувствую! — заявил он. Его слова совершенно не совпадали с его внешним видом. На осунувшемся лице ярко выделялись синяки под глазами от недосыпа. Да и в целом он очень сильно похудел. Как будто и не было всех тех месяцев, как будто лишь вчера Чан привёз его. Они все волновались за него. А он молчал. — Врешь, — вставил Чанбин, сидя на диване и увлечённо рассматривая ногти на руке. — Я… — он возмущённо хлопал ртом. Феликс, сидевший рядом, успокаивающее гладил того по бедру. Это заставило сидевшего напротив Хенджина раздраженно закатить глаза и устало вздохнуть. Хотелось что бы это уже наконец закончилось и он смог бы уйти к себе. В глубине души Минхо понимал, что они правы. Он, действительно, крайне плохо себя чувствовал. Даже несмотря на то, что последние несколько дней он наконец таки выспался, кошмары отступили. Но как же не хотелось признаваться в слабости. Даже самому себе. Он такой жалкий. Он потерял самого близкого человека. Лишился света в своей никчемной жизни. А сейчас шёл на поводу у собственной гордости, никому не признаваясь, что его гложет. Может ли он позволить себе пропустить второе задание? Может ли он позволить себе отсиживаться, пока Хани находится не понятно где, не зная что с ним? А может ли он позволить себе подставить тех, кто за прошедшее время стал ему ближе собственных родителей? Тех, кто заботиться о нем, поддерживает и беспокоится? Он разрывался. Как поступить? Приложить больше усилий, чтобы у них не оставалась сомнений в его навыках? А если он и вправду подведёт их, облажается? Может все таки довериться? Они найдут Джисона, они дали слово! А не обожжется ли он, полагаясь на них? В комнате воцарилась тишина. Минхо долго смотрел в глаза Чану, и тот ему не уступал. — Это окончательное решение? —бесцветным голосом спросил Ли, не отрывая тяжелого взгляда. — Да, — услышал он твёрдый ответ. Это все что ему требовалось. Если он остается, то его присутствие здесь смысла не имеет. Оставшиеся в гостиной, проводили взглядом взбежавшего по ступеням Минхо, который всем своим видом пытался показать, что ему все равно. Но на самом деле он расстроился. Расстроился, что ничего не может сделать, что не может совладать с самим собой, что они в нем сомневаются. Хотя он и сам прекрасно понимал, что сейчас находится в плохой форме. Чан сжал переносицу и опустился на диван, где ранее сидел Ли. Он не мог так рисковать. Ни целью, ни им. — Феликс, ты не замечал ничего странного? — спросил Чонин. — Нет, — задумчиво протянул тот, — он бывает просыпается по ночам, но это все. — Плохо спит говоришь? — Чан посмотрел на Со. — Да, — ответил он, нахмурив брови, — но я пару дней назад дал ему снотворное. Думаешь проблема в этом? — спросил с сомнением в голосе. Чан пожал плечами. Он не знал. А Минхо не говорил. Тот всегда все держит в себе. Ему это не нравилось. — Ладно, что-нибудь придумаем, — со вздохом сказал он. — Сколько парней будет в порту? — спросил Со у Чана. — Ты, я и ещё двое. Те, кому они доверяют больше всего, — смотря в одну точку, ответил тот. — Будет сложно. Убийцу так и не нашли? — спросил он и получил отрицательный кивок. Повисла гнетущая тишина. Каждый пытался найти выход из ситуации, придумать как действовать дальше. — Я думаю, Феликсу стоит остаться, — нарушил молчание Хенджин, — с Минхо, — добавил он, — Да к тому же по сравнению с нами он плохо стреляет, да и способности он полностью не освоил, — игнорируя возмущённый взгляд Ли, продолжал он. Феликс уже хотел открыть рот, сказать, что он справиться, но его опередили. — Думаешь, вы вдвоём справитесь? — задумчиво спросил Со. — Чем меньше - тем лучше, — раздраженно ответил он, — Нам ведь не нужно привлекать внимание. На этом и сошлись. Чонин и Хенджин прикрывают. Со, конечно, был не в восторге от участия брата. Он весь изведётся, переживая за него. Чану тоже не особо нравилась мысль, что Ян будет совсем один. Хоть в глубине души и понимал, что тот уже достаточно взрослый и не нуждается в его опеке, он прекрасно может постоять за себя, Бан об этом побеспокоился. Однако само осознание, что те будут выступать страховкой им, а не наооборот волновало их обоих. Они окончательно утвердили позиции и составили план тренировок. Чан решил поставить чуть больше времени в тире. Если в Яне он не сомневался, все таки лично занимался его обучением и следил за регулярностью занятий, то насчёт Хвана он был не уверен, хоть Чанбин и говорил, что тот непродолжительное время занимался стрельбой и достаточно успешно. Феликса он тоже решил не отстранять от тренировок. Хенджин прав. Он все ещё не до конца овладел способностями, хоть и прогресс достаточно большой. У него мог слететь блок, защитное поле покрывалось трещинами, да и выстраивал он его долго. А вот Минхо он решил не напрягать. Вообще запретить тренировки. Потому что его состояние заставляло волноваться. Он выглядел измученным. Чонин нашёл его на улице, сидящим на ступенях крыльца и чиркающим зажигалкой. Чан смотрел как появляются и тухнут всполохи огня, иногда проводя по нему большим пальцем, чтоб почувствовать кусачее тепло, и совсем не заметил постороннего присутствия. Только лишь когда чужое бедро невзначай коснулось его колена он отмер и посмотрел на усевшегося рядом Яна. — Я знаю о чем ты думаешь, — начал он. Чан, не смотря на него, усмехнулся. Младший научился читать его как открытую книгу. — Поговори с ним, — предложил Ян, и он поднял на него взгляд, — Только не дави, как ты это обычно делаешь. Он закатил глаза. — Да, да. Может он поэтому ничего не хочет тебе рассказывать, не думал? — продолжил младший. — Когда в последний раз я на тебя давил? — возмутился Чан. — На меня? — хохотнул Ян, — Не помню, давно уже, и то только потому что я привык. — Хорошо, убедил, — он улыбнулся, смотря на смеющееся лицо младшего. Широкая яркая улыбка, глаза полумесяцами. Сейчас Ян походил на лисёнка. Раньше он часто называл его этим милым прозвищем, но время неумолимо шло вперёд, оставляя позади то немногое прекрасное, что они могли вспомнить из детства. — Все будет хорошо, не беспокойся, — он, в утешительном жесте, сжал его бедро, мягко улыбаясь. — Я не переживаю, — он долгим взглядом посмотрел в глаза Яна, — Я просто… Как я успел пропустить момент, когда ты стал таким… Рассудительным, уверенным… Взрослым? Нежная улыбка превратилась в грустную, а перед глазами, будто калейдоскоп, завертелись картинки давно минувших дней. Ужасных дней. — Ты переживаешь, — твёрдо сказал Чонин, — Ты взвалил на себя большую ответственность, решив, что в ответе за всех, кто находиться под крышей твоего дома. Но теперь мы все - одна большая семья. И все мы несём ответственность друг за друга. Ему нужно было услышать эти слова. Они оказались обезболивающим, наконец попавшим в кровь. — Может у него опять болит голова? — задумчиво сказал младший, — Он же ни с кем делиться, — пояснил он на вопросительный взгляд под сведёнными бровями. — Исключено, — он отрицательно качнул головой. — А ты спроси, — настаивал Ян, — Мы все таки не знаем на что способен последний из нас, — он поежился от прохладного вечернего ветра, — Пойду в дом. Старший поджал губы. Чонин был прав. Им, действительно, ничего не известно о том незнакомце. Кто он такой и жив ли, вообще, после того взрыва. Что он будет делать, когда узнает о их существовании. Смирится ли он или захочет избавиться от них. Мало вероятно, конечно, что у него получиться. Но, если судить по тому, что происходило с Минхо в тот день, такой вариант событий исключать не стоит. Однако он все же очень сильно сомневался в повторении болей старшего Ли. Он был уверен, что дело в другом. Он продолжал сидеть на улице, совсем не ощущая ветра. Лишь потухающий огонёк зажигалки, на который он заворожено смотрел, давал Чану понять, что ветер все таки есть. Выйдя из транса, он осмотрелся, и, положив зажигалку в карман, зашёл в дом. Поднявшись на второй этаж, он остановился перед дверью в комнату Ли. Постучав несколько раз и не услышав ответа, он аккуратно открыл дверь и тихо зашёл. На кровати, сложив ноги в позе лотоса и опершись локтями о колени, сидел Минхо, пустым взглядом уставившись в пол. — Минхо, — тихо позвал Чан и тот вздрогнув, поднял на него свои большие глаза. Под пристальным взглядом, он подошёл ближе и сел на корточки, смотря на него снизу вверх. Непонимание ясно отражалось на лице напротив. — Я хочу поговорить, — начал Чан, мягко поглаживая его открытые шортами колени. — О чем? — чуть заторможенно спросил он. — О твоём самочувствии, — сказал Бан и почувствовал как тот напрягся, — Голова тебя больше не беспокоит? — внезапно для Минхо спросил он. — Нет… — недоуменно ответил Ли. Он совсем не понимал, что старший от него хочет. — Мы переживаем за твоё состояние. И не нужно отрицать, — не давая вставить слово, сразу отрезал Чан, — Мы видим, что тебе плохо. Может я плохо поглотил тогда энергию, — решил он немного схитрить во благо. Раз Ли не желает говорить, он сделает все сам, — Ты не против, если я повторю это ещё раз? — Я себя нормально чувствую… — тихо сказал он, пытаясь отделаться от старшего. — Минхо, я переживаю и хочу как лучше, — мягко сказал Чан, поднимаясь. Что-то было в его взгляде, что заставило младшего кивнуть, соглашаясь. Он опустил ноги на пол, подпуская его чуть ближе. Чан виду не подал, однако он очень обрадовался, что не пришлось долго уговаривать. Теперь он возвышался над ним и, когда Минхо поднял голову, смотря на него снизу вверх своими огромными глазами, чуть не забыл как дышать. Свет от уличного фонаря отражался бликами в его глазах, завлекая. Он перевёл дыхание и запустил длинные пальцы в рыжую шевелюру. Аккуратными круговыми движениями он продвигался от висков к затылку и обратно. Ли блаженно прикрыл глаза, растворяясь в мягких, нежных прикосновениях. Чан слегка проходился ногтями по коже головы, что посылало по телу младшего стадо мурашек. Он чудом заставил себя не потянуться вслед за рукой, вовремя опомнившись. Бан легкими движениями зачёсывал пряди волос назад, открывая вид на умиротворенное лицо, на скулах которого тенями плясали подрагивающие длинные и густые ресницы. Ничего не было. Никакой посторонней энергии. Он и вправду в тот раз подавил ее всю. Он сам и не заметил как с облегчением выдохнул. Значит, состояние Ли, действительно, где-то в глубине души заставляло его сомневаться, хоть он и не хотел этого признавать. Тогда проблема в другом. Чан нахмурился и замедлил движения тёплых пальцев. Он и вовсе стал массировать лишь затылок. Минхо, млея от лёгких касаний, совсем расслабился, уткнувшись головой в накаченный живот. Ему было так хорошо. До боли зажмурившись, ему не хотелось возвращаться в реальность, где по ночам его ждут кошмары. Хотелось остаться в этом моменте на вечно. Под защитой. И как же он огорчился, когда Чан, убрав руки от головы, опять опустился перед ним на корточки, смотря серьёзным взглядом, пока он, моргая, пытался избавиться от пелены перед глазами. Тот долго бродил взглядом по его лицу, разглядывая, запоминая, будто и не видел каждый день на протяжении нескольких недель. Минхо молчал, пытаясь предугадать действия и слова старшего. Будет ли он допытываться, настаивать? Или уйдёт ни с чем? Он очень сильно сомневался, что старший смириться с таким положением. По сравнению с прошлым разом, он ничего не почувствовал, лишь негромкое гудение, которое ощущалось скорее подсознательно, чем было наяву. — Я просто скучаю, — опередив Чана, соврал он первое, что пришло на ум. Хотя это не было ложью. Он и вправду изнывал от тоски по своему солнечному мальчику, по его нежной улыбке, которую он дарил ему, по заразному смеху, по крепким объятиям. Он вовсе не был фанатом прикосновений. Он ценил личное пространство. Но очень тосковал, вспоминая как Хани со смехом вешался к нему на шею. Каждая ночь ломала его все сильнее, с присущей лишь богам жестокостью, злобно потирая руки от его мучений. Каждый день вдали от Джисона порождал бури в душе, что просыпались в ночи, руша хрупкое спокойствие, так бережно выстраиваемое весь день. Именно тоска послужила причиной его состояния. Кошмары лишь усугубили то эфемерное, на протяжении нескольких месяцев тяжело выстраиваемое существование. Чан тяжело вздохнул, с сочувствием глядя в глаза напротив. Он продолжил мягко поглаживать открытые колени, пытаясь приободрить. — Ты просил не обещать того, чего не смогу выполнить, — начал он, нарушая недолгую тишину, — Но я скажу тебе это еще раз, — он со всей решительностью посмотрел в его грустные глаза, — Я обязательно его найду, — напоследок чуть сжав коленки, сказал он. Не дожидаясь ответа, он поднялся и пошёл к двери, прилагая всю свою волю, чтоб не сорваться и не притянуть этот колючий клубок в объятия, успокаивающе гладя по спине. — Выпей снотворное, что дал тебе Бин, — сказал он, остановившись, — И спокойной ночи, — добавил он не оборачиваясь, прежде чем выйти, тихо прикрыв двери. В коридоре Чан столкнулся с Феликсом, что выходил из ванны с влажными волосами. Тот испуганно ойкнул, совсем не ожидав увидеть старшего. — Феликс, — тихо позвал он, смотря как тот медленно направляться к нему, вопросительно смотря, — Присмотри за Минхо, заметишь что-то странное - сразу говори мне, хорошо? — Хорошо, хен, — добродушно улыбнулся Ли во все тридцать два зуба, тем самым вызвав легкую улыбку на лице старшего. Хен… Только Чонин называл его так. Где-то в душе приятно грело то, что младший ему доверяет и потихоньку открывается. Он проводил его взглядом, пока тот не скрылся за дверью своей комнаты. Улыбка превратилась в грустную. Вот бы еще один рыжий несносный мальчишка доверился ему. Но это уже что-то из разряда фантастики. Вздохнув, он спустился на кухню. Минхо решил последовать совету и выпить таблетку. Не то что бы он надеялся провести еще одну ночь без кошмаров, нет. Он чувствовал, что кошмары вернуться вновь. Но снотворное все же выпил. Просто что бы было. Чтоб остальным стало легче. Ему было тяжело. Тяжело открыться ребятам. Он видел, что все они проявляют заботу по отношению к нему, волнуются. Даже Хван последние несколько дней перестал вести себя как высокомерный ублюдок. Но он не мог пересилить себя. Тяжело доверять, когда не умеешь. Этот мир, с присущей ему циничностью, научил его полагаться лишь на себя. Плохо ли это? Он не знает. Он давно запутался в своих чувствах. Его чутье его не подвело. Среди ночи он проснулся от жуткого кошмара, чуть ли не подпрыгнув на постели. Широко раскрытыми от ужаса глазами он пару секунд смотрел перед собой, пытаясь взять себя в руки, а после посмотрел на соседнюю кровать, где сладко спал Феликс. Сейчас он очень сильно завидовал младшему. Так проходили все его ночи на протяжении недели. Проснуться в холодном поту, плюхнуться от усталости обратно на подушку, пустым взглядом пялясь в потолок или встав, пойти в тренировочный зал, вымещая на груше всю скопившуюся в душе злобу от собственного бессилия. Чан запретил ему тренироваться, поэтому все что оставалась это среди ночи, повязав бинты на костяшки, чтоб старший ничего не заподозрил, бить грушу, пытаясь привести мысли в порядок. Днем, когда тренировались уже остальные, он просто сидел, скрестив ноги на матах, наблюдая. Не хотелось сидеть дома в полном одиночестве, наедине со своими, порой пугающими, мыслями. Он даже не помнит, когда они перешли за грань допустимого, когда в его мыслях появилась всепоглощающая ненависть. Это случилось, когда забрали Джисона? Или, может, когда избивали толпой в детстве? Или это мать с отцом постарались? Он не помнит. Момент опущен. Только Хан отвлекал его от странных мыслей, своим присутствием и разговорами освещая его существование. Поэтому он решил, что проводить время со всеми в зале, просто сидя и наблюдая, будет лучше. Тут он может хотя бы помогать, указывая на ошибки. Тяжелый взгляд круглых глаз прожигал затылок всякий раз, когда он подходил к Яну с Хваном, пытаясь словами объяснить их, совершенные в спарринге, ошибки. Под этим же тяжелым взглядом он возвращался обратно и как только Чан, удостоверившись в том, что он сидит спокойно, отводил от него взгляд, Минхо мог спокойно вздохнуть. Его напрягал постоянный надзор, но это всяко было лучше, чем сидеть в четырех стенах одному. Чанбин, видя подавленный взгляд младшего, пытался его развлечь. Отвлекал, заводя разговоры на самые разные темы, отпускал шутки, с которых все смеялись, и лишь Ли слегка улыбался, грустно смотря на веселящихся ребят. Со все замечал, но как бы он не старался, вызвать смех у него не получалось. В очередной такой день, пока Чан внезапно куда-то вышел, они вдвоем сидели на тумбе в тире и болтали ногами, наблюдая за младшими. Чанбин что-то увлечено ему рассказывал, время от времени прерываясь, чтоб поправить младших, давая ценные советы. Дверь открылась, впуская мрачного Чана, которого он заметил только потому что Со задел его коленом, когда слазил с тумбы, чтоб выйти из тира. Он не обратил внимания на долгий взгляд старшего, что сверлил его затылок, полностью отворачиваясь к младшим. — Что случилось? — тихо спросил Чанбин, плотно закрыв за собой дверь. — Парни нашли кое-что, связанное с Джисоном, — безрадостно ответил Чан. — Кое-что?! — вырвалось громкое и возмущённое, — Спустя столько времени? — он понизил голос, оглянувшись на дверь. — Отойдем, — кивнув головой в противоположную сторону, они направились подальше от тира, — Давон сказал, что они крайне осторожны с этой информацией и нашел он ее, вообще, случайно… — Ну, не томи, — не выдержав, перебил Бин. — Они хотели направить его к Кимам, — Чан выжидающе уставился на него, пока тот непонимающие хлопал ресницами, — Ким Джэин и Ким Чоен, — пояснил он, наблюдая как вместе с осознанием вытягивается его лицо. — Подожди, — он не понимающе завертел головой, — Разве не их убили по приказу нашего, — он скривился, — начальства? — Чан кивнул, — Тогда я, вообще, ничего не понимаю, — он недоуменно развёл руками, — У них есть наследник? — Угу, Ким Сынмин. И он уже вступил в наследство, — неутешительно сказал Бан, смотря вдаль. — Ты уверен, что Джисон у Кима? — скептично спросил Чанбин, — Я б не стал вести дел с убийцами своих родителей, — категорично сказал он, чем заслужил насмешливый взгляд старшего, — Ну, — он задумчиво почесал затылок, — не знаю я! — воскликнул он в итоге, под все тем же насмешливым взглядом. — Думаешь он знает, кто стоит за этим всем? — многозначительно спросил Чан, — Даже если бы знал. Его бы либо убили, либо запугали. — Логично, — подтвердил Со, соглашаясь со словами старшего, — А, вообще, из-за чего их убили? Все таки владельцы крупнейшей и успешной фармацевтической кампании, лучшая клиника в столица тоже их, — озадачено спросил он, — Чем они могли не угодить? — Понятия не имею, — Чан вздохнул, — Нужно узнать. Заодно и наследника их пробьем. — Мда, паршиво, — заключил Со, засунув руки в карманы штанов, — Чен и Енсу выполняли то задание, один мертв, — медленно и задумчиво проговорил он. — Думаешь, здесь есть связь? — Чан выгнул бровь, сомневаясь. — Не знаю, — он пожал плечами, — Но согласись - все это очень подозрительно. Чану не оставалось ничего иного как согласиться. Действительно, очень много совпадений.

***

Добираться до строящейся высотки пришлось одному. Работники, что строили ее, находились сейчас в отпуске. Это и послужило решающим фактором при выборе площадки. Необходимо было перелезть через невысокий забор и не попасться на глаза сторожу. Он уже был здесь, поэтому прекрасно знал, с какой периодичностью тот осматривает территорию. Надо признать, что ему повезло. Сторож попался крайне безответственный. Ему не составило труда, оттолкнувшись от земли, ухватится за забор и подтянувшись на руках, перепрыгнуть, тихо приземлившись с той стороны. Оглянувшись на будку, он услышал лишь громкий голос телеведущего и храп. Он усмехнулся и не слышно, тенью, метнулся ко входу. Избегая камер, по слепым зонам, добрался до крыши и закрыл дверь, засунув между ней и ручкой арматуру. Лишним не будет. Подойдя к парапету, Хван сдернул с лица маску. Вдохнув воздух, который в этот день здесь ощущался по другому, он вытащил из футляра винтовку. Установив М200 на парапете, он взглянул в прицел, чтоб убедиться в том, что вид открывался просто прекрасный. Все было буквально на ладони: безлюдные проходы среди контейнеров, большая открытая площадка у пустующей пристани. Он не спеша прикрутил глушитель. Звук от него будет, но глухой и более тихий. Легкий вечерний ветерок обдувал его щеки. Он взглянул на часы и принялся ждать. Оставалось совсем немного. Чан с Чанбином прибыли в порт на час раньше назначенной встречи. Здесь уже всюду сновали люди Мин Ендже, подготавливая все для принятия груза. Сам он здесь не появиться, вместо себя он отправил своего зама, которого все еще не было. Крайне не осмотрительно со стороны Мина посылать представителя на встречу с китайским партнером, который прибудет лично. Им это может очень не понравиться. Однако это прекрасная возможность для провокации. Они даже не падут под подозрение. Все будут считать виноватым Мина в том, что случиться сегодня в порту. Пока Бан вместе с Со, осматривали территорию, делая вид будто поглощены процессом предоставления безопасности для сделки, по дороге, высыпанной щебнем, лавируя среди сотен одинаковых контейнеров, к открытой площадке выехало несколько черных бронированных внедорожников, заставив всех работников на миг прекратить свою работу и обратить на них внимание. Чан невесело усмехнулся, увидев как из одного из автомобилей выходят зам Мина и его коллеги из группировки, выступая ему телохранителями. Он переглянулся с Чанбином на той стороне площадки. Их обоих посетила одна и та же мысль — одного из них придётся убрать. Чем ближе Чан подходил к заму, тем отчетливее он замечал его нервозность. Он боится. Но чего можно боятся от партнера, с которым налажено сотрудничество? Он, прищурился. Вечер ожидается жарким и даже поднимающийся ветер не в силах будет его остудить. А это ведь даже не заслуга Бина. Нужно предупредить его быть осмотрительней. Несмотря на то, что это вполне может сыграть им на руку, необходимо самим не словить шальную пулю. Они, четверо, очень заметно отличались от остальных, снующих туда сюда, людей. Черные брюки карго с многочисленными карманами, такая же водолазка, поверх которой надета опять таки черная куртка, из под которой выглядывает рукоять пистолета, несмотря на то, что на плече каждого из них висит М16. Подтянутые, с поджарой фигурой, не высокие, но сила которых ощущается в воздухе, они стояли подле зама, напряжено переглядываясь. Каждый из них ощущал нарастающую опасность в воздухе. Потому что зам действовал не по протоколу, притащив, каким-то хером, сюда дополнительно свою личную охрану, которая очень сильно бросалась в глаза. Его должны были предупредить. Что он, черт возьми творит?! У Чана дернулась щека. Дело может принять другой оборот. Нужно быть аккуратней. В бухте показался корабль, направляющийся к пирсу. Мечта. Еще бы имя, данное кораблю, совпадало с грузом, что он везет. Более логично было бы назвать эйфория, наслаждение, плевать что недолговременное и после приносящее лишь боль. Пока он думал, над названием корабля, которое бы дал, работники начали разгрузку контейнеров, коих было не мало, большинство из которых были им не интересны. Нужные контейнеры разгрузили последними. Ночь сменила вечер, заставив зажечь фонари, что отлично освещали площадку и пирс, по которому, покинув корабль, к ним направлялись китайцы. Впереди шел их босс, сзади была его свита и многочисленная охрана, которая расходилась по площадке, занимая удобные позиции. Паршиво. Чан с Бином были вынуждены встать рядом со своими коллегами возле зама, покидая свои места и ставя себя под удар. Ничего. И не из таких передряг выбирались. Зам еще более разнервничался. Это было заметно невооруженным взглядом и совсем не скрылось от глаз китайца, который слушал его заикающуюся речь с усмешкой. Чанбин с Чаном переглянулись. Пора. Нажав на курок, Хван не думал, что сделать выстрел будет так легко. Последующий после него хаос не вызвал абсолютно никаких эмоций. Только пустота в голове, позволяющая методично отстреливать мешающихся людей и легкий дискомфорт от отдачи оружия. Вообще партия была сыграна великолепно. Выходящий из себя зам и смеющийся над ним китаец. Пуля, прошедшая в висок. Тишина. Секундная заминка и последующие за ней реки крови. Крики, звуки выстрелов, раненый в бедро китаец и испуганные лица его свиты, паникующие работники. Потяжелевший в миг воздух и металлический запах крови в перемешку со свежим морским ветром, который усилился не без помощи Со. Чонин наблюдал через прицел винтовки, как один из сослуживцев Бана, прячась за кузовом машины, отстреливается, так халатно открывая спину и напрашиваясь на пулю. Щелчок. Отдача. Тот падает на одно колено, схватившись за бедро, из которого начинает хлестать кровь. Судя по всему он задел артерию. Так даже лучше. Однако китайцев больше, и они, воспользовавшись заминкой, подступили еще ближе, а там, за углом контейнера был Чан. Поэтому Ян, перезарядив винтовку, стал стрелять уже по ним. Видимо Хван пришел к тем же мыслям, потому что китайцы были вынуждены отступать к кораблю быстрее, не тратя времени на прикрытие, пытаясь лишь спасти своего босса и тех, кто остался от его свиты. Те с самого начала были не на равных условиях. За их спинами пирс и море, ни одного места, где можно было бы спрятаться, лишь за контейнерами, что не успели отгрузить. Успевших занять хорошие позиции в начале сделки, убрали самыми первыми. Хорошие они только потому что были вне досягаемости на самой площадке. Но вот с высоток, где сидели Ян и Хван, их спины были открытой мишенью. Глубокой ночью, когда стрельба прекратилась, оставив после себя запах пороха в воздухе, и наступила долгожданная тишина, прерываемая лишь щебнем, бьющимся об подошву грубых ботинок, они, втроем, склонились над трупом возле машины. Над трупом их напарника. — Надо отчитаться, — смотря на бездыханное тело, мрачно произнёс их выживший напарник. — Вот ты и отчитывайся, — буркнул Со, вытирая капли пота со лба. — Заодно пусть пришлют сюда кого-нибудь. Трупы нужно убрать, — заключил Чан, пиная камень. Только сейчас, когда появилось время выдохнуть, на них нахлынуло осознание и они стали переживать за Яна с Хваном, беспокойно переглядываясь. Пришлось брать себя в руки, и чтоб скрыть свою нервозность они принялись убирать тела в одну сторону. Чана охватило волнение за Чонина. Он нервно закусывал нижнюю губу, играясь с металлическим колечком. Это его первое задание. Выбрался ли он? Не столкнулся ли он с проблемами? Не попался ли он на камеры? Нужно будет подчистить все записи. Они почти уже закончили, когда к ним подъехали люди Мина, которые займутся трупами. Что они будут делать с ними, Чану вообще было насрать. Но скорее всего - пустят на органы. Мин ничем не гнушается в погоне за деньгами. Вопли Мина, доносившиеся из трубки, было слышно даже на расстоянии, пока его напарник пытался поговорить с ним по телефону, удерживая его подальше от уха, дабы не оглохнуть. — Господин Мин… — хотел вставить тот, но его судя по всему перебили. Чан и Чанбин стояли неподалеку, сложив руки на груди и прекрасно слыша все визги, которые сейчас был вынужден терпеть их напарник, усмехались, сочувствуя ему. Они знали, какой Мин противный. Совсем как порося. — Я приеду утром и отчитаюсь, — сказал тот, — Товар у нас, — произнёс он, и, после долгих нескольких минут, наконец отключился, — Заебал, — устало выдохнул. — Ну и? Мы свободны? — зевая, поинтересовался Со и, получив в ответ утвердительный кивок, радостно направился по дорожке прочь из порта, к своей машине, которую оставил достаточно далеко, оставляя Чана где-то позади. Вышел из порта он спокойно, а вот до автомобиля чуть ли не бежал, разрываемый неизвестностью. Руки чесались взять телефон и набрать номер брата, услышать родной голос, но он держался. В машину он залетел, громко хлопая дверью, не с первого раза вставляя ключи в замок зажигания из-за мелко трясущихся рук, дергано и слишком резко поворачивая руль в сторону, нажимая на газ, чтоб побыстрее убраться отсюда подальше и наконец взять в руки телефон. Активировав предусмотрительно выключенный телефон, он, заметив уведомление, нажал на всплывающее окошко. В мессенджере, с отправленной фотки, на него смотрел подмигивающий Хван, попивающий кофе в одной из многочисленных кофеен города, с надписью «все нормально». Его это не успокоило и он тут же набрал номер. «Да?» — ответил на том конце ленивый голос Хенджина. — Ты как? С тобой все хорошо? Ты где… — взволновано тараторил Со, вынуждая собеседника на том конце провода, закатить глаза. «Чанбин, успокойся» — перебил его Хван, — «Я в порядке. Все прошло отлично, меня никто не видел. Сижу, жду Чана» — Ладно, хорошо, хорошо, — со вздохом сказал он, отключаясь. В целях безопасности, при обсуждении плана, они пришли к выводу, что лучшим вариантом будет, если Чан заберёт Хвана, в Чанбин - Яна. Было бы логичней сделать наоборот, но этот вариант они отмели сразу. Слишком подозрительно. Заезжая в какой-то неприметный район, останавливаясь возле магазина под деревом так, что его ветки полностью скрывали автомобиль от возможных камер, он восхищался младшим. Ведь тот все продумал до мельчайших деталей. Он зашёл в небольшой магазинчик, как раз нестерпимо хотелось пить. За всей суматохой он совсем не заметил жажды, что сушила горло. Поэтому, вернувшись обратно в автомобиль, где уже сидел переодетый в обычную, небросающуюся в глаза, одежду Ян, сверкая улыбкой, он, в несколько больших глотков, осушил бутылку воды, небрежно бросив уже пустую на заднее сиденье. Заводя машину, он выехал из под дерева, держа путь домой. Ехать не долго, но молча скучно, поэтому он решил спросить у Чонина ключевые моменты, пытаясь сильно не налегать. Однако, младший считал, что это был самый настоящий допрос с пристрастием. Его интересовало буквально все, начиная тем, как он добрался до Инчхона, заканчивая тем сколько времени младший потратил, добираясь до магазина. — Ладно, Чан в любом случае зачистит записи с камер видеонаблюдения, — заканчивая задавать вопросы, выдохнул он, — Вы отлично справились, — похвалил он, не отрывая взгляда от дороги. С Чонином было спокойно. Младший всячески отвлекал его, видя как тот продолжает волноваться. В салоне тихо играла музыка, позволяя им разговаривать в пути. Чанбин чуть повернул голову, когда тот отчего-то надолго затих. Резкий удар по тормозам и он съезжает на обочину. Салон автомобиля освещался в ночи тусклым синим светом, что лился из глаз младшего. — Чонин?.. — тихо позвал он, — Чонин! — уже громче с долей паники в голосе. Он потянулся к телефону, стремясь позвонить Чану, но был остановлен рукой. Младший с силой сжимал его запястье. Чанбин знал, что у Яна бывают видения, но никогда не видел как они происходят, поэтому очень испугался. Тревога охватила его похлеще той, что заставляла его в порту волноваться за брата. Запястье ныло из-за сильной хватки. Он никогда и не подозревал, что в младшем столько силы. Наверняка останутся синяки. — Мы можем ехать быстрее? — нервно спросил Хенджин. Они итак мчались по трассе на большой скорости, прилично оторвавшись от Со с Яном. Чанбин был более медленным, предпочитал спокойствие на дороге, в отличие от Чана, который любил быструю езду. — Что-то случилось? — нахмурив брови, спросил Чан. — Плохое предчувствие, — мрачно ответил он, ерзая на сиденьи. Он все никак не мог расслабиться. Что-то давило внутри, не давая сделать вдох полной грудью. Скреблось противно, заставляя закашляться. Мерзкая трель звонка резко разорвала гнетущую атмосферу в салоне. На экране телефоне высветился входящий звонок от Чанбина. Они взволновано переглянулись. Паника начала подниматься вязким комом в горле, не давая Хвану сглотнуть. — Чан, у вас в поселке была у кого-нибудь синяя ламборгини? — обеспокоено протараторил Со, когда тот принял звонок, поставив на громкую связь. — Нет… — недоумевая протянул он, смотря на подобравшегося Хенджина, — Что-то произошло? Что случилось? — пытаясь сохранять спокойствие, спросил Чан. — У Чонина было ведение. Синяя ламборгини, резко входящая на большой скорости в поворот на поселок, а после стоящая перед воротами к нашему дому. Открытыми воротами, — видимо Чанбин взял себя в руки, доложив все четко и по существу. — Феликс. — Минхо. Произнесли они с Хваном одновременно, с секунду смотря друг другу в глаза. Чан вдавил педаль газа в пол, сжимая в руках руль до побелевших костяшек пальцев, пытаясь выжать из этого автомобиля все, на что тот способен и не поддаваться тревоге. Однако это оказалось трудной задачей, когда на соседнем сиденьи сидит сплошной комок нервов. Вдали показалась вывеска столицы. Они уже близко. — Минхо, Минхо! — звал паникующий Феликс, пытаясь разбудить скулящего во сне Ли. Старший метался по постеле. Мокрые рыжие локоны прилипли от пота ко лбу. Щеки были мокрыми то ли от слез, то ли от того же пота. Руки порой начинали чесать открытые участки тела, оставляя красные кровяные полосы. Феликсу приходилось их ловить и удерживать, что бы старший, не дай бог, не навредил себе. Но тот был сильнее, и когда Феликс выдыхался, пытаясь одновременно и удержать и разбудить, с силой его тряся, все начиналось по новой. Феликс был в отчаянии, слезы лились градом, застилая глаза. Он разрывался, пытаясь таки разбудить Минхо и дотянуться до телефона, чтоб набрать Чана. Он боялся даже на миг отойти от старшего, опасаясь, что старший навредит себе сильнее за те ничтожные секунды. — Минхо… — тихо звал он, срывающимся голосом. Старший с криком проснулся, подорвавшись на постели. Он уткнулся лицом в подтянутые к себе колени, зарываясь руками в волосы. Его била крупная дрожь. Феликс аккуратно потянулся к его рукам, желая убрать от головы, чтоб увидеть его лицо. Но это оказалось не так уж и просто, потому что руки были плотно прижаты, будто тот боялся и прятался от чего-то. Он услышал тихое, еле слышное, бормотание, но слов разобрать не смог, пытаясь раздвинуть руки, и когда у него начало получаться, Минхо внезапно дернулся ближе к стене, все так же не поднимая головы и прикрываясь. — Минхо… — совсем отчаявшись, позвал Феликс, всхлипывая и подползая ближе к нему. И старший все таки его услышал. Так же дрожа всем телом, он поднял на него затуманенный взгляд. — Ликси… — жалобно протянул он. Феликс не сдержал судорожного рыдания, вырвавшегося из своего рта. Но после сразу закрыл рот рукой. Он, схватив его за руку, потянул на себя, чтоб в ту же секунду прижать дрожащее тело к груди. Не смотря на текущие слезы, не было слышно рыданий, лишь крупная дрожь, проходящее сквозь тело старшего, которую Феликс очень явно ощущал. Послышалось рычание двигателя. Белокурый Ли сразу повернул голову на звук, обрадовавшись приезду ребят, и уже собирался встать, как в ворота начали тарабанить. В предрассветной тишине звук громким эхом разносился по всей территории, отчетливо доходя до парней. Для Минхо это послужило триггером. Он, вырвавшись из цепких объятий младшего, забился в угол кровати, прикрываясь так, будто ждал ударов. Феликс недоуменно нахмурился, оглянувшись на дверь. Тревога стала заполнять комнату, делая воздух едким. Ведь если б это были парни, они бы не стали барабанить в ворота, да и на крайний случай позвонили бы. Так ведь? Не успел он сообразить, как звук прекратился. Но легче ему от этого не стало. Дверь в комнату внезапно распахнулась, являя на пороге высокого незнакомца. Феликс настороженно слез с кровати, закрывая Минхо спиной. Тот сделал несколько шагов вперед, прежде чем остановиться, видя как парень с веснушками на щеках подбирается, сверля его напряженным взглядом. Это заставило его устало вздохнуть, раздраженно закатив глаза. — Я лишь хочу помочь, — смотря в не верящие глаза напротив, произнёс он. — Ворвавшись в наш дом? — неожиданно низким голосом, пытаясь звучать спокойно, спросил Ли. — Мне не открывали дверь, — пожав плечами, развел он руками, делая шаг вперед. Феликс шутки не оценил, и на следующие движение незнакомца, почувствовав угрозу, начал действовать. Воздух в комнате в миг потяжелел, делая невозможным сделать вдох. Движения и вовсе затруднились. Глаза напротив в страхе распахнулись, но его быстро сменило удивление. Он сделал несколько шагов назад. — Ты… Ты… — повторял тот, опершись о колени и пытаясь отдышаться, пока Феликс замер в напряжении. Накаленная атмосфера сохранялась. Ли, не зная чего ожидать, пытался защитить старшего. Капля пота стекла по лицу. Если понадобиться он будет так стоять до приезда ребят. Открытые ворота перед глазами. Синяя ламборгини рядом. Визг тормозов. И Чан уже не помнит, как вылетает из машины, быстро преодолевая расстояние до входной двери, как взлетает по ступеням, перепрыгивая за раз через несколько штук. В душе паника, а в голове только одна мысль. Лишь бы успеть. И вот, тяжело дыша, он наставляет заряженный пистолет, на обернувшегося к нему ночного визитера. Ким Сынмин. Выглядел он паршиво. Тёмные синяки слишком сильно выделялись на бледном лице. Глаза красноватые с полопавшимися сосудами смотрели с какой-то обреченностью. Черные шелковые свободные штаны и такая же футболка - мятые не первой свежести. Не зашнурованные кроссовки, надетые скорее всего наспех на голую ногу. На голове беспорядок. Чан чуть нахмурил брови. Он не ожидал того, кем окажется вломившийся к ним человек, и тем более был озадачен его внешним видом. Но это не помешало ему держать его на прицеле, входя в комнату. За спиной послышались быстрые шаги и в дверном проеме показался запыхавшийся Хенджин, который беспокойным взглядом окинул комнату и, увидев Феликса, что выглядел хоть и напряженно, но был цел и невредим, не сдержал вздох облегчения. Ли, увидев ребят, развеял свою магию, полагаясь на старшего, но все равно в любой момент был готов вернуть блок. Сынмин судорожно сглотнул, поднимая руки вверх, перед уже двумя вооруженными людьми, наставившими на него пистолет. В груди бушевал ураган. На что он вообще рассчитывал, заявляясь в логово к волку?! Но он ведь просто не мог по другому! Он устал. Он так невыносимо устал, что безрассудство взяло вверх и вот он стоит перед человеком, которому ничего не мешает нажать на курок. Он был вынужден сделать несколько шагов назад, спиной отходя к противоположной кровати, наблюдая за тем, как Бан проходит вглубь комнаты, становясь рядом с белокурым обладателем низкого голоса. Таким же как он. Еще один. Все выходы были перекрыты. Спереди Чан, у двери еще один парень, уверенно держащий пистолет. У него не было никаких сомнений, что сделай он лишний шаг, они не колеблясь выстрелят. Но ему было так все равно. — Убери пистолет, Кристофер, — устало произнёс он. Руки начинали ныть, от долгого держания навесу. Чан лишь вздернул бровь. Хотя внутри напрягся. Откуда Киму известно его имя? — Почему я должен это делать? — спокойно произнёс Чан, но угроза отчетливо была слышна в его голосе, — Ты вломился в мой дом. Для чего? Послышался сдавленный стон. И Сынмин, опустив руки, уже сделал шаг вперед, но был остановлен щелчком снятого с предохранителя пистолета. — Айщ, — тихо, — Да помочь хочу! — взорвался Ким, — Ему! — кивнул за их спины, — Вы не замечали его состояния?! Целый месяц! Посмотри на него и скажи, что все нормально! — орал он. — Как ты поможешь? — теряя терпение, чуть повышенным тоном спросил Чан. Ким был взвинчен, хотелось метаться по комнате от их бездействия. Он мог ему помочь в то время как они просто стояли! Голова нещадно трещала, заставляя поморщиться, а боль под грудью лишь усилилась. Он сжал переносицу. — Сниму то, что сам поставил, — взяв себя в руки, он прямо посмотрел в глаза Чану, — С ним происходит это по моей вине. Долгую минуту они мерились взглядами, прежде чем послышался еще один сдавленный стон. — Оставьте нас, — попросил Чан, не сводя с него глаз. Феликс не решался. Он не хотел оставлять старшего одного. Только не сейчас. Он растерянно бегал глазами, смотря то на Чана, то на Хенджина. Спина Бана молчала, а Хван лишь губами произнёс «пошли». Доверившись, он вышел из комнаты, оставляя их одних. Сынмин сделал нерешительный шаг вперед, с подозрением смотря ему в глаза. И уже решительно прошел к кровати, когда Чан отошел в сторону, пропуская, и становясь туда, где стоял ранее Ким. Рука все так же уверенно держала, наведенный на того, пистолет. Забравшись на кровать, он подполз к Ли, желая убрать руки, которыми он продолжал прикрываться. — Шшш, — успокаивающе начал он, — Все хорошо, его здесь нет, — продолжал он полушепотом, когда Минхо неверяще замычал, — Его здесь нет, — настойчивее проговорил он, — Тебя здесь никто не достанет. Твой отец тебе больше не навредит, — мягко убеждал он, все таки убрав дрожащие руки от головы, смотря в большие, полные боли глаза, — Его здесь нет, — повторил он, когда тот, сжавшись, начал вырываться, — правда, Крис? — обратился Ким к нему и Минхо резко повернул голову, с надеждой глядя в круглые глаза. — Его здесь нет, — повторил он за Кимом, ощущая что-то непонятное. Что-то темное. Разрушающее. Минхо месяц молчал. Месяц. Не смотря на то, что все за него волновались и спрашивали. Он один весь извелся, смотря на подавленное состояние младшего. Однако он не злился. Только не на него. Скорее на самого себя. Ведь тот молчал, потому что никому не доверял. Значит Чан не выстроил ту атмосферу в команде, которая способствует доверию. Да и он сам ничего сделать бы не смог. Он ведь проверял недавно Ли. Никакой посторонней энергии не было. Видимо слова Чана имели для Ли вес. Он ему поверил и вырываться прекратил, настороженно глядя на ласково улыбающегося незнакомца. — Вот видишь, — мягко произнёс он, — ты в безопасности. Чан не моргая смотрел на то, как Сынмин укладывает Ли к себе на колени, одной рукой поглаживая того по ребрам, другую запустив в его рыжие локоны. В безопасности. От кого, от родного отца?! Сколько же боли таит этот мальчишка. Видимо Киму известно больше чем ему. — Ты можешь убрать пистолет? Он меня напрягает, — устало попросил тот. — Нет, — услышал он резкое в ответ, на что раздраженно закатил глаза. Сынмин методично убирал нити своей магии, которых за месяц кошмаров накопилось не мало. Концентрируясь на ощущениях Минхо, чтоб ничего не пропустить и уж тем более не навредить еще больше, он аккуратно распутывал нити, растворяя их до конца. Ему самому нужно было приложить больше усилий, ведь этот месяц был не прост и для него, так же неблагоприятно сказавшись на контроле собственных способностей. Чан внимательно следил за его работой, наблюдая за расслабленным лицом Ли. Просто так Кима он не отпустит. Это про него говорил Чонин. Он последний. Вдруг лицо Минхо исказила гримаса боли и он подорвался с колен Кима, хватаясь за бок, тихо скуля. Ким тоже согнулся пополам. Режущая боль пронзила их обоих в одном и том же месте. В месте удара ножом. Не понимая происходящего, Чан в один шаг пересек расстояние их разделявшее, взяв в руки лицо младшего, бегая по нему взволнованным взглядом. Он что-то спрашивал, но Минхо не слышал. Только яростный голос отца и звук ножа, входящий в собственную плоть. — Сними футболку с него, — прохрипел Ким где-то снизу. Чан решил последовать совету и попытался снять с него одежду. Но это оказалось нелегкой задачей. Ли вырывался и был в согнутом состоянии, поэтому получив очередной непредумышленный удар по руке, он, психанув, просто разорвал ее. Треск разорвавшейся ткани, оцепенение младшего, и Ким, взяв всю свою волю в кулак, не смотря на боль, резко подается к Ли, и, отталкивая Чана, накрывает ладонью шрам под грудью. Резкая боль, будто разрядом электричества, пронзившая все тело, заставила Ли жалобно замычать, заламывая брови, а Сынмина с силой зажмуриться, выдохнув сквозь сжатые зубы. Миг. Синее свечение из-под ладони. И все прекратилось. Сынмин оседает на пол, без сил укладывая голову на край кровати. Свинцом налитые веки закрылись вопреки воле хозяина. Затуманенный взгляд Минхо, упавшего спиной на постель, и холод ладони на горящей щеке, заставивший забыться во сне. Чан, ощущающий жар нежной кожи, заторможенно повернувший голову в сторону распахнувшейся двери. Взволнованный Чанбин, застывший у входа, широкими от изумления глазами, обводящий развернувшуюся картину.