Имя моего лета

– Кажется, я поняла, почему ты не хамишь и не подкалываешь Мальодора, – озвучила результат своих раздумий Чарли, подождав, пока её возлюбленный отключится от сознания Амат. – И почему же? – Он напоминает тебе твоего наставника в егерском деле – мистера Смока. Не по внешности, а по манере общения. – Как ты угадала, милая? – Я ведь видела, как ты общался с патроном в твоих воспоминаниях. А ещё ты заметил, что Малу нравится Анахита? – Чарли склонила голову, дружелюбно подначивая своего партнёра. – Да… Да, возможно, что так. Не волнуйся, милая, у меня нет застарелого Эдипова комплекса, и если мама решит найти себе кого-то, я не буду возражать. Особенно если это будет Мальодор, – Аластор усмехнулся, проводя рукой по волосам, – А это забавно… Но ты меняешь тему, дорогая. – А. Верно, ты хотел спросить о животных, которых я насоздавала в бухточке? Меня вдохновили кораллы и медузы, и, поскольку материя всё же решила меня слушаться, я сделала так, чтобы их жизненные циклы были связаны. Иными словами, на определённых этапах водоросли формируют животных. К тому же, так проще заселять океан, не правда ли? – Это поистине гениальное решение, Ло, но ты снова юлишь. Я говорю о правде, которую должен узнать и озвучить твой отец. Я не совсем понимаю, что это может изменить. – Ну смотри, – Чарли закрыла панель с недоделанным виртуальным образом, – Из-за отца твои отношения с мужчинами никогда не были достаточно тёплыми. Все твои друзья – женщины. Энджела в расчёт не берём, у него своя лига. Извини, что я так напрямую, но это понятнее. – Я слушаю, продолжай, – оба оленьих уха были повёрнуты к ней. – И вот: если эти мужчины сильнее, ты презираешь их или пытаешься одолеть, если слабее и притом переходят тебе дорогу – убиваешь, если есть выгода – пользуешься и выносишь мозги, и так каждый раз. А потом появляется Мал. И тут – щелчок. Тот единственный раз, не считая мистера Смока, когда ты испытал мужскую дружбу. – Допустим, – Ал ни единой мышцей лица не показал своего отношения к этому своеобразному погружению в сферы психологии. – Вот и у грешников и демонов также. Они – «плохие», потому что тяжёлые, потому что что-то сделали и не могут себе простить. Не могут жить дальше. Это тянет их, тянет назад, как гиря на ногах каторжника. Барьер с ними не церемонится, Мальодор что ни день лечит вывихи и другие травмы. И тут – опля! – их в коем-то веке встряхивают. Не как я с отелем, мол, всё будет хорошо, в каждом из вас радуга. Им говорят, что так случилось просто потому, что случилось, а не потому, что они были на Страшном суде или вроде того. – Хм. Выходит, это как встряска? Шок и перезагрузка мозга? – Аластор сверился с запасами и засыпал пепелище ещё одним слоем земли. – Именно. Они живут с наказанием. В прошлом. Ведут себя ещё хуже, чем при жизни, потому что хотят… соответствовать. Как Сэр Пентиус. Чёрт, Ал, да ты же сам видел. Ему ХОТЕЛОСЬ играть в плохиша, чтобы не орать «Я свой!» на каждом углу. А теперь он создаёт Врата, и ему не надо ничего бомбить. Он не жуёт сопли, думая о прошлой жизни, он просто… живёт. И остальные наши друзья… Конечно, если ничего не случится, каждый из нас может жить невероятно долго, но кто я такая, чтобы не попробовать одним точным ударом перепрограммировать это самое «долго» в лучшую сторону?! – Я понял, понял, – успокаивая невесту, Ал легонько погладил её по плечу, – Ты понимаешь, что могут начаться беспорядки? – Понимаю. Но те, кому надо, устраивают их каждый день, а более умные быстро сообразят, что статус плохиша потерян. Они – искажённые люди, только и всего. Они уже это знают, в те моменты, когда примеряют новую одежду, встречаются с друзьями, ищут партнёров на вечер, ходят по супермаркетам. Но это требуется осознать. Если ты не наказан, не заклеймён, значит, можешь продолжить жить дальше. И жить хорошо. Интересно. Снова увидеть чистое небо и начать сначала! – Ох, Ло, это будет непросто. – Я знаю. – Будет большой шум. – Тоже знаю. – Вполне возможно, если всё же возникнет волна прозрений, мы спровоцируем экономический кризис. Адскую Великую Депрессию. – А вот это вообще идеально. Значит, нас придётся работать всем вместе, чтобы наладить импорт и экспорт. Человеку некогда страдать, если он занят. Нас , демонов, это тоже касается… Что? – Твоё воплощённое во благо коварство восхищает меня сверх всякой меры, – признался Радиодемон, игриво покусывая прядь волос у её уха, – Я в деле. Но ты, конечно же, в курсе, что подставляешь собственного отца и уводишь его народ на поиски Эльдорадо? – В курсе. Но наряду с этим я решаю проблему перенаселения и избавляю его от кучи проблем, связанных с его подчинёнными. Забираю всё себе, как наследница престола и примерная дочь. Аластор взглянул на неё внимательнее. В его избраннице непостижимым образом смешались гордость и грусть. – Лотти, – бокор раскрыл перед ней объятья, – Всё образуется. Я рядом. Ты будешь править по своим правилам. У тебя даже Совет уже есть. Первые годы, конечно, пройдут в стиле хардкор, но мы справимся, обещаю. Отель выдюжили, подумаешь, королевство. – Действительно, ерунда какая, – невесело усмехнулась в его рубашку демонесса. – Только представь: никакой финансовой отчётности. Никакой инспекции, никаких выступлений «как идут дела на Фидесе». Всё делают специально обученные сущности. Свои законы. Представила? – он приобнял девушку на плечо, обводя свободной рукой пейзаж её мыслей. – Хм, да. Да-да, я в порядке. Это всего лишь работа, ты прав. Ответственная, но, по сути, работа. Так… что ты там говорил? Надо объездить наших славных лошадей и драконов? – Это было бы кстати, – кивнул ей Аластор, бросая быстрый взгляд на скакунов, мерящих друг друга подозрительными взорами. – Что ж, я только прокладку поменяю, подожди немного. – Да, разумеется. *** Обратно Чарли пришла озадаченная: – Представляешь, кончились. – Кто? – обернулся к ней Радиодемон, мониторивший новых питомцев. – Месячные. – А, ну да, ты с утра ничем не пахла… А что, это странно? – Да я обычно по четыре дня лежу и помираю от боли, а тут… Надеюсь, это не из-за того, что мой организм ослаб от работы с вокалоидом. Ал быстро оценил её внешний вид: – Ты не бледная, глаза блестят, аппетит хороший, соображаешь ясно. Здорова. Может, всему виной наши… кхм, упражнения? – Ты про секс? – Пожалуйста, не называй это так. Очень… грубое слово. – О… – принцесса ада даже притормозила, глядя, как Ал выводит наружу тщательно скрываемую сущность тонко чувствующего юноши лет 17-и от роду, – Ты же мой хороший, прости, всё правда чудесно, я не хотела наводить хулу на магию. Всё в порядке, я и правда здоровее не бывает, и чего я прицепилась к такой ерунде, а? В самом деле, мне же лучше… Ну что, покажешь класс, как объезжать лошадь?