This Is Savinkov Russia

12500 лет назад Ревернальская Империя рухнула, и боги переключились на её осколки в виде многочисленных исследовательских и военных баз, манахранилищ и нескольких колоний. Филадес эта затяжная борьба, потребовавшая переноса целого континента с Земли в Новый Мир, большей частью обошла стороной. С божественной помощью примитивные племена и зарождающиеся государства изгнали практически беззащитных реверналов с континента, но над ними тут же нависла другая угроза – Комиссия Смерти во главе с несколькими личами покинула пределы своих древних крепостей, и принялась истреблять и обращать в нежить окружавшие их варварские племена. Точных хронологических рамок этой борьбы никто не знает, но нежить впервые встретила организованное сопротивление немногим севернее границ Парпалдии. Живых медленно теснили на юг, и, хотя у личей ещё не хватало контроля для создания по-настоящему огромных орд, их враги не умели воевать иначе как сбором как можно больших армий – и тела их погибших воинов поднимались комиссарами Смерти ещё до окончания битвы в качестве подкрепления. Живые сформировали Альянс Алой Крови – в противоположность чёрной гнили, что вытекала из нежити – и очень дорогой ценой сумели одержать несколько побед, но перейти в наступление на лишённые жизни и припасов земли мёртвых у них не вышло. На многие годы установился шаткий паритет. Перед лицом общей угрозы государства Альянса практически не враждовали, а конфликты разрешались в сражениях между королями и их личными гвардиями, редко превышавшими в числе две сотни бойцов. Обе стороны, и живые, и мёртвые, активно занимались наращиванием своих армий и совершенствованием военной машины. Альянс использовал немногие уцелевшие технологии реверналов, чтобы зачаровывать доспехи и изготавливать оружие дальнего боя, похожее на мушкеты. Живые освоили выплавку прочного железа, хорошо себя показавшего в стычках с нежитью. Долгий мир и огромные, не освоенные земли, вкупе с исцеляющей магией, привели к демографическому буму, население за столетие выросло в четыре раза, стихийно возникло имущественное неравенство и долговое рабство, но города расширялись медленно, производство оружия не поспевало за ростом населения, и спустя 120 лет после окончания войны с Комиссией Смерти армии Альянса вместе взятые едва преодолели отметку в двести тысяч бойцов. Они могли побеждать благодаря хорошему вооружению, но их катастрофически не хватало для контроля всей границы. Комиссия Смерти, в свою очередь, не сидела сложа руки. Они создали систему, прозванную некрократией, когда мёртвые властвовали и эксплуатировали живых. Женщин использовали в качестве инкубаторов, а когда они становились бесплодными – убивали, чтобы поднять в виде нежити. Тем мужчинам, что могли осеменять много женщин, сохраняли жизнь до тех пор, пока они были полезны некрократам. Остальных убивали, и они пополняли армию мёртвых. Тем живым, что обладали исключительным талантом к магии, особенно, контролю разума и некромантии, позволяли поступить в одну из академий для обучения тёмным искусствам. Они становились некромантами, что руководили большими стройками и армиями. Спустя 80 лет после войны с Альянсом (мирный договор не был подписан, военные действия утихли сами собой), установив контроль над большей частью Филадеса, личи переименовали своё государство в Империю Смерти. И, хотя они создавали грандиозные крепости и монументальные храмы, о которых живые не могли и мечтать, мёртвые безнадёжно уступали Альянсу в технологиях, так и не научившись науглероживать железо, и продолжая пользоваться самыми примитивными луками. Но спустя 120 лет после войны живых и мёртвых, к противостоянию неожиданно присоединилась третья сила – орочьи орды Носгората. Будучи дезертиром в одной из ревернальских колоний и, к тому же, предателем, пытавшимся вступить в сговор с местными богами, он был превращён в жуткое бессмертное существо и изгнан на Грамеус. Обычно подобные изгои сходили с ума от пережитых метаморфоз и переполнявших их чужих гормонов, превращались в диких зверей, крушивших города и селища, пока их не выслеживали и не уничтожали навечно опытные маги. Но Носгорат оказался редким исключением, что за годы медитации сумел достичь гармонии со своим телом, развить до невероятных высот магию разума и взять под контроль бесчисленных порабощённых туземцами орков – чрезвычайно восприимчивую к магии разума расу слуг. Немногочисленные государства и общины Грамеуса оказались сокрушены, и орды Носгората естественным образом вступили в конфронтацию с проникшей на соседний континент Империей Смерти. Эта встреча стала неожиданностью для обеих сторон. Личи долго не могли поверить, что кому-то придёт в голову создавать из безмозглых орков армию, а Носгорат полагал, что на Филадесе за столь короткое время не могло возникнуть настолько большого государства, да ещё и государства нежити. Но многочисленные и вооружённые чем попало орки были идеальным противником для некрократов. Они массово гибли под ударами нежити, чтобы тут же вернуться с того света и вступить в бой со своими бывшими сородичами. Первые сражения обернулись для Носгората катастрофой, отчаявшись остановить Империю Смерти он собрал все свои силы и дал генеральное сражение, которое длилось, без преувеличения, две недели. Орки и нежить сражались по пояс в крови и гнили, инициатива переходила от одной стороны к другой, но тактическое преимущество оказалось за Носгоратом. Генералы-некроманты пытались пересилить орочий напор, день за днём поднимая покойников, и таким образом восполняя потери – пока орочья орда медленно таяла. Носгорат, тем временем, пытался использовать различные тактические приёмы, что работали против государств живых. Притворные отступления оказались бесполезны: вместо того, чтобы пуститься в погоню, некроманты принимались с удвоенной силой поднимать мёртвых. Взять в окружение нежить не удавалось из-за её абсурдной численности, а удары по флангам не приносили ожидаемого результата – мёртвые не чувствовали страха и не практиковали никаких формаций. Тогда Носгорат, чья орда сократилась наполовину, составил смелый до безумия план. Он собрал сильнейших орков и заковал их в самую крепкую броню, какую только сумел раздобыть, и лично повёл их через гнилое море скелетов и зомби. Целые сутки он прорывался через нежить, от его охраны осталась лишь треть, но он достиг цели – пробился в тыл имперской армии и вырезал некромантов. С помощью магии разума он перехватил контроль над нежитью и заставил её истребить саму себя. Смелый ход, который мог стоить Носгорату жизни, принёс ему победу. Посчитав было, что армия Империи Смерти сокрушена, он повёл уцелевшую орду через перешеек на Филадес. Из-за характерной вони, которую источали орки, и их известного отношения к личной гигиене, этот поход получил название Первого Грязного похода. Его началом принято считать 120-й год после войны живых и мёртвых, хотя точная дата неизвестна за давностью лет. Преодолев Перешеек, Носгорат к собственному ужасу и изумлению обнаружил вторую армию нежити, которая оказалась ничуть не меньше предыдущей (до пополнения погибшими орками). Но в этот раз вместо того, чтобы отправлять свои войска на убой, он приказал им вырыть рвы и занять оборону у возвышений. Уверенные в собственном численном превосходстве некроманты, не ведавшие о причинах поражения первой армии, повели свои орды в атаку, сами оставаясь в тылах и поднимая мёртвых. Убедившись, что орки уверенно сдерживают нахлынувшие цунами нежити, Носгорат снова собрал сильнейших бойцов и лично повёл их в атаку прямо через имперскую орду в тылы. Но в этот раз некроманты не падали от перенапряжения и заметили приближение противника, а потому успели влиться в армию нежити и рассредоточиться в бескрайнем чёрном море. Носгорат, впрочем, чувствовал силу некромантов и преследовал их, на протяжении долгих часов он вырезал имперских генералов одного за другим, пока оставшиеся не утратили контроль над собственной армией, и орки не смогли перейти в контратаку. И, хотя эта победа досталась Носгорату меньшей кровью, он упустил нескольких некромантов, и те рассказали о тактике, принесшей ему победу. Но личи не боялись орочьих орд. Они скрывались в неприступных крепостях посреди безжизненных земель. Уже преодолевая перешеек Носгорат столкнулся с нехваткой еды, а до сердца Империи требовалось пройти то же расстояние снова, но в этот раз на его пути не было ни животных, ни даже плодоносных деревьев. Казалось, будто тёмная магия отравила саму почву, ибо шагавших по ней орков то и дело выкашивали эпидемии. Утратив две большие армии и многих талантливых генералов, некроманты стали избегать массовых сражений, предпочитая наносить неожиданные удары. Орки не раз попадали в засаду, когда скелеты внезапно начинали вылезать прямо из-под земли. Их то и дело обстреливали лучники, а в реки на пути Носгората сбрасывали огромные массы гнили, делая воду непригодной для питья. Орду охватил голод, и Носгорат приказал сильным оркам убивать и пожирать без остатка слабых. До одной из тридцати семи великих крепостей в сердце Империи, получивших позднее название Цитаделей Смерти, дошла лишь десятая часть некогда великой орочьей орды. Не имея осадных орудий, Носгорат решил осадить грандиозные стены – ошибочное и совершенно безуспешное предприятие, поскольку мёртвые не нуждались ни в еде, ни в воде, и могли обороняться сколь угодно долго. Тем временем Альянс Алой Крови на юге узнал о разгроме двух армий нежити, и собрал все свои силы, чтобы разгромить третью – беспокоившую иногда границы северных королевств. Двести тысяч солдат выступили в поход пятью армиями против полумиллионной орды мёртвых. Это была вынужденная мера, чтобы армии не поразил голод. Но имперские некроманты уклонились от сражения, отойдя вглубь своих земель, а затем разделили орду на несколько частей и ударили по тылам Альянса. Армия живых была вынуждена оставить захваченные территории и вернуться для защиты королевств от набегов мёртвых. Помощь пришла оттуда, откуда её никто уже не надеялся получить. Некоторые личи стали настолько могущественными, что превзошли сильнейших из реверналов, и со временем могли вознестись, став угрозой самим богам. Жрецы неожиданно обнаружили у себя выдающиеся способности к магии, а некоторым из них явились голоса и образы, объяснившие, как правильно уничтожать нежить и помогать живым в бою. Тем временем в древней республике Райм, далёком предке современного Риема, что располагалась на границе земель живых и мёртвых, впервые проявил свой гений канцлер Альтимо Грайвер Банк. Под его началом была лишь половина республиканских войск и подкрепления из других стран Альянса, всего около семнадцати тысяч солдат. Против стотысячного войска мёртвых. Когда другие в таком положении пытались навязать имперцам бой в удобной местности, он встретил их на границе, и одолел в тяжёлом сражении. Одни говорят, будто идеи шептали ему на ухо боги, иные, что он победил лишь благодаря своему гению. Альтимо приказал своим войскам растянуться на равнине, одной стороной упершись в берег озера, а другую усилив тяжело вооружёнными ветеранами. Жрецы, оседлав коней, в сопровождении катафрактариев вышли навстречу наступающей армии нежити, и осыпали её заклинаниями, от поражения которыми не оставалось ничего, кроме пепла. Урон от этих атак, впрочем, оказался невелик. Гнилая волна обрушилась на стену мечей и щитов, растеклась вдоль неё, и заставила изогнуться, чтобы не дать обойти себя с фланга. Когда ряды живых и мёртвых истончали, боевые жрецы, что берегли свои силы в ущерб поддержке солдат, взялись за рассредоточившихся по орде нежити некромантов, и вынудили их отступить в тылы. Тогда Альтимо собрал катафрактариев, обошёл армию мёртвых и стремительным ударом уничтожил вражеское командование. Неизвестно, знал ли он о приёме Носгората, или додумался до него самостоятельно, но тяжёлая кавалерия справилась малой кровью. Лишившись командования, армия нежити резко сбавила напор, и республиканские солдаты перешли в контратаку, истребляя гнилую орду с минимальными усилиями. Благодаря этой победе Альтимо, канцлер захудалой приграничной республики, обратил на себя внимание руководства Альянса. Ему предоставили новые, опытные войска, и отправили в одно из государств на севере нынешней Парпалдии. Местный король пытался сдержать наступление нежити, выставляя против неё ополчение, но в результате армия мёртвых только увеличилась, разрушила столицу и заперла большую часть правящей семьи в замке-резиденции. Альтимо использовал против имперских войск тот же приём, что и в первом сражении. Кавалерия вырезала некромантов, отбившихся от основной массы нежити, и пехота перешла в атаку на окружившую замок армию мёртвых. Канцлер намеренно скрыл от врага истинную численность своих войск, и когда нежить отправила половину своей армии уничтожить наступавших пехотинцев, в её тылах появилась вторая, вдвое большая пехотная армия. В этот раз сражение осложняли леса, в которых солдаты Альянса не могли держать строй, поэтому Альтимо решил выманить нежить на равнину. Он намеренно сузил строй, чтобы дать обойти себя с флангов, и, когда некроманты проглотили наживку, пехота выстроилась в круговую оборону. Сражение затянулось, нежить теряла больше своих бойцов, чем могла поднять с того света убитых врагов, за пару часов битвы её ряды истончали достаточно, чтобы укрывавшиеся среди них некроманты оказались в досягаемости боевых жрецов. Имперские генералы отступили в тылы, и из-за леса тут же показался отряд катафрактариев под руководством канцлера. Зажатые между жрецами и кавалерией, находившиеся слишком далеко от леса, некроманты допустили непростительную ошибку, и приказали сражавшейся с первой пехотной армией нежити помочь со второй армией. Это решение не только никак не помогло имперским магам – медлительные скелеты и зомби попросту никак не могли успеть раньше кавалерии – но и сохранило множество жизней солдатам Альянса. Перегруппировавшись, первая пехотная армия пустилась в погоню, а вторая, разобравшись в обезглавленной нежитью, выстроилась перед подоспевшей половиной орды. Зажатая с двух сторон, а вскоре окружённая нежить, сжалась под напором армии канцлера, и жрецы постепенно уничтожили всех оставшихся некромантов. Стодвадцатитысячная армия мёртвых была истреблена, Альтимо потерял около семи тысяч солдат. Это было лучшее соотношение потерь во всём Альянсе. Альтимо расправился с двумя ордами, вышедшими из третьей армии мёртвых, и с почестями вернулся на родину, где был единогласно переизбран на пост канцлера. Тем временем Первый Грязный поход захлебнулся. В отличие от нежити, Носгорат не мог позволить себе длительную осаду. С каждым днём его ряды редели, и вскоре он вынужден был уйти ни с чем. Из восьмисот тысяч орков первоначальной орды к перешейку вернулись лишь пятнадцать, и были застигнуты врасплох ещё одной армией мёртвых. Пока Носгорат шёл к сердцу Империи и осаждал крепость, некроманты пришли к местам первых двух сражений, и подняли всех, кого только смогли. Столкнувшись с полумиллионной армией, будущий Король Демонов бросил жалкие остатки своей орды на убой и сбежал. Чтобы раз и навсегда разобраться с орочьей угрозой, некроманты выступили на Грамеус с намерением уничтожить там всё живое, но были вынуждены вернуться из-за начавшегося Первого Священного похода. Разгром армии нежити вскружил голову руководству Альянса Алой Крови. Альтимо написал книгу о войне против Империи Смерти и сформулировал знаменитые восемь правил, которых нужно придерживаться, сражаясь с мёртвыми: 1. Иметь под своим началом только умелых и прилично вооружённых солдат. Один живой солдат должен стоить трёх мёртвых. 2. Уважать строй и уделять большое внимание строевой подготовке. Грамотное боевое построение позволяет снизить потери, а значит, лишить врага пополнения. 3. Всегда держать при себе кавалерию. Она не должна вступать в бой, пока не придёт её время. 4. Никогда не оставлять за врагом поле боя, даже если это будет стоить больших потерь. Если Вы отступите, то вскоре обнаружите, что враг восстановился в прежнем числе за счёт оставшихся на поле боя трупов. А Вы потеряли своих солдат безвозвратно. 5. Когда бой закончился Вашей победой, следует отыскать и сжечь все тела, иначе пришедшие после Вашего ухода некроманты поднимут новую армию. 6. Во время боя заставьте нежить как можно сильнее растянуть свою массу. Некроманты любят скрываться в задних рядах, и, если их армии не достанет толщины, Вы сможете обезглавить её с помощью жрецов. 7. Помните, что главная Ваша цель – не нежить, а управляющие ей некроманты. Если истребить некромантов, армия мёртвых будет беспомощна перед Вашими солдатами. Когда некроманты покинут строй, чтобы выйти из-под удара жрецов, используйте Вашу кавалерию, чтобы как можно быстрее уничтожить их. 8. Если Вы вынуждены отступить вглубь своей территории, уводите с собой мирных жителей, иначе их убьют, и они присоединятся к вражеской армии. Духовенство вошло в руководство Альянса и объявило о намерении выступить в Священный Поход, чтобы раз и навсегда сокрушить Империю Смерти. Многие генералы записались в ученики к Альтимо, чтобы научиться воевать с нежитью, долговым рабам дали право на освобождение за государственный счёт в обмен на участие в походе, а безземельным крестьянам и обнищавшим дворянам пообещали новые земли на очищенных ото зла территориях. Альянсу удалось собрать почти восемьсот тысяч человек, опередив нежить в численности. Спустя год подготовки, бесчисленные армии выступили на Империю Смерти. Им не доставало хорошего оружия и навыков, таким образом было нарушено первое правило войны с нежитью – и Альянсу пришлось за это очень дорого заплатить. Вместо того, чтобы сражаться в поле, нежить принялась изматывать врага тем же способом, каким до этого изматывала орочью орду. Реки отравлялись гнилью, живые попадали в засады и под обстрелы, но в этот раз некрократы принялась бить не только по армии, но и по следовавшим за ней обозам. С большими потерями Альянсу удалось продвинуться к горам, где он был остановлен невероятно толстыми и высокими стенами. Тогда одна часть армий пошла вдоль западного побережья, сгоняя некромантов и их мёртвых слуг с насиженных мест, а вторая – вдоль восточного, где её встретила армия нежити, обратившая Носгората в бегство. Именно на востоке впервые были массово применены мушкеты, оказавшиеся, впрочем, бесполезны против нежити. Расправившись с двумя передовыми армиями Альянса, полумиллионную орду нежити встретил Альтимо, под чьим началом была четверть миллиона солдат. Руководство такими большими силами было крайне неэффективно с технологиями того времени, и в этот раз Альтимо потерял больше половины своей армии и едва не потерпел поражение. Но это не испортило его репутацию – напротив, для поддержания образа героя духовенство придумало легенду, будто бы армией мёртвых руководил лич, и канцлер одолел его в поединке (учитывая могущество даже самого слабого лича, обычный человек, как Альтимо, был бы умерщвлён взглядом раньше, чем обнажил меч). Альянс не достиг своей цели, за три года похода была потеряна большая часть армии, и духовенство, опасаясь разгрома, развернуло силы, что позволило живым надёжно закрепиться на части очищенных территорий. Империя Смерти потеряла одну пятую своих земель, а Альянс прирос множеством мелких королевств и республик, что основывали богатые и амбициозные воины. Тем временем Альтимо Грайвер Банк заслужил репутацию полубога в глазах собственного народа, и был крайне уважаем во всём Альянсе. По возвращении в столицу его встретили заговорщики, которые боялись, что талантливый полководец захватит власть и уничтожит республику. Поздно ночью в особняк Банка ворвался отряд наёмных убийц, и в ходе непродолжительной потасовки с охранниками и самим канцлером (который отказался бежать из дома вместе с семьей), Альтимо был жестоко убит, а его останки преданы огню. Тем не менее, борцы за республику скоро столкнулись с серьезными проблемами. Смерть национального героя от рук неизвестных убийц привела к массовым беспорядкам по всей стране, народ требовал линчевать заговорщиков, и на следующий день разъярённая толпа разгромила Сенат. Второй канцлер, Вирнус Вааль Грота, сделал ход конём, и объявил, что был убит двойник Альтимо, в то время, как настоящий Альтимо жив, и представил его народу. Всего через три дня после убийства большую часть сенаторов обвинили либо в участии в заговоре, либо в симпатиях заговорщикам, и казнили. Прошла всего неделя, и уцелевшие сенаторы, скрывшиеся за границей, представили доказательства, что убили настоящего Альтимо, а публике продемонстрировали как раз его двойника. Вирнус обвинил их в клевете и симпатиях к заговорщикам, арестовал их всех друзей и родственников, каких смог найти, и потребовал беглецов вернуться в Райм для справедливого суда. По городам распространили слухи, будто Лжебанк встретился со своей семьей в тайной резиденции, и она признала в нём настоящего Альтимо. Ситуация накалилась, когда духовенство, пользовавшееся авторитетом в народе, но бывшее вне власти Вирнуса, признало смерть героя. Чтобы не допустить новых беспорядков и кровопролития, приближённый к покойному Альтимо офицер, трибун Нартер, окружил особняк канцлера и перекрыл тайный выход, потребовав сдаться народу. Когда срок ультиматума вышел, и в здание ворвались вооружённые солдаты, они обнаружили, что Вирнус убил свою семью и покончил с собой. Наутро Нартер выступил перед народом на площади перед зданием Сената, где объявил, что славу Альтимо продолжит нести его сын, Тернус Альтимо Банк. В условиях, когда и сенаторы, и канцлеры полностью себя дискредитировали, а армия пользовалась уважением после побед над нежитью, Нартер без труда демонтировал республику, а себя сделал регентом при юном императоре, первом из династии Банков. Второй Священный поход состоялся спустя полвека после первого. Состоятельные аристократы на пару с верховным жречеством основали Орден Паладинов – воинскую организацию, декларировавшую строгое следование законам чести, каждодневные тренировки и ставившую целью истребление нежити. Орден с самого начала принимал всех желающих и даже выплачивал долги за способных воинов, что обусловило его массовость и стремительно возросшее влияние. Выросло целое поколение безземельных крестьян и лишних дворянских отпрысков, разорившихся мещан и просто религиозных фанатиков, которые рвались на новую войну с Империей Смерти. И война не заставила себя долго ждать. Мёртвым не удалось восстановить прежние полумиллионные орды, но они основательно изучили допущенные ошибки и приступили к совершенствованию некромантии. Люди не изобрели ничего нового ни в тактике, ни в технологиях, а имперцы научились создавать более совершенные луки, массово зачаровывать бронзовое оружие и доспехи, принялись оживлять лошадей и наделять скелетов магическими способностями. Некроманты больше не закидывали врагов пушечным мясом, вместо этого они скопировали у живых идею боевых формаций, кавалерийских ударов по тылам и магической поддержки. С самого начала Священный поход не задался. Силы Альянса не смогли углубиться в имперскую территорию. Некрократы, понимая, что они не выстоят против паладинов в открытом столкновении, принялись изматывать живых, разрушая тылы и своевременно отступая благодаря появившейся кавалерии. Война на истощение с непрекращающимися наскоками и истреблением отбившихся от крупных армий отрядов поставила северные территории Альянса в тяжёлое положение. На протяжении нескольких лет живых медленно теснили на юг, завоёванные в Первом походе земли оказались разорены и лишены жизни, и руководство приняло тяжёлое решение об отступлении и создании линии укреплений вдоль крупных рек. Это помогло остановить продвижение имперцев, но Орден Паладинов был обескровлен затяжной войной и не смог перейти в контрнаступление. Тем временем Носгорат вернулся на Грамеус и занялся восстановлением орочьих владений. Боги внимательно наблюдали за отягощённым собственной судьбой превращенным реверналом, и протянули руку помощи в минуту тяжелой депрессии. Они попросили Носгората подготовить второй поход против Империи Смерти, а в обмен пообещали вернуть ему прежнее тело и позволить создать на Грамеусе колонию для беженцев. Изгой согласился на сделку, и следующие десятилетия провел в подготовке к войне против мертвых. Спустя 232 года после войны живых и мертвых начался Второй Грязный поход. Носгорату удалось собрать полумиллионную орочью орду, он с тяжелыми боями прорвался через перешеек и ступил на Филадес. Некрократы, однако, предпочли уйти вглубь континента, рассчитывая, что орда сократится сама собой. Но благодаря богам, удар по Империи Смерти был скоординирован с Альянсом, и в тот же год живые выступили в Третий Священный поход. В этот раз они наступали медленно, методично отодвигая нежить от своих границ, создавая по пути валы и крепости, и снова наступая. В начале 233-го года Носгорат повторно осадил имперскую крепость, но в этот раз до неё добралось четыреста тысяч орков. Уроки Первого похода не прошли даром, и орда привела с собой много скота и большие запасы семян. Под грандиозными стенами выросли деревни воинов, которые окружили себя собственными укреплениями и взрастили урожай, готовясь к очень долгой осаде. Возникла угроза, что армия Носгората начнёт разрастаться прямо в сердце Империи Смерти, и семеро личей повели свои войска в поход лично, а из некромантов сформировали два магических полка. Натиск нежити был ужасен, а сила личей столь велика, что четверть орочьей армии перешла под их контроль и уничтожила себя. Носгорат отступил во владения Альянса, чтобы вместе с паладинами дать отпор имперцам. Новоявленные союзники ненавидели и презирали друг друга, но объединились против общего врага при посредничестве богов. Слабых орков отвели в тылы, чтобы Носгорат мог сосредоточиться на сильных, и личи не вырвали у него контроль над собственными солдатами. Жрецы и лидеры Альянса получили от богов невероятные дары. Казалось, будто победа неизбежна и дастся малой кровью. Вооруженные пушками и мушкетами войска живых разместились на правом берегу реки, когда силы нежити наступали к левому. Орков поместили в качестве приманки на излучине. Имперцы должны были ударить по ним, чтобы погибнуть от обстрела с противоположного берега, после чего паладины и жрецы пересекли бы реку по частично наведенным мостам и пустились бы в погоню за некромантами и личами. А с окончанием боя ослабленный и лишенный своих орд Носгорат стал бы легкой добычей для Альянса. Боги не собирались выполнять свою часть сделки. Могущественные реверналы были для них ничуть не меньшей угрозой, чем личи. Но противник оказался полон сюрпризов. Объединив усилия, семеро личей и подчиненные им некроманты сумели сотворить магию, опередившую даже возможности богов. Когда армия мертвых подошла к позициям Альянса, по рядам паладинов пронеслась волна животного ужаса. Многие солдаты погибли от сердечного приступа, чтобы тут же обратиться нежитью. Иные потеряли сознание или в панике бежали. Благодаря контролю над разумом выстояли лишь орки Носгората, и встретили удар нежити практически в одиночку. Связав силы изгоя боем, мертвые перебралась через реку к импровизированным укреплениям живых, захватили пушки и развернули их на своего врага. Орочьи силы стремительно таяли. С одной стороны на них нахлынула нежить, с другой протекала широкая река, а на противоположном берегу уже поджидали скелеты и некроманты. Армия Альянса вернулась, когда у Носгората осталось не больше сотни воинов. Живые ударили внезапно, и намного раньше, чем того ожидали имперцы. Жрецы и паладины быстро зачистили правый берег, после чего отбили свои пушки и направили их на скопление нежити вокруг уцелевших орков. Носгорату удалось прорваться к берегу и пересечь реку, но он потерял своих сильнейших бойцов. Личи могли сотворить своё ужасающее заклинание повторно, а значит, Альянс должен был либо отступить, либо сразу же пересечь реку и атаковать. На совещании союзники решили атаковать, пользуясь своим преимуществом в качестве войск. Носгорат, как сильнейшее существо армии живых, должен был в сопровождении полка боевых магов и паладинов в зачарованных доспехах прорваться через вражескую орду и сразиться против личей. Наведя речные мосты и заняв прочный плацдарм на левом берегу, живые без труда отразили контратаки нежити и развернули свою армию посреди поля, где их встретила подоспевшая из глубин Филадеса имперская орда. Сражение началось поздно ночью в новолуние, и тьму озаряли лишь всполохи заклинаний и пылающие мечи. Полк Носгората прошёл сквозь орду нежити, как горячий нож сквозь масло, и застал личей и некромантов врасплох, не позволив им сотворить новую ужасную магию. В разразившейся в тылах нежити бойне погибли почти все жрецы и паладины, забрав с собой помощников-некромантов и двух личей. Лишившись поддержки и чуть не падая от истощения, Носгорат ушёл в глухую оборону, надеясь на скорую помощь Альянса. Но помощь не пришла. Вместо того, чтобы развить успех и уничтожить оставшихся личей, жрецы и паладины сожгли трупы, и часть их отступила, а часть двинулась в обход дальше – в мёртвые земли. Детали событий на поле боя, что навсегда войдёт в историю как Триумфальное, далее неизвестны – не осталось свидетелей со стороны Альянса. Но Носгорат не погиб. И личи вместо того, чтобы добить его, как это планировали боги, отпустили изгоя на Грамеус, а сами вернулись в свои цитадели, где выдержали все долгие осады, но земли их оказались разорены и обросли крепостями южан. Итоги Третьего Священного и Второго Грязного походов оказались невероятно позитивными для Альянса и разгромными для орков и личей. Паладины достигли Перешейка и с годами вытеснили нежить с северного Филадеса, заперев имперцев в гористой центральной части континента, где они окопались в неприступных цитаделях не в силах больше собирать огромные орды. Носгорат же увёл на прошлый поход почти всё орочье население Грамеуса и не имея под своим началом никаких сил надолго оставил мечты о реванше и мести Альянсу, сосредоточившись на дальнейших исследованиях в магии. Со временем паладины освоили Перешеек и принялись основывать свои королевства на территориях, куда на пике своего могущества не смогли прорваться бесчисленные армии мёртвых. Но Носгорат не забыл оказанного ему милосердия – более того, личи стали его естественными союзниками против Альянса. Прошло больше полутора столетий после Третьего Священного похода, прежде единый и массовый Орден Паладинов погряз в долгах и коррупции, короли отступили от традиции разрешать конфликты в ограниченных столкновениях двух гвардий и в норму вошли полномасштабные междоусобные войны. Совещательные органы Альянса продолжали существовать лишь номинально, а выработанные за прежние годы правила теперь действовали лишь для слабых акторов, а могущественные державы позволяли себе нарушать любые законы, если считали это целесообразным. Боги отвернулись от народов Филадеса, жреческая магия ослабла, а вместе с ней слуги небес лишились своего былого влияния и авторитета. В рядах Альянса наметились новые центры силы. На юго-востоке Империя Райм во главе с династией Банков присоединила к себе множество государств и ещё больше вассализировала, раскинувшись на территориях, сравнимых по площади с Парпалдией. Севернее Республика Кадара разбогатела на канале, соединяющим моря к югу и к северу от занятого ею Перешейка, и созданный ею союз свободных городов, прозванный Кадарским Союзом, опутал своим торговым влиянием два континента, достигнув Родениуса на юге и Клавиура (ныне Центральный континент или Миришент) на западе. В центральной же части континента, посреди Цитаделей Смерти на крови и гнили вырос Марунский Диктат – конфедерация полунезависимых рабовладельческих княжеств, возглавляемых избираемым из числа князей главнокомандующим-диктатором. В то же время по всему Филадесу росли и умирали бесчисленные ордена и тайные общества, самыми могущественными среди которых оказались Орден Эспиранто и Клан Лин-Кан. Первые исследовали руины мёртвых и реверналов в поисках тайных знаний, и преуспели в развитии наук и технологий, а вторые распространяли среди крестьян и рабов идеи равенства и богоборчества. На Грамеусе в то же время Носгорат сколотил новую орду и приютил личей и некромантов, бежавших с Филадеса. Ему удалось остановить экспансию государств Альянса, пусть это и далось большой кровью, но сил для контратаки не было, и оставалось лишь ждать благоприятной политической обстановки, параллельно выводя с помощью селекции всё более крепких орков и старательно срабатываюсь с некрократами. Разбитая и загнанная в угол Империя Смерти в то же время находилась в вечной осаде из-за Марунского Диктата. У живых так и не появилось средств для взятия хотя бы одной цитадели, но и возможности мёртвых ограничивались разовыми вылазками, которые всё чаще заканчивались тяжёлыми потерями среди и без того малочисленных некромантов. Наконец, в 398-м году после войны живых и мёртвых Альянс поразил глубокий политический кризис. Не желая рассчитываться по долгам с кадарцами, Райм захватил и разграбил несколько торговых городов, требуя от Союза подчинения, привилегий и больших репараций. В ответ Республика Кадара собрала весь свой флот, усиленный каперами и пиратами, и после серии быстрых побед над устаревшими кораблями Райма установила морскую блокаду. Альтимо Даггер Банк болезненно воспринял поражение, он собрал огромную армию и лично повёл её против кадарцев, попутно дипломатией и порохом подчиняя независимые государства и вынуждая их разрывать все отношения с Союзом. После неудачи наёмного убийцы и бегства наёмной армии вместе с деньгами кадарские олигархи были готовы сдаться и выполнить все требования раймского императора, однако им на помощь пришёл случай: Альтимо Даггер Банк слишком рано взялся праздновать свою победу, перепил вина и отправился укрощать строптивую лошадь, что покончила с зазнавшимся монархом в один удар копытом по виску. Великая армия встала недалеко от кадарских границ, пока наместники и полководцы на генеральном собрании в Райме избирали нового императора среди сыновей Альтимо. Торговцами хватило возникшей заминки, чтобы собрать денег на новую армию, подкупить не только независимых государей, но и имперских вассалов, а также заручиться поддержкой Диктата в обмен на прощение долгов и ряд выгодных соглашений. С избранием нового императора, коим оказался талантливый оратор и дипломат Грайвер Альтимо Банк, Райм обнаружил себя в окружении жадных до его огромных земель врагов без армии для защиты. Попытка вернуть войска из-за границы провалилась, когда империю предал один из недавно подчиненных государей, и запретил переход по единственному на сотню километров мосту. И хотя в последовавшем сражении с ударившей со спины кадарской армией имперцы одержали победу, им пришлось долго возвращаться на родину в обход предателей и страдая от голода. Но по-прежнему могущественный Райм не был единственной проблемой Союза. Прознав о распрях на Филадесе и разгроме сразу двух армий Кадара, Носгорат собрал свои орды, и одну повёл в бой лично, а три другие передал своим союзникам-личам, и ударил по обосновавшимся на Грамеусе державам Альянса. После первых сражений, причинив первые потери своим врагам и потеряв первых орков, усилиями личей и некромантов новообразованные орды пополнились мёртвыми, и двинулись дальше, лишь прибавив в численности. В конце 398-го года начался Третий Грязный поход. Благодаря селекции ужасно вооруженные орки сравнялись в силе с опытными конными рыцарями и без труда держали залп десяти мушкетов. Тёмная магия личей позволяла им возвращаться с того света – и они становились ещё опаснее, больше не страшась мечей и пуль. За четыре месяца войска Носгората вышли к Республике Кадара и при помощи коллективного заклинания прорвались через протянувшуюся от берега до берега стену, но столкнулись с ополчением, многочисленной артиллерией и вставшими с обоих морей линейными кораблями. Бои на Перешейке продолжались более года и сопровождались чудовищными потерями с обеих сторон, и в то же время на самом Филадесе Райм и Диктат истощили друг друга, и последние, немного расширившись на восток, вышли из войны. Имперцы наконец смогли переключиться на кадарцев и потребовали от них вассальной присяге в обмен на помощь в войне против орков и нежити. Торговцы, оттеснённые до самого канала, согласились, и в последовавшем сражении, известном как Битва у Врат Филадеса отбросили врага и предприняли попытку изолировать его на Перешейке, высадив десант глубоко в тылу и восстановив разрушенную стену. Во втором месяце 400-го года о себе напомнило полузабытое жречество и объявило Четвёртый Священный поход, однако былое единство Альянса кануло в лету, и на зов откликнулось лишь три второстепенных княжества и то, что осталось от Ордена Паладинов. Более того, вскоре после объявления похода в вассальных государствах на периферии Райма активизировался Клан Лин-Кан. Воспользовавшись отсутствие армий и растущим на фоне непомерных поборов народным недовольством, богоборцы разожгли пламя крестьянского восстания – одного из самых масштабных и опустошительных в истории Филадеса. Истощенные войной монархии рухнули в считанные месяцы, а возникшие на их руинах молодые охлократии выступили плацдармом для расширения революции на соседние государства, включая сам Райм. Обнищание масс, истощение армий, обвал торговли и кризис веры положили конец Альянсу, лидеры которого собрались в последний раз в 401-м году, где, не сумев прийти к единому мнению, предпочли выйти из организации, объединявшей народы Филадеса на протяжении четырёх столетий. Четвёртый Священный поход захлебнулся в попытке разгромить орду Носгората на Перешейке, и изгой со второй попытки пересёк канал и наконец ступил на охваченную крестьянскими войнами и нищетой землю Филадеса. С каждой сожженной деревней и взятым городом грязная армия прирастала нежитью, к ней присоединялись сбегавшие из Цитаделей Смерти личи и некроманты, что многократно увеличили пределы управляемости растущей орды. К началу 402-го года Третий Грязный поход опустошил четверть континента, а численность армии Носгората преодолела отметку в пять миллионов голов. Однако успех ещё не был предрешён. Эспирантисты обрели небывалое влияние, налаживая производство и распространяя свои изобретения. Орда впервые столкнулась с минными полями, с поджигающими снарядами, со свиньями-смертницам, с самоходными броневозками и даже с воздушными шарами, с которых сбрасывали бомбы и огненные кристаллы. Диктату удалось быстро восстановить полуразвалившиеся крепости и остановить продвижение орды в горы. Клан Лин-Кан на юге заключил перемирие с Раймом и его северными вассалами, и не только возобновил продажу зерна и овощей, но и отправил крестьянские армии воевать бок о бок с ненавистными монархиями против Носгората. Орде так и не удалось прорваться к Цитаделям Смерти, а в последующие годы она теряла больше солдат, чем получала от поднятых после смерти врагов. Её продвижение на севере остановилось с появлением у жителей Филадеса многочисленной и хорошо вооруженной лёгкой конницы, что действовала по принципу "ударил-убежал". На юге даже экономики государств, избежавших прямого участия в войне, перешли на производство пороха и оружия из-за чрезвычайно высокого спроса. Относительно мирная жизнь сохранилась лишь на западном побережье. При этом, пока Носгорат свирепствовал на Филадесе и пробовал на прочность те или иные государства, стена на востоке по-прежнему оставалась под контролем живых и превратилась одно из самых прочных оборонительных сооружений. Пользуясь тем, что почти все орки покинули Грамеус, на восточный континент ринулись беженцы и эспирантисты, чей взгляд привлекли давно покинутые города и, особенно, заброшенное манахранилище реверналов. Носгорат, однако, никак не отреагировал на стихийную колонизацию Грамеуса. Его грязный поход зашёл в тупик, а орда медленно таяла под напором хорошо вооруженных жителей Филадеса. Освобождение занятых территорий растянулось на десятилетия. Лишь в 407-м году от войны живых и мёртвых удалось отбить кадарский канал и возобновить сообщение между морями. Перешеек очистили от орков и нежити только в 409-м году, а наступление в самом Филадесе стало стабильно с 412-го года и закончилось в 433-м, когда Носгорат исчез, а его орда, доставшаяся союзникам-личам, столкнулась с неизвестным, невесть откуда взявшимся врагом – бесплотными – созданиями из чистой магической энергии, которые подобно богу из машины решили все проблемы жителей Филадеса, быстро расправившись и с личами, и с их ордой, и исчезли так же, как и появились, оставив после себя загадочные рисунки из остекленевшей земли и могущественные артефакты. Позднее, в 454-ом году от войны живых и мёртвых эспирантисты в Диктате приручили огненных птиц – меньших сородичей виверн – и с их помощью впервые успешно взяли Цитадель Смерти. Падение последних бастионов древней Империи стало вопросом времени. За два года Пятого Священного похода из их тёмных лабораторий вынесли множество ценных артефактов и изделий с невероятной магической силой, а книги из библиотек сожгли на гигантских кострах, чтобы навеки предать забвению некромантию. Казалось, положение на востоке наладилось, чего нельзя было сказать о Клавиуре, и местные государства погрязли в мелочных спорах и войнах. С годами Клан Лин-Кан выродился в то, с чем боролся – крестьяне стали новыми королями и герцогами, а духовенство восстановило своё влияние над умами некогда мятежных территорий. Эксперименты эспирантистов всё чаще стали переходить границы дозволенного, проникая в таинства тёмной, запретной магии и загадочные технологии реверналов. В обмен на здоровое и крепкое потомство монархи Филадеса сперва устроили гонения на орден вольных исследователей, намереваясь одёрнуть их, а затем боги оказали куда более прямое влияние на политику континента, выдав божественные мандаты на правление сперва сильнейшим государям, а затем и многим мелким королям. Эспирантистов вытеснили в республики, а затем они вовсе покинули Филадес и осели в удалённых и малонаселённых уголках Грамеуса, огородившись от внешнего мира при помощи загадочной магии и древних технологий. В последующие три сотни лет Филадес принимал ограниченное участие в событиях на Клавиуре, помогая уничтожать оставшихся реверналов. Верные идеалам раннего Клан Лин-Кана крестьяне и ораторы создали колонии на Родениусе, где позднее объединились в Конфедерацию Ква-Тойн. Грамеус пребывал в относительной изоляции, со временем выработав собственную общинную культуру с демократическими институтами власти. Экспедиции на загадочный северо-восточный континент закончились неудачей из-за обитавших там агрессивных созданий. Наследие Империи Смерти развеяли по ветру, а память о Носгорате и вовсе угасла в тени куда более ужасающих и кровожадных некрократов. Прошли века прежде, чем последние очаги сопротивления реверналов пали, и на пути вялого научного и магического прогресса встали боги. Поначалу на просвещённые монархии и громадные библиотеки словно обрушился злой рок. В первых короли вдруг слабели умом и в регулярных безумных порывах доводили народы до отчаяния и ярости, а святилища знаний то и дело становились жертвами природных катастроф, либо ведомой толпы. Этого, однако, было недостаточно, чтобы лишить народы былой образованности. Уцелевшие книги бережно передавались из рук в руки, а наученные горьким опытом государи и мыслители принялись тщательнее беречь знания. Прогресс замедлился, но ожидаемого возврата к мрачным тёмным векам не произошло, и тогда на цивилизованных континентах взрастили семена фанатичных культов, а духовенству вновь даровали магические силы и взялись нашёптывать приказы и инструкции. И хотя идея остановить развитие с помощью гонений также не привела к желаемому результату, её побочный продукт – распространение магии среди смертных – со временем избавил их от самой необходимости создавать новые виды техники и проникать в таинства вселенной. Утрата интереса к науке из-за появления относительно простой и относительно доступной магии стала очевидна на примере Му и Грамеуса. Тела пришлых людей отвергали магию на некоем базовом, фундаментальном уровне, а жители "орочьего" континента ввиду своей малочисленности и бедности избегали взора богов, продолжая создавать всё более хитрые механизмы и исследовать технологии реверналов. В 1022-ом году после войны живых и мёртвых их вялотекущий прогресс остановили силы, никак не связанные с богами. Немногие выжившие, спасшиеся с Грамеуса, рассказали о том, как посреди улицы засверкал воздух, и позднее открылось овальное окно с яркими голубыми краями, и с обеих его сторон в мир хлынули демоны – доселе невиданная раса рогатых созданий с грубой, чешуйчатой кожей. У каждого её солдата было по посоху, которым они творили смертоносные заклинания, играючи расправляясь с ополченцами и даже рейтарами. И во главе этой армии стоял Носгорат. Позднее оказалось, что нападавшие относились к элитным демоническим войскам, а основная часть армии состояла из слабозащищённых и вооруженных бронзовыми мечами бесов, чьей магии, впрочем, хватало на создание простых чар и исцеление самих себя. Орки же не только никуда не делись, но и приумножились, и руководил ими теперь не только сам изгой, но и его демонические генералы, что позволяло ему управляться с гораздо большей ордой. Начался Четвёртый Грязный поход. Армии Грамеуса при всей своей невероятной подкованности в науке и технике смогли лишь ненадолго задержать наступление новой орды Носгората и выиграть время для жителей Перешейка, спешно восстановивших посыпавшуюся стену и пригнавших по обе её стороны по флоту. В историографии Филадеса принято считать, что именно в Битве у Врат Мира в 1023-м году демонической орде впервые нанесли поражение, однако от беженцев известно как минимум об одном проигранном демонами сражении, случившимся до этого – Носгорату удалось пробиться через техномагический барьер эспирантистов, но в результате последовавшей контратаки его силы поредели и в панике бежали прочь. Неизвестно, какое именно оружие или магию применил орден, однако больше демоны его не тревожили. Когда стало очевидно, что древние стены способны сдержать натиск демонической орды, боги продолжили плавно вычёркивать из истории изобретения и оболванивать население, сколачивая всё более мракобесные культы и лелея храмовников, рьяно следивших за чистотой веры и соблюдением табу. Пусть магия и избавила смертных от потребности в познании вселенной, их любопытный ум теперь проникал в тайны самой магии, и некоторые покушались на запретные плоды некромантии и наследия реверналов. Чтобы усилить Врата Мира на Перешейке основали Орден Хранителей, куда ссылали лишних дворянских сыновей и бастардов со всего континента, и они, облачаясь в белые мантии, давали обеты самим богам в обмен на могущественную магию и долгую, здоровую жизнь. В 1096-ом и в 1147-ом годах состоялись соответственно Пятый и Шестой Грязные походы, хотя отсутствие во главе их Носгората и относительно небольшие силы наталкивают на мысль, что это была лишь проверка стен на прочность, закончившаяся истреблением подошедших армий и стоившая хранителям очень малых потерь. Последнюю попытку пробиться на Филадес Носгорат предпринял в 1189-м году, и в этот раз, во время Седьмого Грязного похода, он лично появился под Вратами Мира во главе огромной орды. Впрочем, все последовавшие попытки штурма оказались уловкой, единственной целью которой было отвлечь от деятельности заклинателей далеко на севере. Несколько сотен сильных демонических магов попытались за два дня создать мост из замороженной воды в обход стены, однако их планам помешала неожиданно опустившаяся на море жара. Пока они ждали подходящей погоды, хранители призвали флот, чем дали понять, что в курсе их действий и не позволят провести себе в тыл армию. Носгорат отступил от стены в четвёртый – но не последний раз. Все следующие попытки прорваться через Врата Мира по-прежнему звались грязными походами, но скорее по инерции, ведь каждый из них закончился ничем. Носгорат возвращался то через пятьдесят, то через пять сотен лет, и каждый раз с тем же результатом. Никакие ухищрения не срабатывали, как не срабатывали и новые заклинания. Пробиться через Врата Мира его силами оказалось просто невозможно, хотя, безусловно, преуспей он хоть один раз – Филадес ждало бы опустошение, сравнимое с эпохами первых походов. Но эпохи сменяли друг друга, летоисчисление оставило войну живых и мёртвых, и даже последние из грязных походов оказались во временах, на столетия предшествующих новой эре. Грамеус так и остался опасным, неприветливым местом под управлением одинокого Короля Демонов, и со снятием табу с развития наук и технологий его надежды на реванш, кажется, растаяли навсегда.