This Is Savinkov Russia

Центральный календарь, год 1639, месяц 4, день 26 16:10. Высота №8 в 4 км к северу от Нишиномияко, Фенн Высота №8 – условное обозначение для высокого и крутого холма севернее столицы Фенна, приглянувшееся русскому командованию ещё при изучении спутниковых снимков. На вершине расположилась заброшенная деревянная башня с саманным фундаментом, лес вокруг неё когда-то вырубили, но мелкие деревца с тех пор успели проклюнуться и отвоевать часть холма. Тридцатидвухлетний солдат, заросший колючей тёмной щетиной, пробрался сквозь высокую траву к затаившемуся на посту снайперу. Отыскать его даже без маскхалата – задача очень непростая. – Чем они там занимаются? – спросил рядовой-специалист Ковалев. – Хрен их разберёт, этих зулусов, – ответил снайпер с позывным Дрозд. – Бегают, копошатся по этим завалам. Щас слежу за одной жуткой тварью. У неё ноги оторвало, а она уже минут пять ползает по дороге, таская за собой кишки. То ли магия, то ли какие-то особенности местных нелюдей, чёрт знает. – Чего, блять? – Ковалев уставился на город, словно что-то видел. – И я о том же. Инструктора слишком уверенно толковали о магии, мы явно не знаем и половины. – Надо Кукерману доложить, а то он хочет, чтоб ты со всеми посидел, – после его слов со стороны башни донеслось громкое пение. – Если что, я на дежурство вызвался не от того, что хочу пиздеть о всякой хуйне в окружении девяти человек, – прыснул Дрозд. – Так ему и передать? Снайпер скривился и с выражением холодной ярости заставил Ковалева невольно отступить на шаг. Шутить с Дроздом не стоит, это знали не только в отделении, но и в роте, и во всём батальоне. Как человек он казался совершенно профнепригодным для своей должности: агрессивный, нетерпеливый, воинственный одиночка. Но это только на первый взгляд. Холодная злоба – это первая реакция Дрозда, неосознанная, таким образом он стремится отпугнуть. Если продолжить его раздражать, он возьмёт себя в руки, успокоится, но не сомневайся – запомнит. И запомнит надолго. Кому-то отомстит уже на следующий день, кому-то подложит свинью через месяц. Даже Кукерман предпочитает лишний раз его не затрагивать. Конечно, у Дрозда хватает ума не мстить командиру, но и командиру хватает ума, чтобы понять: если однажды его жизнь будет зависеть от Дрозда, то лучше Дрозду не иметь на него затаённых обид. Такого рода неуживчивость в регулярных армейских подразделениях встречается редко, но косвенно говорит о высоком профессионализме снайпера. И в случае Дрозда, этот профессионализм очевиден каждому, кто пройдёт с ним хоть один нормальный бой. Он не ушёл в спецназ или разведку лишь потому, что ещё молод и не может похвастаться богатым опытом. С другой стороны, из тех редких долгих разговоров, которые случаются у Дрозда при хорошем настроении, можно узнать, что он знает о своём оружии и о снайперах буквально всё. Эдакий фанат своего дела, опасный человек, умудрившийся, к тому же, выиграть на двух юнармейских соревнованиях: полевой медицины и выживания в дикой природе. Однажды он переспорил самого Ковалева, фельдшера по должности, в том, как правильно оказывать первую помощь при ранении в живот. – Понял, скажу ему, что ты стережёшь наш сон. Будем спать спокойно, – слова Ковалева расслабили Дрозда. Он поёрзал в траве и прильнул глазом к окуляру, наблюдая за городом издалека. Ковалев пробрался через заросли обратно к лагерю, где вокруг костра расселись его сослуживцы. Кукерман всё понял без слов и молча кивнул. В молодом подразделении было ещё два крутых бойца: старший стрелок Антон Пупкин, он же Крот, и мехвод тюльпана Маша Осипова, она же Ведьма. Женщина в армии, да ещё и водитель, да ещё и красивая – большая редкость. Конечно, она коротко остригла волосы, как велит устав, но от этого лишь обрела новый образ опасной женщины. Действительно опасной. Прошлый командир выдал ей пренебрежительный позывной Блоха, но когда "Блоха" отважно рванула в бой, перехитрила противника и в итоге отпела троих и ещё четверых лично взяла в плен – оказавшийся трусом командир сел в лужу и вскоре был разжалован из старших капралов обратно в рядового-специалиста. Ведьму, конечно, капралом никто не сделал, но относиться к ней стали серьёзнее, с уважением, как к мужчине. Что касается Антона, то выглядит он совсем не угрожающе: низкорослый, неприметный, с лицом, более характерным для университетского зубрилы. Однако у него удивительный талант стрелять с меткостью, уступающей разве что сибирским охотникам. На первых стрельбах он, как и все, мазал и с трудом укладывал пули даже в пределы "пятёрки". Но с пугающей скоростью учился. И определённо что-то понял, ибо в последний раз Ковалев сам стал свидетелем, как Антон дырами от пуль нарисовал на мишени рожицу, намеренно уложив всё в девятку. Не в пределы, он ни разу не попал в центр, в десятку. В отличие от остальных, он не прошёл крещение боем, так что на самом деле могло оказаться, что в стрессовой ситуации его меткость улетучится или он вовсе сбежит, сверкая пятками. С туземцами, конечно, такое маловероятно. – Мно-о-ого песен мы в се-ердце сложили! – немного не в ритм начал напевать зам ком отделения Андрюшин. – Воспевая родные края! – поддержала его Ведьма. Ковалеву стыдно было признаться, что он так и не выучил слова Прощания славянки в послевоенной версии. Помнит лишь "От Вислы до Сахалина", а дальше – ничего. И до этого тоже. Но мотив узнает всегда. 16:30. Северная Гахара В любой ситуации Священный король Минакануши старался выглядеть по-королевски изысканно и богато. Даже сейчас, когда столица брошена на произвол судьбы, а он вместе со своей семьёй, слугами и гвардейцами плетётся на север, в свою резиденцию на склоне горы. Он надеялся, что Парпалдия разберётся с вторженцами, а он тем временем переждёт бои в роскоши на отшибе мира. – Ваше Святейшество! – к окну кареты прискакал верхом на прекрасном белом коне Мандатник Гвардии – её начальник. – Они настигают нас! Попросите благословения Богов! – О, Боги! – взмолился король. – Даруйте мне и всем, кто искренне в меня верит вечную защиту от всякой магии и оружия! Некоторое время он сидел с закрытыми глазами, сжимая приподнятые кисти в кулаки. А затем вдруг оживился, посмотрел на мандатника, и произнёс: – Боги даровали вам защиту. Остановите их! Лицо гвардейца засияло, он радостно воскликнул: – Король попросил Богов о защите, и они даровали её нам! Вперёд, за Короля! Гвардия в сияющих латах поскакала навстречу неприятелю, что поднял вдали облако пыли. Уверенный в собственной неуязвимости король покинул карету и, не удовлетворившись видом, взобрался на неё, чтобы созерцать бой лично. Гвардию смело плотным автоматным и пулемётным огнём, и затем выживших размазало по деревьям двумя яркими огненными вспышками. – Неужели они не верили в меня? – недоумевал вслух король. – Чёртовы еретики! Их всех давно пора было сжечь! Еретики! Еретики! Неверующие! Плоды инцеста! Безбожн... Поток оскорблений прекратился, когда карета с королевским семейством взорвалась, разбросав по округе дымящиеся обломки и кровоточащие части тел. В эту минуту Гахара пала. Русские солдаты доложили гарнизону в Такамагахаре об уничтожении короля, и те немедленно заставили его слабоумного родственника в столице расписаться и закрепить печатью отказ от престола и передачу власти русской администрации. Установленная силой оружия власть России над островом была закреплена формально. 17:00. Залив Воинов, Фенн Линкор Адмирал Павел Петрович сбавил обороты, остановившись аккурат меж островами: побережье Гахары просматривалось так же хорошо, как и побережье Фенна. Восточный остров взят, но западный доставил больше проблем, чем ожидалось. Намного больше. По правде говоря, и в Риге, и на мостике корабля все генералы были абсолютно уверены в том, что туземцы или просто разбегутся в страхе, что иначе их уничтожат с кораблей, или же будут бесконечно долбиться об автоматы и технику в самоубийственных лобовых атаках. Что ж, всё оказалось совсем не так, и этого следовало ожидать. Туземец – это всего лишь житель страны, учёные мужи которой не успели придумать автоматы и танки. Он способен на ту же хитрость, что и современный человек. И главное – он учится. Он наблюдает, анализирует, извлекает уроки. Эти умения были с людьми всегда, с самого появления человека как вида, их никто никогда не изобретал, лишь придумывал способы оптимизировать – и всё равно никто ими не пользуется. – Возьмём паузу? – поинтересовался Емец у бригадного генерала. – Да, пожалуй. Не для меня, конечно, для моих людей. Мне ещё до ночи разгребать логистику, ибо здешние дороги – это какой-то круг ада. В восточной части острова пару часов шёл дождь, и теперь грузовики постоянно застревают в этих грунтовых болотах. Для штурма столицы стоит подтянуть весь третий батальон, четвёртый оставим восточнее гор, – очень многословно ответил бригадник. – А когда штурмуем? – Завтра на рассвете. Силами трёх взводов их столицу не взять. Да и у батальона банально кончатся патроны, если не наладить снабжение. А наладить я его смогу только к утру, – поделился мыслями генерал. – Хорошо. Подготовлю флот, двинемся к восточному побережью по готовности. 17:54. Бухта Абзу, Эстирант, Парпалдия Перкор Вольга Святославич встал посреди бухты позади эскадры, по правый борт от него расположились пять танкеров под охраной тяжёлых эсминцев на атомной тяге. Вертолётоносцы и авианосец находились по левый борт, тоже под бдительной стражей кораблей охранения. Севастопольская эскадра состояла из перкора, двух линкоров, семи ракетных крейсеров, двадцати одного тяжёлого эсминца, к ней приписали дополнительно пять танкеров, два вертолётоносца и один авианосец. С берега зрелище, должно быть, невероятное и пугающее. К пляжам восточнее и западнее парпалдийской столицы выдвинулись десантные корабли сверхтяжёлого класса, за ними цепочкой следовали корабли помельче. – По моей команде, – произнёс в микрофон адмирал Астапов, осматривая Эстирант из окон своей рубки. Над городом поднимались столбы дыма, на мгновения казалось, что из-за крыш показываются языки пламени. Но обманываться не стоило. Причиненный урон невелик. Противник по-прежнему суетливо налаживает оборону, укрепляет здания и бункеры, развозит порох и маневрирует на улицах. Он собрал огромную армию в надежде удержаться за столицу – и это в корне неверное решение, выдающее смертельную недооценку мощи русской армии. Эстирант будет окружён и станет могилой для парпалдийской армии. – Залп! Артиллерийские орудия накрыли побережье, ракеты взмыли в воздух и ринулись к своим целям. Огненная лавина уничтожила рынок, оставив на его месте перепаханное, усеянное разломанными камнями поле. Следующий залп пушек обрушил амбары с зерном. Ещё один – пекарню, конюшню, похожие на склады здания в замках в черте города. Всё, что могло хранить в себе припасы и всё, что могло использоваться в пищу, уничтожалось. Скоро город будет окружен, и медленно переварит себя сам. 18:01. Командное подземелье, Эстирант, Парпалдия Обороной Эстиранта руководил Арде, в помощники себе он взял Кайруса. Миришиальский советник Кольне так и не вернулся. Инженеры разместили по всему городу "колзоры", передававшие в реальном времени изображение на несколько "даллоков" – волшебных аналогов земных мониторов. Зернистое черно-белое изображение передавало информацию быстрее и надёжнее, чем десяток опытных наблюдателей. Численность неприятельского флота не впечатляла, впечатляли размеры кораблей. Даже самые маленькие из них были больше парпалдийских флагманов, а уж крупнейшие... вряд ли даже Миришиал смог бы их обставить. Несколько широких кораблей в сопровождении медленных летающих машин двигались к побережью по обе сторону столицы, и их замысел пока ускользал от главнокомандующего. – Господин, господин! – в комнату прибежал запыхавшийся доносчик. – Ты выяснил, что за здания они обстреливают? Одно из них Арде узнал, это были амбары с зерном. Но они могли доставлять продовольствие и из-за города, с бесчисленных плантаций и крестьянских общин. Разрушать его не имело никакого смысла. По крайней мере, видимого. Среди слабых мест Арде никто никогда не называл недооценку противника, и он выискивал признаки хитроумного плана, который принесёт вторженцам победу. – Да, господин. Половина атакованных зданий – это памятники и дворцы, половина – это амбары, пекарни, конюшни, склады, кухни. Всё, что связано с пищей. – Проклятье, – по всему выходило, что они действительно пытаются лишить город пищи. Но как это должно сработать? Арде постарался поставить себя на место врага. Допустим, он хочет лишить город припасов. Первым делом действительно нужно уничтожить все склады, все места, где хранится пища. Это уже вызовет кучу проблем в таком густонаселённым городе, как Эстирант, и, к тому же, жители остаются в домах, сбежала даже не десятая, а с натяжкой пятнадцатая их часть. Спровоцировать голод проще простого, но население в этом случае просто сбежит на север, а армии хватит снабжения из окрестностей, если только... И в этот момент в голове Арде молнией пронеслось всё то очевидное, о чём он так и не подумал. Дурак. Старый дурак! Он продолжал мыслить, как парпалдийский офицер, а должен был начать, как миришиальский. Враг окружит город. Ну конечно! Поэтому он высаживается на берегах западнее и восточнее! Он просто окружит Эстирант, запрёт жителей внутри, а припасы – снаружи. И заставит парпалдийцев самих выйти из города, атаковать его позиции на равнине, где у врага преимущество в дальности атаки, где он всегда может задействовать артиллерию. Проклятье, это очень плохо! Очень-очень плохо! – Четвёртый регулярный полк, слушай сюда! – прогремел Арде в манаком. – Приказываю срочно, в кратчайшие сроки собрать все силы и закрепиться севернее города на правом берегу везде, где только можно. В приоритете контроль над дорогой, распылите силы, чтобы не перебили всех сразу! Получив ответ с подтверждением получения приказа, Арде щёлкнул два переключателя и связался со Вторым регулярным полком: – Полковой, слышишь меня?! – Да, господин, полковой Лето Кварис у манакома! – Четвёртый полк выходит на север, он займёт позиции за городом. Выделите силы, чтобы взять под свою защиту их часть города! – Вас понял, господин. Разрешите выполнять? – Выполняй! – рявкнул Арде и отключился. Нет, так не пойдёт. Это ослабит одновременно нынешние позиции второго и бывшие позиции Четвёртого полка. Нужно связаться с другими полками, чтобы передали часть сил под командование второго, в идеале ополченцев. Так город будет защищен равномерно. 18:08. Капитанская рубка перкора Вольга Святославич, бухта Абзу, Эстирант, Парпалдия Адмирал Астапов осматривал город посредством беспилотника. Солдаты носились по улицам, разбирали завалы, таскали воду с реки, пытаясь потушить многочисленные пожары. Конечно же у них ничего не выйдет. На каждый потушенный пожар разгоралось два новых. На каждый разобранный завал образовывались ещё три. Безнадёжная борьба. Совершенно. Их спасало лишь то, что город сделан почти целиком из камня, иначе сгорел бы, как куча сена. – Астапов, это Чекменцов. Меня слышно? – Астапов слушает. – Индейцы засуетились на севере. Думаю, хотят выйти из города и закрепиться в поле. Поняли, суки, чего мы хотим. Можете отработать? – Это квадраты... – Астапов сверился с картой. – Ага, можем. Десантникам понадобится не так много времени, чтобы занять позиции к северу от города на обоих берегах реки, но у врага были все шансы попасть туда первым. Долгая, пусть и не плотная бомбардировка его задержит. – Всем кораблям: внимание! Приготовить орудия среднего калибра для беспокоящей отработки по квадратам... сорок шесть тире сорок восемь, пятьдесят два, пятьдесят четыре и семьдесят три тире семьдесят пять. Огонь по моей команде. Получать устное подтверждение от каждого корабля в этом случае слишком долго. На панели с двумя сотнями индикаторов большая часть тускло горела красным, а жёлтые перекрасились в зелёный. Все отчитались. Нажатие кнопки. Всё сбросилось к началу, к красным и жёлтым лампочкам. – Отчёт о готовности, – приказал Астапов. За пять минут все индикаторы вновь позеленели. Орудия заряжены и наведены на цель. У каждого корабля есть уникальный код, который укажет артиллеристам на их квадрат и обеспечит почти равное покрытие огнём. – Залп! 18:17. Эстирант, Парпалдия Изменение планов всегда приводит к суете. В этот раз её усугубляли бесконечные вражеские атаки на город, которые, как казалось Лето Кварису, парализовали управление. Он сам за всем не поспевал и вынужден был делегировать большую часть своих полномочий подчинённым. Со стороны моря вновь загромыхало. Лето прислушался. Он ждал, что по всему городу вновь прокатится волна взрывов, но этого не произошло. Вернее, произошло не так, как обычно, и скорее напоминало тот обстрел, когда восточный флот впервые показался в бухте Абзу. Но теперь они сосредоточились в северной части, на месте... – Ох, – непроизвольно выдохнул Лето. Он понял, что удар нацелен на Четвёртый полк, который должен занять оборону за городом. Это значило только одно. Главнокомандующий Арде разгадал замысел противника, но и противник среагировал молниеносно. А если он всерьёз возьмётся за злаковые кварталы в северной части города, от них ничего не останется, как было с Майхарком в Родениусе, и весь Четвёртый полк будет уничтожен. 18:19. Командное подземелье, Эстирант, Парпалдия Главнокомандующий Арде наблюдал по даллоку за бомбардировкой злаковых кварталов. Эта часть города и прежде подвергалась сильным ударам, но связано это было прежде всего с обилием рынков, амбаров и скотобоен. Некоторые из продовольственных зданий до сих пор стояли, но они не стали целью нынешней бомбардировки. Враг вёл медленный, беспорядочный обстрел, выбирая целью область, а не конкретные объекты. Если какие-то поступки вторженцев и могли заключать в себе ошибку их командования, то этот определённо в них не входил. Стоило полковому получить приказ и начать действовать, как ему осложнили жизнь обстрелом. Выбраться за пределы города в такой обстановки затруднительно, но всё ещё возможно. – Четвёртый регулярный полк, это Арде! – прокричал главнокомандующий. С той стороны слышалась обильная ругань и частые, но отдалённые взрывы. – Полковой Аранат Веску у манакома! – Какого состояние полка?! – Выясн... – внезапный грохот сменился оглушительным писком, и всё смолкло. – Полковой? Полковой! Отвечай, быстро! Но никто не подошёл к манакому. Арде щёлкнул переключатель и прокричал: – Помполк, слышишь меня? Это главнокомандующий Арде! – Помощник полкового Тефарин Гампа у манакома! – Какого состояние полка, что с полковым?! – Мы... – он приглушил манаком, очевидно, связываясь с кем-то ещё. Через минуту Тефарин вернулся к Арде. – Не могу связаться с полковым! – Проклятие, я знаю, что он не на связи! Выяснить, что с полковым и что с полком! Передай ему приказ: "занять позиции севернее города любой ценой"! – Слушаюсь, – ответил помполк. – Это всё? – Всё. Главнокомандующий отключился. Его мозг всё ещё не мог переварить случившегося. Аранат – более, чем способный командир. Он никогда его не подводил. Что же там стряслось? Первым делом Арде подумал, что кто-то очень неосторожный столкнул манаком, но на этот случай под рукой должен быть ещё один про запас. Но теперь ему казалось, что не всё так просто. Военные манакомы сложно поломать и тем более разбить при падении. Даже если он слетел со стола, это не должно было помешать полковому объясниться. – Столица должна выстоять, – пробубнел себе под нос Арде. – Или мы проиграем. В его голове пронеслись картины всё прибывающих вражеских войск, они наступают вглубь Филадеса, а имперская армия бессильна против них. И так продолжается днями и неделями, пока последний лоскуток на карте Парпалдии не окрашивается в их цвет. В этот час всё будет кончено. Если их не сумеет победить профессиональная, прекрасно вооруженная армия, то толпа крестьян с самодельными мушкетами и сырым порохом тем более не сможет. 18:25. Эстирант, Парпалдия Советник Лупаса петлял по улицам, уже не вздрагивая и даже не оборачиваясь на далёкие взрывы. Когда враг атаковал величественные дворцы и замки, горожане и солдаты застыли в шоке и неверии. Всем всегда казалось, что Парпалдия вечна, что пройдут столетия, а над южным Филадесом по-прежнему будут развеваться красно-чёрные флаги. Но реальность коварна и бессердечна. Никогда не знаешь, в какую минуту всё закончится, когда твоей сытой и беззаботной жизни положит конец сапог чужеземца или природный катаклизм. Когда восточные корабли смели всё побережье, в глубине города всем почему-то казалось, что враг не преуспел, что вся его мощь – это пшик, пустое громыхание. Многие верили в слабость вторженцев, пока они не взялись за городские здания, и неважно, был это деревянный амбар или прочная каменная стена, гранитный дворец или скромная кирпичная конюшня – они уничтожали всё, их мощь была всеразрушающа и неодолима. Но, по крайней мере, им не удалось в два метких выстрела лишить Парпалдию армии. Для этого придётся снести весь Эстирант – задача вряд ли невыполнимая, но определённо слишком затратная. Впрочем, они могли ненароком подорвать моральный дух гарнизона. Император Людиус пропал. Советник знал, что он закончил речь, несмотря на начавшийся обстрел, и ушёл в направлении дворца в центре города. И здесь таилось две проблемы. Первая: там нет надёжных убежищ. Вторая: в той стороне обстреляли несколько зданий. Солдаты работали на уничтоженной мануфактуре, от которой остались одни стены, и Лупаса высмотрел среди них офицера, чьего ранга не знал, и поспешил разузнать, не проходил ли поблизости император. – Приветствую служивого человека! Я Лупаса, советник нашего достопочтенного Императора. – Лупаса? – офицер удивлённо вздёрнул брови. – Почему такой господин без охраны? Я могу выделить двух хороших парней, ручаюсь за их меткость и выдержку. – Нет, нет, охрана только привлечёт ко мне нежелательное внимание наших врагов. Я ищу одного человека, на вид молод, носит средней длины волосы, с точёными, аристократическими чертами лица и янтарными глазами. Он одет в невзрачную офицерскую шинель. – Гм, – мужчина задумался, перебирая в голове всех людей, каких он видел за последние несколько часов. – Нет, не видел никого похожего. Боюсь, если бы такой человек прошёл мимо меня, я бы его не запомнил. – Жаль это слышать, – отозвался Лупаса. – Если увидите его, немедленно доложите начальству. – Кто же он? Лазутчик? – поинтересовался офицер. – Это тайна. Постарайтесь его задержать, если увидите, но ни в коем случае не применяйте силу. Скажите, что я его искал, – ответил Лупаса. Говорить всему городу, что ищешь императора – шаг очень опрометчивый. Это означало бы, что Людиус пропал и вполне мог погибнуть. Поэтому Лупаса предпочёл не впутывать в поиски никого из командования и правительства. В любом случае пользы от этого было бы немного, зато риск утечки возрос бы многократно. 18:35. Командное подземелье, Эстирант, Парпалдия Главнокомандующий Арде перебегал взглядом от даллока к даллоку. Изображения из западной и северной частей города показывали, что противник преодолел больше двух третей расстояния до реки. Кольцо стремительно замыкалось. Как только это случится, парпалдийскую армию ждёт катастрофа. Манаком замигал, оповещая, что кто-то хочет связаться с командованием. – Главнокомандующий Арде Легасус, это помполк Тефарин Гампа! – протараторил помощник полкового, как только Арде принял сигнал. – Слушаю, – сухо ответил главнокомандующий. – Я в кратчайшие сроки выполнил Ваши поручения. Вынужден сообщить, что полковой Аранат Веску погиб, поэтому я взял на себя командование Четвёртым полком, и первые отряды уже покинули злаковые кварталы. Первые отряды... как бы быстро ни двигались солдаты, им ни за что не опередить восточных вторженцев. – Как погиб Аранат? – поинтересовался Арде. – Он отослал всех помощников собирать солдат на север, а сам остался командовать у манакома. Там его и настиг вражеский снаряд, – безрадостно ответил Тефарин. – Понял. Я прикажу вивернам атаковать врага, пока он нас не окружил. Это выиграет вам немного времени, – устало произнёс Арде. – Продолжайте следовать приказам. У меня всё. Отключившись, главнокомандующий быстро связался с крылатым манави. Враг не собирался оставить ему ни одной лишней минуты, и если он окажется на месте раньше Четвёртого полка, то будет в более выгодном, обороняющемся положении. Будто Парпалдии было мало его в невыгодном атакующем. – Манави Вельте Касни, это главнокомандующий Арде. – Манави Второй столичной эскадрильи слушает, – ответили с той стороны. – Враг пытается закрепиться к северу от города. Летите вдоль правого берега, сверните направо примерно за семьсот метров до границ злаковых кварталов, и двигайтесь, пока не увидите противника. Заставьте его остановиться, – распорядился Арде. – Остановиться? Не уничтожить? – уточнил манави. – Вы не сможете их уничтожить. Атакуйте, чтоб не могли двигаться дальше, – повторил Арде. – Понял, – ответил Вельте, – это всё? – Это всё, – ответил главнокомандующий. – У вас десять минут. С той стороны послышалось какой-то ругательство, оборванное коротким треском. Отключился. Виверны укрыты в нескольких километрах севернее, они успеют только если вылетят немедленно. 18:47. Плантации к северу от Эстиранта, Парпалдия Майор Иванов Виталий Владимирович на борту КБА "Мавка" осматривал с БЛА местность возле реки. Там находилось несколько небольших групп аборигенов с мушкетами, которые пытались окапываться. Им помог бы разве что противотанковый ров, но чтобы сделать его не хватало времени. Наличие там каких бы то ни было подразделений можно даже не учитывать. – Командир! – прохрипели в рацию. – Командир, это Кобра! – Твою мать, ты мой позывной забыл, Кобра? – возмутился майор. – Волга, это Кобра, – вдруг опомнился капитан. – Я Волга, слушаю. – На нас движутся... блять! Тут эти птеродактили! Обожгли броню, вроде бы без... без повреждений, но их дохуя! – Яснее, Кобра, – майор похлопал по плечу инженера-наводчика, чтобы тот направил камеры БЛА в сторону танкового батальона. – Не могу точно сосчитать... тридцать штук минимум... пытаются жечь, но техника держит огонь, – ответил Кобра. – Вижу, – Иванов осмотрел цели, что кружили над ротой на острие атаки. Этих существ до сих пор не изучили как следует, неясна ни температура пламени, ни механизм его образования... На камере БЛА что-то взорвалось. Майор чётко это увидел. Но что именно? Танк? Маловероятно, температура должна быть, как в доменной печи. Тюльпан? Больше похоже на правду. Их закидывали ревбутылками, и пару раз перегревали двигатель. – Кобра, что взорвалось? – потребовал разъяснений майор. – Тюльпан, – коротко ответил капитан. – Они взорвали тюльпан, ёбаный в рот. – Сейчас свяжусь с ПВОшниками, – произнёс майор и отключился. Радист быстро сменил канал связи. Взорваться тюльпан мог только в одном случае. Огонь птеродактилей перегрел боеприпасы, и они сдетонировали. У фениксов такого быть не должно, но тюльпан – уже устаревшая машина. – Соломон, это Волга, – Иванов вызвал по радио командира роты ПВО. – Я Соломон, слушаю Вас. – Они выслали на перехват птеродактилей. От тридцати штук. Выводи вперёд всю роту, нужно срочно от них избавиться. Там куча низколетящих целей. – Принял, выполняю приказ, – растянуто ответил Соломон. Тем временем камера БЛА запечатлела вторую вспышку...