Выбери лучшую версию себя

      Пустышка. Никчемная ошибка. То, на что мне не хватило сил. Я бездействовала. Пока другие пытались. Она бы мне помогла. Сразу же. Если бы я не насыщалась своим господством. Уничтожила жизнь. Жизнь своего ребёнка. Испепелила грудь доктора. Выпотрошила её. Сделала не просто больно, а невозможно.       А теперь, что? Стою здесь, покачиваюсь и боюсь сделать шаг. Да и нужен ли он? Бессмысленный, одинокий. В этом же больше нет необходимости.       Слышу телефон. Сколько он там уже надрывается? Сама создала столько проблем. Усугубила ситуацию до полной неопределённости. Если бы я знала… то, что? Перегрызть горло врага? И что мне это даст, теперь.       У меня больше нет чувства долга, ценности жизни, да в принципе, жизненных показателей. Все на нуле. Испорчено. Деформировалось.       Я подхожу к камину и пытаюсь его потушить. Всего лишь подошва ботинка. Сильнее, быстрее. Огонь пытается сопротивляться, но человеческое тело побеждает. Становится темно.       Я нахожу свой телефон по отражению экрана, на котором высвечивается уже одиннадцать пропущенных. И хорошо. Отвечать мне не к чему. Да и зачем.       Я ощущаю, как подошву ботинка немного разъело от огня и равновесие теперь было у левой ноги. Подхожу ближе к одинокому пути связи и как можно сильнее наступаю на него правым ботинком. Всего лишь звук ломающейся техники. Она больше не принадлежит мне.       Я подхожу к открытой двери, которая все ещё болтается из стороны в сторону после того, как доктор оставила меня, наверное, навсегда и выхожу вслед за ней. Не чтобы догнать её. Нет. Это не реально. Мне нужно дойти до машины. Вызвать эвакуатор не получится, буду толкать сама. В конце концов до дома я не доберусь по-другому. А трасса не самый подходящий вариант.       Я вспоминаю откуда мы пришли и, съежившись от холодного ветра, начинаю идти вперёд. Мне не привыкать.       Пройдя достаточное расстояние, я останавливаюсь, чтобы осмотреть свою машину. Она уже давно остыла. Нужно это исправить.       Я подошла к передней двери и увидела свет возле багажника. Кто-то активно светил фонарём и терся возле правого колеса. Услышать что-то было невозможно, слишком сильный ветер поднялся уже давно.       Моя рука потянулась к кобуре, но тут же остановилась. Пальцы не нашли приятную гладкую сторону ствола и я мысленно выругалась, что оказалась в такой ситуации.       Переключив внимание на свои инстинкты, я медленно подошла к задней части машины и на счёт три, выскочила прямо на свою мишень.       Свет фонаря ударил прямо в глаза и я оступилась. Падая, я зацепила своего врага и мы оказались лицом в самой жиже. Перепачканная, но с выдающимися физическими данными, я ловко скрутила руки своему неприятелю и взяла фонарик в руки.       - Какого черта?!       Заляпанная в чёрной грязи по самую макушку, доктор пыталась прикрыть глаза рукой, но вместо этого просто зажмурилась.       - Да не свети ты, - крикнула она. – Я решила помочь тебе с машиной.       Я выдохнула и чуть было не ударила её этим же фонарём, но во время очухалась, что это единственный экземпляр света.       - Извини. Я думала, что ты пытаешься её…       Я задумалась. А и в правду. Что она пытается? Разбила бы окно, взяла самое ценное. Зачем копошиться у заднего колеса?       - Что? Отобрать твои колеса? Убери уже этот свет от моего лица!       Я кивнула и поднялась. Подала ей руку, но она отвергла моё предложение и справилась сама. Отряхнуться не получалось, потому что грязь прилипла к одежде. Остаётся ждать пока все высохнет. Да и то, тут понадобится прачечная, как минимум раза три.       - Опоры я уже сделала. Осталось сдать назад.       Я взглянула на её работу и была приятно удовлетворена. Не нужно заниматься этим самой.       - Так ты ждала меня?       Любопытный вопрос, который не должен был меня и мучать. Но я не удержалась. Она определённо дала ясно понять, что больше не желает меня видеть и ушла. Но ушла, сюда?       Женя вздохнула с каким-то диким раздражением и проверила опоры, которые сделала ещё раз.       - Подвезешь меня до города и мы будем в расчёте.       - Справедливо.       Больше мне было нечего сказать. Я не знала её. Живую, настоящую. Тут она казалось другой. Решительной, серьёзной, влюблённой. Мне не за что её винить и держать рядом тоже не нужно.       Я открыла машину и села на водительское место. Теперь вся машина будет в адовом грязном потоке. Понадобится химчистка.       Через пару минут машина все же смогла выбраться из грязи и проделать себе путь до трассы.       Мы свернули на обычный асфальт и я нажала на педаль газа чуть сильнее.       - Где тебя высадить?       Мне не хотелось молчать. А знать какой адрес у доктора мне и не приходилось. Все делали мои помощники и офицеры. Я лишь руководила.       - Без разницы.       Женя отрешенно смотрела в окно. Она не забыла пристегнуться и вытереть свое лицо перед тем, как сесть на место рядом со мной.       - Лучше назови адрес. Я просто тебя довезу.       - Я же сказала, без разницы.       Её голос был таким же. Складывалось впечатление что ей очень скучно или даже грустно. Хотя, тут должна грустить я и винить каждого. Но почему я не делаю этого?       - Идиотка.       - Что?       Женя повернула голову в мою сторону и её глаза чуть ли не прожгли мой правый висок насквозь.       - Я не про тебя.       - Ага. А про кого же?       - Про себя.       Я пыталась убедить её. Держалась, пока она даже не думала отворачиваться. Я была нацелена только на дорогу. Путь займёт время, а мне не хотелось сидеть рядом с потенциальной хищницей, которую я уже разозлила.       - Именно.       - Именно? – я была удивлена такому повороту.       - Да. Я же уже говорила, что ты идиотка.       Она говорила это так, будто являлась самой главной тут. Превосходила всех своими идеальными качествами и не делала того, о чем может жалеть или чего стыдиться.       - Да пошла ты! Если я согласна с собой, то с тобой уже точно нет.       Женя начинает смеяться. Какой-то отчаянный, но слишком хитрый смех. У неё в рукаве где-то запасной план?       - Мне плевать. Ты слишком холодная, наглая, бесчувственная и бесхребетная тварь.       Я резко сворачиваю на обочину и останавливаю машину. Отстегнувшись, я тут же отстегиваю и её, а затем беру за шею.       - Повтори!       Мои пальцы сжимают её горло. Хрупкое, маленькое. То, что можно раздавить всего лишь голыми руками.       Я вижу в её глазах признак страха. Нет. Восхищения? Что-то в ней просыпается и я хочу лишь сильнее её… прижать, захватить, поработить.       - Ты… холодная… наглая…бесчувственная…       Я не выдерживаю и моё лицо оказывается вплотную с ней. Кончики носа задевают друг друга и в ней действительно что-то просыпается. Жадное, всепоглощающее. Кровь приливает к голове и опускается вниз, скручивая все живое внутри. Выпускает монстра. Он готовится к бою, но хочет сдаться в ту же минуту.       Женя сближается и кладёт свою руку на мою ногу, пока вторая рука поднимает ручник вверх.       - Повторить ещё раз?       В её голосе слышится вызов. Неестественный. Животный. Тот, что говорит тебе, ты попала. Я попала. Но не так. Ей кажется, что я настоящая, принадлежу ей. Но правда должна восторжествовать над ложью.       - Нет. Давай просто будем молчать всю дорогу.       Я ставлю точку. Больше запятых не будет. Кровь отливает от головы и всасывается обратно в сердце. Ему нужно стучать. В привычном ритме. В моем ритме.       - Хватит смелости не поцеловать меня?       Я усмехаюсь ей в лицо. Наши кончики носа все ещё восхищаются друг другом, но на большее никто не способен. Я знаю, что её рука ещё находится на моем бедре и твёрдо ощущаю, что дай только повод и она разденет меня и… не трахнет… займётся любовью. Для неё это будет что-то значить. Для неё.       - Идиотка.       Я отпускаю её горло и стряхиваю руку с моего бедра. Наши лица отдаляются друг от друга, а головы поворачиваются в разные стороны.       - Мы обе идиотки.       Её последняя реплика. То, что она усвоила за это время. А затем вновь исчезла.       Я высадила доктора в центре, мы перестали трепаться после неудавшегося нападения на её горло. Она про что-то думала, все время стучала по стеклу. А у меня даже не было сил сказать ей, не делать так. Всю дорогу я смотрела лишь вперёд. И когда мой взгляд падал на правое стекло, чтобы повернуть, Женя была в поле зрения. Я видела и понимала многое, но не могла вымолвить и слова. Мучить её ещё раз я не собиралась. Да и не было смысла. Во всем этом. В нас. В ней.       Я заехала домой, чтобы принять душ и собрать вещи для своей дочери. Пустота в квартире разъедала меня. Но худшее было только впереди.       Я добралась до участка ближе к полуночи. Мне не было дела, что все уже ушли домой, а дежурные спали на посту, вставая по будильнику и еле переставляя ноги, проверяли все ли в порядке. Одна цель. Моя цель. Она была в морге. Он был прикреплён к участку и не так давно укомплектован всем оборудованием. Офицеры, сотрудники участка и их семьи попадали точно сюда. Их определяли сразу, как только наступала кончина.       Я прошла с другой стороны. Ключи от запасных дверей были только у нескольких работников, в том числе и у меня.       Я зашла в здание и замедлила шаг возле кабинета отца. Генерал. Ему шло это звание, но все остальное у него выходило куда хуже.       Его окна были не зашторены. Он сидел на своём кожаном стуле. На столе стояла полупустая бутылка водки, а рядом одинокая рюмка, которую уже опустошили много раз. Он держал голову на руках, облокотившись о стол. Его тело вздымалось очень легко, но с огромным потоком выходящего воздуха. Он горевал. У него болела душа. Потерянное уже не вернёшь. Отец знал, что я не такая, как большинство в этом мире. Я никогда и не хотела детей. Тем более потерять свою дочь, так и не поняв, зачем же я становилась матерью.       Всё просто. В той иллюзии. Там, где доктор, её брат, отец и остальные, были реальны, тут они лишь выдумка. Там я выбирала лучшую версию себя, шла наперекор, старалась изменить данные, подобрать нужные черты. Описать все по-другому. Но Женя. Она была реальна. Такая же, как оказалась и здесь. Добрая, сильная, смелая, отчаянная. Она всем сердцем любила меня, а может и любит. Но дело в другом. Я добивалась лишь своей цели. Поиска дочери. Находила зацепки, ошибалась. Ударяла по доктору все сильнее и вновь ошибалась. Но она так и не показала мне свой самый худший кошмар. То, где её отец – насильник, любил поиздеваться над дочерью, причинить ей боль, оставить увечья. Раскрошить психику. Черт, да я не достойна её. Ни в коем случае. Если бы она открыла мне свою тайну, показала то место, сказала бы про отца, Марго была бы здесь. Но ни один стресс не сделал того, что мне было необходимо. Она смогла увернуться. Там. Смогла. А я лишь допустила очередную ошибку. Показывала ей разные версии себя, но получала лишь любовь в ответ. Лучшей версии никогда и не было. Это доктор. Женя. Она лучшая версия меня. Та, что боролась за сердце, но получила нож в спину. Мне с этим жить.       Я слышу тихие всхлипывания отца и отправляюсь в реальность.       Дойдя до морга, мне всего лишь стоило найти нужный ключ. И дело не в том, что я дочь генерала и мне все можно. Нет. Я украла их. Они принадлежали мне. Теперь. А бедного парня посадили. Ценные ключи от практически всего здания участка в целом. И я поспособствовала этому. Как я сказала, лучшей версии никогда и не было.       Я зашла внутрь и тут же увидела её тельце. Маленькое, но уже окрепшее. Она была накрыта простыней, её голова выглядывала наружу. Будто кто-то забыл закрыть ей глаза.       Я подошла ближе. Вплотную. Взяла Марго за руку. Холодная, бледная, с оттенком синего. Я откинула простынь и мои глаза застыли на швах, идущих от ключиц и заканчивавшихся где-то внизу живота. Обычная процедура проверки внутренних органов. Они уже успели её препарировать.       Я видела синяки, которые выглядели, как чёрные пятна и знала, что у неё сломаны ребра. Я не хотела думать и тем более проверять, забеременела ли она. Её тело начинало вздуваться и опухать. Сколько раз я не видела трупы, но каждый словно жил своей мёртвой жизнью. Одни просто чернели, другие разлагались с невероятной скоростью, какие-то могли пролежать хоть пять дней и быть такими же, как при жизни.       Я накрыла её тело простыней, предварительно поцеловав её в холодный лоб. Знаю, время не вернуть. Тебя изувечили. Бросили умирать. Я не нашла тебя. Да я и матерью была никудышной. Мной овладела лишь фаза азарта и непосильного труда к работе. Я делала все, чтобы найти, но позабыла как правильно искать. А самое главное, находить.       - Ты не брала трубку.       Металлический, грубый голос. Совсем не живой. Он знал зачем пришёл и я была готова принять удар.       - Были дела.       - Какие? Важнее, чем твоя дочь?       Лёша. Кирилл. Или как его ещё назвать. Я обернулась и заметила лишь две вещи. В его руках был пистолет, а дверь в морг оказалась закрытой на засов.       - Чего ты хочешь?       Я не боялась несостоявшегося парня. Или он считает себя моим мужем? Да, он отец Марго. Но никогда не мог этого доказать. Я не позволяла. Они с сестрой оба достойны друг друга. Оба врали. Только сестра врала ради брата, а брат врал ради себя. Она же даже не знала, что с помощью его рук была включена в проект симуляции. Сколько же твоя семья принесла тебе боли, Женя?       - Я хотел свою дочь! – Он поднял пистолет в воздух и нацелился на меня. – Использовал свою сестру, чтобы помочь тебе найти её. А ты все испортила!       Он сам сделал себя таким. В той симуляции это была чистая правда. Он кивал и говорил, что брат Жени и действительно мог быть таким, изменил свое лицо, вложил в своего двойника те же данные. Сделал его лучше. Психом с больным воображением. А я даже не знала, что её брат, которого я искала изначально, сидит рядом и всем управляет. Он лишь упивался своей властью и создавал самого себя. Естественного, того, кем он и является.       - Она мертва, можешь забирать.       - Ах ты, дрянь! Стерва!       Он приблизился ещё на пару шагов, но все же пока держал предельное расстояние.       - На себя посмотри, умник.       Я представляла как бьётся его сердце. Каждый тук-тук удваивается. Каждый вздох, сквозь боль, отдаёт в мышцах. Ему не хватит смелости выстрелить. Это не тот убийца и расчётливый псих, что на картинке. Он пытался сделать себя таким, но у него кишка тонка. Кирилл потерял Марго точно также, как и я. Независимо от стороны и обстоятельств.       - Стреляй. Ты же знаешь, я не буду тебя умолять.       - Знаю. Она умерла из-за тебя! Я выпустил свою сестру, как только она мне сказала, что знает где Марго. А затем, получил по голове огнетушителем. Думаешь, это справедливо? Она все знала. А ты посадила её в эту симуляцию. Идею всей твоей жизни, да?       Какой же он глупец. Он это делал не ради дочери, а ради себя. Найди он Марго, сделал бы этот тест ДНК и попытался усложнить мне жизнь. Отсудить много чего и много чего лишить. Я видела таких вот папочек – неудачников. Они думают, что у них отобрали право выбора, пытаются сделать так, чтобы суд встал на их сторону, жалеют себя, а потом лопаются как мыльные пузыри, когда дети просятся к ним на выходные.       - Я же говорю, стреляй.       Кирилл поправил очки, удерживая пушку между своих глаз. Ему явно было ещё расти и расти до хладнокровного киллера.       - Идиотка!       - Оу, так это у вас семейное? Называть всех идиотами?       - Слушай, сюда…       Он приблизился на достаточное расстояние и я в два счета выбила пистолет из его рук. Моя нога оказалась нужной длины, чтобы я смогла припечатать этого индюка к стене.       Пока он приходил в себя, держась за позвоночник, я подняла оружие и посмеялась.       - Предохранитель. Сколько раз я тебя учила.       Кирилл не ответил. Он сокрушал меня взглядом. Точнее, пытался сокрушить.       - Подними руки. У меня как раз с собой наручники.       - Ты меня не арестуешь.       Я покачала головой и он заметно расслабился.       Наведя пистолет на цель. Я сняла его с предохранителя и сделала заключительный выстрел. - - -       Я стояла в том месте, где точно не должна была находиться в ближайшее время. Люди были в чёрном. Хотела бы я, чтобы их было мало, но, к сожалению, многие изъявили желание принести свои соболезнования. К черту их сожаления и тем более кислые лица. Они не могли не участвовать по просьбе моего отца. Точнее, в связи с его статусом. Да мне и дела не было до этого. Все, что я могла, это кинуть пригоршню земли и одну единственную игрушку. Она её любила. Моя дочь много что любила. Для неё это понятие, любви, было очень растяжимое. Она росла обычным человеком с самыми прекрасными чувствами. Все это отобрали. Человек, который это совершил до сих пор не был найден. Его искали многие органы, но он научился выживать. Я хотела найти его, после всех слов доктора. Арестовать мерзавца и посадить в самую опасную тюрьму. Но в какой-то момент все это, оказалось лишь напрасным трудом. Я прекратила попытки добиться справедливости и хоть какого-то конца. До похорон моей дочери, мой проект был свернут и я лично поставила на нем крест. Офицеры сообщили Жене, что её брат мёртв, но не получили от неё никакой информации. По-моему она даже ничего и не сказала в ответ.       - Прими мои соболезнования.       Один из старых коллег отца принялся меня обнимать, похлопывая по спине, будто это могло хоть что-то изменить.       Все они видели, насколько я черства, а мой отец раздавлен. Все они думали, что я могу родить ещё, проходя рядом и, пожимая руки. В их головах не укладывалось, как такая потеря, могла не подкосить меня. Как я до сих пор стою на твёрдых ногах и смотрю ровно в глаза незнакомцев. Они не знали, что я оплакивала свою дочь, но совсем по-другому. Они даже не подозревали, какая я сильная внутри и что справлялась с таким уже тысячу раз. Да, Марго не заслуживала этого, но кто-то решил за неё. Вернуть уже не получится. А мстить у меня нет сил.       Как только последняя горсть земли упала с лопаты, многие принялись расходиться. Отец стоял возле могильного камня и оттирал его до блеска. Он был готов упасть на колени и остаться тут же, на сырой земле.       До меня доносились разные голоса и звуки. Многих хоронили. Кто-то молча сидел возле могилы и глушил очередной слой алкоголя.       Вдалеке стоял лишь один человек. Прямо перед ним, священник. Он продолжал что-то говорить, пока человек в чёрном костюме смотрел в небо. Казалось, что ему было так хорошо. Будто он не на кладбище и здесь совсем не о чем горевать, а возле него не свежая могила и служитель господа.       - Даша. Ты не хочешь с ней попрощаться?       Отец уже стоял на коленях. Он держал одну руку на памятнике, пока с помощью второй запрокидывал в себя горькую жидкость.       - Я уже попрощалась.       - Мы должны его найти. Должны найти этого ублюдка!       Я видела, что он раздавлен. Знала, принимала. Но была не согласна.       - Мы ничего не должны. Марго это уже не вернёт.       Он взглянул на меня самым отвратительным взглядом. Его ядовитый язык хотел ударить по мне побольнее. Вот так, мой хороший отец, генерал, чьи подвиги заслуживают медалей, стоял здесь и сокрушался о том, что нельзя вернуть его любимую внучку. Его ангела.       - Какая же ты…       - Какая? – я перебила его, с диким рвением обеспечить жёсткую схватку.       Он покачал головой и махнул рукой в мою сторону. Не было сил что-то сказать, да и слова давно закончились.       Я все ещё смотрела на человека впереди. Что-то мне подсказывало, пора с этим разобраться. Пора во всем поставить хоть какую-то определённость.       Я направилась вперёд. Прямо к человеку, который спрятал свои руки в карманах, но все ещё смотрел высоко вверх.       Я была уверена, что мне нужно с ним поговорить. Это обеспечило бы мне хоть какую-то надежду. Только вот на что? Но я шла. Преодолевая расстояние, оставляя свою мёртвую дочь позади и надеясь на…       - Ты все же пришла.       Мои слова прозвучали тише, чем нужно, но человек услышал. Она выдохнула, когда священник остановился и кивнул, наконец, рабочим. Они взяли лопаты и принялись кидать землю в яму.       - Он мой брат.       Я взглянула на памятник и увидела его фотографию. Тут он выглядел моложе, счастливым.       - Я не хотела.       Женя поджала губы и они свернулись в одну тонкую ниточку. Она молчала. Ей не нужно было моё общество или какие-то дурацкие слова в виде, извини меня.       - Извини.       - Чего ты добиваешься? – Женя не смотрела на меня. Думаю, она бы сорвалась. И тут даже не важно, как именно. – Мой брат мёртв. Твоя дочь мертва. Мы живы. Что ещё тебе нужно? Моё прощение?       Я не знала, что ей сказать. Сердце в груди нещадно билось. Слишком сдавило в тиски. И дело было не в докторе. Я понимала, что это конец. Осознавала сполна.       - Нет.       Она усмехнулась такому короткому ответу. Ей было недостаточно.       - Ты воспользовалась мной и я точно никогда не буду благодарна, но и начинать весь этот фарс не хочу. Я люблю тебя, да. Это правда. На этом все. Давай закончим. Потому что, мне нужно услышать это от тебя.       Я мешкалась. Её слова не дали осечки. Они были сказаны с достоинством и одновременно болью. Я играла с ней. Развела её в две разные стороны. Подарила две личности. Создала две скорлупы. Она ни чем мне не обязана. А я тем более. Мы чужие люди. И я не смогу дать ей то, что она называет любовью. Все дело не в этом. Дело в том.       - Мне это не нужно. Ты мне не нужна, Женя.       - Думаешь?       Она не дала мне ответить, кивнула. Развернулась. Не посмотрела на меня ни разу. Боялась остаться. Она любит. Я – нет. Женя достала руки из карманов и свободной походкой начала удаляться от меня все дальше.       Я набрала побольше воздуха в лёгкие и с каким-то натяжением начала выпускать его сквозь свои пальцы. Я не сделала ошибку, нет. Я должна была поступить так. Оттолкнуть. Причинить что-то, кроме счастья. Моя версия худшая и я ни как не хочу с этим справляться.       Я вернулась обратно. Только не к отцу, к своей дочери. Произнесла те слова, которые всегда ей говорила. Шёпотом.       Отец все ещё сидел возле могилы и продолжал пить, будто это поможет ему забыть потерянное богатство. Забыть его внучку.       - Ты остаёшься?       Он не смотрел на меня, лишь полностью лёг на сырую землю.       - Телефона у меня нет. Так что, сам добирайся до своего дома. И не садись за руль пьяным.       Я развернулась и ступая исключительно на высохшую почву последовала к машине.       - Да пошла ты! Тебе все равно если и отца потеряешь! Испорченная девка! Лучше бы тебя три дня ели крысы!       Я получала эти слова много раз. Моя спина уже слышала миллионы версий. И я выслушаю его в очередной. Но только не позволю меня остановить.       Я дошла до машины и облокотилась на дверцу, где была самая тень. Сигареты под рукой не было, а зарядить кому-нибудь в морду хотелось все сильнее.       - Вот.       Рука. Женская. Протягивает мне сигарету и тут же даёт прикуриться.       - Спасибо. Я бы умерла.       - Не стоит, Даш.       Серые манящие глаза выглядели совершенно по-другому в тени. В зубах у Жени была сигарета. Она с огромным аппетитом втягивала в себя дым.       - Не знала что ты куришь.       - Думаю, это взаимно.       Мы стояли в прекрасной тишине и в голове был лишь один вопрос. Тот, что я хотела задать, но не хотела знать ответа. Какой-то странный и ненужный комок свернулся в горле после очередного затяга.       - Я просто проверила все ли хорошо с колёсами.       Я кивнула и попыталась улыбнуться. Не получилось.       - А ещё я хочу, чтобы ты попробовала.       Я сглотнула, когда Женя с видимой агрессией выбросила сигарету.       - Что попробовала?       - Быть счастливой.       Что-то защекотало мне нервы. Я не могла, да и не должна была. Но моя улыбка дала деру. Не сдержалась. Хоть в груди все и щемило. Болело. Зудело.       Женя улыбнулась в ответ. И мне хватило этого.       Слёзы захватили все. А её объятия окончательно меня забрали. И не важно, буду ли я счастливой, главного уже не вернуть. Лучшей версии нет. Есть только то, что осталось.