Этот прекрасный мир

Прошла пара недель. Я валялась на стойке в одной из пивнушек своего квартала, рядом умирал Наполеон, а вокруг бесились бухие русские мужики. — Почему? — вопрошала я и сокрушалась. — Для чего я вообще живу? В чём смысл? Все мы пешки в этой игре. — Софииии… — кое-как сказал император. — Не так быстро… полёт мыслей слишком неуловимый… Я повернула к нему голову. Затем повалила рядом с собой и подложила под голову шубку. — Спи, Боня. Ты слишком нажрался. — Мгм, — он обнял меня и стал дремать, пыхая своим перегаром. Я же грустно вздохнула, допила свою водяру, и продолжила грустно рассуждать, смотря на засраный потолок. Для чего я была создана? Почему меня так легко отвергли? Зачем я вообще стала копаться о событиях, связанных с Люцифером? В баре дверь слетела с петель, и ворвался Распутин. За ним вломился Энджел. — Дальше я сам, — сказал бывшему царю паук, заметив меня. Он стремительно подошёл, выволок меня из-под рук Наполеона, и вырвал у меня бутылку. — Наконец-то, блять, нашлась. — Чё ты хочешь? — отмахивалась я. — Чё такой злой? — Тебя неделями дома нет, я нахожу тебя бухущей в дубелину в этой залупе, и ты реально не понимаешь, почему я злой? — срывался Энджел. — Какое тебе-то дело? Ты сам всё время спаиваешь меня. — Тогда я нахожусь рядом, и знаю, что если ты и найдёшь на свою жопу приключений, то сильно не огребёшь. А тут ты взяла и пропала! — Оставь меня, — я оттолкнула от себя демона и потянулась к новой бутылке. — Так, — он перекинул меня через плечо и двинулся к выходу. — Хватит, домой пошли. — Пусти, живо! — Нет. Чарли паникует, Люцифер тоже, и ты вообще помнишь, что… — Да отъебитесь от меня!!! — рявкнула я несколькими голосами, слетая с плеча друга и вставая перед ним. Я хмурилась. — Иди домой сам. Мне и здесь хорошо. — В каком месте? Ты вся синяя из-за алкоголя. У тебя руки дрожат, — он демонстративно приподнял мою кисть. — Зачем так бухать? — Спасибо скажи, что не пыхаю. — Спасибо. Теперь серьёзно, чё случилось? — Не твоё дело, — буркнула я, отворачиваясь. — Отличное начало. Что у тебя такое произошло? Почему ты ведёшь себя, как обиженный жизнью закомплексованный подросток? — Потому что так и есть, — я вышла на улицу и чуть не ослепла от света. Проморгавшись, я собралась было пойти в новый бар, но Энджел схватил меня за руку. — Да отстань ты. — Софа, — он взял меня за голову, развернул лицо к себе и посмотрел в глаза. — Что случилось? — Ты знаешь, что Люци переживает за меня, и не знаешь, почему я забухала? Я не поверю, что он тебе не рассказал. Паук протяжно вздохнул. Затем отпустил руку, голову, и присел, чтобы быть со мной одного роста. — Мне жаль, что тебя кинули. Но тебе не надо было брать и пить до посинения. Ты могла рассказать мне, я бы выслушал и нашёл, чем тебя отвлечь. — Лучше бы мне не стало. — Ну а вдруг? — Энджел, от тебя отказывался отец? Тебя выгоняли из дома? Тебе пиздели всю твою жизнь о том, что искупление существует? Он помолчал. — Пункт с отцом был. Но из дома я ушёл сам. И нет, я не жил в чужом вранье всю жизнь. — Тогда зачем тебе делать вид, что понимаешь мои чувства? У тебя работа есть, я не буду грузить своими проблемами. — Ой, вспомнила она о работе! — воскликнул он, язвя. — Софа, пожалуйста, не надо бездумно заливать обиду. Выговаривайся мне, я не оставлю. То же самое мне говорил Раф, когда я была ещё в раю. Он обнимал меня, ласкал и утешал. Почему-то меня разозлили эти слова. Я оттолкнула от себя Энджела, сказав: — Нахуй я сдалась шлюхе, вроде тебя? Он ничего не ответил. Мне же стало стыдно. Энджел выпрямился, сверля меня пустым взглядом, в глубине которого скрывалась обида. Я сглотнула горечь в глотке, опустив голову. — Я… прости меня, я не хотела… это вырвалось… чёрт, — по щеке скатилась слеза. Я вытерлась, не смея поднять глаз и ожидая от него пощёчины. Я задела его за живое, пусть бьёт меня. — Я не хотела… Энджел чуть поморщился и фыркнул. — Я не выбирал, стать мне шлюхой, или нет. Как и ты не выбирала, остаться тебе на небе, или гнить здесь, с таким, как я. В этом мы равны, ангелочек. — Энджел, я правда не хотела… мне стыдно… ударь меня. — Обойдёшься, — огрызнулся было демон, но вдруг взял меня за подбородок и поднял голову, заставив смотреть в свои глаза. Он не был злым. Он был скорее… потерянным и будто встревоженным. Вздохнул. — Я в самом деле такой. Теперь идём, надо возвращаться. Я всхлипнула. Затем прижала его к себе, рыдая ему в грудь. — Ты самый пиздатый… ты не шлюха, ты хороший, п-правда… — Началось, — протянул он. Затем перекинул меня через себя и пошёл домой, пока я обнимала его за шею и ревела. — Кстати, Люцифер хотел тебе что-то рассказать. — Что? — По-моему это связано с истребителями и каким-то ангелом тьмы. Я не услышал, он говорил с кем-то о тебе, а я мимо комнаты проходил. — Стой, мимо комнаты? Ты вломился в его замок? — Не вломился. Я просто вошёл без стука. — Зачем?! — Я же не знал, что тебя там нет, и что ты бухаешь с тем пухлым карликом, — буркнул он. — Не зови так Наполеона. — Что в нём особенного? Чем он может нравиться? — У него щёчки, — довольно улыбнулась я. — И его можно тискать за пузико. — Он потом руки тебе за это не оторвёт? — Нет, он когда пьяный, то добрый. Зачем ты вообще о нём речь завёл? — Не важно, — снова недовольно буркнул Энджел. — Суть в том, что тебе хотел сказать Люцифер. — Ангел тьмы… гм, не припоминаю. Хотя, я знаю парочку ангелов света, это Рафаил, и мои сёстры: Анна и Мередит. Вообще, сама по себе фраза «ангел тьмы» немного неточная, ангелы — создания света, и… — Да понял я, не надо мне лекцию читать. Ты не такая тупая, как я думал. — Это самый мощный из всех твоих комплементов, — заулыбалась я, обнимая друга. — Знаю. Тогда что это за ангел? — Ну, он определённо связан с истребителями. Блин, я абсолютно ничего о нём не слышала. — Тогда у меня для тебя новость. Похоже, что тебе врали не только об искуплении, — подытожил Энджи, подбрасывая меня и перехватывая поудобнее. И так мы с ним добрались до отеля, где меня отчитала Чарли, а потом мы все любезно пристроились смотреть кинцо, пока я напряжённо рассуждала об этом ангеле тьмы и пыталась понять, почему врали именно мне.