***
Спустя несколько дней, состоялась долгожданная встреча в архиве Цзюня. Гун как истинный джентльмен – мафиозник сам забрал Ханя с работы и провел в свой кабинет так, что никто этого не заметил. Даже А-Сян. Конспирация была у Цзюня на высшем уровне, и Чжэхань подшучивал над ним по поводу благотворительного фонда. Но тот в ответ лишь улыбался. Когда Хань пересек порог кабинета, его поглотила атмосфера властности и сдержанности. Цветовая гамма была коричнево-матовая, но не давила, а скорее обольщала. В просторном помещении было два стола, один из которых для совещаний, второй – личный Цзюня. Они стояли буквой Т. На его столе было несколько стопок бумаг, ноутбук, а рядом с ним декоративный веер белого цвета, очень красивый. В кабинете располагались несколько диванчиков у стены и шкаф с книгами недалеко от потайной двери в архив. Цзюнь с интересом наблюдал как Хань осматривается и ловил себя на мысли, что он действительно похож на кота. Тот плавно, но по-хозяйски ходил по кабинету и разглядывал все подряд. Гун положил ладонь между лопаток, провожая Чжэханя в царство книг. А это было прям царство. Помещение с высоким потолком, который держали книжные стеллажи. Казалось, что тут можно было найти все, что угодно. От древних мифов до вязания крючком для чайников. У Ханя даже вырвалось то самое детское «Вау». Цзюнь показал ему, где находились интересующие их записи. Их оказалось очень много: от древних свитков до научных статей. - Откуда у тебя так много информации о моем роде? - взяв первый попавшийся свиток, спросил Хань. - В детстве мама рассказывала это как легенду, и мне было безумно интересно. Я восхищался этими существами, а теперь… - он сделал паузу, доставая книгу. - Что? - Теперь мой любимый миф стал явью. – он мило улыбнулся. Хань смущенно поджал губы, и Цзюнь в который раз ощутил внутри легкую дрожь. Чжан заметил, что на него как-то пристально смотрят и поинтересовался: - Лао-Гун, что-то не так? - Ты не мог бы собрать волосы в хвост? Твои ушки просто нечто. – заливаясь краской, говорил Цзюнь. - Лао-Гун такой красивый, когда смущается. – говорил Хань, собирая волосы. Для удобства они перенесли несколько свитков и книг в кабинет и принялись изучать. Предки Ханя согласно этим записям являлись потомками Суань-Ни*. С течением времени божественная кровь смешивалась с человеческой и постепенно вымывалась, в последствие от божественной сущности у таких людей осталась только возможность перевоплощения. Обычное население сначала поклонялось им, но с течением времени захотело их приручить. Из-за этого начались кровопролитные войны. Вскоре их статус сменился, и эти существа стали приближенными императора, которые защищали его и народ. Они прослыли защитниками и благодетелями. - То есть, скорпионы думают, что раз я потомок приближенных императора, то помогу обрести власть? Бред. - Смотри, тут сказано, что эти существа были прекрасными разведчиками благодаря своей кошачьей ипостаси. – и затем добавил - Кто владеет информацией, тот владеет миром. Они просмотрели еще несколько записей, и Цзюнь начал читать вслух: - «Так как продолжительность жизни таких существ составляла около четырехсот лет, то они переходили семье императора по наследству». - дочитав, он вопросительно посмотрел на Ханя. - Ну… Сейчас уже не четыреста точно, так что расслабься. - Расслабься? Сколько тебе лет? - А сколько дашь? - Чжэхань игриво улыбнулся и встал из-за стола. - Выглядишь не старше тридцати. — Это все голубая кровь, здоровый образ жизни, прогулки на свежем воздухе… - А-Хань! – рыкнул на него Цзюнь. - В мае будет девяносто восемь. – он сжал руки за спиной и опустил голову. У Цзюня отвисла челюсть. - Кстати, (очень кстати) тебе бы пошло темно-бирюзовое ханьфу, Лао-Гун. - Ну вот и похоронишь меня в нем. – бросил Цзюнь. - Ну уж нет. Видишь ли, после того как мне стукнет сто лет, я начну стареть как обычный человек, так что… - он подошел к нему ближе и поправил ворот пиджака – Не дождешься. - А твой этот дед такой же как ты? - Ты о Байи? Нет, он просто друг семьи. Но человек и впрямь необычный. – усмехнулся Хань. Они были настолько поглощены книгами, что не заметили, как время начало близится к вечеру. - То есть ты у нас хорошо видишь в темноте, прекрасно слышишь, быстро бегаешь… - говорил Гун и с каждым словом наступал на Ханя. Тот сначала пятился, пока не уперся спиной в книжный шкаф. - Может ты еще и необычайно силен? – Гун вжимал Ханя собой в шкаф, запрокинув руку на уровне его головы. Чжэхань хищно улыбнулся, смотря на него, нарочно прижимаясь к шкафу спиной. - Думаю, одолеть тебя силы хватит. – он резко схватил Цзюня и прижал к шкафу, меняясь местами. Это было так внезапно и сильно, что несколько книг упали на пол. Хань выставил свою руку на уровне головы Цзюня, копируя его позу. «Сдаюсь. Абсолютно и бесповоротно». От этих движений каждый почувствовал волну притяжения и не хотел ей сопротивляться. Цзюнь облизнулся, пока его глаза жадно пожирали алые губы напротив. Оба тяжело задышали, сердца разгоняли кровь быстрее скорости света. Цзюнь с силой притянул Ханя к себе, увлекая в долгожданный ненасытный поцелуй. Чжан положил руку ему на талию, сминая ткань белой рубашки. Было ничтожно мало, хотелось сжимать его до хруста костей. Гун целовал настойчиво, слегка прикусывая нижнюю губу, вырывая у Ханя тихие стоны. Тот в свою очередь мягко проводил языком по ненасытным губам. Это было прекраснее чем он представлял. В голове не было ничего, кроме бешеного стука сердца, чеканившего имя Лао-Гуна. В животе приятно ныло, отчего Хань прижимался к нему плотнее, заводя руки за шею. Цзюнь сомкнул руки на тонкой талии, крепко сжимая. Они несколько раз отрывались друг от друга лишь на считаные секунды, чтобы вдохнуть. Их губы сливались воедино, и это было так сладко и так горячо, что можно было заживо сгореть в этой эйфории. Не отрываясь от поцелуя, Гун сделал несколько шагов вперед, вынуждая Ханя пятиться к большому столу. Цзюнь усадил его на стол, удобно устраиваясь между расставленных ног. Гун провел ладонью по бедру Ханя, нежно погладив, отчего тот ощутимо задрожал. Они оба чувствовали приливы возбуждения, с каждой секундой затмевающее их разум. Чжэхань приподнял одну ногу и закинул на бедро Цзюню, ладонями ведя от шеи до груди, которая вздымалась от томных стонов. Гун приподнял его вторую ногу и также закинул себе на бедро, проведя ладонью,едва касаясь ягодиц. Жарко. Буквально нечем дышать. Цзюнь отстранился от желанных губ и скинул пиджак на пол. Он дышал тяжело, жадно глотая воздух. Они смотрели друг другу в глаза и упивались наслаждением. Хань смотрел на запыхавшегося Лао-Гуна и думал, что никогда еще не испытывал подобного. Когда тебя словно прошибает током каждую секунду, и мурашки бегут от кончиков волос до кончиков пальцев. Когда ты одновременно переполнен желанием, страстью и нежностью, что тебе не хватит и вечности, чтобы хоть как-то это обуздать. Лао-Гун чистое искушение, которому просто необходимо поддаться. Цзюнь вел своими изящными пальцами по бедрам Ханя, смотря как тот плавится от этих прикосновений. Чувствовал через одежду как тот дрожит и сам с трудом сдерживал буйство внутри себя. «Ты прекрасен». Хотелось уйти в безумство, где были бы только его сахарные губы, ласковые руки, его нежная кожа. Где был бы только Чжан Чжэхань. Хань резко дернул ногами, приближая Цзюня к себе вплотную. Настолько, что оба чувствовали, как желают друг друга. В дверь постучали. Гун этого даже не заметил и снова прильнул к губам Ханя. Тот вздрогнул от второго стука и с трудом отстранил от себя Гуна. - Стучат… - на выдохе произнес Чжан. - Плевать. Без моего разрешения никто не войдет. – он снова потянулся к Ханю, воруя нежный поцелуй. – А если войдет, убью на месте. – хрипло договорил он. - Лао-Гун… - Хань потерся щекой о его грудь. - Не могу, А-Хань. Не могу оторваться от тебя. - Не нужно только никого убивать. – нежно просил Чжэхань. - Тебя в любом случае не должны увидеть. Стук продолжал настойчиво терроризировать дверь. - Согласен. К тому же, незнакомый мужчина в твоем кабинете, на твоем столе, – он облизнул свои губы, чем вызвал у Гуна ноющий стон. – неизвестно как сюда проникший, вызывает подозрения. – проскользнула ехидная улыбка. – Но кот вряд ли. Цзюнь немного опешил и сделал несколько шагов назад. Чжэхань забрался на большой стол с ногами и сел в позу лотоса. Выглядел он при этом чертовски мило. Цзюнь ошарашено смотрел как исчезает человеческий облик и ему на смену приходит шелковистая, лоснящаяся шерсть дымчато-серого цвета, как светлые карамельные глаза наполняются изумрудными красками. В итоге Гун видел перед собой уже не прекрасного мужчину, а грациозного кота, который был чуть меньше мэйнкуна. Хань облизнулся и невесомо спрыгнул со стола обходя Гуна. Цзюнь поднял пиджак с пола, когда снова раздался раздражающий стук. - Входите. – недовольно прикрикнул Цзюнь, усаживаясь в кресло. Хань тут же запрыгнул к нему на колени. В кабинет зашел мужчина, и окинув взглядом упавшие книги, растрепанный вид Гуна аккуратно поинтересовался: - Что-то случилось, господин? Хань запрыгнул с колен на стол, усаживаясь перед Цзюнем с довольной мордочкой. - У вас появился кот? - Наблюдательно. – буркнул Цзюнь и погладил Ханя. Это практически в секунду его успокоило. Мужчина, рассматривая Ханя, начал улыбаться. - А как его зовут это чудо? - А-Х… - Цзюнь закашлялся, и увидев удивленный взгляд кота, продолжил: - А-Сю. Его зовут А-Сю. Что у тебя? – он перевел тему. - Се-Ван настаивает на встрече с вами. Говорит, что у него к вам важное дело. Гун немного задумался, топя пальцы в мягкой шерсти. - Передай скорпиону, что я согласен с ним встретиться. Послезавтра в «Призраке» в 21:00. – на слове «скорпион» Хань дернулся и повернул голову, словно спрашивая: «Тот самый?». - Хорошо господин. Гун погладил Ханя по голове, одними губами отвечая на немой вопрос. Мужчина ушел, а Цзюнь посадил Чжэханя себе на колени и завороженно водил пальцами по шерсти. Для него было безумно странно касаться живой легенды, и он, кажется, до конца еще в это не верил. Хань не стал выжидать момента и перевоплотился прямо у Гуна на коленях. Теперь он сидел на нем боком, свесив ноги со стула, слегка приобняв его за шею. Цзюнь вздрогнул и инстинктивно начал ловить Ханя. Одной рукой он обхватил обе ноги, двигая их на себя, а второй придерживал за спину. - А можно как-то предупреждать о своих обращениях? – ворчал Гун. - Извини в кошачьем обличье я не говорю, но могу укусить. – игриво промурлыкал Хань и слез с колен. - Как думаешь, что хочет от тебя скорпион? – Хань задумчиво разглядывал свитки. - Скорее всего предложит сделку. Чжэхань вопросительно взглянул на него. - Се-Ван знает, что ты находишься под моей защитой, но все равно будет пытаться любыми способами достичь желаемого. - И что ты намерен делать? – интонация была обеспокоенной и растерянной. Цзюнь подошел к Ханю сзади и запустил руки на талию. Он оставил практически невесомый поцелуй на шее и с придыханием сказал: - Я никому не позволю забрать тебя. От этих слов у Чжэханя снова побежали мурашки, и он запустил руку в волосы Цзюня, откидываясь назад. - Продолжим? – голос Гуна звучал бодро. - Ты о книгах или… - Хань немного засмущался, потянув Цзюня за галстук. Тот мило улыбнулся, но подарив Чжэханю нежный поцелуй в макушку, отошел к другому краю стола. - Не будем торопиться, достаточно того, что я и так теряю все самообладание рядом с тобой. Сначала книги. Хань понятливо улыбнулся, и они пробежались еще по нескольким свиткам, изредка посмеиваясь над древними иллюстрациями. Время перевалило за 21:00, и они оба уже явно устали. - Давай закончим на сегодня? – Гун нежно коснулся его ладони. - Информации и правда очень много, но где-то она повторяется. Хронология тоже страдает. Давай еще одну откроем наугад и всё? Получив кивок в ответ, Хань продолжил: - Возьми, скажем, 5-ю по счету книгу, открой ее на 29 странице и начни читать с 11 строчки. Цзюнь с интересом посмотрел на него, но сделал все в точности как просил Хань. - «Отличительной особенностью элуантропов (кошачьих оборотней) было избрание одного партнера на всю жизнь. Выбор и принятие происходило на психологическом, физическом и эмоциональном уровнях. В каждой из ипостасей. Когда полубожественная сущность и человеческое нутро делают один и тот же выбор». – Цзюнь дочитал и просмотрел на Ханя, который выглядел испуганно. Они недолго смотрели друг на друга, и Хань произнес: - Впервые о таком слышу. – голос чуть дрожал, а внутри все бурлило. – Там ещё что-то написано? Чжан подошёл ближе и заглянул в книгу. Цзюнь продолжил читать в слух: - «Выбор становится очевидным при единении души и тела сложившейся пары. Не зависимо от того, является ли партнер человеком или оборотнем. По неподтвержденным данным во время такого единения у элуантропов происходит разного рода изменения. Они перенимают цвет волос своей родственной души, родимые пятна и даже шрамы. Невозможно предугадать каким образом проявится подлинная вечная связь. Найдя свою родственную душу, элуантропы открывали в себе способность излечивать свою любовь ценой собственных еще не прожитых лет. Они обращались к своей животной сущности и забирали любую боль и физические раны, даря тем самым…» - Фактическое бессмертие… - договорил Хань и рухнул на стул, на миг потерявшись в пространстве. Он действительно хотел узнать о себе, но сейчас, казалось, запутался еще больше. Вместе с этой информацией на него словно обрушился неподъемный груз ответственности. Ощущения заметно обострились, и он потер руками лицо и потряс головой, надеясь привести мысли в порядок. - А-Хань… - мягкие подушечки пальцев опустились на шею, слегка поглаживая. – Не воспринимай все сразу, возможно это неправда. - Это объясняет почему скорпионы хотели заполучить меня. Приручить такого как я – он скривился – Хороший шпион, идеальный защитник, да еще и лекарь в придачу. - Хань-Хань не говори о себе так, будто ты вещь или раб. Не говори так, будто кто-то имеет на тебя хоть какое-то право. Эй, посмотри на меня! – Гун поднял его подбородок выше, заставляя смотреть в свои темные и до неприличия влюбленные глаза. - Ты совершенство. И прежде всего человек, у которого своя жизнь. А твоя кошачья сущность как… бонус. Хань немного улыбнулся. Он смотрел в глаза Цзюня и насквозь пропитывался поддержкой, заботой и теплотой. Чжэхань потянулся к нему, робко и трепетно касаясь губ. В животе заискрило от нежности и правильности этого поцелуя. Он мягко перебирал его губы, слегка касаясь языком, словно обнимая и благодаря за то, что Цзюнь существует. Что сейчас он может вот так целовать его и растворятся в ласке. Гун потянулся и распустил хвостик Ханя. Он перебирал пальцами шелковистые волосы, затем спустился к шее, поглаживая ключицы. - На сегодня, пожалуй, и впрямь достаточно. – улыбаясь произнёс Цзюнь. Хань решил проверить телефон. Он поставил беззвучный режим, когда они приехали к Гуну. И увидев несколько десятков пропущенных звонков и сообщений, оставленных Байи, вспомнил, что не сказал тому о своих планах. - О нет. – вздохнул Чжэхань, и тут же экран телефона загорелся:***
Чжэхань, закончив работу, быстро побежал осуществлять свой шпионский план. Он прекрасно помнил, где находится клуб, ведь именно там случилась их судьбоносная встреча. Он, обратившись котом выжидал, сидя на крыше, окидывая взглядом пространство. Хань пришел много заранее и поэтому караулил их, бегая от главного входа к черному. Услышав шум приехавших машин, Хань стал пристально наблюдать. Из одной вышел тот самый скорпион, а из другой вышел Цзюнь. Чжан заметил, что Гун был явно не в настроении. Очень серьезный, напряженный и будто бы злой. Се-Ван улыбался так, словно уже победил. Эта режущая по живому улыбка непроизвольно заставила Ханя выпустить когти. Он быстро спустился вниз, пытаясь уловить направление, в котором они прошли, чтобы рассчитать к какому из окон необходимо подобраться. Чжэхань перебирал одно за другим, пока не наткнулся на нужное окно и устроился на подоконнике у самого края, со стороны открытой форточки. На улице было темно, и он удачно сливался с ночным уличным фоном. Цзюнь и Се-Ван зашли в помещение, которое отдаленно напоминало кабинет. Скорее это была личная комната Гуна, в которой стояли несколько кресел, стол, шкаф для верхней одежды и небольшой сейф. Помещение было темное, его освещали только несколько неярких ламп, которые стояли по бокам от кресел. За дверью доносился шум музыки и сбивающиеся голоса. Но они не мешали, скорее удостоверяли, что их точно никто не услышит. Ну или почти никто. Цзюнь кинул свое пальто на спинку и двинулся в сторону сейфа. Се-Ван не раздеваясь присел в одно из кресел лицом к окну. Пока скорпион всматривался в ночную пустоту, Цзюнь налил виски и поставил один стакан напротив своего собеседника, а сам сделал один большой глоток, осушая почти весь стакан сразу. Скорпион посмотрел на напиток и отодвинул его от себя. - Тем лучше. – сказал Гун и перелил содержимое в свой бокал. – Что тебе нужно? - Думаю, что вы прекрасно знаете. – он смотрел с прищуром. - Тогда ты должен понимать, что не получишь желаемого. – отрезал Гун. - Это предсказуемо, что вы поддались обаянию этого чудесного существа. – он говорил вальяжно, перебирая пальцами. – Это у них в крови. - О чем ты говоришь? - Дайте угадаю – начал Се-Ван, вставая с места. – Все началось с привлекательного образа, он наверняка проникновенно смотрел на вас, улыбаясь. – его голос звучал немного с хрипотцой. – И эта улыбка беспричинно вас завлекла. Гун немного напрягся, но виду не подавал. Хань приподнял голову, чтобы расслышать каждое слово, произнесенное скорпионом. - Дальше, он наверняка строил из себя невинную овечку. А после этой великолепной мелодрамы показал вам свои ушки. Якобы в доказательство. Якобы в знак доверия. Я прав? Гун действительно был в замешательстве. Он знал, что в тот момент их не могли видеть, потому что никто бы не осмелился за ним следить. Тогда как? Скорпион действительно говорил правду, описывал факты. Только вот Цзюнь вкладывал в это другой смысл. Почему он выворачивал эти события так, что внутри все предательски сжималось? Чжэхань понимал к чему тот клонит и нервно проскользил когтями по подоконнику. «Не поддавайся, прошу». - Ближе к делу. – Цзюнь сделал еще глоток. - Знаю, что прав. – звучало надменно. – Это эмоционально-психологическая сторона. С ней они справляются лучше всего. После идет очередь тела. – он сделал паузу, и обойдя Гуна со спины, положил руку ему на плечо и скользнул к груди. – Он уже пытался украсть у вас поцелуй, не так ли? Хань видел, как Се-Ван наклоняется к Гуну, догадывался как он касается его и понимал, как правдоподобно звучит его сладко-ядовитая речь. В груди так сильно сжало, стало безумно страшно, что Гун поверит. Что поддастся на провокацию. Се-Ван обнажал факты так, как ему было выгодно. Цзюнь схватил скорпиона за руку, и сжимая до белых костяшках его запястье отбросил в сторону. Гун испытывал очень неоднозначные чувства. Стало больно, безумно страшно, но безоговорочно верить этому он не хотел. Этого попросту не могло быть. - Не смей прикасаться ко мне. Если забыл с кем говоришь, то я напомню тебе. – снова властная интонация, которая смертельно душила. Гун встал со своего места и подошел вплотную к скорпиону, взяв его за ворот. - Ты не стоишь потраченного времени. Если в ближайшие несколько минут ты не выдашь мне хоть что-то стоящее, то я отправлю тебя Чжао Цзину по частям. Хань видел эту борьбу, этот внутренний конфликт, который разрывал Гуна пополам. Было невыносимо видеть это через стекло, не имея возможности вмешаться. Безысходность убивала. - Все достаточно просто. – скорпион, казалось, даже не испытывал страха. – Сначала, они завладевают твоей душой, подкупая своей невинностью, отрешенностью, влюбляют в себя. А после забирают сердце. Во всех возможных смыслах. Гун резко отпустил его. Хань вздрогнул и встал на четыре лапы. - Что? - Эти существа не спасение, а верная смерть, если им поддаться. Они съедают человеческое влюбленное сердце в угоду своего долголетия. Он монстр. Чжэхань не выдерживал, он смотрел на Цзюня, но тот молчал. Опускал голову и с силой жмурился. У Ханя собственное сердце разбивалось на миллионы осколков, потому что Гун, кажется, действительно в это поверил. От его слов почувствовалась мерзкая тошнота, было противно слушать эту ложь и невыносимо смотреть, как Гун поддается ей. - Отдай его мне. Продай, если хочешь. – скорпион говорил так, словно просил не отбирать последнюю надежду. Гун этих слов уже не слышал, в отличие от Ханя. Мысли в голове шумели, он то и дело перебирал все события и моменты с Чжэханем, отчего в груди сильно заболело. С ним так правдоподобно играли? Только не это. Его нежные чувства по отношению к Чжану, пусть еще не окрепшие, но чистые и искренние давились болью. Но Цзюнь молчал и этим убивал всех, включая себя. В голове ядовитым жалом кололи вывернутые на изнанку слова Се-Вана. Он колебался, стены давили с титанической силой и в конце концов Гун сдался, глубоко выдохнув: - Ты прав. Больно. Как же чертовски больно. Чжэхань наблюдал за этим и чувствовал, как его глаза слезятся. Эта боль внутри пробирала до дрожи. Вот - вот Гун согласится на сделку и продаст его как вещь. Хань не хотел видеть и слышать хотя бы этого. То, что он застал было для него достаточно. Даже слишком. Это было невыносимо и он, не выдержав предательства спрыгнул с подоконника, и убежал. Он мчал, что было силы. Как тогда, когда он убегал от погони. Сейчас ему казалось, что лучше бы его тогда поймали и убили, чем он встретился с Цзюнем. Его чувства были растоптаны, а душа вывернута. Он бежал по ночным переулкам и был настолько подавлен, что время от времени попросту не мог контролировать свои обращения. Он терялся в ощущениях, перестал понимать кто он сейчас. Человек? Оборотень? Монстр?Неконтролируемая трансформация не прекращалась. Слезы катились из глаз, руки и ноги не слушались, голова шла кругом. Хань на скорости спотыкался, падал, больно ударялся об асфальт, стены домов, затем вставал и бежал дальше. Все это было так ничтожно по сравнению с тем, что разъедало его изнутри. «Я никому не позволю забрать тебя». Это больше не вызывало мурашек, только разочарование и отчаяние. Хань не брал с него это обещание, не вынуждал и не заставлял. А сейчас в месте с этими словами у него осталось только горькое послевкусие обречённости и боль разбитого сердца.