Passerine

      Должно быть, у него была другая жизнь до этого. Мать, отец, дом. Возможно, даже братья или сёстры. Но это было так давно — слишком давно — и сейчас, всё, что он знает и помнит — эта чёртова игра. Его руки не знали иной формы, кроме кулаков, крепко сжимавших меч. Вечно размахивая им, они находили свою цель меж кожи и костей.       Конечно, все они пытались бежать. Строили стены и прятались по углам, но он всегда находил их снова. Иногда они молили о пощаде. Иногда они предпочитали лететь вниз со скал, чем встретить свой час расплаты. А иногда они смотрели в ответ с такой же ужасающей пустотой в глазах, как и у него самого, встречая смерть с распростёртыми объятиями. Это были те, кому он завидовал больше всего. «Техноблейд никогда не умирает», — шептали они у лагерных и погребальных костров. Он молился, чтобы это оказалось неправдой.       Голоса вели его в королевства, графства, города — неважно, что те предлагали взамен: голосам не нужны были деньги, им нужна была кровь. Он сражался за смелых и глупых людей, жадных королей и повстанцев с блеском в глазах. Он сражался за армии, с самого начала обречённые на провал, и выводил их в свет величия. Он сбился со счёта всех своих бывших союзников, на стороне которых был когда-то — спустя время их имена и лица разбежались по закоулкам его смутной памяти.       А затем появился Ангел Смерти.       Он был одним из немногих людей, чья репутация соответствовала репутации Техноблейда. Он слышал об ангеле из историй, что рассказывали шёпотом, или из обрывков трактирных сплетен. «Я слышал, у него есть обсидиановые крылья», — говорил один посетитель другому за чашкой эля. «А я слышал, он однажды в одиночку вырезал целую армию». «Его боится даже Зелёный бог».       Техноблейд начал представлять себе безжалостного человека, бессмертного мясника с такой же никудышной ухмылкой, как у него самого. Но Филза не был ангелом, жаждущим мести. Он был просто Филза.       Они встретились случайно, на территории льдов и вечного холода. Это были мёртвые, бесплодные земли, но они быстро справились с этим, вместе — сначала как союзники, а затем как друзья. Всё это время Филза улыбался, вместо того чтобы ухмыляться, смеялся, вместо того чтобы хихикать. В более тихие времена они коротали время за чаем, шахматами и молчаливыми медитациями, которые успокаивали извечные крики в голове Техноблейда, хотя бы ненадолго. — Знаешь, — однажды сказал Техно во время одного из их тренировочных боёв (нужно было оставаться в форме, потому что мирное время никогда не продолжалось так долго, как люди хотели бы этого), — истории никогда не рассказывали об этой стороне тебя.       Филза остановился, всего на секунду, на его лице появилась ироничная усмешка. — О чём же тогда говорят истории? — Они называют тебя Ангелом Смерти. — Техно упёрся пятками в землю, когда Филза продолжил свой натиск ударов притупленным мечом. — Они говорят, что ты оставляешь за собой непоправимые следы разрушения, что для тебя нет ничего… ха! — Техно отразил атаку и перешёл в наступление, — …что для тебя нет ничего святого.       Их клинки встретились. Они толкали друг друга всё дальше и дальше, каждый в попытках одержать верх. И только потому, что они стояли так близко, Техно сумел разглядеть перемену во взгляде Фила: мимолётный холод, столь же жестокий, как и метель, бесновавшая снаружи. Он появился лишь на секунду и тут же исчез. Свет возвратился, и Филза рассмеялся, оттолкнув меч Техноблейда. — Истории — интересная штука, — сказал он, снова замахнувшись и едва дав Техно секунду, чтобы увернуться. — Какие-то из них правдивы…       Он движется слишком быстро. Техноблейд ничего не мог сделать, кроме как стоять там, пока Филза, бросившись на него, ударил рукоятью под рёбра, отбросив его назад на пол тренировочного зала. Техно поднялся на колени, но Фил уже стоял здесь, возвышаясь над ним и подняв меч над его головой. В его глазах блестели какие-то эмоции, которых Техно не мог различить. Лишь однажды в его бессмертной жизни, стоя на коленях перед первым человеком, которого Техноблейд смог назвать своим другом, он чувствовал себя загнанным в угол.       И тогда Филза опустил своё оружие. Он мягко улыбнулся — такой улыбкой, к которой Техно привык — и протянул ему руку в перчатке. — А некоторые из них — нет, — закончил Фил. — Что ж, два из трёх в мою пользу. — Засранец, — Техно сказал играючи, пока голоса орали: «Беги, беги, беги!» Он принял руку Филзы и встал, подтянувшись, рядом с человеком, который, он уверен, мог бы разрубить его надвое, неважно, насколько тупым было бы лезвие меча. То, как Филза терпеливо объяснял Техно всё, что тот сделал неправильно (такие мелочи, как положение ног или захват рукояти в дюйме от нужного), Техноблейд находил это в равной степени забавным и пугающим, что, несмотря на его эоны лет кровавых сражений, Филзе понадобилось всего несколько минут, чтобы найти недостатки в его технике. Но опять же, она и не была безупречно отточенной. Нужен был лишь один жестокий взмах, чтобы свалить большинство людей. Что-то ему подсказывало, что Филзу убить будет сложнее.       Они завоёвывали нации, он и его белокурый друг. Они купались в славе, боги-близнецы, сияющие в центрах полей, залитых кровью. Но, чем больше росла их империя, тем больше появлялось врагов вокруг. Они приходили толпами, день за днём, пока Техно окончательно не забыл, каков мир на вкус. Дни были длинными, а ночи ещё длиннее. Каждый подозрительно живой проблеск в тени был шпионом, каждый союзник — потенциальным предателем, каждое слово — началом новой войны. Их дом стал мишенью для тысяч армий.       Единственной его постоянной был Филза, пока и тот не исчез. Однажды Техноблейд оторвал взгляд от карты с подробным описанием линий фронта и вражеских территорий и осознал, что всё это время говорил с пустотой. Он понятия не имеет, как долго пробыл в одиночестве, сидя в пыльной библиотеке с нетронутым, пропащим чаем в углу. Он не помнит, говорил ли Фил что-то перед тем, как уйти, или же он исчез так же, как и появился, неожиданно, стремительно. Словно снежная буря.       После этого дальнейшее поддержание империи потеряло смысл. Да и голосам в любом случае стало скучно. Они хотели большего. Новые сражения, новые истории. Поэтому Техно взял меч и щит и покинул это судно. Он проделывал это уже миллионы раз раньше, но мысль об одинокой шахматной доске, погребённой в руинах разрушенного замка, заставляла его чувствовать что-то близкое к сожалению.       Техно блуждал по миру, потакая голосам в попытках успокоить их. Ни один из них никогда не был удовлетворён полностью. Неважно, как много хаоса он нёс с собой, он всегда должен был сделать ещё больше. И он делал. Он понятия не имеет, как долго это продолжалось. Всё, что он помнит о том кровавом времени — противное чувство незаконченности, будто история была оборвана на полпути. Годы. Десятилетия. Возможно, даже больше. Вряд ли это имело значение.       Он знал, что в итоге всё это всё равно закончится одинаково. Мир придёт к своему концу, а он останется, вечно сражающийся, вечно одинокий.       Он изначально не знал, что привело его в королевство. Неужели он действительно должен был увидеть его своими глазами? Хотел ли он просто утолить своё любопытство? Было ли ему скучно? Или же он услышал о королевстве, нетронутом войнами и мелочными завистниками по соседству, что сохраняет мир и нейтралитет на протяжении столетия, и принял это за вызов? Что бы то ни было, когда Техноблейд стоял в тени позолоченного замка, смотря, как лениво развеваются флаги на летнем ветру, он почувствовал проблеск когда-то знакомого чувства, всколыхнувшего сердце. Было что-то в этих каменных стенах и башнях, уходящих высоко в небо, что напомнило ему о другом замке, когда-то существовавшем в вечных холодах далеко отсюда. — Здравствуй, незнакомец! — поприветствовал один из стражников, стоящих у ворот. — Ты осматриваешь достопримечательности?       Техноблейд остановился, услышав приветливый тон. Большинство стражников, заметив меч Техно и его кроваво-красный плащ быстро выхватили своё оружие. Но, если не смотреть на копья, которые, впрочем, скорей выглядели декоративными, чем угрожающими, казалось, будто они вовсе и не стояли на страже. «Спесь! — зашептались голоса. — Это королевство гордыни». — Возможно… — протянул Техно, потворствуя стражнику. — Хотя, я полагаю, меня больше интересует, что внутри, чем то, что снаружи. — Что ж ты сразу не сказал! — тот поманил Техно вперёд. — Замок всегда открыт для туристов! Просто зайди.       И так Техно обнаружил себя, слоняющимся по длинным, петляющим коридорам. При других обстоятельствах он бы штурмовал это место с поднятым оружием. Что ж, справедливости ради, стражники всё же провели границу на его оружие и заставили бросить всё на входе. Будто Техноблейду нужно было больше, чем одни лишь руки — иногда и они могли не понадобиться — чтобы сеять хаос. Небрежность замка в вопросах охраны снаружи не соответствовала роскоши внутри: пушистый ковёр смягчал шаги Техно, цветы расцветали в изящных вазах высотой с него самого, а на стенах висели элегантные гобелены, повсюду масляные картины в позолоченных рамах. На них были изображены серьёзные, местами даже мрачные пейзажи; дикие животные, бродящие по идеально ухоженному саду; темноволосый мальчик верхом на белом коне, едва уловимая улыбка в уголках его рта, и король…       Техноблейд остановился под картиной между ваз с ирисами. «О, — подумал он, — так вот почему». Не высокомерие заставляло королевство думать, что они защищены от всего. Это был их король.       Изображённый на картине краской и тенью, он выглядел точно так, как Техноблейд его помнил, годы не оставили ни следа на его бессмертном лице. Он стоял за скромным, небогатым тороном, его рука покоилась на плече темноволосой женщины, которая, должно быть, была его королевой. На её руках мирно спал ребёнок с золотыми волосами. На полу рядом с ней, скрестив под собой ноги, сидел ещё один ребёнок, постарше, с золотым венцом в каштановых кудрях. — Уилби! — пронзительный детский голос раздался в конце коридора.       Техноблейд инстинктивно потянулся за мечом. Развернувшись, он обнаружил, что стоит лицом к лицу с тем самым мальчиком с картины.       Принц. Он был высоким и худощавым, на его лице до сих пор сохранялись лёгкие следы отрочества. Ему было не больше четырнадцати. На картине он ухмылялся, навсегда увековеченный в радости. Но здесь он смотрел на Техноблейда, и в его взгляде читалась неестественная сосредоточенность, словно Техно был необычайно интересной книгой, которую он спокойно раскладывал по буквам в своей голове. Техно видел это выражение лица много раз до этого: так выглядели морщинистые генералы, сухо осматривая положение войск на поле боя. — Здравствуй, — осторожно сказал принц.       Техноблейд ловит себя на том, что приподнимает руку, слегка махая: — Привет. — Уилби! Подожди меня! — снова позвал первый голос, на этот раз ближе, сообщая о появлении ещё одного ребёнка за поворотом коридора. Судя по его роскошному одеянию и небольшой армии слуг, раздражающе следовавшей за ним по пятам, это мог быть только младший принц, едва ли больше, чем малыш на картине, но теперь довольно шумный шестилетний ребёнок.       Младший принц намеренно промаршировал прямо к своему брату — Уилби? — и решительно встал на его сторону, тоже уставившись на Техно. — Кто ты? — сказал младший принц, как он, видимо, задумывал, угрожающим тоном. Но он звучал, как тот, кем он и был: ребёнок. — Посетитель, — ответил Техно, неуверенный в том, что он должен был сказать на это. — Ты пришёл на аудиенцию к нашему отцу? — спросил старший принц более ровным тоном. — Ты не можешь! — тут же воскликнул младший принц, крепче сжимая рукав рубашки своего старшего брата. — Папа обещал, что сегодня наш день с ним! Так что ты можешь просто уйти. Спасибо! — Томми, угомонись. — Но, Уилбур, папа сказал… — Я знаю, что отец сказал, Томми, — старший принц — Уилбур, значит, а не Уилби; богам известно, что сказал бы и сделал Техно, если бы этот человек действительно назвал своего сына Уилби — всё ещё смотрел на Техно словно стервятник, ожидающий, когда упадёт умирающее животное. — Так что, посетитель, зачем ты пришёл сюда? — Ни зачем, — ответил Техноблейд. — Я в гостях. Осматриваю достопримечательности. Я путешественник. — Сначала ты посетитель, затем — путешественник, — на лице принца появилась едва заметная улыбка. — Всё стало бы намного проще, если бы мы знали твоё имя.       Техно взглянул на слуг, выстроившихся в ряд позади, они явно слышали каждое слово, но почтительно поддерживали иллюзию уединения, оставаясь в стороне. Но, если он хорошо знал их отца, значит и должен был догадаться, что большинство из стоящих позади его сыновей были хладнокровными убийцами. Но их отец явно не ожидал прихода бога. Что бы они сделали, услышав его имя? Узнал бы его кто-нибудь из них? Знают ли они, что значит то, что он прямо сейчас стоит перед юными принцами? Как долго они продержатся против него?       Он взглянул вниз на двух братьев, они были такими маленькими в его глазах. Он мог бы раздавить их каблуком своего ботинка.       Но вместо этого он сказал: — Меня зовут… — Техноблейд?       Техноблейд поднял взгляд от принцев, уставившись на их отца. — Филза?       Филза остановился в конце коридора, он несомненно следовал за знакомой интонацией голосов своих сыновей. Он взглянул на них, всё ещё стоя перед Техноблейдом, словно невольная овца, ожидающая забоя. Но в его глазах не было ни капли страха. Вместо этого, снова вернув взгляд к Техно, он улыбнулся, его лицо смягчилось в знакомом облегчении — выражение человека, наконец увидевшего мир на горизонте после долгой и тяжёлой войны. — Старый друг, — сказал Фил. — Рад снова тебя видеть. «Предатель! — зашумел гомон голосов, — предатель, предатель, предатель, предатель…» — Отец! — голос Уилбура вернул его к реальности. То был другой замок, другое время. — Ты знаешь этого незнакомца? — Ну очевидно, Уилбур, — Томми закатил глаза. — Папа только что сказал его имя, да? Техноблейд. Глупое имя. — Томми! — делает замечание Филза без намёка на настоящий упрёк в его словах. Он подошёл к ним ближе, его шаги были тихими, но ровными. Слуги проследовали за мальчиками, поклонившись своему повелителю, несмотря на то, что на нём не было короны. В действительности Филза выглядел, как обычный путешественник, настолько же, насколько и Техно — одет в простые брюки и рубашку, идеально для того, чтобы смешаться с толпой, идеально для человека в бегах. — Это было так давно, — сказал Фил, подойдя к ним, и нежно положил руку на белокурую макушку Томми. Мальчик потянулся за прикосновением, как подсолнухи тянутся к солнцу. Техноблейд не знал, было ли это действие рассчитано, или это лишь акт привязанности. Или, зная Филзу, и то, и другое. — Как ты? — Как я?.. — оцепенело повторил Техно, знакомое чувство озноба, пробирающего до костей. — Фил, я… — А, впрочем, — Филза прервал его, прежде чем опуститься на колени, чтобы посмотреть своим сыновьям в глаза. — Уилбур, отведи своего брата в сад ненадолго, хорошо?       Уилбур надул губы, он впервые выглядел, как мальчик его возраста: — Но ты сказал… — Я знаю, что я пообещал, и я сдержу своё обещание, не так ли? — Филза взъерошил волосы Уилбуру, а затем и Томми. — Я присоединюсь к вам через минуту. Мне просто нужно поговорить с Техноблейдом.       Уилбур долго смотрел на отца своим пристальным взглядом, словно взвешивая правду в его словах, прежде чем кивнуть. Он взял своего брата за руку и повёл прочь. — Пойдём, Томми, — сказал Уилбур, — давай поиграем снаружи. — Техноблейд всё равно глупое имя, — пробурчал Томми, когда они проходили мимо него в сопровождении своих слуг.       Уилбур пересёкся с Техноблейдом взглядом, всего на мгновение, пока они не ушли — вниз по коридору, скрывшись из виду и оставив Техно наедине с королём. Он повернулся к Филзе, его старому другу, и заметил, что улыбка стёрлась с его лица.       Филза указал в конец коридора: — Прогуляешься со мной?       Техно мог лишь кивнуть и последовать за ним.       Они шли молча. Техноблейд вспоминал такие же дни, долгие дни дружеского молчания, когда они просто существовали рядом. Но в этот раз это было чем-то другим. То была грань. Техно чувствовал, как Филза оценивает его: подсчитывает спрятанное оружие, замечает его улучшения. В ответ Техно мысленно прокладывал себе возможные пути к отступлению — через коридоры, затем вверх в лестничный пролёт… Он не хотел ожидать насилия от Филзы, но и не ожидал, что ему позволят остаться позади.       Они вышли на балкон, с которого открывался вид на сад, откуда, несомненно, была взята большая часть цветов, стоящих внутри замка. Глицинии и плющ вились вокруг мраморных колонн; розовые кусты, одуванчики и гвоздики цвели скопом у подножий замысловатых, вычурных, каменных статуй. В центре сада раскинулась плакучая ива, её ветви отбрасывали тени на двух мальчиков, гоняющихся по траве друг за другом. Их смех был слышен по всей поляне, доносясь даже до Техноблейда и их отца, стоявших высоко на балконе.       Какое-то время они просто молча наблюдали за двумя принцами. Уилбур, очевидно, был быстрее, чем Томми. Но он замедлил свой шаг ровно настолько, чтобы его младший брат мог бегать за ним, едва не наступая на пятки. — Порой они бывают сущим наказанием, — мягкий тон Филзы вернул внимание Техно к нему. Король почти улыбался, но тяжёлый блеск в глазах не исчезал. — Уилбур был спокойней до рождения Томми. Маленький книжный червь, весь день торчащий в своей комнате. Но у меня есть предчувствие, что ты зашёл к нам не за такими глупыми историями, верно? — Фил повернулся к Техно. — Так что давай. Рассказывай.       Техно не знал, что он должен был чувствовать. Не знал, что должен был сказать. Много лет он пытался выкинуть Филзу из головы, он твёрдо решил забыть эту интерлюдию покоя. Он позволил воспоминаниям гноиться, словно незажившей ране, и сейчас он лучше умрёт от этой заразы, чем вслух признает, что всё это было реальностью. Чем признает, что боль вообще была. — Я не хотел заходить к вам, — наконец ответил Техно. — Я не знал, что это место принадлежит тебе. Я могу уйти, если ты… — Нет, — Филза покачал головой. — Не уходи. Я должен сказать правду. Эта встреча была неизбежна. Ну или, я надеюсь, что это так. — И давно ты здесь?       Филза задумался: — Как долго уже стоит это королевство? — Фил, это… — Я знаю. Такие, как мы, не могут оставаться на одном месте слишком долго. — Филза вздохнул и снова повернулся к горизонту. Он упёрся руками в чугунные перила и посмотрел на земли снаружи: склоны далёких гор, королевство, простиравшееся всё дальше и дальше. Оно и не подозревало, что их бессмертный король — единственное, что стояло между ним и его разрушением. — Я нашёл маленький город, пока путешествовал и решил сделать его чем-то большим. Я сказал себе, что уйду через год, а затем прошло два, три, десятилетие. Я всё же ушёл в конце концов, пока они не осознали, почему их правитель не стареет. Но затем я узнал, что, когда я покинул их… — его выражение лица стало суровым. — Они были уничтожены. Я вернулся, и всё, все они были сожжены дотла. Одинокое пепелище. Всё, что я построил… Там, конечно, были выжившие, и они винили своего правителя, ведь тот покинул их, естественно, они винили — всё как положено. И я остался. Я построил его заново, из маленького, разрушенного до основания города в то, что ты видишь сейчас. Пока люди думают, что власть была передана от одного короля к другому, тому, кто отчасти похож на предыдущего. Старики разносят всякие сплетни, но разве это плохо — быть известным?       Техно не успел осознать, что Филза ожидал ответа, пока тот не повернулся к нему. Но всё, что Техноблейд мог сказать, так это: — Поэтому ты бросил меня? — Техно… — Я понимаю. Ты услышал, что место, которое ты любил, в беде, и ты вернулся туда, но я… я просто… Почему ты не взял меня с собой? — ну наконец-то, вот оно. Катарсис или что-то близкое к нему. Я бы выследил и поймал их вместе с тобой, Филза, людей, которые сделали это с твоим городом. Я бы преподнёс тебе твою месть на серебряном блюдце. Я бы отдал тебе весь мир.       Фил не выглядел виноватым, он просто выглядел уставшим. — Но я не выслеживал их. — Что? — Людей, которые сожгли мой город. Я не выслеживал их, как бы сильно мне этого не хотелось. К тому времени они уже давно ушли. В тот момент им нужен был лидер, а не охотник. И я не взял тебя, потому что… — Потому что я тоже не знаю, как быть кем-то, кроме охотника.       Они стояли там, позволив словам увязнуть в тишине, она затягивалась всё туже и туже, словно верёвка на шее Техноблейда. «Отрицай это! — ему хотелось закричать. — Скажи, что я не прав!»       Но Филза этого не сделал. — Не от тебя мне слышать это, — выплюнул Техноблейд. В колодец старой обиды и злобы, когда-то окончательно высохнув, он снова начал наполняться. — Твои сыновья вообще знают, что ты такое? Кто ты такой? Ангел Смерти… одомашненный, ручной… Какой фарс!       Филза напрягся. — Ты не знаешь, о чём говоришь. — Я однажды видел, как ты разорвал человека на части голыми руками, и сейчас ты рассказываешь мне о лидерстве? О доброте? — Я ничего не говорил о доброте. Если бы я полностью отрёкся от своих методов, это королевство не было бы сейчас тем, чем оно является. Прирученные собаки всё ещё кусаются.       Филза подошёл ближе, пока они не оказались стоящими лицом к лицу. Несмотря на все обвинения, которые Техно обрушил на него, несмотря на их общую кровавую историю, Техноблейд никогда не видел Филзу по-настоящему в гневе. Но что-то ему подсказывало, что, если он продолжит нестись по этой дороге сломя голову, он сможет в полной мере узнать о ярости своего друга. Взгляд Филзы был твёрд, как кремень — одна искра, и зажжётся пламя.       Техноблейд взглянул вниз на сад. Фил проследил за его взглядом, и теперь они снова оба смотрели на двух мальчиков. Те прекратили игру, с интересом глядя на своего отца и незнакомца.       Они не слышали ни слова из разговора Фила и Техно, но Уилбур склонил голову набок, пытливо наблюдая за ними, будто перебирая слова в голове. — Папа! — крикнул Томми. — Ты уже закончил? — Почти! — ответил Филза. — Я скоро спущусь к вам!       Томми толкнул Уилбура локтем в бок и сказал тому на ухо что-то такое, что заставило того откинуть голову назад, громко рассмеявшись. А затем они оба снова убежали, вернувшись к своим играм, к своему сладкому детству. Когда Техно снова повернулся к Филу, выражение лица короля стало заметно мягче. Техноблейд мог прожить ещё тысячи лет, но так и не понять, как Филза так искусно прятал свою ярость. — Я не пытался… остепениться, — сказал он, тише на этот раз, как если бы он умолял ребёнка прекратить истерику. Его взгляд всё ещё был устремлён на мальчиков внизу. — Я был рад какое-то время, наблюдая за растущим королевством. Но эти смертные и их короткие, прерывистые жизни… Они втягивают тебя в них, Техноблейд. Я думал, они лишь мотыльки, что тянутся к свету и пламени, обречённые сгореть в итоге за самые незначительные вещи. Мы видели их войны, ты и я. Мы сражались за них. Мы оба знаем, как они поступают друг с другом. — Филза вцепился в перила балкона так, словно лишь они удерживали его от падения. — Но за эти годы я также узнал о том, что они делают ради друг друга. Их жизни всегда будут короче на год, на неделю, на один день, но это будто бы совсем не заботит их. Они просто живут. Просто любят. Прости старого бога за то, что он захотел частичку этого для себя.       Пронёсся поздний утренний ветерок, унося с собой аромат цветов и остатки терзаний Техно. Он всё ещё был зол, а чувство предательства было чересчур велико, настолько, что, возможно, он никогда не сможет справиться с ним, но усталость начинала вводить в прострацию. Техно привык к мелким стычкам и долгим охотам, но словесные пререкания не были его сильной стороной. В основном, потому что он не хотел разговаривать с кем-либо, и это имело смысл с тех пор, как… возможно, всегда.       И, может быть, Филза тоже устал от их прежней жизни. Вечные сражения, никакого чувства безопасности. И хотя Техно и думает, что вся эта игра в мир и спокойствие — лишь вопрос времени, возможно, он сможет понять, почему Фил ухватился за этот шанс. Это был глупый ход, и Техно будет насмехаться над ним весь бесконечный остаток их бессмертных жизней, но это не было худшим выбором, который кто-либо когда-либо делал. Техноблейд видел худшие, и то была лишь капля в море плохих решений.       И тем не менее. Это всё ещё глупо. Один взгляд в сторону Филзы, и Техноблейд понял, что тот тоже, должно быть, знает об этом. — Они такие же, как ты? — Техно спросил напоследок, неуверенный, какого ответа ему стоит ожидать. — Твои мальчики?       Филза вздохнул: — Я бы не пожелал своей участи злейшему врагу, не то, что своим детям, — он снова с силой сжал перила. — Они пошли в свою мать. Смертные. Это хорошо во всех смыслах. Я благодарю за это каждого бога. Но иногда… — Иногда?.. — повторил Техно, когда молчание затянулось.       Филза стиснул зубы: — Уилбур. Он говорит о голосах. — Голосах?       Филза пересёкся с Техно взглядами. Разговор, случившийся множество жизней назад, всплыл в памяти Техноблейда — момент уязвимости в замке, не слишком отличающийся от этого. Он пролил свет на свои секреты так же легко, как проливал кровь. Голоса, Фил, они жаждут крови. Во взгляде Филзы застыла мучительная агония, достойная всего мира; бремя, понятное лишь родителю, который боится за своего ребёнка. — Я рад, что он не такой, как я, — сказал Филза. — Но иногда я замечаю, что он становится всё больше похож на тебя.       У Техно перехватило дыхание. Он подавил желание снова взглянуть вниз, найти глазами в траве мальчика со взглядом старика.       Голоса начали петь. «Не один, — зашумели они, — не один, не один, не один…» — Нет. — Техно сжал руки в кулаки, впиваясь ногтями в плоть, пока не потечёт кровь — его ежедневная кара. — Он всего лишь ребёнок.       Техноблейд замер. О чём он говорит? Какая разница, кто такой Уилбур? Что это за внезапный укол боли в груди, что-то, говорившее из более глубокой раны, гниющая тоска, старше всех остальных. Он не знает этого ребёнка. Он не должен беспокоиться о нём. Он не беспокоится.       Филза схватил его за запястье, будто Техноблейд собирался броситься бежать, заставив того встретить его измученный взгляд. — Вот почему я надеялся, что ты придёшь. Я сказал правду, ещё бы чуть-чуть, и я сам отправился бы на поиски за тобой. Я не справлюсь сам, как бы мне этого ни хотелось, Техноблейд. Ты единственный… — Тебе нужна моя помощь, — сказал Техно, тупо уставившись мутным взглядом куда-то сквозь Филзу. — Моя помощь. После того как ты бросил меня. Ты порицал мои пути, назвал меня чудовищем…       Филза вздрогнул: — Я бы никогда не назвал тебя так, друг мой.       Друг. Слово, которое Техноблейд действительно понимал лишь в дни морозов и сладкого чая. — Я ничего тебе не должен, — тихо сказал Техноблейд. — Я ничего не должен этому… этому ребёнку. — Я знаю. — И у меня есть дела поважнее, на которые я должен тратить своё время. — Я знаю. — После всего, что ты сделал, мне не следовало бы даже слушать тебя сейчас, я должен просто уйти. — Я знаю, Техно, я знаю.       И тогда Филза сделал то, чего Техноблейд никогда бы не ожидал от него, ни через сто, ни через миллион лет. Он опустился на колени. Филза — бывший император, ныне король, Ангел Смерти — опустился на колени перед Техноблейдом, жалостливо схватившись за его плащ. Голоса превратились в хор отвращения и презрения: «О, как пали великие…»       И когда Филза заговорил снова, его голос дрогнул: — Мне очень жаль, правда, за то, что ушёл. Но я прошу тебя, умоляю, сделай это для меня. Ради моего сына. Ради дружбы, которую мы когда-то делили с тобой. Пожалуйста. Я не знаю, сколько времени боги дадут нам. — Что ты хочешь, чтобы я сделал? — Техно потребовал, но его собственный голос надломился. — Чего ты ожидаешь от меня, Фил?       Филза поднял взгляд, в его глазах читалась боль: — Останься. Останься и помоги. Так, как сможешь. И вместе, может, мы сможем помочь и тебе тоже.       Голоса замолкли. Всего на секунду. Лишь на мгновение, обдумывая слова Филзы. И эта тишина — насколько бы короткой она не была, насколько мимолётной — была самой сладкой вещью, которую Техноблейд когда-либо слышал. «Мы можем помочь тебе». Что это вообще значило? Что подразумевает эта помощь?       Техноблейд не знал и ему было всё равно. Он пришёл сюда в поисках мирного королевства, и он нашёл его. «Прости старого бога за то, что он захотел частичку этого для себя», — сказал Филза. И что такое спокойствие, если не тишина? Это ли не свобода?       Голоса снова начали воспевать: «Бессмертный охотник протянул руку бессмертному королю». Солнце поднялось выше к самому сердцу неба. Техно поднял Филзу на ноги, и они снова оказались на равных.       Он понятия не имел, на что соглашается. Но у него не было достойной альтернативы. Техноблейд пересёкся взглядом со своим старым другом: — Хорошо. Ты и я. Ещё раз.