***
К тому времени, когда Уилбур добрался до их спален, дверь в комнату Томми была уже заперта. Дверь Уилбура же приоткрыта, в ожидании. Из сводчатых окон лился лунный свет, окрашивая всё вокруг в серебристые оттенки: кровать, заваленную недочитанными книгами; стол, усеянный царапинами после многочисленных разочарований Уилбура в написании музыки для гитары, валявшейся на полу. Мама подарила ему эту гитару на десятый день рождения. Он играл колыбельные (или жуткие песни, когда был в настроении побаловаться) для Томми, пока тот не решил, что он уже взрослый и переехал в спальню напротив. Его голова тяжелела от мыслей. Техноблейд — парень, на вид едва старше самого Уилбура. И теперь ему назначено учить его… чему? Отец не удосужился уточнить. Уилбур вздохнул, поднял гитару с пола и забрался с ней на подоконник. Он лениво перебирал струны, глядя на горизонт за стеклом: широкие лужайки заканчивались у мрачных ворот замка, а за ними его королевство. По праву рождения. Он сыграл один единственный диссонирующий аккорд. В последнее время ему всё давалось слишком тяжело. Музыка, литература, разговоры — всё, всё и сразу в одночасье стало чересчур утомительным. Даже смеяться с братом казалось ему рутиной. Пальцы Уилбура замерли на том, что, безусловно, должно было стать ещё одной плохой нотой. Он заметил какие-то движения внизу на лужайке. Он щурился в попытках разглядеть фигуру, пока та не сдвинулась, став более чёткой в лунном свете. — Техноблейд? Уилбур прижался лицом к стеклу, чтобы убедиться, что глаза не подводят его. В королевстве было много людей с розовыми волосами, но куда меньше тех, кто передвигался с убийственной грацией питона. Техноблейд пересёк поляну, вышел за ворота, даже не оглянувшись, и растворился в тени. Когда окно окончательно запотело, Уилбур осознал, что его дыхание участилось. Он отпрянул от стекла и направился к кровати, по дороге споткнувшись о гитару. Он натянул одеяло, укрывшись с головой, словно так он мог спрятаться от собственных мыслей. «Куда он пошёл?», — думал Уилбур. — «Вернётся ли он? Вернётся ли он? Вернётся ли…»***
— Ты опоздал. Уилбур моргнул в тусклом солнечном свете, загорающемся над горизонтом. — Что?.. Он моргнул ещё несколько раз и полностью раскрыл глаза, наконец поняв, где находится. Гладкий мраморный пол; четыре колонны, вылепленные в виде богов, поддерживали плоскую крышу; плющ, каскадом вьющийся по её краям и спускавшийся вниз, отделяя их от остальной части сада — тренировачный павильон отца. Место, где тот пытался научить Уилбура фехтовать, пока не стало очевидно, что оружие явно не его стихия. — Всё в порядке, сын, — говорил он, аккуратно обрабатывая рану Уилбура от своей же рапиры. — Королям не особо нужно уметь сражаться. Для этого и существуют армии, — отец звучал сердито, но Уилбуру что-то подсказывало, что это не из-за него. — Но ведь ты умеешь, — надулся Уилбур, пытаясь не заплакать, пока рану жгло от приложенных трав. — Ну, — сказал отец, — это разное. — Какое разное? — Просто разное. — Закончив перевязывать ногу Уилбура, он улыбнулся ему: — я расскажу тебе, когда ты станешь старше. Он никогда не делал этого. Но сегодня не отец стоял перед ним. — Что ж, — Техноблейд указал на тяжёлый сундук в углу, — мы сжигаем дневной свет, маленький принц. Поторопись. Уилбур снова моргнул. — Прости, но как я?.. Техноблейд молча смотрел на него, пока они оба ожидали, когда Уилбур закончит. «У него красные глаза», — отстранённо отметил Уилбур, хотя изо всех сил пытался вспомнить что-нибудь ещё. Он не мог вспомнить, как уснул, как проснулся, как спустился вниз к своему новому учителю для их первого урока. — Ну? — поторопил Техноблейд. Уилбур покачал головой: — Нет-нет, ничего. Чему мы, э-э… будем учиться сегодня? Техноблейд склонил голову на бок, не особо впечатлённый. Его волосы были заплетены в настолько тугую косу, что Уилбуру даже смотреть на это стало больно. — Филза сказал, что ты плохо фехтуешь. Уилбур скривился, подойдя к сундуку и опустившись на колени, чтобы проверить его содержимое. — Ну, это ещё мягко сказано… — Он выбрал один из мечей и повернулся к Техноблейду. Тот тут же достал своё оружие: на вид устрашающий палаш с инкрустированной рубинами рукоятью. — Я немного лучше в дальнобойном оружие, если тебе интересно. — Нет, — фыркнул Техноблейд. — Займи позицию. Уилбур так и сделал. — Неправильно. Уилбур вздохнул: — Я же сказал тебе… Техноблейд подошёл ближе, встав с ним лицом к лицу. Уилбур вдруг осознал, что он был как минимум на полголовы выше, по крайней мере, пока Техноблейд не опрокинул его на спину одним внезапным ударом в живот. Весь воздух в миг покинул лёгкие Уилбура. Пару секунд он просто моргал, глядя в потолок, прежде чем вспыхнуло возмущение. Он приподнялся на локтях и гневно посмотрел на своего учителя, который стал выглядеть ещё более невпечатлённым. — Ты бы выдержал эту атаку, если бы стоял в правильной позиции, — протянул Техноблейд. — Ты мог бы предупредить меня! — возмутился Уилбур, поднимаясь на ноги. — О, так вот как проходят сражения, Ваше Высочество! — передразнил Техноблейд. — Тогда, если позволите, Ваше Высочество, сейчас я ударю вас в плечо плоской стороной лезвия моего меча. — Что? Быстрее, чем Уилбур успел вдохнуть, Техноблейд сделал то, о чём говорил. Уилбур снова упал, приземлившись на бок, его оружие вылетело из рук. Техноблейд рассмеялся без какой-либо теплоты в голосе. — Я даже предупредил тебя в этот раз, и я всё равно сбил тебя с ног. Боже, какой же ты жалкий. Уилбуру хотелось сказать: «Я зову отца», но он вовремя спохватился, не успев дать этому самодовольному ублюдку оружие для новых насмешек. Вместо этого он снова поднялся на ноги, дрожа, и подобрал свою рапиру с пола. По всему телу прошла жгучая боль от столкновений с твёрдой поверхностью. Уилбур снова занял позицию. Техноблейд вздёрнул бровь. — Всё бы пошло быстрей, если бы ты сказал мне, что не так, — проворчал Уилбур. — Всё бы пошло ещё быстрей, чем ты думаешь, если бы ты не шарился, в собственных азах, как слепой котёнок. — Заткнись. — Высокие требования от мальчишки, который даже левую ногу не может поставить верно. Уилбур обдумал его слова. Он двигал ногу сантиметр за сантиметром, наблюдая за Техноблейдом, пока тот наконец не кивнул. Уилбур вздохнул. — Вот видишь? Не так уж и… О, боги. — У Уилбура была всего секунда, чтобы вскинуть рапиру вверх, прежде чем Техноблейд обрушит свой меч на него. Раздался визг соприкоснувшейся стали. Колени подогнулись под неожиданной силой Техноблейда. Это ощущалось так, словно на него только что обрушилось целое здание, и, если он упадёт, то будет раздавлен. Техноблейд отступил назад, оставив Уилбура с бешено колотящимся сердцем в груди. — Что это было?! — воскликнул Уилбур. — Ты мог убить меня! — Я мог бы убить тебя огромное множество раз с тех пор, как ты впервые вошёл сюда. — Техноблейд жестом показал ему снова занять позицию. «Снова, снова и снова». — Никогда не позволяйте падать своей бдительности, Ваше Высочество. Всегда допускайте, что враг может напасть в любой момент. — В чём вообще смысл? — спросил Уилбур. — Одним богам известно, как долго это королевство жило в мире и спокойствии. Мне необязательно рисковать своей шеей ради умения, которое даже не пригодится. Это неважно. Техноблейд долго смотрел на него. Лишь пение птиц нарушало тишину между ними, извещая о том, что остальной мир начал просыпаться. — А что ты будешь делать, когда это станет важным? — Это никогда не будет… — Но давай представим, что будет, — Техноблейд прервал его, делая шаг ближе к Уилбуру, его взгляд был прикован к глазам Уилбура. — Просто представь, чисто гипотетически, что прямо сейчас на нас нападёт чужая армия. Твоего отца здесь нет, он не сможет помочь. Никого здесь нет. Ты один. И ты будешь просто стоять здесь и ждать, когда толпа разорвёт тебя на части? Или сбежишь, словно трус, и оставишь своё королевство на съедение волкам? Уилбур вздрогнул на секунду. — Этого не… — Или даже не армия. Просто подумай. Один очень умный и очень злой человек, и у них твой брат. — Техноблейд усмехнулся, увидев выражение лица Уилбура. — Вот. Всё, что нужно, чтобы разрушить целое королевство. Один человек, который знает твои слабые места. Так что всё, что тебе нужно — избавиться от них. От слабостей, я имею в виду. Это королевство так неприступно лишь потому, что Филза уже очень давно избавился от всех своих уязвимостей. И что же случится, когда ты займёшь престол? — Это неправда, — тихо сказал Уилбур под ливнем резких слов Техноблейда. — Мой отец… У него есть уязвимости. У него есть мама. Томми. — «Я». — Но у него есть силы защитить их, — ответил Техноблейд. — А у тебя нет. Вот, в чём разница. Солнце поднялось выше в небо, окрашивая всё в золото. Лучи пробивались сквозь каскады плюща, сияя на коже Уилбура и согревая его изнутри. Он представил, как свет просачивается в его кожу, кости, сколы на искалеченной душе, заполняет их, собирая его всего заново по частям — мальчик из солнечного света, как Томми. Он хотел, чтобы солнце сожгло дотла усталость, печаль, мысли. Он хотел, чтобы солнце сожгло Техноблейда и его жестокие слова, ещё более жестокие от своей правдивости. Уилбур судорожно вдохнул, удерживая свежий воздух в лёгких так долго, как может. А затем выдохнул. Он пристально посмотрел на Техноблейда и снова занял позицию. — Ладно, — фыркнул он. — Делай всё, что в твоих силах.***
— Уилби, ты выглядишь как мусор, — весело сказал Томми, ковыряясь в тарелке с яйцами. — Томми, — начал было отчитывать отец. — Нет-нет, — пробурчал Техноблейд с набитым ртом. — Мальчик прав, Фил, Уилби действительно выглядит как мусор. Уилбур измученно простонал от их замечаний. Это движение ощущалось так, словно его рёбра ломались на части, и он застонал ещё больше. За сегодня Техноблейд опрокинул его на пол огромное количество раз — на руках начинали формироваться синяки. Даже до столовых приборов он не мог дотянуться без боли в теле, его завтрак оставался нетронутым. Первоначальное огорчение Томми из-за того, что он проспал и «пропустил Блейда в действии», было под стать его совершенному восхищению, когда он увидел, как сильно побит его брат. А затем Томми узнал, что отец пригласил Техноблейда на завтрак, чтобы подробно обсудить то, насколько ужасен был Уилбур, и превзошёл собственный восторг. Это нужно было для отслеживания его прогресса или нечто подобное, что могло бы послужить оправданием. Уилбур думает, что отец просто хотел помешать Техноблейду снова исчезнуть, как прошлой ночью. — Он плакал? — потребовал Томми, едва не падая со стула. Техноблейд, сидевшей рядом с ним, отрезал ещё один кусок мяса, прежде чем ответить: — Почти. — Отвратительно, — выдохнул Томми. Отец выглядел взволнованным, глядя на синяки Уилбура. — Техно, может будешь полегче в следующий раз? — Нет, — в спешке сказал Уилбур, тут же поморщившись, когда больные конечности запротестовали. — Нет. Я сказал ему не поддаваться. Отец недоверчиво вскинул бровь: — Сомневаюсь. — Нет, я серьёзно. Мне нужно это, отец, — настоял Уилбур. Его ноги были тяжёлыми, словно свинец, а несколько костей явно не на своём месте. Но к концу их пятичасовой сессии Уилбур знал, куда нужно ударить, чтобы убить, и куда ударить, чтобы вывести из строя. Знал, как блокировать атаки также хорошо, как и наносить их. Знал, как сражаться с более сильными противниками, и, как сказал Техноблейд, «для тебя это будет любой из них». — Пусть мальчик немного помнётся, Фил. — Техноблейд опрокинул в себя бокал вина. — Это неплохая практика. Хорошо отвлекает к тому же. «Отвлекает?» Уилбур взглянул на отца, но тот был занят в попытках скормить Томми тарелку овощей. Когда Уилбур посмотрел снова, он встретился глазами с Техноблейдом. Тот долго и неотрывно разглядывал его. За последние пять часов Уилбур в который раз замечал это выражение лица. Словно Техноблейд изучал его. Не с пристальным вниманием учителя, а с вниманием напряжённой сосредоточенности, с каким работают хирурги, пытаясь не сделать неверный надрез. — Что? — наконец спросил Уилбур. — У меня что-то на лице? — Да. Поражение. Уилбур сопротивлялся желанию высунуть язык, как, несомненно, сделал бы Томми. — Ты очень невоспитанный гость. — Ты очень слабый принц. — Я не понимаю, какое отношение мои физические способности… — Или их отсутствие. — …имеют к тому, что ты такой ссаный ублюдок, — горячо закончил Уилбур. — Уилбур! — отец повернулся к своему старшему сыну. — Ругаться? Прямо перед твоим маленьким братом? Я думал, я учил тебя более хорошим манерам. — Я не маленький! — запротестовал Томми. — А что такое у… — Я думаю, мне пора идти, — прервал их Техноблейд, поднимаясь со своего места. — Куда? — спросил отец. — Не твоё дело, — ответил он, не дерзко и не заносчиво, лишь констатируя факт. Отец крепче сжал ложку. — Думаю, это моё дело, раз уж ты живёшь в моём замке. — Тогда останови меня. Они смотрели друг на друга снизу вверх — король и его гость. Красные глаза в голубые. Прошло мгновение. Затем ещё одно. Отец не шевелился. — Так я и думал, — на лице Техноблейда появилась усмешка. Он развернулся и исчез в вихре меха и красного шёлка. Уилбур снова взглянул на отца, пытаясь оценить его реакцию. Он никогда не выглядел по-настоящему старым, но сейчас он, казалось, старел на тысячи лет в секунду. — Кто он на самом деле? — спросил Уилбур, пока у него хватало смелости на это. Отец медленно моргнул, словно только что очнувшись ото сна. — Старый друг, я же сказал. — С каких пор? Он не может быть твоим старым другом, он всего лишь подросток. Когда вы встретились? — повторил Уилбур. Отец поджал и разжал губы, словно пытался проглотить что-то прогорклое. — Какая разница, Уилбур? Почему ты спрашиваешь? — Потому что ты смотришь на него также, как и на меня, и я не знаю, что с этим делать. Взгляд отца придавил Уилбура к стулу ещё сильней, чем его больное тело. Даже Томми заметно притих, чувствуя — как чувствуют другие младшие братья и сёстры — что его брат был сейчас в такой проблеме, которая требовала абсолютной тишины. — А как я смотрю на тебя, Уил? «Как будто я разочаровал тебя. Словно я сделал что-то, что очень сильно ранило тебя, но я не могу вспомнить что именно». — Неважно. — Уилбур в последний раз собрал остатки своих сил и поднялся с места. — Другие мои ненасильственные учителя ждут. Так что прошу меня извинить, отец. Томми. Томми посмотрел на него в ответ с широко раскрытыми глазами. Отец лишь вздохнул: — Это долгая история, Уилбур, — сказал он с бесконечным терпением. Уилбуру хотелось, чтобы он закричал. — И не та, которую ты готов услышать. Ни один из вас не готов, — добавил он, ободряюще улыбаясь Томми. — Но однажды я… — Конечно, — Уилбур развернулся и пошёл прочь. — Однажды. Когда бы это ни было. Он ожидал возражений. Или же хотел услышать их. Но, как и всегда, сказать больше было нечего.***
И так продолжалось ещё несколько следующих месяцев. Каждое утро Уилбур выползал из кровати и спускался в сад, а Техноблейд каждое утро ждал его. Даже после случаев, когда он грозился уйти, и случаев, когда он выглядел так, словно действительно собирался сделать это. Техноблейд проводил Уилбура через все позиции и стойки, исправлял их, демонстрируя, как враг может использовать эти ошибки против него. Техноблейду было невозможно угодить, но в конце концов они всё же прошли этот долгий путь через каждое оружие в сундуке, и им даже пришлось попросить больше для практики: копья, ножи, топоры. Их разговоры никогда не опускались глубже привычных указаний и наставлений. А Уилбур наконец перестал жаловаться, когда через несколько недель он почти сумел обезоружить Техноблейда во время занятия с рапирами, пока тот вновь не сбил его с ног. — Я почти победил тебя! — усмехнулся Уилбур, поднимаясь с пола. — «Почти» не спасёт тебя на поле боя, маленький принц, — закатил глаза Техноблейд. — К тому же я поддавался. — Единственное, что позволяет тебе спокойно спать по ночам. Техноблейд фыркнул: — Я не сплю. Уилбур всё ещё размышлял над тем, шутил он или нет. В конце концов зависть Томми перевесила его сонливость, и он всё же поплёлся за Уилбуром в тренировачный павильон, зевая всю дорогу. Завернувшись в одеяло, он хвостиком следовал за братом по влажной от росы траве. Томми сидел на полу, выкрикивая бесполезные советы, и смеялся над провалами Уилбура. — Техноблейд, — сказал однажды младший принц, — ты будешь тренировать меня также, как и Уилбура. Техноблейд осматривал Томми в одеяле. Он выглядел настолько убедительно, что в какой-то момент Уилбур действительно задумался, не всерьёз ли он оценивает его младшего брата. — Что ж, вы примерно на одном уровне по навыкам… — Эй, — Уилбур кинул мелкий камушек в голову Техноблейда. Он безболезненно отскочил от его заплетённых волос. — Я хочу быть таким же сильным, как ты, — сказал Томми неожиданно серьёзно. — И как папа. — Он поднял свои нескладные, детские руки к ним: — посмотри, Техноблейд. В них трепещет потенциал. Техноблейд вскинул брови, лёгкая улыбка тронула его губы. — Маленький принц, тебе жить и расти ещё долгие годы до момента, когда тебе вообще нужно будет чему-то учиться. Твой брат тренируется, поэтому тебе это будет не нужно. Понял? Томми надул губы, но кивнул. Уилбур смотрел на него так, словно только что стал свидетелем укрощения дикого зверя. Он зыркнул в сторону Техноблейда, когда тот отошёл к углу павильона, чтобы размяться. — Как ты сделал так, что Томми не начал топать и кричать, как он это делает, когда не получает то, что хочет от меня? — спросил Уилбур. — Я не топаю и кричу! — запротестовал Томми. — Я мужественно ною. — Наверное, потому что он уважает меня, а не тебя, — коротко ответил Техноблейд. Уилбур обернулся к своему брату: — Это правда? — спросил он с притворной обидой в голосе. Томми пожал плечами: — Я бы уважал тебя больше, если бы ты не читал всё время. — Но я не читаю сейчас. — Я тоже умею читать к слову, — вставил Техноблейд. После этого они завтракали вместе. Затем они снова шли тренироваться — Техноблейд со своими сухими указаниями, и Томми с извечным желанием вставить свои пять копеек, пусть его советы и были бесполезными. Часто отец присоединялся к ним, и Уилбур соврал бы, если бы сказал, что не чувствует чуть больше уверенности каждый раз, когда Техноблейд хвалит — если то, как это делает Техноблейд, можно назвать похвалой — его успехи перед отцом. Мама просыпалась поздно и завтракала в своей комнате. Они навещали её, Уилбур и Томми, но обычно она была слишком уставшей для разговоров. Томми попытался познакомить её с Техноблейдом однажды, но когда они пришли в её покои, она уже снова заснула. — Может, это и к лучшему, — сказал Техноблейд. — Я же говорил, что обычно не произвожу хорошего впечатления на матерей. В основном, потому что знакомлюсь я с ними после того, как вырежу их детей. — Пожалуйста, прибереги свой чёрный юмор до момента, когда Томми отправится в постель, Техноблейд, — сказал Уилбур. — Как это, «вырежу их детей»? — спросил Томми. — Я защекотал их. — Оу. — До смерти. — Оу. Уилбур толкнул Техноблейда в плечо, но он смеялся тоже. Спустя три месяца Техноблейд всё же сжалился и позволил Уилбуру попрактиковаться с дальнобойным оружием, но в конце концов оказалось, что и это не было его сильной стороной. Занятие пришлось остановить после того, как Уилбур едва не попал в глаз Томми стрелой. Томми был безутешен. — Пожалуйста, не говори отцу, — умолял Уилбур, стоя на коленях перед воющим братом и вытирая слёзы с его щёк, как только они появлялись. — Это была случайность, Томми. Техноблейд смеялся в стороне, опёршись на одну из колонн павильона: — Ты бы видел своё лицо! — едва выговорил он, задыхаясь, между приступами хохота. — Боги, уморительно… Уилбур обернулся, гневно глянув на него: — Ты знаешь, если он скажет отцу, то у тебя тоже будут проблемы. Техноблейд усмехнулся: — Я не боюсь твоего отца. Снова. Спесивая распущенность, словно отец ничего для него не значил. Уилбур стиснул зубы, оставив при себе свои колкие замечания. Томми всё ещё ревел, его лицо покраснело от усилий. — Ладно, — сказал Техноблейд спустя какое-то время, — это начинает раздражать. Прекрати. Томми не прекратил. — Томми, хватит, — Техноблейд повторил громче. Томми остановился, вытер нос рукавом, икнул и снова начал реветь. — Что с ним не так? Это обычно работало, — проворчал Техноблейд, подходя ближе с осторожностью охотника, приближающегося к дикому животному. — Добро пожаловать в мир старших братьев, — резко ответил Уилбур, всё ещё нежно стирая слёзы с лица Томми. — Мы надеемся, вам понравится пребывание здесь, но, скорее всего, вы будете страдать. Техноблейд опустился на колени рядом с Уилбуром. — Томми, — потребовал Техноблейд, — то, что ты сейчас делаешь, очень раздражает. Пожалуйста, угомонись. Томми заплакал ещё громче. — О, ради всего святого… Что нужно сделать, чтобы ты заткнулся? Сейчас я сделаю всё, что угодно. Плач тут же прекратился. — О, боги, — Уилбур закрыл лицо руками. — Ты не должен был говорить этого, Техно. Ты ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах не должен говорить этого! — Что? Что? — Техноблейд впервые запаниковал с тех пор, как Уилбур познакомился с ним. — Что я сделал? Что я, мать его, только что сделал? Томми шмыгнул носом: — Ты сказал, что сделаешь… всё, что угодно? Осознание осенило лицо Техноблейда. — Ну, не всё, в общем-то… На глазах Томми снова навернулись слёзы. — Хорошо, хорошо, хорошо, — Техноблейд закрыл лицо в отчаянии. — Ладно. Одна вещь, и ты заткнёшься навечно. — Я хочу заплести твои волосы, — тут же сказал Томми. Техноблейд моргнул в недоумении. — Что? — Что? — эхом повторил Уилбур. — Ты однажды заставил меня позволить тебе прокатиться на мне, как на пони, через весь замок, и сейчас ты просишь его просто заплести волосы? Томми кивнул с торжественностью судьи, объявляющего чей-то смертный приговор. Уилбур и Техноблейд посмотрели друг на друга, Техноблейд с замешательством в глазах, а Уилбур — чувством абсолютного предательства. Так они провели остаток утра, вместе сидя на сырой траве. Уилбур откинулся назад, привстав, опёршись на руки, и поднял лицо к солнцу, позволяя свету осесть на его коже. Он слышал, как Томми снуёт туда-сюда, собирая цветы, и чувствовал весенний ветерок, гуляющий по саду. В какой-то момент всё, что мог чувствовать Уилбур, было неожиданной, всепоглощающей привязанностью. Не к чему-то конкретному, ко всему в целом. К сиявшему колесу в небе, что вращается, превращая всё в глянцевое золото; к мягкой земле под его руками; к воздуху в его лёгких и пыльце на языке; к шагам его брата где-то в дали; к парню, сидящему рядом с ним, который, несмотря ни на что, возможно, всё же сможет вызвать чуть более высокие чувства, чем вынужденное терпение; к внутренней лёгкости, которая наконец начала отгонять изматывающие мысли. Уилбур приоткрыл один глаз и заметил, что Техноблейд снова смотрит на него с этим чересчур серьёзным видом. — Что? — спросил он. — Человек не может радоваться тому, что его не швыряют по павильону хотя бы одно утро? Техноблейд усмехнулся: — Не компрометируй мои педагогические способности. С каждым днём тебя швыряют всё меньше и меньше. — Это должен был быть комплимент? — Ни один из моих комплиментов не несёт предполагаемого смысла. В лучшем случае они пассивно-агрессивны, в худшем — откровенно враждебны. — О, конечно, мы должны вырвать похвалу из твоих холодных, мёртвых рук, не так ли? — Только так ты заработаешь её, — подтвердил Техноблейд. Повисла тишина, мимо них пронёсся ветер, сдувая несколько прядей распущенных волос Техноблейда на его лицо. Не успев подумать дважды, Уилбур спросил: — Что ты имел в виду, когда сказал отцу, что наши занятия отвлекают? Отвлекают от чего? Лицо Техноблейда помрачнело на долю секунды, но затем он снова вернулся к внешнему нейтралитету. Он небрежно пожал плечами: — Ну, у мальчиков твоего возраста должны быть занятия, помимо… всего, что ты делал раньше. — Я читал, — сказал Уилбур, — и писал музыку. Этого было достаточно, чтобы отвлечься. — Но Филза так не посчитал. — Кстати, почему ты так разговариваешь? — Уилбур повернулся, глядя Техноблейду прямо в глаза. — Ты называешь короля Филзой, что я ещё могу понять, потому что ты… ну, ты, вот и всё. Но отец тоже называет тебя старым другом, и я спросил у матери — потому что отец всегда всё ей рассказывает — но она никогда не слышала о тебе раньше. И всё это с оружием и боевыми навыками. Не слишком ли много? — Ты живёшь в королевстве, которое десятилетиями упивается миром вокруг, маленький принц, — сказал Техноблейд с бесконечной усталостью в голосе. — За этими стенами всё совсем по-другому. Молодые на войне не такая уж редкость. Дети за пределами этого места просто взрослеют быстрей. Они вынуждены. Уилбур набрал горстку травы и швырнул её в лицо Техноблейда. Тот невозмутимо смахнул траву. — Очень по-взрослому, Ваше Высочество, — сухо сказал Техноблейд. — Ты снова скучный, — пробормотал Уилбур, притягивая колени к подбородку. Он поднял взгляд и увидел Томми, по-детски, неуклюже ковыляющего в их сторону, его руки пестрили множеством цветов: жёлтые альстромерии, белые маргаритки, фиолетовые мальвы и фрезии цвета волос Техноблейда. — О, боги, — сказал Техноблейд, когда Томми гордо вывалил свою коллекцию у их ног. Томми хитро улыбнулся, усаживаясь на колени за спиной Техноблейда. — Папа раньше всегда заплетал волосы маме, пока она не устала. Он научил меня тоже. Техноблейд обернулся к Уилбуру: — Мне стоит волноваться? — Очень, — смело ответил Уилбур. — По крайней мере, в этот раз у него нет ножниц, — добавил он, вспомнив чересчур рассерженного дворецкого, который по собственной глупости позволил Томми тренироваться на себе в прошлом году и закончил в итоге с меньшим количеством волос, чем предполагал. Томми отвернул голову Техноблейда от Уилбура. — Сиди смирно! — приказал он, беря в руки пряди волос и переплетая между собой. — Ай! — воскликнул Техноблейд после того, как Томми особенно сильно дёрнул за волосы. — Прости, — весело сказал он, но после всё же начал заплетать косу всерьёз. Уилбур откинулся назад, наблюдая за ними в тишине, за своим беспощадным учителем и ещё более беспощадным братом. Солнечный свет, казалось, застревал в спутанных волосах Томми, заставляя их сиять, словно золотой ореол. Уилбур никогда ещё не видел кого-то настолько же сосредоточенного, как Томми в данный момент, пока тот внимательно перебирает волосы Техноблейда, отвлекаясь лишь на выбор цветов, которые он собирался вплести следующими. А Техноблейд, в свою очередь, ни разу не пошевелился и не произнёс ни одной жалобы, даже когда Томми начал рассказывать им обоим, что на самом деле означает каждый из цветков. «Я мог бы написать песню об этом», — подумал Уилбур, тут же поразившись собственной мысли. Эта мысль всплыла так легко и неожиданно, словно застой, который он таскал за собой, вдруг исчез, и искусство было всего в нескольких дюймах от его рук. Ах, если бы он взял свою гитару с собой. «Завтра, — пообещал он себе. — Я напишу эту песню завтра». — Вот, — сказал Томми, закончив, и завязал конец косы красной тесьмой, которую часто использовал сам Техноблейд. Уилбур моргнул, удивлённый: — Томми, это… действительно неплохо. Очень неплохо. Техноблейд потянулся назад и осторожно провёл руками по элегантной косе с вплетёнными в неё цветами. Он одобрительно хмыкнул и поймал себя, не успев улыбнуться. Потому что он всё ещё оставался Техноблейдом. — Сносно, — всё, что он сказал. — Я ещё не закончил! — воскликнул Томми и взял в руки ещё один цветок — одинокая жёлтая роза. — Это мой любимый, — добавил он, аккуратно убирая цветок за ухо Техноблейда, то, на котором весела изумрудная серёжка, показавшаяся знакомой Уилбуру, — потому что он означает дружбу. Техноблейд замер. Его рот открывался и закрывался, будто он пытался вдохнуть, но забыл как. В итоге он всё же произнёс: — Получается, мы друзья? Томми встал, отряхивая траву со своих штанов. — Ну, очевидно. — Очевидно? — О, эй! — неожиданное воодушевление в голосе Томми поймало внимание обоих, и Техноблейда, и Уилбура. Он начал махать кому-то вдалеке, на его лице появилась улыбка, яркая, как сама жизнь. — Это папа и мама! Мама? Уилбур тут же вскочил на ноги, сердце бешено заколотилось в груди, словно мотылёк, охваченный пламенем. Конечно же, она была там, снова под солнцем впервые за этот год. Уилбур судорожно вдохнул, не осмелившись снова начать дышать, будто его выдох может рассеять картинку перед глазами, словно дым. Мама улыбается им, идя с отцом за руку по саду. Томми побежал настолько быстро, насколько позволяли его маленькие, короткие ножки, и бросился в объятия матери. Уилбур не мог проигнорировать острую вспышку боли, промелькнувшую на лице его матери, когда она подняла Томми на руки, но он также не смог сдержать облегчения, увидев, что она вообще ходит. — Ну? — сказал Техноблейд позади него. — Вперёд. Уилбур обернулся к своему учителю и, прежде чем тот смог возразить, схватил его за запястье и потянул за собой. Улыбка отца была нежной и приветливой настолько, что Уилбур, казалось, готов был простить ему неисцелимую печаль, что осела на дне его глаз, словно призрак, парящий на тёмных окраинах праздника. — Ты, должно быть, Техноблейд, — радостно сказала мать, продолжая держать Томми на руках. — Прошу прощения за то, что наше личное знакомство прошло так поздно. Фил рассказывал мне, как много ты сделал для нашего Уилби. Уилбур ожидал от Техноблейда его привычной холодности и был слегка удивлён, когда тот склонил голову, что для неопытного глаза могло сойти за знак уважения. — Я очень рад познакомиться с вами, Ваше Величество. Ваши сыновья много рассказывали о вас. Мама улыбнулась Техноблейду заговорщически, спросив: — И я уверена, всё, что они рассказывали, было исключительно в мою пользу, верно? Ни слова о том, как остра на язык я могу быть, когда капризничаю. — О, я вас уверяю, они изобразили вас как не менее, чем совершенство, — Техноблейд посмотрел на отца. — Хотя Филза мог упомянуть пару раз о ваших жёстких стандартах в отношении чая. Отец засмеялся. Он сильней прижался к матери и Томми, нежно обнимая маму за талию. Словно пытался удержать её. Удержать ближе к себе хотя бы ещё чуть-чуть. — Я сказал тебе это по секрету, Техно. — Техноблейд, — повторила мама. — Довольно странное имя. — Я сказал тоже самое! — добавил сияющий Томми, вечно стремящийся стать частью взрослого разговора. Техноблейд лишь пожал плечами, снова демонстрируя уровень воспитанности, какой Уилбур никогда бы не ожидал от того же человека, который регулярно игнорировал приказы короля. — Я бы чувствовал себя предателем, если бы отказался от него сейчас, после стольких лет, проведённых с ним. Оно — мой единственный неизменный спутник, более верный, чем кто-либо. — Верность — драгоценный дар, — мягко вздохнула мать. Она посадила Томми на одну руку, а другой потянулась к лицу Техноблейда, прикоснувшись к его щеке. — Я надеюсь, мой мальчик, — продолжала она, её голос спокоен, словно тихое, безмятежное озеро, — что ты найдёшь кого-то, кроме своего имени, кому сможешь доверять. Ты заслужил это и даже больше, за всё, что ты сделал для моей семьи. Техноблейд медленно моргал, глядя на неё, на этот раз он потерял дар речи. Томми захихикал: — Техно краснеет. — Я не краснею, — тут же отозвался Техноблейд. — Нет, краснеешь, — заворковал Томми, откинувшись назад на руках матери, уверенный, что она никогда не уронит его. — Ты такой… — Томми, прекрати терроризировать бедного ребёнка, — сказала мама, несмотря на то, что сама хихикала. — Уил, — отец протянул руку и взъерошил волосы Уилбура, — ты выглядишь так, будто ты сейчас где-то очень далеко. Уилбур медленно выдохнул. — Я просто… запоминаю. — Что запоминаешь? Это. Мягкую мамину улыбку, радостный смех Томми, протесты Техноблейда, вполсилы, руку отца на его голове. Всё. — Ничего, — сказал Уилбур вслух. — Забудь. — Он улыбнулся отцу, впервые это не был рассчитанный ход, просто улыбка. Он никогда не чувствовал себя так легко. Он почти что снова был сыном в этот момент. — Хочешь посмотреть, как мы с Техно тренируемся? Выражение лица отца смягчилось. — Конечно, с радостью. Это был последний хороший день.***
Стук раздался в полночь. Он вырвал Уилбура из безмятежного сна, лишённого в эту ночь сновидений. — Уилбур! — голос Техноблейда. Срочный. Едва не гневный. — Уилбур! Открой дверь! Уилбур выпутался из одеяла, бросив его куда-то на пол, и поспешил к двери. Техноблейд стоял снаружи его спальни. Его красные глаза сверкали пламенем в темноте. Он сказал два слова, которые будут преследовать Уилбура до самой его смерти: — Твоя мать. Они бежали через весь замок. Сначала Уилбур опережал своего учителя. Они добрались до коридора, ведущего в спальню его родителей, он уже был забит толпами слуг. — Шевелись! — потребовал Техноблейд, его голос чётко отдавался в ушах Уилбура поверх остального шума. — Шевелись, или я заставлю тебя! Слуги расступились по сторонам, расчищая путь для Уилбура и Техноблейда. Уилбур не различал ни лиц, ни голосов. Тишина, пока не раздался худший звук из всех, что он когда-либо слышал. Душераздирающий плач, от которого у Уилбура кровь стыла в жилах. Томми. Томми здесь. Он ворвался в комнату и увидел своего брата, свернувшегося калачиком в изножье кровати. Кровати, на которой лежала его мать. Она спала. Нет, не спала. «Не спала, не спала, не спала…» Уилбур не мог дышать. Томми всё ещё плакал, плакал по их матери. По их отцу. — Томми, — Техноблейд протиснулся в комнату, проходя мимо Уилбура. Уилбур видел его, он видел всё происходящие, но чувствовалось это так, будто он наблюдал за чужой жизнью с трибун под водой. Всё происходило слишком медленно, слишком отстранённо. Техноблейд опустился на колени рядом с его братом, отрывая того от холодного пола. Томми обхватил руками шею Техноблейда, спрятав лицо в его плече и закричал. Кричал. Надрывался. «Так громко, так громко, так громко». Техноблейд повернулся к Уилбуру, поспешно всучив ему что-то в холодные пальцы. Уилбур посмотрел вниз на свои руки. Это было письмо. Мятое. Мокрое от слёз — его слёз, запоздало осознаёт он. «Техно, — говорилось в нём, — скажи мальчикам, что мне очень жаль. И скажи Уилбуру, что он будет лучшим королём, чем я когда-либо». Мир рухнул под ногами Уилбура, оставив его подвешенным в воздухе. В свободном падении, которое никогда не закончится. — Нет, — подумал он, или же сказал, или, возможно, закричал, — нет, нет, нет, так не должно быть… «О, — зашептались голоса, — но ведь это уже происходило раньше». Уилбур моргнул. А затем снова. — Отец… ушёл? — сказал он, не отрывая взгляда от письма. — Он ушёл? — Уилбур, — голос Техноблейда перекрикивал неистовые крики Томми. Неужели в его голосе беспокойство? — Я нашёл письмо у себя под дверью, и, когда я пришёл сюда, было уже слишком поздно. Твоя мать, она была… — Тоже ушла? — письмо начало трястись. Или не письмо — руки Уилбура. — Но она была… она же была здесь. Этим утром она наблюдала за нашими тренировками. Она улыбалась. Она была… она была жива. Техноблейд… Техно… «Это было неизбежно». Уилбур закрыл уши руками. — Заткнитесь! «Так и должно было случиться». — Прочь! — Уилбур упал на колени, сжимая руки всё сильнее и сильнее в попытках избавиться от звука. — Я думал, я избавился от вас. Вы сказали, что оставите меня в покое! Внезапная боль охватила руку Уилбура, он открыл глаза и увидел Техноблейда на коленях перед ним. Его рука держала запястье Уилбура железной хваткой. Томми ушёл — «когда это случилось?» — и тишина, оставленная им, была почти также ужасна, как и рыдания. — Вернись ко мне, Уилбур, — приказал Техноблейд. — Кого ты слышишь? — Тебя, — ответил Уилбур, заикаясь. «Его не должно было быть в этом акте. Не на этом этапе». — И голоса. Техноблейд кивнул, ослабляя хватку. — Я могу помочь тебе. «Никто не может». Уилбур зажмурил глаза, но он всё ещё видел мелькающие образы: фигура матери, письмо отца. — Уилбур, посмотри на меня. Уилбур замотал головой: — Я не могу. — Тогда слушай меня. Я могу помочь тебе, — настойчиво повторил Техноблейд, — потому что я тоже слышу голоса. Лёгкие Уилбура охватило колючей болью от собственного учащённого дыхания. — Правда? — он звучал, как ребёнок в поисках утешения у кого-то, кого угодно. Но боль переполняла его, не оставив места для стыда. — Правда, — сказал Техноблейд. — Так что дыши со мной, пока они не уйдут прочь, а потом мы вместе поймём, что делать дальше. Это всё, что они делали. Они дышали. Вдох, выдох и ещё раз. Рука Техноблейда на его запястье, приторно-сладкий запах гниющих цветов приковывал к земле. Ко вселенной. Вдох, выдох и ещё раз. И между одним вдохом и другим Уилбур наконец-то вспомнил, где он слышал имя Техноблейда раньше. — Отец… он… — Уилбур проглотил подступившие слёзы. — Однажды он рассказал мне историю. Когда я был маленьким. Когда голоса впервые… заговорили со мной. Он рассказал историю о бессмертном боге, обречённом слышать голоса в своей голове навечно. Бог крови. Техноблейд. Ты бог? — Не переживай об этом сейчас, — его голос был отстранённым, но добрым. — Это неважно. — Но я не помню, чем закончилась история, — усталость накрывала его тяжёлым покрывалом, оно давило своим весом вниз, пока Уилбур не лёг на плечо Техноблейда. Горло ощущалось таким колючим, будто он ел битое стекло. «У этой истории нет конца», — сказали голоса, но и они звучали отдалённо. — Скажи, как закончилась история, — умолял Уилбур, остатки его сознания трескались и дробились на всё меньшие и меньшие кусочки, превращаясь в пустоту. — Скажи, что ты всё ещё будешь здесь, когда я закрою книгу. — Уилбур, я… — Техноблейд пробормотал что-то слишком тихо, чтобы можно было расслышать, а затем сказал: — хорошо. Я буду здесь. Уилбур хотел сказать больше или, возможно, не хотел. Снаружи, где-то вдалеке отсюда зазвенели колокола, играла баллада о смерти его матери. Они возвещали о его восхождении. «Скажи мальчикам, что мне очень жаль», — голос его отца, на этот раз такой же тихий. Между одним вдохом и другим Уилбур был королём. Между одним вдохом и другим он спал.