Неудачники

      – Ну и чего такая морда довольная? – с хмурой миной поинтересовалась Селина. После визита к Эльдоре и триумфального возвращения в ненавистную Алфею их дружную компанию встретила Гризельда с распростёртыми объятиями и набором для уборки подвальных помещений. В самих подвальных помещениях, в которых стоял жуткий холод, хранились съестные припасы, поэтому сразу после уборки и вынужденной инвентаризации их направили на кухню – ужин готовить. У Селины были все основания сердиться: во время инвентаризации над душой всё время стоял толстый повар, поэтому ничего не получилось украсть.       – А потому! – хитро улыбаясь, ответила ей Рокси. – В доме у твоей бабки я нашла книжку, в которой сказано, что магия животных – самая сильная в этой их вселенной. Вот так-то, неудачники! Ха!       Селина тяжело вздохнула и хлопнула себя по лбу.       – Во-первых, это даже не книжка. Бабуля по молодости подрабатывала в одной из школ для фей где-то на Солярии и вела там факультатив для неудачниц, которые ни на что не способны. Что-то про уверенность в себе и ля-ля-ля. Ты нашла одну из брошюрок, которые она раздавала на занятиях. Их много разных, они в целом одинаковые, различается только название волшебства. А во-вторых, ты всё равно ничего не умеешь, вот и не выпендривайся.       – Ты врёшь! – разозлилась Рокси. – Тебе просто завидно, что я сильнее тебя. И комната у меня отдельная!       Она показала Селине язык и, гордо задрав перепачканный в пылюке нос, вышла из квартиры.       Смысл в словах Рокси был, поэтому Селина громко хмыкнула и постучалась к Блум. Подруга разрешила войти, и она прошмыгнула в её роскошные хоромы.       После тяжёлого дня Блум предпочла лежать ничком на своей гигантской кровати и смотреть в потолок. Стоит отдать ей должное, скучный белый потолок она превратила в нечто невообразимое. За время каникул, когда уроки ещё не начались, а из Алфеи уже не выпускали, Блум использовала свой талант к рисованию на всю катушку. Она расписала потолок узорами, фигурами и даже целыми сценами из своих снов. Иногда она изменяла написанное под настроение.       Прямо сейчас Блум с расстроенным видом рассматривала тёмный квадрат. В нём серебрились капли воды, застывшие на тёмных пучках мха. Влажные камни переходили в чёрные плиты, на которых отражалась тень чьей-то фигуры. На остальной рисунок, не имеющий ничего общего с мрачным отрывком, Блум не обращала внимания.       – Отстойно. В смысле, я имею в виду, это как-то особенно нуарно, в духе Митси, – скривилась Селина, проследив взгляд Блум до тёмного островка на потолке среди ярких узоров.       – Мне постоянно это снится! – пожаловалась Блум. – Я не могу нормально спать, потому что, как только этот кто-то появляется там, я сразу просыпаюсь! – чуть не плача, Блум делилась своими переживаниями.       – Ой, оно тебе снится потому, что нарисовано сразу над кроватью. Вот сон и показывает последнее, что ты увидела, – отмахнулась чуткая подруженька. – Я вот чего пришла-то, – приступила она к самому главному. – У тебя тут целая комната, а у меня только койка, ну хотя бы нижняя… Короче, мне некуда складывать вещи, а искать каждое утро расчёску по всей сумке крайне лажово. Не могла бы ты одолжить мне один из своих шкафов?       В школьных покоях Блум стояло шесть шкафов, из которых она успела заполнить половину одного.       Она махнула в сторону и вздохнула.       – Да, конечно, занимай любой, кроме уже занятого. Кстати, почему ты не попросила Рокси или Кевина?       – Во-первых, потому что они засранцы. Во-вторых, будет немного неловко, если я буду раскладывать их вещи в их же шкафах. Знаешь, как я стремалась, что Муза найдёт в моей сумке свой фен? То-то же. С тобой таких проблем не будет. Спасибо, кстати.       Блум кивнула и погрузилась в свои мысли. Она так и не отвела взгляда от картинки над кроватью, на что Селина только с осуждением покачала головой.       Любые вещи, которые у неё ассоциировались с Митси, она люто ненавидела.       – Я бы сказала, что ты тоже засранка, но я в некоторой степени восхищена твоей дальновидностью. – Блум поднялась на локтях и, состроив на лице выражение эльфийской королевы, манерно кивнула. – Имея в распоряжении только жалкую койку, но хотя бы нижнюю, ты рассчитала свои действия так, чтобы в стане псевдо-врагов заиметь союзника.       – Благодарю, госпожа Блумиэль, – поклонилась в ответ Селина. – Сама хоть поняла, что сказала?       – Не-а. Ты специально не воровала только у меня, чтобы занять мой шкаф?       – Ну конечно! Иначе где бы я хранила всё это добро? Теперь бы знать, где это всё продать…

***

      Утро в Алфее привычно началось с причитаний Музы. К этому давно все привыкли, поэтому никто не обращал внимания. А Муза на это злилась так, будто остальные должны были тщательно записывать каждое её слово.       – Вчера вечером я навестила своих старых соседок по комнате. Просто чудо, что они до сих пор общаются со мной, учитывая, что я живу с вами! – голосила она. Блум зевала, Кевин с увлечённым видом ковырял отросшими ногтями прыщи на руках. – Мне удалось нормально познакомиться с Лейлой. От неё я узнала и про Валтора, и про Даркара, поэтому в ваших интересах слушать меня внимательно. Я, если что, вам помогать с ними разбираться не буду!       Блум кивнула и постаралась сосредоточиться.       – Валтор известен в учебниках истории как талисман удачи. Якобы когда под конец своей жизни Великий Дракон создавал последние миры и дошёл до Домино, одна из искр его пламени упала во тьму, из которой родился Валтор. Вторая искра стала основой мира Домино. Каждый мир создавался из двух искр, поэтому Домино стало центром катастроф, а Валтор вобрал в себя всю удачу, которая полагалась Домино. Но это только легенда, хотя многие в неё и верят, но мисс Фарагонда говорила совсем другое, и я предпочитаю верить ей, чем сомнительным легендам, – разливалась Муза. – Есть другое мнение, которого придерживаются стражи Магикса и главы миров. Общеизвестное прозвище Валтора – Бывалый, потому что он единственный человек во вселенной, который побывал абсолютно во всех тюрьмах. То есть простой преступник, которого тяжело удержать на одном месте.       – Отлично, мы должны поймать уголовника, – Блум закатила глаза и отвернулась к зеркалу.       – Лорд Даркар, известный как Тёмный Феникс, считается бессмертным существом, потому что никто до сих пор не смог его убить.       – То есть, если мы его замочим, он перестанет быть бессмертным? – спросила Рокси с сомнением.       – Наверно, – пожала плечами Муза. – Эй! Я говорю только то, что узнала. И вообще, это должны были узнать вы, а не я. Только потому, что директриса Фарагонда повесила вас мне на шею, мне приходится вместо вас делать всю работу.       – Ну типа спасибо там и все дела, – поблагодарила Рокси, не отрываясь от методички на тему магии животных.       – Да, я заслужила благодарность как минимум, – кивнула с серьёзным видом Муза и продолжила лекцию. – Ему присудили звание Тёмного Лорда решением Совета Магикса. А-а, вы ж не знаете. Лет тридцать назад был создан фонд поддержки Тёмных Лордов имени Марион с Домино. Она прославилась как борец за права меньшинств, коими в Магиксе считаются злодеи. После разрушения Домино фонд продолжил своё существование. Если какой-нибудь человек мешает жизни других, кто угодно может подать жалобу в Совет Магикса, и если Совет решит, что деяния этого человека действительно всем надоели, то ему присуждают звание Тёмного Лорда. Тогда стражи Магикса получают заказ на его арест или уничтожение, но в то же время Тёмный Лорд получает материальную поддержку от Фонда Марион. Короче, всё сложно. Вам не победить.       – Полностью согласна, – Блум только и оставалось, что смиренно кивнуть. Она и правда была благодарна Музе, которую мысленно называла не иначе как «ходячая энциклопедия», и ни капли не сомневалась, что в нужный момент она поможет. Или хотя бы не даст им всем позорно умереть.       Вдумываться в разъяснения Музы было опасно для психического здоровья, это стало ясно ещё в первый же день. Главное – кивать с внимательным видом да вовремя отвечать. Какой бы бред ей ни впаривали под видом невероятно важной информации.       Она всё больше убеждалась в ненормальности этого странного волшебного мира.

***

      Кожа на запястьях горела. Тяжёлые металлические кандалы впитали в себя тепло её тела. Теперь они не казались такими холодными. Только боль от содранной в попытках вырваться кожи всё так же отдавала огнём в руках, пробирая будто до самых костей.       Она дышала глубоко, быстро, словно воздух в любой момент могли перекрыть. Ей казалось, что Ему это под силу. Жестокий, бессердечный человек, который игнорировал любые мольбы. От крика болела грудь. Каждую секунду этой ужасной пытки ей казалось, что Он вот-вот вцепится ей в горло и наконец закончит то, что давным-давно начал. Часть её сознания жаждала этого избавления.       Дверь тюрьмы отворилась беззвучно. На ледяные влажные плиты пола упала длинная тень. В темноте не было видно лица вошедшего, но тело по привычке отреагировало дрожью, а из груди вырвался жалкий плач.       Она не знала, сколько на этот раз продлится новая пытка.

***

      Она вырвалась из оков сна и тут же захлебнулась воздухом. Кошмар. Очередной. Снова. И это было ни разу не весело.       Блум громко зарычала и скинула с себя влажное одеяло. Её всё ещё немного потряхивало после перенесённых словно наяву пыток, и руки феи дрожали, когда она с брезгливостью сдирала с себя пропотевшую пижаму. Поворчав на жизнь и проклятых маньяков, которые не дают нежным фиалкам спать по ночам со своими гадскими темницами да кандалами, Блум тихонько выскользнула из комнаты, а затем и из квартиры.       Она никогда раньше не выходила гулять после отбоя, поэтому немного боялась последствий.       В любом случае, это было лучше, чем увидеть новый кошмар.       О ком бы он ни был.