Неудачники

      Появление в дремучем лесу в заднице мира её ничуть не удивило. Даже в мультиках герой-попаданец никогда не переносился сразу к цивилизации, где его ждала великая миссия, а непременно топтал леса-окраины, чтобы было время смириться со своим попаданием и решить, как именно он будет нагибать этот мир.       Отчасти Рокси чувствовала себя таким героем. За тем исключением, что продумать линию поведения в пункте назначения ей просто не давали. Рокси сомневалась, что успеет приспособиться и на месте вывернуться, чтобы запертые в монастыре женщины не разорвали её на куски. Хотя она и утверждала обратное, но девочка была убеждена, что монастырь населён настоящими фуриями.       Договор не отнял много моральных сил. Посовещавшись до утра, приняли решение заключить временный пакт о ненападении в пределах Тир Нан Ог, оказывать взаимопомощь в вызволении, и Рокси торжественно передаст украденную шляпу Гантлоса. Большего в тот момент Рокси не было нужно, особенно, когда котелок варил всё хуже и хуже. Думан теперь хоть и косился злобно, но убивать её не торопился. Спать в его присутствии девочка всё равно боялась, и не в невинности было дело. Разумная предосторожность: любым договорам Рокси мало доверяла.       – Нам долго ещё? – спросила она, потягиваясь у костра. На вопрос о том, как Думан умудрился наколдовать огонь, если огненным магом не был, он вяло огрызнулся, что узконаправленные заклинания творят чудеса. Магия! – Гор не видно отсюда.       – Лезь на дерево, – безразлично пожал плечами тёмный маг.       – Ты мог бы превратиться в птицу и посмотреть, – недовольно сощурилась Рокси и хмыкнула. – Так было бы гораздо быстрее. Ты обещал помочь.       – Призови любую птицу и попроси указать направление. Считай, что у меня больничный. Восстанавливаю психику после того, как мелкая феечка залила слезами мне всю рубашку.       – А нефиг было кусаться. Больно же!       – Умей проигрывать, фея. Тебе в жизни это пригодится и не раз.       Рокси бросила на разлёгшегося у костра мага сердитый взгляд. Она была не согласна. Умение проигрывать нужно только слабакам, а она себя таковой не считала. К тому же, в методичке Эльдоры было сказано, что настрой по жизни – очень важно, и как фея себя чувствует и ставит, так и случится. А быть неудачницей и вечно всем сливать бои Рокси не планировала даже в мыслях.       – Я больше никогда не буду проигрывать. Я сильная фея и закопаю всех, кто захочет меня грохнуть.       – Удачи, – безразлично отмахнулся Думан.       Юная фея скучала по друзьям и дому. Непроходимый густой лес за два с лишним дня успел ей надоесть, голод сводил внутренности, но девочка не жаловалась. Молчал и Думан, поэтому Рокси ни слова не проронила о том, что ей здесь плохо, чтобы не показаться слабой.       Голоса в голове стихли в тот момент, когда организм остался без сил, и заново нарастали по мере того как Рокси отдохнула и вернулась в форму. Ни один из голосов не напоминал птичий.       Рокси вздохнула. Просто так подозвать животное она не могла, практиковаться в Алфее было не на ком (Муза-носорог не в счёт), и предел своих возможностей только предстояло раскрыть. Фея не унывала. Даже если у неё что-то не получалось, виной была Фарагонда, вставляющая палки в колёса, а никак не врождённая никчёмность. В самом-то деле, бездарность не сумела бы в одиночку одолеть Чёрный Круг и так долго держать превращение целого человека в крошечного зверька.       – Ты уже придумал, в кого превратишься, когда мы придём? – полюбопытствовала она.       Думан молча дёрнул плечом, и черты его лица изменились. Только ирокез остался тем же, лишь позеленел.       – Э-э… Ты и в людей можешь? Я думала, ты под животное будешь косить… Тебе типа не стрёмно в таком виде туда соваться?       – С чего вдруг? Меня никто не узнает.       – Э-э… Я не в том смысле… – Рокси смущённо зарумянилась и невинно захлопала глазками. – Ты, симпатичный – сейчас по крайней мере – мужчина в самом соку, вот так сходу заявляешься к феям и думаешь, что тебя так просто отпустят? В монастырь, где сотни женщин, которые кучу лет не видели мужика… Да тебя разорвут на части, как только рядом появишься.       Сбледнув с лица, Думан счёл замечание вполне справедливым и превратился в девушку. С ирокезом.       – Лучше?       – У тебя проблемы с волосами или что? И нет, под бабу достаточно убедительно ты закосить не сможешь.       С раздражённым вздохом метаморф перевоплотился в маленького мальчика с ядрёно-розовыми волосами, колючим ёжиком стоящими вокруг головы. Рокси, умильно запищав, подползла поближе и пощупала короткую шевелюру ребёнка. Волосы, приглаженные ладошкой феи, тут же встопорщились обратно. Рокси не сомневалась, что, будь волосы длиннее, они окружили бы голову солнышком.       – Как миленько! – искренне восхитилась девочка, наглаживая череп Думана. Маг кривился и отмахивался детскими кулачками. – У моего папки в молодости такие же были, я фотки видела. Только подлиннее. Он тогда панком был и иголки себе пивом укладывал – круть! А потом он стал занудным стариком и заставляет меня носить розовое платье с оборочками и под принцесску косить, чтоб с клиентов чаевых сбить побольше. Это нечестно!       – Если ты протрёшь мне лысину, я утоплю тебя в ближайшем болоте.       – Сначала подрасти, шкет!       Смех феи оборвался резко. Думан, вернув свой облик, прижал развеселившуюся девочку к земле и ощутимо встряхнул. Рокси ойкнула, ошалело моргнула и тут же скривилась от злости. Нашарив рукой палку, она огрела метаморфа по голове и попыталась скинуть его с себя, но Думан быстро очухался и с демоническим оскалом сграбастал слабое после тяжёлой ночи девичье тельце и уложил так, чтобы Рокси не смогла навредить.       – Я тебе не друг, – низким, рычащим голосом он выговорил ей в лицо. – И играть с тобой не намерен. – Рука сжала до синяков запасться феи над головой. – Сносить унижения и отношение панибратское я не намерен – достаточно натерпелся в облике крысы. Ты забыла, видимо, что перед тобой не мальчик. Так я тебе напомню.       В уголках глаз собрались слёзы, руки, сжатые до боли Думаном, похолодели, как в снег опущенные. В голове промелькнуло, что шутка про невинность зашла слишком далеко. И если Думан посмеет залезть ей под майку, ей придётся размозжить ему черепушку.       – Давай-ка посмотрим, кто ты на самом деле…       Испуганный взгляд наткнулся на ехидно прищуренные янтарные глаза, и Рокси почувствовала печально знакомый рывок и чувство полёта. Она стала лёгкой, как пушинка, и устремилась вверх, в мягкую приветливую пустоту, где был только разум, вытесненный из оков материального. Вновь, как и в прошлый раз, Рокси со стороны увидела себя, восковое застывшее лицо с чуть приоткрытым ртом и распахнутыми светящимися глазами. Запертая в ловушке Думана, девочка могла только наблюдать чужими глазами. Рядом не было Текны с чугунным котелком, и никто не мог помочь попавшей в беду фее.       Замелькали перед глазами картинки её жизни, как батя неумело укачивает малютку с рыжим пушком на голове и напевает старенькую рок-балладу вместо колыбельной и потрясает хаером. Видно, что с ребёнком управляться ему непривычно, да помочь могли только кореша из тусовки – да те крутили пальцем у виска и искренне не понимали, зачем Клаусу убивать золотые годы молодости на чужого ребёнка: девочка одним осенним утром обнаружилась в корзинке под дверью, в размотанном одеяльце, простуженная и плачущая. И записка кричала просьбой позаботиться о ребёнке.       Рокси задохнулась бы от щемящего чувства боли, если б была властна над своими лёгкими.       Но воспоминание сменилось, помешав Рокси впасть в отчаяние сразу.       Рокси ломает руку однокласснику, который планомерно издевается над Селиной.       Рокси ломает челюсть коллеге по кружку фотографии, который дразнит её мальчиком из-за одинаковой причёски с неким Кевином.       Рокси чуть не выкидывает Кевина из окна как корень всех бед.       Рокси наплевать, что её не берут ни в один школьный клуб, хотя батя требует, чтоб она вступила хоть куда для со-ци-а-ли-за-ции. Его беспокоит, что с животными Рокси болтает чаще, чем со сверстниками. От безнадёги, ни на что уже не рассчитывая, Рокси поддаётся на уговоры Селины и присоединяется к тусовке «странной Блум», гордо величаемой ею Тайный Клуб. Через год Блум больше не кажется странной, а мультики и сериалы становятся неотъемлемой частью жизни юных эльфов. Клаус хватается за голову и проклинает всё вокруг.       Косплей, съёмки в лесу в элегантных одеяниях из листьев и скотча, новые серии покемонов и третья партия гуппи взамен сожранных сомом.       Муза, Чёрный Круг, Алфея, обиды, море нытья и робкая надежда на чудо, почти растоптанная усилиями Фарагонды. Мысли об Огроне, нежность к пушистому беззащитному зверьку и жалость к оставленным дома питомцам.       Отчаянное желание доказать всему миру, что она не бездарность.       Ощущение было, словно Рокси вынырнула из воды после долгого заплыва на дне впадины. Она выгнулась и судорожно вдохнула. Тисками грудь сдавили рыдания. Калейдоскоп воспоминаний ещё пестрел перед внутренним взором, возвращаясь к моменту, как растерянный молодой панк укачивает на руках с шипованными браслетами чужую ему малышку.       – Я приёмная! – всхлипнула Рокси, неожиданно обнаружившая себя сидящей. Она перевела плывущий от слёз взгляд на Думана, с раздражением разглядывающего девочку, и жалко заскулила от ощущения предательства. Часто задышав, Рокси сжала кулаки, стиснула зубы, чтобы сдержать подступающие рыдания, будто слёзы на лице не были показателем. И хорошенько двинула Думану в челюсть. – Ты потоптался у меня в мозгах! Ублюдок!       Не слушая стоны катающегося по земле предателя, Рокси подскочила и убежала вглубь леса.       Никто не стал её догонять.

***

      Очередную бессонную ночь Рокси провела на дереве, где не достанут хищники и не найдёт проклятый Думан.       Проклятый же Думан неотступно следовал за девочкой в облике большой чёрной птицы, не попадаясь на глаза и не давая себя заметить.       Проплакавшая большую часть ночи фея представляла собой жалкое зрелище. Опухшая, бледная и с безразличным взглядом. Рокси утёрла слёзы, запрокинула голову, и глаза её опустели.       Она успела проклясть себя за безобразное отношение к отцу, проехавшись по этой теме не один раз, мысленно накостыляла себе за детскую доверчивость и пообещала больше ни с кем не сближаться, пока потенциальный незнакомец не пройдёт проверку у её друзей – только им она могла теперь доверять. Никому больше.       Рокси больше не злилась. Хотя поначалу она ненавидела Думана за каждое его слово и действие и мечтала скормить его вампирам, если бы они всё-таки существовали. Но они были мифом – так говорила Муза, – а потому самый достойный способ расправы пришлось забыть. Она злилась на себя, на всех вокруг и на Огрона. Много плакала и мечтала вернуться назад, чтобы её поняли и утешили. И все вместе придумали способ отомстить как-нибудь злобно, чтоб отпустило.       Почему-то, даже вломив Думану, Рокси не почувствовала облегчения, и ей всё равно было плохо.       И правда же, он ей кто – друг? Она просто всё это время издевалась над взрослым мужиком. И то, что он был в шкуре милого зверька, ничего не меняло. Логично, что, вернув контроль над собой, он возжелал отомстить. Рокси не стало легче, если правда и была не на её стороне. Наверно, она успела привязаться к Пушистику, и смириться с тем, что любимый зверёк навсегда стал злобным подонком, было тяжело.       Мысли о мести успокаивали бурлящую в крови обиду и притупляли боль. Рокси не понимала своих чувств, и оттого злилась.       У неё было время подумать. Девочка хотела стать сильнее, чтобы набить морду всем своим обидчикам и врагам – особенно Огрону и Думану. На данный момент самым сильным и действенным заклинанием в её арсенале было превращение врага в тыкву (Рокси старалась абстрагироваться от мысли, что стала причиной гибели животного, пусть он и считал её ядовитой розовой штукой и хотел убить). Рокси раздражённо отмахнулась от мысли о Пушистике и попыталась сосредоточиться. При желании и должной концентрации извращённость её воображения не уступала Селине.       Одной тыквой жив не будешь, это было ясно как день. Гризельда на теоретических занятиях прошлась по всем феям из класса и вкратце расписала основные боевые возможности каждой. По её словам, Рокси должна призывать животных сражаться на своей стороне, не вступая в битву сама. Звучало это дико, ведь, если Рокси со способностями феи животных слышала голоса не только живых-здоровых зверей, но и приготовленных, то она боялась себе даже представить, что начнётся, когда звери ринутся в бой в роли пушечного мяса. Это было просто негуманно… дико… жестоко… Рокси не находила нужного слова, кем нужно быть, чтобы прикрываться живым существом как щитом.       Так что Гризельда после того знакового урока спустилась в списке уважения Рокси куда-то на уровень к Митси и Фарагонде.       Она мельком подумала, не успев удержать мысль в узде, а не опустить ли туда и Думана тоже, но со злостью запретила себе вспоминать бессердечного предателя и злодея.       Ещё она умела частично превращать отдельные части своего тела, как это было с глазами и эльфийскими ушками. Полностью превращать другое существо… Правда, во многих книгах было указано, что на это способны только мастера метаморфизма, посвятившие жизнь самосовершенствованию, и самородки, изначально уродившиеся чудовищно могущественными. Рокси скромно причисляла себя ко вторым и недоумевала, почему в таком случае у неё не получается всё и с первого раза.       А уж о том, чтобы удерживать превращение долго и на голой воле (Муза ведь расколдовывалась из носорога сама, когда у Рокси кончались силы!) там было отписано лишь фразой «невозможно». Поэтому закрытая для простых смертных школьная библиотека преимущественно полностью с лёгкой руки Рокси была низведена до «старья» и «ширпотреба». Впрочем, это не помешало скопировать бесценные трухлявые талмуды в личную коллекцию. Текна научила настраивать фильтр, и теперь электронные версии книг рассортировались по направлениям, темам и языку. С последним снова помогла техножрица и скачала переводчик, который автоматически переписывал тексты, состоящие из непонятных каракуль, завитков и кружочков. К счастью, Текна не страдала заморочками насчёт цвета магии, как Муза, и про распределение знаний на светлые-одобренные и тёмные-запрещённые даже не заикнулась.       Рокси лениво пролистала очередной учебник по анатомии динозавров и отключила компьютер. Вокруг снова стало темно. Раздражение вновь подкралось и обняло за плечи.       Рокси метнула в дерево напротив сгусток розовых блёсток, но кора даже не обуглилась. Тот же итог вышел и от энергетической струи. Сил базовые атакующие заклинания жрали немерено, а толку… Ушлый Палладиум на все вопросы коварно отмалчивался да всё вещал, что на втором курсе им всё расскажут. До второго курса ещё дожить надо, а как, если заботливая директриса так и жаждет бросить их грудью на амбразуру против ведьм-совратительниц, Даркара и Валтора с Чёрным Кругом. И как с ними расправляться, если видели только последних?       Фея уныло вздохнула. Она щёлкнула пальцами, пробормотала заклинание, и в дерево сорвался сверчок, слегка мигающий в ночи. Раздался хлопок, и сноп искр осветил обугленное голое пятно на месте коры. Рокси хмыкнула и закатила глаза. Шуточное заклинание-петарда из книги о колдовстве для самых маленьких сил отнимало кроху, не заметно даже, но вполне было способно убить. По крайней мере, уж точно было полезнее, чем струя розовых блёсток. Она начала понимать, что имел в виду Думан. Чертыхнувшись, девочка яростно потёрла переносицу, прогоняя мысли о подлом извращенце.       Как бы ни старалась, она не сумела мысленно связаться ни с кем из животных, как советовал ей Думан («блин!»), хотя призыв животного и считался одним из ключевых навыков волшебницы с её силами.       Рокси подняла голову и сквозь редкую листву разглядела светлеющее небо. С тех пор как в её мозгах потоптался Думан («да проклятье!»), голоса в башке больше не беспокоили.       – Ох чёрт… – вздрогнула вдруг девочка и посмотрела на свои ладони. Идея, свалившаяся на голову прямо с неба, показалась настолько блестящей, что Рокси немедленно захотела ею с кем-нибудь поделиться. Взволнованно оглядевшись, Рокси с бешено колотящимся сердцем приложила руки к стволу дерева и зажмурилась. На зов феи зверей по-прежнему никто не откликнулся, но это было уже ожидаемо. Фея, кусая губы, пошла дальше. Глухой шум в ушах напоминал мягкое шуршание ваты. Густой и какой-то вязкий на вкус.       Сосредоточенная, девочка не видела, что начала светиться иссиня-чёрным, энергия волшебства словно дым окутала маленькую фигурку.       Обида океаном захватила фею, сомкнулась над головой и застыла – не отогнать. Следом пришла злость, смешалась с обидой и обожгла, иссушив слёзы. Водоворот чувств закружил, затянул на дно да так и рассеялся, испугавшись мысленного гневного оклика Рокси. А потом стало всё равно. Словно штиль воцарился в душе.       От волны чёрной магии едва не свалился с соседнего дерева обращённый в птицу Думан. Он перевоплотился и нахмурился взволнованно, впился пальцами в шершавую кору. Не узнать гнилостный вкус некроэнергии он не мог.       – Вот дьявол, – тихо ругнулся он себе под нос и собрался разбудить чёртову фею от транса, в который она себя загнала, пока фея не превратила себя в какого-нибудь вурдалака.       Он лукавил, когда затирал Рокси в Алфее, что вампиров не бывает. Из таких недоучек они и получались.       Но девочка распахнула глаза, и Думан замер, сливаясь с тенью.       Рокси не слышала отклика животных. И тогда она копнула глубже. Ниже, где спали те, чей срок на земле истёк. Кому уже всё равно. Так же, как и ей. Позвала робко, с надеждой, но ураган чувств усилил зов, сотворив призыв.       И мёртвые откликнулись.