Неудачники

      Она ненавидела проклятый Магикс и то, что он с ней сотворил. Блум пришла в Волшебную вселенную гордой эльфийской королевой. Она могла пересказать каждый мультик, который посмотрела, использовала опыт нарисованных героев, чтобы научиться чему-то новому, лепила диковинные наряды из листьев и прочих даров леса и клумб. Тогда она верила, что магия не существует по-настоящему, и странный наряд не сделает из неё фею. Сделал, вообще-то. И магия, как оказалось, здесь вполне себе обыденное явление. Да и на Земле, похоже, тоже: Огрон с бандой не сильно-то и шифруется.       Да вот тернистый путь познания волшебства завёл куда-то не туда. Волшебная вселенная оказалась отнюдь не сказкой, а населяющие её создания – сущие демоны с милыми мордашками. Здесь не было места скромной владычице эльфийского народа, и в этом определённо был виноват Магикс – прежде Блум ни за что не позволила бы себе таких категоричных заявлений в отношении себя.       Полыхая неугасимым пламенем, Блум чувствовала себя последней размазнёй.       Нет, и дома Блум бывала застенчивой – с незнакомцами, когда ей случалось общаться с ними лицом к лицу. Её настрой обычно не распространялся на переписку в сети – Интернет только-только набирал обороты, и свободно посидеть за компьютером можно было в школьной библиотеке. Блум бороздила форумы, на которых глумилась надо всеми, кто попадался ей на пути. Там она доводила до истерики младшеклассников, ровесников и даже некоторых взрослых, а потом приходила злая библиотекарь и выгоняла Блум прочь за неуместное в стенах храма науки хихиканье. И Блум в ответ не могла выдавить ни слова оправдания, словно запас её храбрости и ехидства с закрытием окошка форума иссякал. Но даже в самые ненастные дни она не позволяла себе жалко рыдать от отчаяния, обиды и страха. Слёзы для фотосессий не в счёт.       Она ненавидела столько плакать, как плакала здесь, в Волшебном мире, который радостно повернулся к ней задницей.       Ненавидела, что неудача всё-таки существует, и это не просто слово. Правда, мириться с прискорбной истиной отказывалась наотрез: то, что какой-то дурной Дракон придумал неудачников, ещё не значит, что Блум покорно примет проклятие. Нет. Ни разу. Ни за что! Ведь всегда можно вернуться обратно на Землю, где нет чокнутых планетян, и никто не пытается прикончить её за цвет волос.       Но больше всего Блум ненавидела бессонницу.       Кому-то (как Селине!) может показаться забавным или глупым, что эротические сны мешают спать. Блум было не до смеха. По утрам она выползала из кровати вымотанной и слабой, будто и не спала вовсе. А само содержание её снов заставляло нервишки шалить. Она боялась спать. Потому что каждое проклятое утро неизменно ей приходилось справляться с последствиями наведённых грёз: она готова была выть волком, что все пряности да лобзанья остались только во сне, но в то же время злилась, что такое вообще снится. Блум чувствовала себя в западне.       Особенно сильно после таких снов выводило отношение друзей к её проблеме. Они не видели в порно-снах катастрофы, а некоторые даже завидовали. Было бы чему!       Ещё никогда Блум не чувствовала себя настолько отчуждённой и далёкой от своих любимых друзей.       Она готова была рвать и метать. Поэтому она рвала и метала, оставляя за собой разрушения. Хоть так становилось чуточку легче.       Она не плакала. Её рычание летело по коридорам Алфеи вслед за знойным пламенем.       А ведь была ещё Лейла! Вот уж кто точно успел проесть ей мозг! Ладно, отбрехаться Лейла смогла-таки, что она не восставшая утопленница, а взаправду доплыла до Андроса – на дне океана он что ли? Но со дня своего возвращения нелюдь (или всё-таки людь?) настойчиво искала встречи с Блум, чтобы попросить о помощи. Чем Блум могла быть полезна, она не представляла, тем более что, по словам Лейлы, никто больше не мог помочь, и на Блум вся надежда. Поэтому Блум пришлось посмотреть несколько занудных и пересмотреть парочку любимых картин о ворах, ниндзя и приведениях, чтобы повысить свой навык скрытности.       Лейла с Блум обитали в одной школе, в одном крыле здания, и на разных этажах, но почему-то уже почти месяц никак не могли пересечься.       Видя успехи Блум, Рокси усомнилась в целесообразности чтения книг и засела за сериалы. И даже Муза задумалась. Так Блум вдохновляла своим примером на свершения и саморазвитие, но это всё не имело смысла, потому что по-прежнему жутко хотелось спать, а сны вылечить не получалось.       Она полыхала с ног до головы. Странный огонь не ранил, не жёг и даже не согревал. Он просто был. А ещё качественно коптил потолок и превращал в прах и угли интерьер. И существовал независимо от желания Блум. И определённо мешал её маскировке. Блум не сомневалась, что друзья ломанутся её искать, чтобы привести в чувство похабными мультиками про вампиров – как наказание. Её всю передёрнуло. Ни один уважающий себя эльф не станет смотреть на вампиров. И только ради этого стоило постараться и ненадолго исчезнуть со всех радаров для выполнения своей великой миссии.       Она попыталась избавиться от огня вокруг себя, потрясла руками, раскидывая вокруг искры и поджигая пыльные занавески. Не лучший способ спрятаться… Зато горит-то как, загляденье! Блум хмыкнула. Не хватало сосисок на прутике для полного счастья и газировки какого-нибудь ядрёного цвета.       Пламя не утихало. Как с ним справляться, Блум не ведала. Она могла припомнить только один раз, когда так сильно полыхала: в легендарной битве у Облачной башни. Но тогда её магию подавил Валтор – чтоб его, – а что делать сейчас? Не бежать же за помощью к этому чокнутому маньяку…       Блум засопела изо всех сил, поднатужилась и представила, что её огонь – это мерзкая слизь, и будто она втягивает обратно носом всё, что из него выползло. И ничего не случилось. А когда Блум сердито пробормотала, что она полная неудачница, огонёк весело затрещал и разгорелся пуще прежнего.       Издевательство. Форменное.       Эльфийские ушки нервно подрагивали, пока фея кусала губы и шагала к кабинету Фарагонды. В конце-то концов, долг директрисы – разобраться, кто изводит её студенток и раскидывает пакостные проклятия.       А потом Блум осознала, что ни разу директрисе это не нужно. Она даже остановилась, и огненный факел замер вместе с ней. Нет, то, что Блум тут не жаловали, она прекрасно понимала. Но с чего вдруг Фарагонда будет решать её проблемы?       Нет, к директрисе идти нельзя. Бессмысленно.       Блум глубоко вдохнула, представляя, что вокруг неё бескрайний простор эльфийского леса и воздух, напоенный хвоей и прелыми листьями. И чуть-чуть клея – скотч не всегда справлялся, и приходилось использовать подручные средства. Она немного успокоилась и смогла мыслить логически.       Кому выгодно навредить ей? Да всем! В списке подозреваемых даже те, кто в Алфее не учится. Давно понятно, что проникнуть сюда проще простого, и хвалёный барьер Фарагонды не стоит ни гроша. Пикси тому подтверждение.       А это значило только одно. Блум крупно облажалась.       У неё не было ни единой зацепки, кто мог быть причастен к её кошмарам. Кому бежать стучать по шапке? Блум не знала. Но её друзья уже наверняка собрались в рейд против своей королевы. Время поджимало. Бежать уничтожать всех подряд? Что делать? Что?!       Она ни за что не сдастся. Никому.       Уверенность захлестнула с головой. И пламя погасло. Блум потрясла руками, поглядела на свои кисти и хмыкнула. Она так и не почувствовала изменений. Что был огонь – что его не было. Но его исчезновение оказалось очень кстати для её маскировки.       Блум сняла тапочки, заткнула их за пояс пижамных штанов и растворилась в тенях Алфеи.

***

      – Я без понятия, какого корня она вообще взбесилась, – шипела Селина, злобно вышагивая впереди их колонны. Эльфы, как и подобает жителям священных лесов, были облачены в ритуальные одеяния из листьев – их пришлось наколдовать – и скотча. Тоже наколдованного. Ещё одна причина, почему настроение было хуже некуда. Как Алфея может быть лучшей школой Волшебного измерения, а вселенная называться Волшебной, если они не могут дать нужное, а желаемое нужно вообще наколдовать? В таких нарядах, насквозь сотканных из волшебства, девушки и Кевин чувствовали себя как будто голыми и уязвимыми. Листики да цветочки Селины не давали той же силы и безграничной уверенности, как листья из священной рощи в Гардении. – Всё ж нормально было. А потом она загорелась и слиняла.       – Может, её что-то расстроило? – осторожно предположила Муза. Поскольку листья были не настоящими, наряд не мог считаться эльфийским, поэтому Музу нарядили тоже. Поначалу она пробовала возмутиться и возразить, что в её превращении хватает листвы, и она может обойтись без маскарада. Но потом оказалось, что ей полагается листочков больше, чем мог дать Беливикс, и Муза смирилась.       – Может, она тоже захотела себе пикси? – пожала плечами Рокси. – Хотя ж это бред. Пикси бесполезные. Да и после того как все полюбовались на то пюре, как-то не хочется с этими штуками связываться.       Как хорошо, что Чатта заблаговременно свинтила обратно в поселение и не слышала дерзкого высказывания! Пикси заявила, что проблемы фей её не колышут, и умчалась к соплеменникам. Скатертью дорожка. Селина проследила, чтобы ушлая пикси ничего не своровала по дороге из квартиры, и только после этого собрала отряд.       – Не. Пикси – обуза, и Блум должна это понимать, – отрезала Селина. – Этой моли-переростка сейчас здесь даже нет, но мне уже запарно… К тому же, со зверьём у Блум не особо ладится, она даже кролика своего чуть голодом не заморила.       – Обуза-арбуза… Где её искать-то теперь? Я спать хочу, – Рокси откровенно зевала и глядела на мир одним глазом. Второй спал.       – Логичнее всего встретить её у ворот, – как заместитель королевы, командование на себя взял Кевин. – Мы не знаем, захочет она сбежать из Алфеи или нет, поэтому лучше перестраховаться и подождать её там. Это единственный выход из школы, а крыльев с телепортом у неё нет.       – Ага. Надо только затихариться где-нибудь, а то она увидит нас и в засаду сядет, пока мы не уйдём.       Разместились в окопе и принялись ждать. Рокси задремала на плече Музы, а Селине никто уснуть не дал – слишком уж громко она храпит.

***

      – Я влюблён!       Валтор покосился краем глаза на довольного соседа и ничего не ответил. И не холодно ему на заборе сидеть, ночью-то. Маг согревался ромашковым чаем с мёдом, причём непонятно, чего в этом чае было больше – мёда или воды. Зато тепло. И вкусно.       Чудесное заклинание для подсматривания на этот раз работало со звуком. Это перед Даркаром Валтор не желал щеголять эксклюзивными разработками. А соседа было как-то даже жаль: в отличие от Валтора, тот читать по губам не умел.       Похождения Блум были по-настоящему захватывающими. Она не колдовала в привычном понимании слова, но была просто волшебной. Валтор даже залюбовался и упустил, что чай остыл. Греть пришлось. Старик-эльф и вовсе утвердился в своей неземной любви к юной фее и плевать хотел на цвет её волос. В общем, ночка удалась.       Чего не скажешь о друзьях Блум. Несколько часов они прождали в окопе у выхода из школы, периодически сменяя друг друга на посту. Ближе к рассвету они таки зашевелились и отправились рыскать по школе.       Собственно, Блум заприметила их сборище задолго до того, как они облюбовали окоп и, похоже, передумала бежать из Алфеи. Вместо этого она обошла всю школу, не обделив своим вниманием ни один уголок, и сотворила нечто непонятное. Ни Валтор, ни его сосед так и не поняли, в чём смысл её махинаций, и сошлись на мнении, что Блум сошла с ума от безысходности.       – Это слишком просто, – возражал сам себе Валтор. – Это же Блум, – как будто это всё могло объяснить.       – Тебе лучше знать.       Валтор хмыкнул. Должна же быть логика в действиях Блум! Не могла же она от балды порушить мебель там и тут? Даже с учётом её эмоциональности это было слишком странно.       – Тут замешано нечто большее, – уверенности в голосе Валтора недоставало. Сосед покачал головой и промолчал. Им оставалось только с нетерпением ждать развязки и делать ставки.

***

      Студентки ещё не выползли из своих милых фейских комнат, а Тайный клуб в неполном составе уже обследовал многочисленные коридоры Алфеи. Полюбоваться было на что. Очевидно, Блум потеряла контроль над своими силами, попыталась сбежать и в панике начала заметать следы своего позорного отступления. Чтобы никто её не нашёл. Но получалось у неё плохо, Блум не могла учесть каждую мелочь, и эльфийское воинство с упорством и грацией носорога пёрло по её следам.       Так они думали.       – Нет, ну вот смотри. Тут она, походу, совсем распсиховалась и испортила потолок, – и правда, на потолке значились чёрные неровные подпалины. Стены вместо благородного лилового окрасились угольной чернотой с сероватой стружкой пепла. Селина шипела змеёй сквозь сжатые зубы, ворчала и крыла Блум последними словами. – Потом она неведомым образом подтёрла сажу с пола, сняла тапки, чтобы не следить грязным, и смоталась. Но ей мешали её силы, поэтому скрыться незаметно она не смогла. И тогда она решила сделать вид, что так всё и задумано.       – Звучит слишком гладко, – Рокси рассказ не убедил.       – По-твоему, она охренительно контролирует свою магию? Да она даже ничего сколдовать толком не может! – хмыкнула Селина. – Поэтому, когда она загорелась, убрать огонь не смогла. Мы найдём её. И заставим посмотреть все мультики с вампирами, которые придут тебе в голову, Рокси.       – А чё я-то сразу? – глазки девочки забегали, и скулы загорелись румянцем.       – Потому что все знают, что у тебя есть коллекция вампирских сериалов, и ты тайно посматриваешь мультики в духе Митси.       Рокси с трудом снесла этот позор и обиженно протопала в другой конец коридора. Там остался на стене отпечаток ладони Блум, а кусок занавески был красноречиво сорван и обожжён. На карнизе подтёртая гарь – Блум пыталась поправить занавеску. След ладони на стене смазан.       Блум в спешке заметала следы – её замысел оказался слишком очевидным. А исполнение хромало.       – Сюда, – Рокси кивнула на знаки свыше, опрометчиво оставленные убегающей Блум, и орава двинулась дальше. Искать новые подсказки.       – Куда она могла бежать? – в который раз вопросил Кевин.       – А я думаю, что это всё полный бред, – Муза топнула ножкой и демонстративно остановилась посреди коридора. Эльфы нехотя обернулись и приготовились внимать. – Как вы можете понимать хоть что-то в этом хаосе? Каким вообще образом раскиданные прищепки означают, что Блум пошла на кухню?! Ну как, ка-а-ак вы вообще до этого додумались?!       Схватившись за голову, Муза ошалело обернулась вокруг своей оси и уставилась на Рокси.       – Ка-ак???       – Пф-ф! – поразительно синхронно прозвучал ответ друзей.       – Потому что Блум – лучшая из эльфов, – снисходительно пояснил Кевин и пальцем поправил очки на переносице. – Она посмотрела больше всех мультиков и сериалов. И не просто посмотрела, она их запомнила! И научилась. Помните, что она провернула с Лейлой?       – Блум хитра, – гордо покивала Селина. – Она учится на мультиках. И неосознанно применяет все полученные знания.       – Я всё ещё ничего не понимаю, – Муза нахмурила тонкие брови. Кончик носа дёрнулся.       – Королева Блумиэль подсознательно использует все трюки из мультиков. Она думает обойти нас, но не учитывает, что мы тоже смотрели эти же мультики. Те же самые! – провозгласила Рокси и гнусно захихикала. – Рассыпанные прищепки были в десятой серии первого сезона «Кулинарии на выживание». Поварёнок-недоучка собрался сушить грибы на бельевой верёвке и прищепил их прищепками! Их было ровно двадцать две, как тут! Потом грибы растащили белки, а прищепки остались валяться на траве.       – И-и-и-и… Как это связано? – Муза спросила осторожно, опасливо, потому что её соседи по квартире сейчас напоминали безумцев. – Я не совсем понимаю…       – А так. Прищепки поварёнок набрал на кухне и потом отнёс их туда же. Значит, Блум была на кухне. Зачем? Чтобы заесть расстройство сладким. А кто у нас заедал стресс сладостями? Тот самый поварёнок.       Муза помотала головой: её мозги плавились. Эльфы затихли и смотрели с победным видом, как будто пояснения что-то значили.       Не понимал объяснений и Валтор, но про его подглядывания никто из присутствующих не знал.       – И… Дальше что?       – А то, что потом он вздёрнулся на верёвке, которую достал на складе. А где у нас склад? В подвале! Стопудово, если мы сейчас пойдём в подвал, найдём там либо Блум, либо новые знаки.       Муза не ответила. У неё голова пухла от переизбытка ненужной и странной информации. Молча она побрела за друзьями, размышляя о том, что вроде как живёт с ними в одном мире и в то же самое время и нет.

***

      Валтор никогда не задавался вопросом, сколько могут не спать эльфы. Сам он был существом не самой простой природы и мог обходиться без сна довольно долго – Омега тому пример. Но и поспать любил, ещё как! А эльфы что? Судить он мог лишь по одному экземпляру: любопытный соседушка вот уж неделю, не прерываясь на сон и питаясь чем попало, составлял ему компанию в наблюдении за Блум и её друзьями.       Неделю. Проклятую неделю никто не мог её найти. Блум словно испарилась для всего мира, её компаньоны лезли на стену, заходились в истерике, но находили всё новые и новые знаки, которые указывали на то, что Блум всё ещё в Алфее и очень неосторожно продолжает заметать следы своих дурацких пряток.       Они не сдавались. И их нелогичные объяснения звучали стройно и превращались в теории. Раз за разом. И в то, что Блум неделю напролёт водит своих друзей за нос, оставляя послания и водя их кругами, можно было бы и поверить, если бы вторым экраном не показывалась сама Блум.       Там изменений, в общем-то было мало. Неделю назад, вылетев из своей комнаты, она едва не сожгла школу, натворила какой-то чуши, тут и там раскидала барахла и разрисовала стены. По всей школе. Для Валтора и его соседа всё казалось бессмысленным, но её друзья углядели какой-то высокий замысел и неделю сами себя водили кругами, убеждённые, что Блум опережает их на шаг и носится где-то близко. А Блум, закончив свои пляски с бубном, завалилась на чердак Алфеи и уснула. И волшебная дымка заклинания неделю показывала сладко спящую рыженькую фею.       Рыжее же воинство истоптало всю школу и сцепилось с завучем Гризельдой: дети уверились, что это Блум под другой личиной.       Валтор широко улыбнулся. Это была лучшая неделя за последнее время.       Охота на Блум приближалась к своему апогею.