Неудачники

      Она застонала, сладенько потянулась и душераздирающе зевнула до щелчка челюсти. Позвоночник протестующе прохрустел по всей длине и заклинил где-то в районе шеи. Блум захныкала. Мало того что она не выспалась, так ещё и болело всё так, будто она провалялась в одном положении несколько тысячелетий. Разве что пылью не заросла. Хотя… Ну нет, эта штука на коже больше смахивает на труху или порошок, у них тут в этой их Алфее точно потолок сыпется. Не пыль. Точно.       Блум ощущала себя разбитой и пустой. Сквозь пелену на глазах ничего не разглядеть, но под веками всё равно резало и жгло, как от яркого света среди ночи. Голова гудела, желудок присох к позвоночнику, ужасно хотелось пить. Не глядя она пошарила рукой сбоку от себя и нащупала бутылку воды. Осушила её, не глотая. Так же быстро она разделалась с бутербродами, только их вкус был каким-то кислым и странным – видимо, на кухне серьёзно экономят на качестве продуктов для студенток. Надо было брать с другого холодильника, который для преподавателей… Чего уж теперь причитать? Жрать хотелось сильнее, чем развлекать себя нытьём, поэтому Блум доела всё до последней крошки и вылизала пакетик.       Она проползла между мешками со старым постельным бельём и скрученными матрасами и прилипла носом к окну. На дворе стояла ночь. Движения вокруг не наблюдалось; за воротами недалеко от моста жгли костёр какие-то хмыри в светлой броне и с дурацкими плащами. Блум потёрла ладошками лицо. И чего им неймётся? Сначала Чёрный круг тут околачивался, как будто им ночевать больше негде, потом монахи, теперь эти вот. Мёдом намазано что ли?       Это были не её проблемы, ей и своих хватало с головой. Например, как выбраться отсюда и не попасться друзьям. Блум прикорнула всего на пару часиков, её пособники наверняка успели вляпаться во многие из расставленных ею ловушек. Ничего опасного, но её хитроумные придумки должны были пустить их по ложному пути и запутать так, что концов не найдёшь. Оставалось выяснить, как далеко они зашли, и слинять. За тем же провиантом хотя бы. Бутербродами, зачерствевшими пирожками и фруктовым пюре особо не наешься.       С третьей попытки удалось наколдовать заклинание гигиены. Волосы сразу разгладились и перестали напоминать уродливый колтун, да и в целом сонная фея ощутила себя гораздо свежее. Жаль, что бодрости чудесное заклинание не прибавило. Блум зевнула и потёрла глаза. Ей было плохо, сонливость никуда не делась и как будто стало даже хуже: хотелось снова лечь спать, потому что конечности не слушались от усталости.       Поколдовав над своей одеждой, она на ощупь добралась до двери и вывалилась в коридор.

***

      Тайный клуб как раз заканчивал с наказанием от Гризельды, когда из-за поворота послышались шаркающие шаги, а через несколько мгновений показалась она.       Величественная в лёгкой небрежности причёски и истинно эльфийского одеяния, она изображала лёгкую утомлённость и скуку, словно долгая недельная погоня нисколько её не изнурила. Кончики огненно-морковных волос изящно колыхались на ветру – пришлось открыть окна, чтобы намытый пол высох быстрее. В острых длинных ушках поблёскивала тонкая серебристая цепочка, теряясь концами в густых волосах. Пятнистые маленькие пёрышки складывались в королевскую диадему. Словно к живительному источнику, льнула листва к хрупкому стану королевы эльфов, стянув упругий бюст и мягкие бёдра. Стебли любовно обвили запястья и лебединую шею, как паутинка зелёных вен.       Мертвенная бледность с уклоном в болезненную синеву была ей к лицу. Холодный взгляд глаз цвета океанских глубин скучающе пробежал по застывшим эльфам. Королева Блумиэль ступила на мокрый пол, ничуть не боясь намочить босые стопы.       Кевин выронил швабру.       – Я разочарована, – тихий вкрадчивый голос владычицы эльфов Земли сочился сожалением. Блумиэль склонила голову набок и приоткрыла бледные потрескавшиеся губы. – Моя отлучка не отняла много времени, и я рассчитывала, что вы проведёте с пользой эти часы.       Под суровым взглядом никто не посмел вымолвить ни слова. Муза схватилась за сердце и всерьёз почувствовала себя виноватой во всех грехах.       – Вы не прошли проверку.       Блумиэль вздёрнула подбородок и сложила тонкие руки под грудью. Бюст, укутанный в зелень свежей листвы, всколыхнулся. Бледный свет омыл плавные изгибы стройного тела королевы, скользнул по соблазнительным округлостям груди и подтянутому животу. Она сияла изнутри, и не в магии было дело.       Цыкнув, Блумиэль поджала губы и досадливо мотнула головой. От её взгляда, насквозь пронизанного разочарованием, эльфы сбились в кучу. Рокси с Селиной, не сговариваясь, пихнули локтями Кевина под рёбра, чтоб не пялился так нагло. Но и они трепетали пред величием своей королевы. И не могли не отметить, что её наряд был откровеннее обыкновенного и невероятно её красил.       – Волей злого рока мы влачим существование в оплоте лжи, – откровение опустилось в тишине загаженного коридора Алфеи мягкими перьями. Селина прерывисто выдохнула и сжала ладонь Кевина. – Здесь милые улыбки за спиной превращаются в оскал. Чужое волшебство даёт мнимую защиту. Нас заставляют верить, что мы должны склониться и принять правила игры. Но наша жизнь – не игра. И мы не пешки. Какими бы приветливыми не выглядели наши соглядатаи в клетке без выхода, их улыбкам нельзя верить, ведь в глазах вместо души отражается пустота. Выхода нет – вот что они пытаются нам внушить. Заставить нас поверить в то, что их забота дарит безопасность. Чужим словам нет веры, покуда в Священных лесах меж одиноких стволов блуждает ветер перемен – без нас. Родной дом далёк и недосягаем, и с каждым днём, с каждой слащавой улыбкой в лицо, с каждым нарочито добрым словом он отдаляется от нас. Он станет чужим. Мы забудем свою суть, заболеем их верой.       – Нет!.. Не-е-е-ет!!! – завопила Рокси, запрокинув голову. – Не может быть!!!       – Сёстры мои и брат! – голос Блумиэль вихрем пронёсся по этажу. – Покуда в наших жилах бежит эльфийская кровь, а разум сияет Знанием и верой, лживые речи еретиков не навредят нам. Мы слепы и глухи. Но не беззащитны. Да воссияет вечный костёр неугасимым пламенем, да осветит священный огонь наш тернистый путь! Ведь только наша суть, наша кровь и вера дают нам силу. В тёмные времена нельзя верить глазам и ушам. Все лгут. И лишь внутри себя мы найдём ответы. Истина в сердце.       Селина шмыгнула носом и вытерла скупые слёзы.       – И правда что, – пожала она плечами, словно услышала очевидную истину, до которой долго не могла дойти.       И вдруг Муза, отступив от сборища на пару слабых шагов, тяжело повалилась на пол и склонилась лбом к влажному полу. Она громко всхлипнула и горестно взвыла. Рыдания грозили перебудить всю школу, и Селина зашипела.       – О, Великий Дракон! – проплакала Муза, подняв к Блум залитое слезами красное лицо. – Как, ка-ак тебе приходят такие мысли?! Я… Я никогда бы не подумала, что Алфея небезопасна, но каждый раз происходит что-то странное, и я убеждаюсь, что ошибалась, – она судорожно вдохнула и закашлялась. – Это значит, что Фарагонда врёт нам, да? Она же обещала, что Алфея полностью безопасна, и ни один враг не сможет нам здесь навредить. Но это неправда! Неправда! Никому нельзя верить! Мир соткан из лжи-ы-ы-ы!!!       – Э-э-э… – мудрости королевы эльфов не хватило, чтобы расшифровать суть завываний верной подданной.       А Муза наконец почувствовала себя просветлённой. Она неуверенно улыбнулась, глядя в потолок, как будто мифический Великий Дракон прямо сейчас смотрел на неё с небес и одаривал свой милостью.       Эльфы медленно отошли от неё к стеночке и с непониманием косились, боясь подходить.       – А ты о чём вообще? – рискнул поинтересоваться Кевин. – И при чём тут Фарагонда?       Муза утёрла нос рукавом и повернула к нему лицо. Она надула губы и хмыкнула: ей не понравилось, что более опытные товарищи по общине проводят для неё проверки, чтобы оценить преданность королеве и способность переводить речи с эльфийского на человеческий.       – Я расшифровала всё, что она сказала, – гордо поведала Муза хриплым после плача голосом. – Блум сказала, что Алфея – отстой, нам здесь не рады и хотят грохнуть. Все строят заговоры, но нужно стиснуть кулаки и стерпеть нападки судьбы, чтобы в итоге плохая карма вернулась тем, кто хочет нам навредить.       Тишина. Из открытого окна донеслось особенно звонкое лягушачье кваканье.       – Э-э-э… – Запас красноречия Блум окончательно иссяк.       – Вообще-то, – прокашлялась Селина и отвела взгляд, – если выцепить истинное послание между строк, госпожа Блумиэль сказала, цитирую: «Какого хрена вы занимаетесь всякой хернёй, если всё это время могли заниматься чем-то полезным – мультиками, например?». Конец цитаты.       – Она такого не говорила! – Муза хлопнула ладошкой по полу и уселась на задницу.       – Говорила, просто слушать нормально надо, – хмыкнула Рокси. – Тебе ещё многому предстоит научиться. Твой вариант перевода мог быть правильным, но ты не учла локацию. От локации зависит девяносто процентов смысла. Если бы эту речь госпожа Блумиэль произнесла перед великой битвой или после разгромного поражения, твой перевод был бы правильный. Но сейчас мы моем полы. Так что Селина расшифровала так, как Блумиэль и сказала. Вот.       – К тому же, это ещё не конец, – покивал Кевин. Взгляды обратились к Блум. Она встрепенулась, напустила на лицо страдальческое выражение, присущее властительнице угнетаемого народа, и изящно повела острым плечом.       – Долой подачки враждебного мира! Мы гордые эльфы и не потерпим издевательства.       Муза посмотрела, как друзья у стены понятливо покивали и прониклись важностью момента. Она переключила внимание на Блум, но та ещё не вышла из роли и выглядела страдающей от сильнейшей зубной боли. Иначе её подёргивания лица и странные гримасы было не назвать.       – Гм… Перевод, пожалуйста, – сдалась Муза.       – Она безнадёжна, – махнула рукой Рокси. Муза вспыхнула.       – Госпожа Блумиэль сказала, что наколдованные листья – отстой и никогда не заменят нам нормальные листья и скотч. Поэтому сейчас мы должны расколдоваться и не позорить Священную рощу.       – А что делать мне?.. – Муза была в Беливиксе. Её листья всегда были волшебными, и как их расколдовать, она не знала.       – Прикройся, что ли, – осуждающе покосилась Селина.       С плетущейся в хвосте убитой Музой Тайный клуб направился в их временное убежище в Алфее набираться сил и восполнять запасы боевого духа марафоном всех серий «Девочек-ведьм против космических планетян».       А Блум, обливаясь потом, возносила хвалу всем возможным богам, что её друзья повелись и не стали пытать её сериалами про вампиров. Охота завершилась победой Блум, но это было одно сражение из многих. Она не знала, что Селина всерьёз решила найти ей мужика; Текна выжидала, когда можно сцапать всю ораву и затащить к себе на чай и важный разговор; Лейла не теряла надежды стребовать у Блум особое заклинание; пикси ломали голову над усовершенствованием рецепта супа с головой Хранителя, а Валтор спал и видел как бы использовать рыженькую фею в своих злодейских планах.       Завтрашний день обещал быть насыщенным на приключения – такой себе сюрприз для Блум.