Репетитор Ким

Чудом попав в собственную квартиру, Тэхен еле удержал Чонгука в вертикальном положении, вовремя прислонив его к стене и придавив к ней несильно собственным весом, пока пытался разуться в темноте прихожей. — Ну же, Чонгук, постой вот так немного, ладно? — умоляет пьяного подростка Тэхен, надеясь, что тот хотя бы чуть-чуть постарается выполнить его просьбу. Гук ничего не говорит и не кивает даже. Упирается затылком в стену за своей спиной и сглатывает, устало вздыхает. Тэ надеется, что парень не упадет, кое-как дотягивается до выключателя, зажигая свет, и опускается перед Чоном на колени, чтобы развязать шнурки его грузных ботинок. Обувь Гук выбрал уж точно не подходящую для гулянок подобного рода. — Вот так, молодец, — хвалит Ким, будто маленькое дитя, когда Гук повинуется движению рук репетитора и переносит вес на одну ногу, чтобы Тэхен мог разуть его. — И теперь другую ногу… отлично. Чонгук себе на уме тихо хихикает, пока Тэхен возится с курткой младшего, пытаясь стянуть ее без истерик, а когда та швыряется в шкаф вместе с пальто Кима, школьник снова чувствует теплые руки вокруг своего тела и послушно переставляет ноги, слегка подталкиваемый Тэхеном по коридору. Глаза Чонгука отказываются открываться, мозг его и не думает соображать, а Тэхен просто счастлив, что Чон успел позвонить ему, прежде чем его вот так развезло от выпитого алкоголя. Он что-то бурчит о том, что Гуку не стоило столько пить, раз уж только вчера ему было плохо, возмущается о том, что Чон еще несовершеннолетний даже, злится, что на ночевке старшеклассников было такое количество алкоголя, что Гук умудрился напиться до потери сознания, а тот совсем ничего не слышит, сонно хихикая, даже когда Тэхен пытается парня умыть. — Перестань! — хнычет Гук, уворачиваясь от рук своего репетитора. — Вода мокрая… — кривится он, принимаясь капризничать, — фу! — Открытие века, вода — мокрая. — Тэхену очень хочется закатить глаза, но он сдерживается, строго глядя на Чонгука, который его взгляд пусть и не видит, но чувствует. Это, правда, никак не влияет на его поведение. — Тебе нужно умыться, станет лучше. — Не хочу-у-у-у-у! — протестует тот. — Нужно, Чонгуки, нужно… Школьник неожиданно для них обоих замирает, будто выключается, исчезает из этого мира на пару секунд, зависает будто бы, Тэхена немного пугая. Но только немного, потому что в следующее мгновение губы брюнета растягиваются в слабой, но счастливой улыбке и раскрываются, медленно проговаривая: — Чон… гу…ки… — словно дурачок, повторяет Гук и смеется глупо, чему-то радуясь. — Скажи еще раз! Тэхен его правда не понимает. Поэтому с таким удивлением на двенадцатиклассника и таращится, а Чон не выдерживает молчания старшего, разрываясь от нетерпения, будто бы прошла уже целая вечность и даже немного больше, и снова просит: — Ну скажи-и-и-и-и-и! Что он должен сказать? Требуется чуть больше четверти минуты, чтобы Тэхен понял, чего от него хотят, и решает использовать это в своих целях. — Если разрешишь мне умыть тебя. — А без этого никак? — тут же дует губы. — Никак, — качает головой Тэ. Гук измученно кривится, глядя на раковину взглядом, который плывет, лишь секунду задержавшись на ней, и решительно кивает всего секунду спустя. Неужели его мозг успевает так скоро обрабатывать запросы на принятие решений? — Ты пообещал! — Да-да, я пообещал, — господи, да что вообще происходит? Как Тэхен вообще дошел до того, чтобы глубокой ночью умолять пьяного подростка умыться вместо того, чтобы сладко спать в своей постельке? Над этим стоит хорошенько поразмыслить. — Можно мне умыть тебя? Гук удрученно кивает и делает шаг к раковине, наклоняясь ближе к крану, чтобы Тэхену было удобнее его умывать. Пока школьник не передумал, Ким спешит осуществить задуманное. — Какой ты молодец… Чонгуки такой хороший, такой послушный… — хвалит его Тэхен, уже думая, что абсолютно точно сошел с ума. Вряд ли кто-то мог бы подумать, что Ким Тэхен способен на что-то такое, на что-то вроде того, чтобы умолять кого-то умыться или умиленно нахваливать после, складывая губы бантиком. Никто не подумал бы, а Тэхен вряд ли верит, что подобное с ним происходит. Но не важно это, важен только факт обещанной похвалы и то, что Гук снова радуется, позволяя Киму промокнуть его лицо полотенцем. — Ты говоришь со мной, как с ребенком, — стоя с закрытыми глазами, рассуждает парень, или правильнее было бы сказать: «пьяно лепечет», — Но я не обижаюсь на тебя. — Неужели, — тихо вздыхает Тэхен. — С чего бы это? Ему почему-то чуточку смешно становится, пусть ощущение полной нелепости происходящего и не покидает его ни на секунду. Почему-то вспомнился тот дерзкий мальчишка, который хамил и каждым своим «несогласием» и протестом абсолютно любому указанию пытался доказать, что он взрослый, что самостоятельный, что умен достаточно и не нужен ему никакой репетитор. Тот мальчик, которого раздражало до ужаса, когда Тэхен пытался быть с ним помягче, терпеливым быть. В первые дни с момента их знакомства Чонгук постоянно бросал напряженно, что он не ребенок. Он обижался и злился, когда Тэхен своими мягкими высказываниями заставлял того думать иначе. Тот Чонгук сжал бы с силой челюсти и сказал бы что-то вроде того, что если бы Тэхен не был его репетитором и не нравился бы маме Чона, он остался бы уже без зубов. Мысли об этом заставляют момент выглядеть куда более забавным, чем он есть на самом деле, и Тэхен на самом деле улыбается слабо, едва слышно хмыкнув. Когда Чонгук стал вот таким? Как Тэхен мог этого не заметить? — Потому что… — Гук запинается снова… то ли теряет нить своих размышлений, то ли потому, что сказать не решается. Кажется, первое все же. — Потому… — проговаривает очень медленно, — что-о-о… Чон… гу… ки… — слоги звучат будто разные слова, но Чонгука все устраивает, кажется, и он снова улыбается широко-широко. — Ты только что назвал меня так, хен. Парень светится, в прямом смысле светится от счастья и радости, улыбается так лучезарно, что у Тэхена не получается не зависнуть на пару секунд, приклеив взгляд к чужим губам. Собственные вдруг сводит несильной судорогой и Тэхен на задворках сознания своего понимает, что ответ на его недавний вопрос очень близок к значению «да». Кажется, ему и правда губы Чонгука… целовать… хочется… Тяжело сглотнув, студент прочищает горло, будто в нем что-то застряло помимо собственных убеждений и, возможно, гордости. — Кто бы знал, что ты будешь так счастлив, когда напьешься…? Давай, пойдем… Чонгук счастлив не из-за алкоголя… Совсем не из-за него. Кое-как переместив школьника в другую комнату, Тэхен осторожно усаживает его на свою кровать и, убедившись, что тот никуда не грохнется (кроме как на матрас, разве что), спешит на кухню. Ему срочно нужна вода. И не только ему. — Выпей, — командует Тэ, протягивая Гуку стакан с прохладной водой, тот благодарно кивает вместо поклона и принимает стакан обеими руками. Тэхен улыбается слабо. Такой милаш… Осушив стакан, не раскрывая глаз, Чонгук протягивает его уже пустой Тэхену и снова кивает, невнятно высказывая слова благодарности, а потом предпринимает попытку раскрыть веки, из-за чего смешно щурится, словно детеныш крота, только вылезший на солнечный свет. — А где мы? — интересуется Гук, мысли которого, наконец, привели его к пониманию, что он находится… где-то. — У меня дома. — У тебя дома?! — шокировано, а от того, что пьян, и все, что он произносит, звучит очень медленно и растянуто — смешно, переспрашивает Чон и обеими ладонями закрывает рот, слегка покачиваясь из стороны в сторону — удивляется. Ничего себе! Чонгук у Тэхена дома. — Ва-а-а-ау, — выдыхает он восхищенно и говорит будто сам с собой, не в силах поверить в то, что с ним происходит: — я дома у Тэхена… круто-о-о… — очередная попытка раскрыть глаза, наконец, венчается успехом, так что Чонгук старательно прищуривается, чтобы сфокусировать взгляд хотя бы на чем-то. Не получается. Со стороны он выглядит забавно, резко вертя головой в стороны и то расслабляясь, то сильнее прищуриваясь и подаваясь куда-то. Тэхен не заметил даже, как слегка улыбнулся. — Ничего не вижу… — раздосадовано вздыхает Чон, чувствуя, что от резких движений его головы, та начала кружиться сильнее. — бли-и-ин… — хнычет он раздосадовано, — мне было так интересно, где ты живешь… — и тут же восхищенно: — Так круто, ты привез меня к себе…! Сердце быстро-быстро колотится в грудной клетке Чонгука от осознания, что Тэхен не только ответил на его поздний звонок, но еще и приехал к нему посреди ночи, а еще… еще привез к себе домой. Разве может Гук стать еще счастливее? — Куда еще мне было везти тебя? Оставить на улице? — Точно… — Чон согласно кивает и улыбка его радостная становится грустной чуточку, — ты просто не хотел оставлять меня на улице… понимаю. — вот блин, а он же успел обрадоваться, он успел себе придумать всякого… разного. Приятного. — Ты такой хороший, Тэхен… — выдыхает, уже успев расстроиться. Тэ старается не замечать стремительных перемен в чужом настроении. — Хочешь чего-нибудь? — Хочу… — немного уныло. — Что хочешь? Скажи мне. Может, поесть? Или спать? — Нет… — Гук распахивает губы, намереваясь что-то сказать, но замолкает, так и не издав ни звука. Решительно качает головой. — Мне нельзя говорить тебе. Ты расстроишься, — проговаривает он старательно, намеренно избегая взгляда Кима, рассуждениями младшего очень удивленного. — Я обещал вести себя хорошо и не пересекать черту… я не должен говорить о таких вещах. Парень снова раскачивает своей пульсирующей от боли головой, будто сам себя пытается убедить в чем-то, а Тэхен даже не пытается понять, о чем тот хотел попросить. Словно в трансе, репетитор подходит ближе к своему ученику и присаживается на корточки прямо напротив него, послушно сидящего на краю кровати — именно там, где его усадил Тэхен. — Тогда ложись, — звучит странным образом нежно. Может, Чонгук просто слишком сильно пьян? — Тебе нужно поспать. — Здесь? — шокировано расширив пьяные глазки и выгнув брови, переспрашивает Гук. — Мне можно спать на твоей кровати? — Здесь, — кивает Тэхен. — Тебе можно. Поймав взгляд самых красивых глаз на свете всего на секунду, Чонгук снова идиотски улыбается, закрывает глаза и счастливо хихикает. — Круто-о-о-о-о… Парень просто валится набок, считая, что этого достаточно, но Тэхен тяжело вздыхает и поднимается на ноги. Он аккуратно укладывает ноги Гука на кровать, накрывает школьника, укладывающегося поудобнее, своим одеялом. — Тэхен привез меня домой и даже уложил в свою постель… — шепчет Чонгук, укладывая лицо на чужую подушку и вдыхая поглубже все с той же странной улыбкой на его губах. — Какой хороший день… подушка пахнет, как он… так приятно… — Я тебя слышу, — предупреждает Ким, чувствуя себя негодяем, решившим подслушать чужой разговор. Чонгуку же нет до его слов совершенно никакого дела. Парень, кажется, уже почти полностью провалился в сон. — Тэхен вкусно пахнет… очень вкусно… — едва шевеля губами. — И на вкус тоже… вкусный… Чонгук ближе прижимается к подушке и сонно плямкает, полностью расслабляясь под теплом одеяла, слишком приятно пахнущего, впитав в себя аромат другого человека. Гук бы тоже хотел этот аромат в себя впитать, да так, чтобы в легких осел навсегда и не покидал сосудов… Чонгук очень хотел. — Мой Тэхен… Ким понятия не имеет, почему до сих пор не сдвинулся с места и почему неотрывно смотрит на мирно сопящего в его постели человечка. В стельку пьяного, потерявшего рассудок полностью, но не растерявшего своего обаяния. Чонгук чертовски милый сегодня, сейчас особенно. Не отдавая себе отчета в том, что происходит, Тэхен тянется ладонью к чужому лицу и прикасается к волосам, кончиками пальцев осторожно поправляя челку Чонгука. На удивление, в голове нет ни мыслей, ни вопросов. Приходится приложить усилие, чтобы перевести взгляд с расслабленного лица старшеклассника на часы. 2:49. Наполнив для Гука еще один стакан и поставив его на тумбу рядом с кроватью, Тэхен постелил себе рядом на полу и, прежде чем лечь спать, еще раз поправил Чонгуку одеяло. «Сумасшедший день какой-то», — думает Ким, закрывая глаза. На часах 3:28, Чонгук кое-как поднимается на кровати, осушает залпом стакан воды, стоящий рядом, и только позже, потерев не один раз глаза, замечает лежащего на полу Тэхена. Кое-как присев рядом с лежащим на боку парнем, Чонгук стаскивает с кровати «свое» одеяло, бережно накрывая им своего репетитора, у которого, по всей видимости, еще одного одеяла не нашлось. Кривясь, Чонгук отбрасывает прочь простыню, которой Тэ накрывался до этого момента и, не справившись с внутренним желанием, ложится рядом со своим репетитором, ныряя под одеяло и тут же пристраиваясь так близко к парню, как это возможно. Рука бережно обнимает спящего Тэхена за талию, нос утыкается в основание чужой шеи. Гук делает глубокий вдох и внутри него все приходит в восхищение. Тэхен пахнет намного вкуснее, чем его подушка. Тэхен намного теплее, чем его одеяло… Тэхен такой… такой его сердцу нужный… такой незаменимый ничем и никем в целом мире… Чонгук Тэхена так сильно… так сильно… Парень прижимается ближе к спине Тэхена и старается обнять его крепче, наслаждаясь невероятным моментом, который, возможно, всего лишь плод его воображения. Возможно, это всего лишь один из прекрасных снов, которые Чонгуку ночами видятся с тех самых пор, когда он в Тэхена по уши… влюбился. — Хен… — едва шевеля губами, проговаривает Гук тому прямо в шею, — Хен, ты мне очень нравишься… очень-очень… я никогда не думал, что можно так сильно влюбиться, — признается он, едва слышно. — Знаю, со мной не просто… и тебе не нужны мои чувства, но… мне страшно. Мне так страшно, хен… — выдыхает Чон и жмется еще ближе, не хочет отпускать, не хочет позволить отдалиться… хочет всегда-всегда рядом быть. Хочет перестать бояться и переживать. Очень хочет… — Скоро экзамены и… потом я не увижу тебя? У тебя не будет повода приходить и ты просто забудешь обо мне. А я… не смогу забыть. Чонгук правда не сможет. Ни через месяц, ни через год, и вряд ли через десять забудет. Чонгук не сможет заставить себя разлюбить. Не сможет. И не захочет этого. Это может звучать до чертиков мило и романтично, но когда объявляют дату выпускных экзаменов, такие как Чонгук впадают в депрессию, что очень тонко граничит с паникой. Всего две рюмки соджу, которые были лишь для того, чтобы Гук и его одноклассники немного расслабились и повеселели, и Чон погружается глубже и глубже в переживания, в страхи. Совсем скоро экзамены. А потом выпускной. И Тэхен непременно придет на него, потому что он обещал. А потом… что потом? Что после экзаменов для вступления в универ? Он… Тэхена не увидит больше? Никогда? Они всего два дня не виделись, а Чонгуку ужасно трудно было справиться со своей Тэхена недостаточностью. Тогда как он должен…? Как должен он справиться с мыслью, что скоро ему придется с этим парнем проститься навсегда? После пятой рюмки Чонгуку показалось, что он сможет найти ответ на дне другой бутылки. Но и там его не было… ответа не было нигде, потому что его не существует вовсе. — Хен… — снова зовет Чонгук, прекрасно зная, что ему не ответят. Может, поэтому и зовет? Может и говорит о своих переживаниях именно потому, что знает — Тэхен не слышит. Он ничего не слышит, даже если Чонгук только к нему и обращается. — Хен, это долгая история, но я слышал, как ты сказал, что целоваться со мной было не противно. Я… думал, что этого достаточно, чтобы… чтобы мы… — не заканчивает. Не может закончить. Тяжело. — Но я понимаю, что этого очень мало. Несправедливо требовать от тебя чего-то и ждать, но, хен… я не могу не ждать, — шепчет совсем уязвлено. — Может быть, если… если я подожду, ты… может, ты…? — мысли бледнеют, сон снова завладевает разумом старшеклассника, расслабляя того и заставляя голос школьника затихать, а слова растягиваться, становясь длиннее, медленнее, — Мне просто нужен повод… — вновь выдыхает Гук, потеряв последнюю мысль и начав новую, — малюсенький повод, чтобы… чтобы я… Гук засыпает, так и не договорив. Но во сне парень снова предпринимает попытку крепче обнять Тэхена и глубже вдохнуть в себя воздух, насыщенный его запахом. Из грудной клетки Ким Тэхена вытекает медленный выдох. Парень медленно раскрывает глаза, так и не сумев заснуть до этого момента, и чувствует, как жмутся к нему ближе. В груди парня с перебоями работает очень важный орган…