Репетитор Ким

Чувствуя на себе чужой взгляд, Ким Тэхен повернулся, оглядываясь по сторонам, пока не нашел глазами среди покидающих школьное здание подростков одного особенного, как и всегда, не удосужившегося застегнуть огромную черную куртку. Парень слабо улыбнулся, поднимая в воздух руку, как бы здороваясь, но двенадцатиклассник на него уже не смотрел, а может и не смотрел вовсе. Тэхену показалось, может быть? Опустив голову и упершись взглядом в пол, Гук продолжил идти по направлению к воротам, делая вид, что он Тэхена совсем не заметил. Только на половине пути до парня дошло, что Чонсон все плетется следом, лепеча о чем-то совсем несуразном. — Все, давай, до завтра! — перебивая друга на полуслове, бросает Чон, поневоле ускоряя шаг по направлению к Тэхену. Уговаривает себя игнорировать взгляд парня, не смотреть в ответ, но смотрит. Чонгук смотрит, потому что по-другому не получается и не получилось бы ни за что. — Привет, — спрятав руки в карманы, здоровается Тэхен, к собственному удивлению видеть Чонгука очень счастливый. Он знал, что, увидев парня, почувствует себя лучше, но чтобы настолько…? Гуку кажется, что он прямо сейчас растает. От того, как волосы Тэ взлохматил ветер, от дурацкого пальто, которое Киму к лицу даже очень, от румянца, который холод нарисовал на щеках студента. Чонгук тает от низкого голоса Тэ и с огромными усилиями третьекурснику не улыбается, продолжая делать вид, что появление брюнета вовсе не осчастливило его. Обманщик. — Ты почему здесь? — как можно более безразлично интересуется Чон, шмыгнув носом. А ведь сердце вот-вот из груди выпрыгнет от того, что Тэхен пришел… — М, и мне привет, — пробормотал Тэ, неловко улыбнувшись. Приветствие Чонгука и его хмурый вид заставляют чувствовать себя странно, несмотря на то, что Киму кажется — он знает причину подавленного настроения старшеклассника. Он так сильно обиделся? — Мне нельзя было приходить? — Нет, просто… странно видеть тебя здесь. Правда? Поэтому, наверное, все проходящее мимо ворот школьники на Тэхена вот так вот оглядываются? Если честно, Тэхен тоже чувствует себя очень странно. И с каждым мгновением все страннее. — Ну, ты сказал, что скучаешь, и мне захотелось прийти, — проговаривает он осторожно, неотрывно наблюдая за переменами в эмоциях на красивом лице своего ученика. Почему Тэхен только недавно понял, насколько Чонгук красивый? Как подобного можно было не замечать так долго и почему… почему с каждым разом Гук становится все красивее? Особенно, когда смотрит так удивленно, очень мило растерявшись от услышанных слов. — Я ошибся? Глупое-глупое сердце Гука выдает с потрохами, слишком громко стуча о грудину. Наверное, он больше не обижается на своего парня, потому что тот улыбается слабо и склоняет набок голову, стараясь поглубже в глаза Чонгука заглянуть. Наверное, он потому не может больше расстраиваться, что Тэхен здесь, черт побери, пришел к его школе и ждал окончания уроков, потому что вокруг Гука снова пахнет воздух чужим парфюмом, и потому что длинные пальцы репетитора ловко застегивают его распахнутую куртку так, что парень этого практически и не замечает. Чонгук больше не злится, потому что ему нравится очень, когда Тэхен на него смотрит. Особенно, когда смотрит вот так. А еще он теряется… и снова рядом с Тэхеном. — Я… — соберись, Чонгук, соберись же! — Я не думал, что ты придешь, — произносит парень, опуская взгляд, чтобы скрыть предательскую улыбку, полную радости и смущения от того, что Тэ и правда пришел. Пришел просто потому, что Гук по нему скучает. Внутри школьника творится волшебство, потому что… это ведь намного ценнее, чем ответ на его смс? — Тебе не стоило, — бормочет он, стараясь снова сделать вид, что поступок парня его вовсе не тронул и совсем не поменял местами его трепещущие от волнения органы. — Мы бы все равно увиделись через несколько часов, я бы справился. — Я тоже скучал. Словно удар под дых. Чонгук смотрит в ответ ошарашено, а в лице Тэ ничегошеньки не выдает фальши озвученных слов. Потому что он честен в каждой ноте своего сногсшибательного голоса, потому что серьезен каждой буквой такого простого предложения. Ничего такого, но Гук чувствует себя так, будто ему только что признались в любви. Впрочем, велика ли разница? Тяжело сглотнув, парень разлепляет пересохшие губы. — Правда? — Правда. Поэтому я подумал, — продолжает Ким голосом чуть более расслабленным и веселым, — что было бы неплохо, если бы сегодня мы занялись чем-нибудь, что ты мог бы посчитать не скучным. — А как же наше занятие? Предлагаешь мне прогулять встречу с репетитором? — Ну, если ты не хочешь… — Я такого не говорил! — слишком эмоционально выпаливает Гук, на самом деле переживая, что переведший взгляд на здание школы парень, вдохнувший тяжко, действительно передумал. Тэхен слабо улыбается ему, прежде чем неожиданно схватить за молнию куртки в районе груди Чона и придвинуть его к себе ближе, чтобы Гука не снесли с ног бегущие прочь из школы дети. — В этот раз это свидание, даже если ты против, — проговаривает он тише и смущеннее, чем планировал, пару раз моргнув от неожиданной близости. Он еще не привык к мысли, что ему такие вещи на самом деле позволены… он еще не привык к тому, что они с Тэ действительно пара. — Как скажешь. Куда хочешь пойти? Между ними снова «безопасное» расстояние, которое должно было бы отбить у Тэхена желание школьника поцеловать, но которое ни капельки не работает. Это… сложнее, чем кажется на первый взгляд. Себя сдерживать, то есть. На секунду Ким задумывается о том, как Гук справлялся с подобным столько времени. Как у него получалось держаться? У Тэхена почти что не… — Куда угодно, где есть еда. Я просто умираю с голоду!

***

— А как ты узнал, в какой школе я учусь? — спросил Гук, уже наполовину опустошив свою тарелку, — Я говорил, прежде чем мы начали заниматься? Или ты, как в дорамах, вычислил это по моей школьной форме? — Ты сам сказал, — не считая, что должен скрывать, ответил Ким. — Написал на первой странице моего проекта, не помнишь? «Совсем не глупый и чуточку симпатичный ученик старшей школы Сонрим, Чон Чонгук» — процитировал брюнет. — Не помнишь? — И ты запомнил… — тянет Гук восхищенно, понимая, что с того момента прошло ведь достаточно времени. — Ничего себе! У тебя такая хорошая память или в то время я уже тебе нравился? Ким Тэхен постоянно забывает, что рядом с Гуком нужно быть осторожным очень, особенно во время еды. Иначе и умереть не долго, совершенно случайно подавившись. Парень пытается откашлять пошедшую не по правильному маршруту еду, задыхается, к глазам его подступают слезы, а стоит посмотреть на Гука, кашель усиливается. Глоток воды, за ним еще один… вроде бы полегчало. — Ладно, можешь не отвечать. Сейчас это не важно, — улыбается Гук, опуская взгляд в тарелку, пока Тэхен еще пару раз кашляет, прежде чем снова решить попытаться облегчить свое состояние глотком воды. — А ты… всегда будешь приходить, если я скажу, что соскучился? Не стоило все же расслабляться. Ким снова кашляет, подавившись водой, а Чонгук выжидающе смотрит на своего репетитора, перестав жевать. Видимо, в этот раз ему все же нужен ответ. — Кажется, ты был очень голоден… — кое-как задышав снова, прохрипел старший, поднося к губам салфетку. — Встречаться с тобой намного интереснее, чем могло показаться, — подмечает Гук. — Ты безумно милый, знаешь? Хорошо, что теперь в ротовой полости Тэ нет ни еды, ни воды. Было бы не смешно, подавись он снова. — Если ты не хочешь есть, можешь заняться своим домашним заданием. — Ты же разрешил мне прогулять занятие с репетитором. — И что? — берясь за приборы, интересуется Тэ. — Это разве отменяет тот факт, что тебе нужно сделать домашнюю работу на завтра? Нет, но… — Мы же на свидании, это нечестно. — Отношения не должны мешать образованию. — Ну, Тэхе-е-ен… — Я не собираюсь становиться причиной падения твоей успеваемости. Тэхен еще не привык, что Чонгук способен в мгновение ока превращаться в наимилейшее в мире существо. Уму непостижимо, как способны его глазки становиться такими огромными, и как просто надуваются губки… и трудно передать, как тяжело Тэхену просто продолжать дышать, глядя на свое прекрасное нечто, умоляюще глядящее на него, ни слова не говоря. Дыши, Ким Тэхен, не сдавайся… Чонгуку хочется уступить. Очень сильно хочется просто откинуться на спинку стула, вздохнуть тяжело и согласиться на все, что парень способен потребовать. Тэ готов обещать школьнику что угодно, все на свете мог бы прямо сейчас уложить у его грузных черных ботинок из-за одного только этого взгляда. Тэхен такой слабый духом? Или Тэхен безгранично…? Тяжко сглотнув, Ким откинулся на спинку стула. Глаза от чонгуковых не отрывают взгляда, а младший все не сдается. Зато под его обаянием сдается Тэхен. Почти что. — Наше свидание длится недолго, чтобы дома у тебя было достаточно времени для выполнения домашнего задания, или ты делаешь его здесь, со мной, и потом мы, никуда не торопясь, займемся всем, чем ты захочешь. Секунда, вторая, третья… Гук не говорит ни слова и продолжает на Тэхена смотреть. Так смотреть, что у того медленно-медленно в порошок стираются кости. Еще никогда Киму не было так трудно стоять на своем. Еще никогда не приходилось чувствовать физическую боль только от желания сделать так, как угодно другому. Наверное, Тэ еще никогда не хотел кому-либо уступить. Чон Чонгук не сдается. Он просто не может. Он не из тех, кто в спорах проигрывает. Он не из тех, кто играет по чужим правилам. И не из тех, кем получится управлять. Гук не собирается тратить время, которое мог бы провести с Тэхеном, на никому не нужную домашку. Он не собирается позволять, чтобы их первое в жизни свидание, настоящее самое, проходило в обществе учебников или длилось всего-ничего. Еще немного, и Тэ поддастся… Гук знает, он чувствует! Нужно просто продержаться еще чуть-чуть. — Есть еще вариант, — выдыхает Ким, теряя прежнюю непоколебимость. Еще немного, и он правда развалится, а потом благополучно Гуку сдастся. Он не может. Ему нельзя. Ради Чонгука нельзя сдаваться… — Можем начать встречаться после твоего выпускного. Выбирать тебе. Чего-чего?! Последний вариант выбивает Гука из колеи. Больше никаких надутых губок — лишь распахнутый в возмущении рот. Никакой мольбы во взгляде, ей на смену пришел обиженный прищур. С губ срывается недовольный фырк. — Это нечестно, ты и так знаешь, что я выберу, — бурчит младший, искренне не понимая, почему его угораздило влюбиться в этого раздражающего парня. Тэхен правда не может быть немного более понимающим? — Тот, кто любит больше — всегда в проигрыше, — бубнит он обиженно, отодвигая тарелку и расстегивая рюкзак, чтобы достать нужную тетрадку. Чертова школа, чертова домашка, чертов Тэхен и его занудство! Ладно, только занудство чертово. Тэхена из списка вычеркиваем. Гук до невозможного милый, когда обижается. А еще немного смешной. — Поешь сначала, — выхватив тетрадь из чужих пальцев, проговаривает Тэ, ловя в ответ недоброжелательный взгляд. — И не спеши, — прочитав в глазах напротив недовольство и претензии, продолжает он, — нам хватит времени на все. Я обещаю. — Точно? — Точно. Ким Тэхен пронзительный взгляд старшеклассника выдерживает стойко, заставляя себе поверить. Гук возвращается к еде, придвинув назад тарелку и за приборы взявшись. Настроение его, правда, похуже, чем раньше, но его репетитор готов сделать все, чтобы это исправить. И приступает к делу прямо сейчас, начиная с нежного взгляда и слабой улыбки, пока убирает тетрадь школьника подальше, чтобы прочистить горло и снова заговорить: — Как прошел твой день?

***

Встречи парней вне квартиры Чонгука продолжали быть интересными и волнующими, теперь даже больше, когда перестали быть «не свиданиями» и полноценными свиданиями стали. В целом, если подумать, в них изменилось немногое, разве что теперь никто не отрицал чувств, что между парнями творились, и прикосновения, пусть и редкие, но перестали быть случайными, хоть смущающими и остались. За пределами чонгуковой комнаты младшему было трудно выражать свои чувства. Он ведь парень не то, чтобы сдержанный, да и запрещал себе многое слишком долго, так что теперь совершенно непросто ему приходилось мириться с правилами корейского общества, где нельзя, идя по улице, держать любимого за руку, если вы с ним одного и того же пола. В такие моменты настроение Чона скакало, как попрыгунчик, или походило на качели. Он то светился от радости на пустом месте, то на таком же месте грустнел или раздражался даже, порой поддаваясь злости. Понять причину подобных неожиданных изменений в чужом состоянии было трудно, очень трудно. Тэхен бы не справился, если бы только не заметил однажды печальный взгляд, которым Чонгук одарил проходящую мимо них парочку. Он ведь просто хотел точно так же переплести их пальцы… он хотел бы просто не быть обязанным даже прячущуюся в его взгляде любовь скрывать. — Чонгук? — М? — парень оборачивается и читает во взгляде тэхеновых глаз беспокойство. Улыбается нервно, чувствуя себя виноватым, и, выдохнув в ночной воздух холодной улицы, с благодарностью принимает из рук своего репетитора стаканчик горячего чая. — Я просто задумался, не бери в голову. Спасибо. Впервые улыбка Гука тэхеново сердце не греет. Впервые он чувствует, что ничего не может поделать с этим… но, возможно, впервые, ему очень хочется все изменить. Поймав взгляд юных глаз снова, Ким Тэхен большим пальцем медленно проводит по своей нижней губе, чтобы потом протянуть свою руку и тем же пальцем до жути медленно оставить нежный мазок на нижней губе задержавшего дыхание Гука. Губки Чона распахиваются еще до того, как Тэ отнимет от них свои пальцы. Кажется, он не способен думать теперь ни о чем другом, кажется, он сейчас даже дышать почти не способен, только в глаза напротив смотреть растерянно и чувствовать дрожь по телу. От такого простого касания… боже, что же с ним происходит? — Т-ты что делаешь? — Выражаю чувства. — А если кто-нибудь увидит? — Выбирая между тем, чтобы выглядеть в глазах людей, которых я не знаю, приличным, и твоей улыбкой, я выбираю второе, — спокойно проговаривает студент, поднося к губам свой стаканчик и делая из него глоток. — Кто сказал, что я собираюсь тебе улыбаться из-за такого пустяка? — прыснул Чон, отпивая чай и пряча нос в огромном воротнике своей теплой куртки, отворачиваясь от своего репетитора и продолжая путь. Колибри в груди волнуется, а на губах, спрятанных в воротнике куртки, появляется счастливая улыбка. Тэхену ее видеть не обязательно, чтобы улыбнуться, глядя за тем, как продолжает от него отдаляться Гук. Ким ее чувствует своим попробовавшим на вкус счастье сердцем, своей избалованной его сладостью колибри. — Правда не улыбнешься? — кричит он, притворяясь, что ничего не знает. — А если я попрошу? — Не дождешься! — в ответ кричит Гук и улыбается еще шире, спеша спрятать улыбку за стаканчиком вкусного чая и слегка замедляясь, чтобы Тэхен поскорее его догнал.

***

За свиданиями шли занятия, за ними снова шли свидания… несмотря на опасения, населявшие сердца обоих парней, привыкнуть друг к другу, как к своему партнеру было не очень трудно. Это оказалось чем-то легким и даже естественным. Наверное, так бывает, когда встречаешь свою вторую половинку. Чонгук решил думать именно так. Прошло всего несколько дней, но парни уже привязались друг к другу так сильно, что обоим казалось, будто вот так было всегда. И Тэхен абсолютно всегда целовал Гука при встрече будто бы, когда они были совершенно одни… и как будто Чонгук ничего подобного еще недавно от своего парня не требовал. И как будто он всегда после краткого чмока в губы улыбался совершенно обворожительно. Пару раз на их занятия все же заглянула Сонен. Они с Гуком вроде как свои отношения снова наладили. Если так можно сказать, разумеется. Девушка вела себя не так, как раньше, если говорить о ее отношении к Гуку, к Тэхену была все так же недоброжелательна, хотя немного более вежлива, но это уже особо никого не интересовало. Честно говоря, Чонгука не интересовало вообще ничего, кроме его превосходного репетитора, раздражающе далеко находящегося даже в пространстве одной комнаты, а Тэхена… его, кажется, все меньше интересовало что-либо, что не касается самого… привлекательного его ученика. И самого нахального, а еще хитрого и находчивого. Чтоб его… Дни, когда Сонен присоединялась к занятиям Гука с репетитором, тянулись долго-долго и медленно-медленно доводили Тэхена до точки кипения. Его парень-тире-ученик в эти дни, прежде чем отнести тетрадь на проверку, на полях, а временами и на страницах целых оставлял для брюнета с невероятными карими что-нибудь такое, что могло бы занять его голову на остаток вечера и, возможно, даже ночь. Это что-то всегда было разным, но всегда лишало Кима способности к концентрации. Гук всегда внимательно, лишь кое-как скрывая свое нетерпение, следил за репетитором Ким, пока тот проверял тетради, чтобы не пропустить тот самый момент, когда Тэ дойдет до самого главного. А Тэхен всегда, абсолютно всегда, на него поднимал взгляд слишком многозначительный, к сожалению, не всегда оставляя ниже слов Гука ответ своим аккуратным почерком. Ответов Тэхена Гук ждал больше всего остального, но они, как он выяснил методом проб и ошибок, появлялись под его записями, только если свое «сообщение» он отправлял почти в самом конце урока. Он, наверное, не хотел отнимать у парня способность соображать… чертов зануда. Но в глубине души Гук за такое ему благодарен, потому что, прочти он один из ответов Тэ в начале или даже в середине их встречи, на Сонен бы забил и полез бы к репетитору Ким целоваться. Да так сладко, чтобы сводило челюсти… и так долго, чтобы в легких ни капли кислорода не осталось. Эти две недели в целом прошли быстро и… Чонгук бы сказал — интересно. Да, он обязательно бы так сказал, если бы только мог говорить… Но его губы давно сдались в плен другим губам, а пальцы путают кудри чужого затылка, пока весь его организм немеет от недостатка в кислороде и воспламеняется от движений языка в его ротовой полости, от рук, сжимающих в объятиях слишком крепко… Чонгуку казалось, что полезть к Тэ с поцелуями, пока тот проверяет правильность его заданий, — весело. Чонгук думал, что это будет смешно и забавно… но забавно было только в начале. Парень думал, что будет немного неловко, но интересно, если он усядется к Тэхену на колени, и ошибся только немного, потому что это и правда в начале было чуть-чуть неловко, но вот интересно все еще. Школьник почему-то не подумал, что Тэхен сопротивляться будет совсем не долго и что не заставит Чонгука подняться. Он не допустил даже мысли о том, что парень в конце концов отберет из рук Чона бразды правления и даст много поводов отвечать на поцелуи губ и рук прикосновения. А еще Чонгук не учел, что остановиться ему будет так неимоверно трудно. Чонгуку совсем не смешно, Чонгуку совсем не весело. Но Чонгуку до одури хорошо... ему так хорошо, что между губами мешаются чувственные вздохи и неконтролируемые ахи… ему так хорошо, что дыхание сбивается с ритма, становясь бесполезно-поверхностным, что дрожит все тело от движений больших, аккуратных ладоней, по спине гуляющих, гладящих бедро Гука, вплетающихся в его волосы и нежно ласкающих щеки. Чон Чонгук никогда не любил это дурацкое кресло, давненько стоящее в его комнате, всегда считал его лишним, но сегодня… сегодня оно ему очень нравится. Так вот оно для чего здесь все время стояло — для поцелуев… Гуку стоило подумать об этом намного-намного раньше. Жадность поцелуев Тэхена не пугает — заставляет улыбаться в целующие его губы и прижиматься ближе, чувствуя, как повышается температура его крови, но крови не только его… Пальцы Тэ чуть сжимают, прикасаются ощутимее, идут у Гука на поводу… ему нравится — нравится очень. Так сильно нравится, что хочется, чтобы этот миг никогда-никогда не кончался. Поэтому дрожащие пальчики кое-как вынимают из петли белоснежной рубашки Кима первую пуговицу...