***
День рождения в этом году для Гука был определенно особенным. Начиная с того, что теперь он вроде как официально взрослый, и заканчивая тем, что сегодня он впервые отмечал его не только в кругу семьи, но и со своей второй половинкой. Из-за запланированного семейного ужина Гук не смог, к сожалению, провести с Тэ столько времени, сколько хотел, но все же домой возвращался невероятно счастливым. Улыбаться его глупо и широко заставил не подарок Тэхена и не вкусный ужин, которым он с удовольствием насладился, просто… атмосфера их праздничного свидания была такой волшебной, что не чувствовать себя самым счастливым на целом свете было просто невозможно. Аромат романтики витал в воздухе и ощущался так явно, будто сегодня день Святого Валентина, а не первое сентября, но даже не это окончательно растопило сердце Чонгука. Подарок Тэхена был превосходным и как и всегда значащим слишком много, но Гук куда больше был удивлен и рад получить другие подарки. Ханен сама создала для парня открытку. Аккуратно, с усердием и любовью объединила рисование с оригами, в итоге создав нечто уникальное и несомненно прекрасное, внутри написав огромное пожелание, чуть не заставившее Чона расплакаться. Джихен же для своего поздравления выбрал уже готовую открытку, а пожелание свое, сформулированное в свойственной ему манере, записал восхитительно красивым почерком, приложив к открытке аккуратно сложенную купюру в сто тысяч вонн в качестве подарка. Несомненно, это не так много для Гука, но он знает, что значит подобная сумма для тринадцатилетнего мальчика. Наверное, это часть его сбережений… Чонгук не ожидал, что близняшки передадут ему с Тэхеном свои поздравления, поэтому, держа в руках открытки, растекался лужицей. Степень его счастья описать было бы невозможно.***
В первые дни в университете Чонгук умудрился стать настолько популярным, что это раздражало даже его самого. Чонсон говорил, что тот ведет себя странно, что он должен кайфовать от внимания слабого пола, но Гук только фыркал недовольно и думал о том, что Пак совсем ничего не понимает. Впрочем, это совсем не странно. Чонсон ведь больше не состоит ни с кем в отношениях, так что парень видит лишь плюсы в том, что на нем собирается море заинтересованных взглядов. Чонгуку же не интересно все это, поэтому он с радостью позволяет другу флиртовать в ответ на флирт девчонок, обращенный к неприступному Гуку, и каждый раз, когда к нему подходит кто-нибудь желающий с ним познакомиться, молится о том, чтобы рядом не оказалось Тэхена. Так странно… Чонгук был уверен, что всегда будет молиться только о том, чтобы поскорее его увидеть. Провоцировать парня на ревность совсем не хотелось, потому что Чонгук отлично помнит, что это такое. А ведь тогда это даже казалось забавным… тогда, когда они еще не встречались. Тогда, когда только так Чонгук мог узнать, что он старшему не безразличен. Теперь же все по-другому. Теперь он спешит со своих занятий на очередное свидание, которым больше не нужно выдумывать оправдания, объясняя родителям, почему он так поздно вернулся домой сегодня. Теперь Тэхен может Чонгука каждый день провожать прямо до дверей его квартиры и целовать его в коридоре долго, не боясь, что их вдруг увидят родители Чона. Наверное, только поэтому Чонгуку нравится очень жить одному. И наверное только по этой причине он даже не думал отказываться от такого дорогого подарка на недавний день рождения. Гуку нравится очень, что теперь Тэхен может оставаться у него на ночь, пусть это пока что случилось всего лишь раз. Гуку нравится очень, пусть так только раз и было, вместе идти на учебу, после того, как он выспался в нежных объятиях своего парня. От квартиры Чонгука до университета идти всего-ничего. Он планирует использовать это как повод для частых ночевок вместе. Учиться в том же университете, что и Тэхен, оказалось не так весело, как Гук представлял. Коридоров здесь было куда больше, чем должно было бы, чтобы парни сталкивались при каждой возможности; аудитории были разбросаны по разным этажам и даже зданиям, а обеденные перерывы часто не совпадали. Но даже так Чону удавалось поймать взглядом спешащего на занятия любимого или же радостно помахать ему, когда сам летит, сломя голову, на пару, которая вот-вот начнется. Чонгук… оказывается, очень и очень ревнивый. Поэтому его настроение портится, когда он замечает, что рядом с Тэхеном есть кто-то, кого он отмечает как кого-то симпатичного. Чаще всего Кима в университете можно встретить в обществе Чимина, (которого Чонгук все еще не жалует), но время от времени Тэ окружают то парни, то девушки… сейчас вот их целых трое, и Чонгук определенно правильно прочел значения их слащавых улыбок. — Я конечно знал, что ты популярен, но все же… — бурчит он, когда Тэхен остается один и замечает его присутствие, — почему вокруг тебя всегда столько людей? — Разве? — искренне удивляется Тэ. — Я ничего такого не заметил. — Ну конечно, — фыркает первокурсник, прижимая учебник по философии к своей груди. — Что еще ты скажешь? — Что ты милый? — слабо улыбается Ким, стараясь заглянуть в опущенные глазки. Гук на провокацию не ведется и таять так просто не собирается. — Не дуй губки, мне слишком сильно хочется их поцеловать. Вокруг особо нет людей, никто не мог бы их услышать, кроме стен почти пустого коридора, но Чонгук все равно напрягается от неожиданности услышанного и от того, как легко Ким Тэхен вслух сказал что-то такое… еще и в таком месте… еще и не то, чтобы тихо. Раздражающе привлекательная улыбка, украсившая губы, что формы сердца, заставляет Чонгука прищуриться и собственные уста немного поджать, чтобы те не покалывало так сильно от желания ощутить упомянутый поцелуй. — Хочешь на свидание после занятий? — вновь заговорил Ким, приходя к выводу, что младшекурсник не собирается ничего ему отвечать. — Хочу, конечно! Но не могу… — тут же тускнеет Чонгук, теряя запал, разразившийся в его сердце всего мгновением раньше. — Дурацкий проект! — ненавидяще выдыхает и почти что топает от досады ножкой. Ему так хочется на свидание, а не сидеть весь вечер с кучкой малознакомых людей (не считая Чонсона), и заниматься учебой. — Кто дает людям столько заданий в самом начале года?! — Это сделано специально, чтобы вы не расслаблялись из-за предстоящего праздника, — понимая негодование Гука, выдыхает Тэхен, вспоминая, как сам был первокурсником, и как преподаватели специально в начале года давали своим студентам так много заданий, чтобы у тех ни на что больше не оставалось времени. А впрочем… зачем? — Какого ещё праздника? — Ночь первокурсника. Ты разве не видел все эти плакаты? Это странно. Плакаты, зазывающие присоединиться к празднованию ночи первокурсника, были развешаны чуть ли не на каждой стене. Не заметить их было просто невозможно. — А, это… Да, видел. Все только об этом и говорят. На ответ парня Тэ выгибает бровь, Гук же виновато прикусывает губу и этим невинным движением выдает себя и тот факт, что его уже не раз пригласили на это мероприятие. Черт, Тэхен об этом ведь узнать не должен был! К счастью, Ким не злится и даже не расстраивается. Это кажется Чонгуку немного подозрительным, а когда даже под пристальным взглядом брюнет не произносит ни слова возмущений и даже взглядом не выдает ни капли своего напряжения или расстройства — Чонгук с замиранием сердца все понимает. — Ким Тэхен? — едва сдерживая скрежет своих белоснежных зубок, напряженно начинает младший, — Сколько смертников посмело пригласить тебя стать их парой на этот вечер? Ему определенно не стоит этого знать… нет, не стоит. — Какая разница, если у меня уже есть пара на целую жизнь? Чон так хочет сказать что-то вроде: «Это ни черта не сработает!», а потом сразу: «А ну быстро сказал мне правду!!!», но проблема в том, что все работает словно швейцарские часы, и нежная улыбка Тэ кажется Гуку умопомрачительной, а сердце берется мучительно-сладкой судорогой и ноги становятся ватными вдруг… И в голове вновь и вновь проигрываются недавно сказанные Кимом слова. "… у меня уже есть пара на целую жизнь" Слов просто нет, и поэтому Гук смотрит на своего бывшего репетитора ошарашенно, растерянно и уязвленно очень, смотрит удивленно, а еще… еще крайней степени влюбленно. Слов просто нет, но это ничуть не важно. Важно то, что Тэхен только что произнес… "… у меня уже есть пара на целую жизнь…" Господи! — Удачи на занятиях, Чонгуки. И побыстрее тебе справиться с проектом. — Ты не можешь просто так уйти сейчас, — находясь совершенно не здесь своими мыслями, а выводя на сердце аккуратным каллиграфическим самые важные слова, которые слышал когда-либо, проговаривает Чон. Должно было прозвучать грозно, но звучит почти умоляюще. Этот мальчик такой милый, когда растерян… это невероятно. Они вместе уже достаточно долго, но Тэхен все еще не привык к тому, как прекрасен его Чонгуки. Он еще не привык к тому, что тот делает с его слабым сердцем. Да и разве можно привыкнуть к чему-то такому? Убедившись в том, что в коридоре они остались одни, Тэхен быстро сокращает расстояние между ними, оставляя нежный чмок на полу-распахнутых губах. Щеки младшего отчего-то рдеют, как это часто бывает, а хлопки длинных, густых ресниц стараются привести его в себя. Успешно ли…? — Их было больше десяти, да? — предполагает Гук и тут же дуется еще больше. Не видит другой причины того, почему Тэхен с ним такой милый вдруг, почему вдруг его так просто целует. Удержаться невозможно. Глаза Тэхена закатываются сами собой, а с языка слетает недовольный цок. Разве не очевидно, что он просто соскучился? — Ладно, это не важно, — заявляет вдруг Гук и сам качает головой, будто усилием воли выбрасывает из нее ненужные мысли. — Ты ведь пойдешь со мной? — интересуется, подняв взгляд глаз, которым… которым отказать почти невозможно. — Пойдешь же? Я очень хочу, чтобы мы пошли вместе. — Мне не очень нравятся такие вещи… — кривясь, начинает отнекиваться Тэхен, потому что отлично знает, чего ждать от этой тусовки. Там будет много алкоголя, еще больше людей, оглушающе-громкая музыка, которую он никогда не понимал, настоящая толкучка и не только это. Несчастные случаи, приставания, единоночные интрижки и вся ночь пьяных криков, смеха, плача и ора слов и без того непонятных песен. Тэхен определенно не так представляет для себя вечер своей мечты. Он определенно туда не хочет. Ни за что. Но эти глаза… они такие большие, такие невероятно красивые… и смотрят так внимательно, так проникновенно… у Тэхена что-то не так с кровеносным насосом, прячущимся под ребрами. — Конечно, — выдыхает он побежденно, хотя Гук так ни слова и не произнес. — Мы обязательно пойдем туда вместе. — Обещаешь? — удивляется младший. — Обещаю. — Так просто? И ты не собираешься ставить условия и требовать что-то взамен? Не понятно, кто из них удивлен этому факту больше, но все правильно. Никаких условий и никаких требований взамен. Лишь слабая улыбка, полная ласки, и предупреждающее: — Тебе пора.***
Ночь первокурсника настала слишком быстро по мнению Тэ, по ощущениям же Гука прошла уже целая вечность с того момента, как Тэхен пообещал ему, что они непременно посетят это мероприятие вместе. Нет, Гук не был воодушевлен идеей напиться или потусить с однокурсниками, кстати, людей здесь оказалось значительно больше, чем Чон ожидал. — Почему их так много…? Все они первокурсники? — Нет, конечно, — усмехнулся парню Тэхен, вместе с ним глядя на океан веселящихся на территории их университета. — Кто-то, как я, пришел за компанию, кто-то вообще не студент, кто-то решил вспомнить старые-добрые… да и здесь полно людей из других универов. — Почему бы им просто не потусить у себя? — недовольно сморщив нос, пробурчал младший. — А зачем устраивать собственную вечеринку, если у тебя есть сосед, который всегда гуляет шумно и ярко? Просто расслабься и наслаждайся своим днем. Давай сделаем все, чтобы сполна насладиться этой ночью? Переводя взгляд на своего парня, Гук немного прищуривается, а потом смотрит долго и внимательно. Тэхена будто бы подменили. Он так очевидно не хотел идти сюда, а теперь говорит расслабиться и насладиться этой ночью? — Так странно слышать это от тебя, Тэхен. — Просто пойдем уже, — подталкивая парня вперед в районе поясницы, воодушевленно выдыхает Ким. — Здесь и правда должно быть здорово. Нет, Чонгук все еще не воодушевлен идеей напиться с однокурсниками или кем-то еще, он не чувствует прилива энтузиазма, когда думает о ритмичных танцах среди множества других танцоров… ему просто очень нравится идея того, что он впервые сможет повеселиться в таком месте с Тэхеном. Это и правда было весело. Намного веселее, чем Чонгук представлял, и намного забавнее, чем Тэхен помнил со своей ночи первокурсника. То ли изменилось время, то ли сам Тэхен… Сейчас ему не казалось глупым и иррациональным ходить от одной локации к другой, участвовать в разных играх, стоять в очереди за едой и пить алкоголь, который льется рекой и не всегда в стаканы. Праздник всех первокурсников больше походил на какой-нибудь грандиозный фестиваль и удивлял своим масштабами. Может быть, Тэхен просто слишком далек был все это время от подобных вещей… Может быть, Чонгук все-таки никогда не ощущал подобной атмосферы, чтобы не удивляться такому. Время летело очень быстро. Один стакан за другим, одна игра, другая, третья… было весело, было забавно и очень круто. Гук наелся острой еды и его желудок не был в восторге от этого, но парню потребовалось совсем немного времени, чтобы прийти в порядок. Тэхен выпил не много — достаточно, чтобы расслабиться вместе с Чоном, но слишком мало, чтобы так же самозабвенно отдаться веселью, как и младший (хотя скорее всего в случае Тэ на него напала бы печаль или скука, а вместе с тем мысли о важном и сложном очень). Несмотря на степень опьянения, а может быть как раз из-за того, что выпил недостаточно, чтобы энергия лилась из него через край, Ким не отправился танцевать вместе с Чонгуком, хотя тот очень настойчиво уговаривал парня пойти с ним. Вместо этого старший находит удобное место, где можно посидеть, не потеряв из вида своего малыша, с первых же мгновений растворившегося в музыке. Чонгук чувствовал себя сегодня просто отлично, и с каждым мгновением его настроение становилось лишь лучше. Сказать честно, этим вечером он и правда забыл обо всем на свете и наслаждался простыми людскими радостями вроде вкусного пива, приятной на вкус еды, игр, в которых не так-то и много смысла, если об этом подумать, и музыки. Не было ничего особенного в этом празднике, если честно, но в то же время абсолютно все в нем заставляло Чонгука ощущать себя как-то иначе. Сегодня как никогда он чувствовал себя полным энергии и радости, переполненным жизнью… И это ощущение заставляло его улыбаться, прикрыв глаза, и все больше отдаваться музыке, позволяя ей управлять его телом и разумом. Было здорово… вот так просто расслабиться, делать то, что так сильно любишь. Чонгук как-то забыл даже, что ему так сильно нравится танцевать… просто двигаться под ритм музыки, просто позволять ей его вести… Лучше, чем прямо сейчас, Гук ощущал себя в жизни, конечно же, но виной тому всегда был Тэхен. Его руки, губы его, его глаза и голос… Наедине с собой, Гук никогда еще не чувствовал себя настолько свободным, настолько счастливым. А сейчас позволил себе кайфовать, упиваясь сладостью эйфории, текущей по его сосудам вместе с частичками алкоголя, уже в кровь пробравшимися, и каплей усталости. На губах парня сияет улыбка, выдающая то удовольствие, которое Чону приносят танцы. Ему весело, ему комфортно… ему так хорошо. И это заметно всем: и тем, кто танцует совсем рядом и старается перенять излучаемую им атмосферу чистого кайфа, и тем, кто устал и решил передохнуть, постояв в сторонке, и Тэхену, который со своего улыбающегося счастья не сводит влюбленного взгляда ни на мгновение. Песня сменяется песней, лед в стакане, в котором когда-то был лимонад, почти полностью растаял, но Тэхен не выбрасывает его, опустевший, он задумчиво крутит картонный стаканчик в своих пальцах и улыбается нежно из-за парня, завладевшего сегодня танцполом, а Тэхеном… Тэхеном уже давно. Сияние Гука не может затмить даже яркий свет прожекторов, освещающий эту ночь для отдыхающих на территории университета студентов; его улыбка многим слепит глаза, но не Тэхену… То ли он уже слишком давно ослеп, то ли у него к яркому свечению Гука выработалась резистентность, но мысли его сейчас не об этом, все мысли Кима лишь об одном. О Гуке. Чонгук превосходен. Сейчас лишь немного больше, чем обычно. Сейчас, когда расслаблен полностью и когда рад насладиться весельем. Сейчас, когда скачет под музыку, Тэхена оглушить способную; сейчас, когда одет, как всегда обожал, в огромные вещи. Гук прекрасен сейчас, когда улыбается ярко, и губы кусает когда, когда хмурит бровки, прислушиваясь к новому ритму, и когда смеется беззвучно, направляя взгляд в небеса. Чонгук… затмевает собой всех людей в этом мире и даже все во Вселенной звезды. И все потому, что он незаметно и безвозвратно завладел сердцем обычного скучного парня, почти разучившегося чувствовать хоть что-нибудь. В это сердце Чонгук вдохнул больше, чем чувства… в это сердце Чонгук вдохнул целую жизнь. Тэхену невольно думается о том, какой была его жизнь раньше, до начала их отношений… он вдруг пытается вспомнить, какой та была до их первой встречи. Смеется себе тихо, попивая невкусную талую воду, от того, как было у них все нелепо, как глупо все было тогда, в самом-самом начале. Тогда это так раздражало… сейчас это просто смешно и немного неловко. А после… после Тэхен ненароком думает о том, какой бы была его жизнь без Чонгука, вот только… дальше вопроса мысль не заходит, а по спине идет холодок. Никакой. Вот и все. Нет смысла думать об этом, ведь Чонгук здесь, с Тэхеном… Киму так повезло. И чем больше времени он посвящает наблюдению за весельем парня, тем больше он убеждается в этом. Ему повезло так, как не везет никому. С ума сходит глупое сердце из-за того, что с ним рядом тот, кому оно отдано. С ума сходит Тэхен, с влюбленной улыбкой наблюдая за тем, как наслаждается танцем тот, кто прописан под ребрами аккуратным… каллиграфическим. Поймав на себе взгляд улыбающихся темно-карих, Чонгук замирает и, в попытках отдышаться, смотрит в ответ так же внимательно, как Тэхен смотрит на него. Ким взгляда своего не отводит, выражение его лица ни капельки не меняется. Становится ясно — парень о чем-то очень серьезно задумался, и Чонгуку очень-очень нужно узнать, о чем именно. Прямо сейчас. — Что такое? — оказавшись рядом с Тэ, интересуется младший, еще не перестав ощущать привкус сладости, что подарил ему танец, на своем языке. — О чем ты так задумался? Чонгук… светится. Стоя прямо напротив и всматриваясь в глаза Тэ, Гук светится ярко-ярко и дарит Киму столько тепла, сколько подарить неспособно даже солнце. И тепло это нежно-нежно растапливает то, что от льдинок осталось в пустом стакане и в тэхеновом сердце, в его мыслях, хронически трезвых. Это тепло заставляет забыть о смелости и других каких-то совсем бесполезных вещах. В этот самый момент все становится очень просто. В этот самый момент Тэхен позволяет себе, наконец, быть предельно честным. От самого начала. До самого конца. — Я люблю тебя. Он не говорит ничего больше. Лишь произносит эти слова так просто, будто нет в этом ничего трудного очень, и выдыхает тут же с облегчением, у Чонгука же похищая его дыхание… и улыбку тоже. И все веселье, которое в глазах младшего радостно так плескалось. Ким Тэхен будто бы сердце из груди Чона забрал. — Ч-что? — несколько раз моргнув, переспрашивает Гук, придя к определенному выводу. Он ведь просто пьян, а еще здесь чертовски громко. Ему просто послышалось… не могло быть по-другому. Они вместе уже столько дней, столько месяцев вместе, но Тэхен… он ни разу за все те минуты их отношений не сказал ничего даже вроде простого: «Ты мне нравишься». Нормальные люди начинают с таких вещей. Ты мне нравишься. Я влюблен в тебя, кажется… Чонгук был тем, кто много-много раз говорил о своих чувствах, Тэхен же… очень редко лишь говорил что-то вроде: «Ты сводишь меня с ума», чему Гук не придавал особого значения, если честно, потому что… мало ли, что человек под этими словами на самом деле в виду? А сейчас… «я люблю тебя»? Вот так просто? Спонтанно вот так? Быть не может. Потому с замиранием сердца, Чонгук еле слышно требует: — Повтори. — Я люблю тебя, Чонгук, — проникновенно так, что до самой сути, до истоков… так бездонно и так безбрежно, что Гуку не выбраться, ни за что не удержаться на поверхности его заполнивших чувств от этих слов, от взгляда Тэхена, от его тихого голоса, вдруг оказавшегося слишком близко… внутри трепещет каждая клеточка, каждая… Тэхену этого кажется слишком мало. — Безумно сильно люблю. Слова эти пьянят куда сильнее выпитого алкоголя и напрочь стирают усталость, успевшую накопиться в каждой мышце тела младшего после его активных танцев. Слова эти заставляют его маленькую колибри искать отчаянно выход из вдруг ставшей ужасно тесной реберной клетки, быстро-быстро ударяясь о ее стенки и чирикая что-то без остановки на языке эйфории. Чонгук чувствует, будто задыхается… внутри его распирает как будто, и ощущения, которыми он полон, такие приятные, но… но ни вдохнуть не получается, ни выдохнуть. Не выходит что-то ответить в то же мгновение, и подумать о чем-ниубдь не получается тоже. Он лишь вновь и вновь в голове своей прокручивает слова, услышать которые не думал и не надеялся, и которые уже долгое время силой сдерживал на языке. «Я люблю тебя…» Разве может человек сказать что-то ценнее, красивее…? Чонгук светится… Светится куда ярче, чем прежде, сияет так ярко, как никогда еще не сиял, и своей широкой улыбкой завораживает взгляд двух влюбленных до самой последней капли и любящих до малейшей частицы. Прямо в это мгновение глаза Ким Тэхена передают слишком много всего… а может быть Гук лишь сегодня научился читать то, что в них уже очень давно было прописано? Счастливая улыбка Гука вторит радостному щебетанию маленькой запыхавшейся колибри, а взгляд блестит столь восторженно, что Тэхен от глаз младшего, ставших вмиг прекрасным произведением настоящего искусства, своих не может отвести, даже чтобы заметить, как тот старательно поджимает губы, спустя какое-то время. «Я люблю тебя» голосом Ким Тэхена теперь навечно поселено в сердце, записано в голове. «Я люблю тебя» заставляет парня рдеть и улыбаться глупо, даже когда тот старается успокоить сердце и стать серьезным. Слова эти не дают замечать ничего из того, что творится вокруг, заставляют прятать счастливый взгляд и моргать часто-часто, но все равно не справляться… не справляться с чувствами. С Тэхеном не справляться. — Ты жестокий Тэхен, — выдохнув все же, проговаривает первокурсник и смотрит на парня то ли упрекающе, то ли обиженно просто. — Знал? Прямо сейчас я очень хочу броситься к тебе на шею и много-много целовать, но мне нельзя. Знаешь, как это несправедливо? Негодование было тем, что пришло вслед за слепой эйфорией. Нет, оно ее не убило, лишь немножечко притупило, заставляя кусать губы для всех незаметно и жалеть о том, что вокруг слишком много людей… Тэхен и правда чертовски жестокий парень. Даже такой прекрасный момент как этот не дал прожить на полную. Хотя… правда ли виноват в этом Ким? В том, что Гук, как бы ни хотел, не может к устам его припасть поцелуем прямо здесь и прямо сейчас? Поцелуи Чонгука — сейчас именно то, что Тэхену чертовски нужно. И сейчас он понимает тоже, что сам себя их лишил. — Прости, я… давно должен был сказать тебе. — Насколько давно? — с замиранием сердца. С самого начала… — Очень давно. Один… Два… Три… Ровно столько ударов пропустило чонгуково сердце, прежде чем он вновь заставил себя вдохнуть. Ему нужно что-то сказать, он обязан что-то ответить, а не пищать сумасшедшей маленькой мышкой внутри от того, что не может еще счастливее стать. — Я… — всего один вдох, Чонгук, всего лишь одна попытка справиться с гипоксией… — я так сильно тебя люблю, Тэ… — наконец-то словами и с губ, наконец-то вслух очень честно. — Я очень боялся, что если скажу об этом, ты испугаешься или еще что-нибудь, но… Место крайне неподходящее, но ты должен знать, что… что я тоже люблю тебя. Не дышать… лишь смотреть в глаза полные бликов Вселенной, в них тонуть все глубже и глубже, ощущая в груди лишь трепет, а на кончиках пальцев дрожь. Тэхен никогда не думал, что способен удивиться чему-то… он не был готов к тому, чтобы что-то новое ощутить. Не волнение, нет, не совсем даже радость и не восторг столько, сколько… умиротворение с нотками счастья, очень сладкие, нежные очень, будто порыв весеннего ветра свежие, и красивые, словно просторы Вселенной. В этот миг замирает целый мир. В этот самый миг лишь глаза в глаза, и только сердце стучит в том же ритме, что и другое сердце. — Я люблю тебя, — повторяет снова Чонгук и улыбается так, что по телу Тэхена иголки, иголки, иголки… до приятного больно. Отрезвляюще и пьяняще тут же. Как всегда необычно, но как и всегда слишком честно. В этот миг где-то там в просторах Вселенной зарождается новый, до сих пор неизведанный людьми мир. Этот мир называется безграничным счастьем. — Давай уйдем? — подступая ближе, предлагает Чонгук. — Нет, останемся, — слегка улыбнувшись, качает Ким головой, хотя ему это место покинуть очень-очень хочется. — Сегодня твоя ночь, наслаждайся. — Каждая ночь моя, когда ты со мной. В эти глаза невозможно не влюбляться снова и снова… у Тэхена не было даже толики шанса с самого-самого первого дня. — Твоя любимая песня, — кое-как заставляя себя вернуться в реальность, оповещает Тэ и не сдерживает своей улыбки, ставшей очевидно шире. — Иди, еще потанцуй. Нам же некуда спешить, ведь каждая ночь принадлежит лишь нам. — Ким Тэхен, ты должен знать, что сегодня официально лучший день в моей жизни, — заявляет Чонгук очень громко и радостно улыбается, отступая в сторону танцпола, чтобы всего мгновением позже снова отдаться танцу, в котором слишком очевидно читается любым, бросившим на парня взгляд, человеком, что Чон Чонгук сейчас просто безмерно счастлив.