Будет больно

       POV мистер Филлипс        Открываю глаза в полной темноте. Чувствую, как холод забрался под мою кожу. Тело начинает трясти, а глаза наконец фокусируются. Передо мной маячит знакомое лицо — Клайв, что есть силы, ударяет меня ладонью по лицу.        — Очнулись? — кажется, впервые слышу его голос. Что нужно от меня водителю, которого Джо одобрил на эту должность? Может Джо тоже предал меня?        Я поворачиваю голову, понимая, что Джо безжизненным мешком сидит рядом со мной, опустив голову на грудь.        — Встать можете? Надо убираться от сюда, — Клайв протягивает мне руку, и я спешу схватиться за нее.        — Что с Джо?        — То же, что было и с вами — вы оба надышались пропофола, — он пытается поднять Джо, подхватив его под мышки.        Я до сих пор плохо чувствую свои собственные ноги, но понимаю, как сейчас трудно Клайву сдвинуть тушу Джо с места, особенно если принимать во внимание, что раньше водителю пришлось вытаскивать нас обоих, в прямом смысле, из-под земли. Становлюсь с другой стороны, помогаю затащить Джо в машину.        К капоту машины прислонено еще два тела. В свете фар я понимаю, что никогда их еще не видел, значит, они не работают на меня, значит именно они, устроили мне такой «сюрприз». Клайв замечает мой интерес.        — Я расскажу по дороге.        — Нельзя их тут оставлять, надо избавиться от тел, — я успел заметить следы крови на груди одного, и такие же на лице и шее второго — они мертвы, так что не смогут быть мне полезными в дальнейшем.        — Их машина, стоит дальше, — он показывает себе за плечо.        — Я подгоню ее, а ты попробуй привести Джо в сознание, надо вытащить и наших ребят.        Не дожидаясь ответа, я отправляюсь в темноту искать припаркованную машину.        — Может уже объяснишь нам? — стоит нам израсходовать весь запасной бензин и поджечь машину, как мы незамедлительно уезжаем прочь. Очень жаль, что пришлось поджигать собственную теплицу. Но другого выбора у меня все равно не было. Клайв ведет машину, наполняя салон едким дымом.        — Вы сказали ждать вас наверху, и я вышел покурить. Потом я заметил фары, они включились и выключились. Ваши работники вряд ли бы стали прятаться от вас — я так решил. Я сел обратно в машину и отъехал вниз, оставив машину неподалеку старого барака. Когда я вернулся к башне, фары машины снова были включены, а около люка сидел парень. По баллону рядом с ним я понял, что вас там не веселящим газом побаловать решили. Я выстрелил, но промахнулся, — он цокнул языком, — пуля только задела его, и он тут же дал деру к тачке. Разрешения на оружие у меня нет, так что лишних проблем не хотелось. Я догнал его почти у самой машины. Оттуда показался еще один и мне пришлось стрелять в упор.        Я схватился за голову, понимая в каком положении мог оказаться, не найми мне Джо этого странного человека. Он бросился стрелять в людей, работая на меня без году неделя! Но если бы не он, кто знает, где я очнулся.        Сомневаюсь, что в этот раз меня собирались убить быстро. Тогда бы не стали использовать пропофол, а пустили бы такой же газ, как моим ребятам. Меня явно собирались перевести на другое место. Но зачем? Если они владеют информацией о моих передвижениях, о моих делах, что же я знаю такого, чего не знают они?        — Босс, пока мы загружали машину, я кое-что заметил, — Джо протянул мне телефон.        У обоих парней на предплечье была одна и та же татуировка трехглавого пса.        — Цербер, — я знаю кто они такие и чем живут. Но уж никак не мог подумать, что моя продажа наркотиков помешает им торговать оружием. Наши пути впервые пересеклись четыре года назад, и тогда нам удалось решить конфликт малой кровью. — Придется нанести им визит, Джо. Ты сегодня останешься у меня, — говорю я Джо, — Клайв, будь завтра у меня в десять.        Мы выходим из машины у моего дома. Клайв без замедления разворачивается, оставляя нас одних. В доме нет света.        — Дженнифер уже легла спать?        Войдя внутрь, я попадаю в полнейшую тишину. Джо, явно собирающийся выпить стакан другой бренди, направляется к бару. Я поднимаюсь наверх, желая, как можно скорей оказаться в постели.        Дженнифер нет ни в гостиной, ни в душе, ни в своей спальне. Ее телефон молчит.        — Поставь стакан на место! Звони Клайву, пусть возвращается! — кричу я со второго этажа, листая список контактов. — Алло, проверь счет Обернетти, живо!        На том конце трубки я слышу сонное бормотание.        — Новых переводов нет, босс.        Это еще не значит, что он не приложил руку к отсутствию моей жены дома в два часа ночи. Мы снова садимся в машину, и по моему голосу всем становится понятно, что времени переспрашивать у нас нет.        Огромный особняк Обернетти даже в такое время отлично освещен. Клайву приходится резко затормозить, потому что я уже дергаю ручку двери. Я буквально взлетаю по каменным ступеням, начиная барабанить в дверь. В окнах загорается свет.        — Ник! Выходи сейчас же, Ник! — я в самом настоящем бешенстве. — Если ты хоть пальцем ее тронешь, я выпущу тебе кишки через рот, а после набью твое пузо мячами для гольфа!        Дверь мне открывает дворецкий Обернетти.        — Мистер Филлипс, — дворецкий пытается меня остановить, но я с силой отталкиваю его, забегая внутрь. — Мистер Филлипс, подождите! — он бежит следом, в надежде исправить свою оплошность. — Мистер Обернетти очень плохо себя чувствует, у него страшный грипп! Мистер Филлипс!        Джо хватает его за шиворот, предотвращая любые его попытки догнать меня. Слышу, как все еще кричащего про грипп дворецкого, запирают в кухне. В доме поднялся такой шум, что не удивлюсь, если передо мной сейчас встанет охрана. Однако, этого не происходит, и я наконец достигаю своей цели. Обернетти испуганно сидит в своей кровати, прижимая к груди ночной колпак.        — Дж… Джером, мальчик мой, ты знаешь который час? — Обернетти смотрит на меня осуждающе.        — Да, Ник, знаю, — я останавливаюсь перевести дух, — самое время задать тебе парочку вопросов.        — Я подхватил страшный грипп… — начинает Обернетти, но давится своими словами, когда я хватаю его за шиворот рубашки. — Боже правый, Джером! — Ник взвизгивает от страха.        — Где она? Где моя жена, больной ты ублюдок?! — я трясу на удивление легкое тело старика, как тряпичную куклу.        — Откуда же мне знать, право слово? Я видел Джен последний раз на похоронах.        — Отпусти его и медленно отойди к стене, — слышу я сзади, чувствуя, как мне под лопатку упирается дуло пистолета.        Мне приходится медленно разжать кулаки, позволяя Обернетти в страхе отползти дальше. Джо, черт возьми, где тебя носит?! Я отхожу к стене, поднимая руки над головой.        — Ты ответишь мне за всех, Ник.        — Джером, клянусь тебе, я тут ни при чем! Я думал, что это ты убираешь конкурентов!        Я зажимаю уши, потому что прозвучавший выстрел в ту же секунду оглушает меня. Крича от боли и хватаясь левой рукой за простреленную ногу, охранник Обернетти не глядя стреляет.        Я чувствую боль в плече, касаюсь этого места пальцами. Они сразу же вымазываются кровью — он задел мое плечо. Джо подходит ко мне, закрывая собой.        — Прекратите стрелять! — вопит Обернетти, поднимаясь на ноги на кровати. — Я не трогал Дженнифер, черт тебя дери, Джером! Я не имею никакого отношения ко всему случившемуся с Винсом и Лесли! Убирайся сейчас же из моего дома, или я вызову полицию!        Только сидя в машине и прижимая к ране пиджак Джо я немного остываю. Сказанные в запале слова Обернетти приводят меня в чувства — он не упомянул покушение на меня, не сказал про Дэвида. Хотя с другой стороны, этим бы он сто процентов выдал себя. Я так запутался! Я уже не понимаю, кому я могу верить!        — Вам повезло, пуля лишь задела плечо, — доктор Брайт закончил обрабатывать рану и потянулся к шкафчику, — наложу пару швов и отпущу вас.        Каково было мое изумление, когда Дженнифер выбежала мне навстречу из дверей нашего дома. Она была абсолютно в полном порядке, если не считать красных глаз и растрепанной прически.        — С тобой все в порядке? — она бросилась ко мне, крепко обнимая, тем самым подавляя на корню мою злость. Ведь я готов был растерзать ее. — Почему не брала трубку? Ты хоть понимаешь, что я надумал?        — Мне уже позвонил мистер Обернетти, — она всхлипывала на моей груди, боясь поднять на меня глаза, — прости меня, Джером. Мы просто засиделись с Милли, а когда Ник, когда он сказал, что его охранник в тебя стрелял, — она снова начала плакать, вымазывая мою рубашку тушью. — Я так испугалась! Так испугалась, что останусь одна!        — Идиотка, — вздыхаю я, сдерживаясь, чтоб не назвать ее как похуже.        POV Питер        После полученной от Милли информации я совсем не горю желанием вновь оказаться в компании мистера Филлипса. В своей жизни я не сделал никому ничего плохого, хорошего, конечно, тоже, но не убивать же меня из-за этого. А судя по тому, как напугана была Милли именно это меня и ждет, если я и дальше продолжу свое «сотрудничество» с мистером Филлипсом. А как отказать человеку, зная, что он может убрать тебя с шахматной доски одним пальцем?        Это взрывает мой мозг, порождая внутри панику.        На мое счастье мистер Филлипс вновь забывает о моем существовании, не давая о себе знать. И я был бы несказанно рад такому стечению обстоятельств, если бы Джо, как и раньше, привозил мои деньги. Но громила не появился у моей двери ни вчера, ни сегодня. Значит ли это, что наш уговор утратил свою силу и я теперь абсолютно свободен?        На третий день я обнаруживаю себя за поисками несчастных случаев в ЛА. Погибшая в ДТП девушка является самой страшной новостью этого города за последнюю неделю, на ровне с пожаром у старой водонапорной башни, унесшим жизни шестерых неизвестных наркоманов. Нигде и слова нет о пропавших без вести, и не мелькает имя владельца клуба. Чего я боюсь больше — остаться без пассивного заработка или увидеть в графе погибших имя мистера Филлипса? Если он умрет, я уж точно освобожусь от своих перед ним обязательств.        С другой стороны, не так уж и сильно они меня тяготят.        Неожиданно для самого себя, я вскакиваю от радости, стоит мне прочесть смс от мистера Филлипса. Он предупреждает о том, что вечером меня будет ждать машина. Значит он жив! С чего бы мне так сильно желать ему долгих лет жизни? Я проживу явно дольше, если буду держаться от него подальше! Но даже эти довольно рациональные мысли не в силах побороть ту легкость, что подарило мне это сообщение. Жив, зараза!        В назначенное время я спускаюсь вниз, и обнаруживаю припаркованное такси. Мистера Филлипса не видно на пассажирском месте, да и салон за водителем пустует. Еще раз перечитываю сообщение: «в семь я пришлю за тобой машину».        Это мог написать кто угодно, и, если я сяду в это такси, меня скорее всего увезут подальше за город, закапывать в землю, думаю я, прячась за дверью. Хуже явно не будет, если я уточню этот момент непосредственно у самого мистера Филлипса.        — Ты вызвал мне такси? — я не собираюсь тратить время на условности и сразу перехожу к волнующему меня вопросу.        — Да, я не смог отправить к тебе Джо, — отвечает мне явно мистер Филлипс, чей уставший голос уже больше недели прокрадывается в мои сны.        — Хорошо, а то я уже было подумал… Не важно, — я кладу трубку, ощущая, как сильно забилось сердце. Я успел сам себя похоронить! Надо предупреждать о таких мелочах!        Меня высаживают около высоченного здания. Я как-то проходил мимо, задрав голову и думая сколько может стоить номер в таком отеле. Узнать мне этого не доведется и сейчас, потому что Джо, встретивший меня у стойки регистрации, молча протянул мне ключ-карту.        — Ты ведешь меня в ресторан, а теперь снимаешь номер в самом дорогом отеле города, — лишь успеваю сказать я, пока меня не заткнули поцелуем. Мне так нравится его инициатива. Мне так нравятся его поцелуи. Мне так нравится он. — Ты влюбился что ли?       — я не отрываю от не глаз.        Он красивее всех, с кем я когда-либо работал. Даже появившаяся щетина не портит его лица.        — Я не рассчитал время, — улыбается он, замечая мой интерес к его легкой небритости, — думал, успею принять ванну.        — Я не буду тебе мешать, — огромная кровать и плоский телевизор уже перетянули на себя одеяло. — Так уж и быть, я подожду тебя.        Он улыбается мне, от чего я чувствую жгучую потребность стереть эту улыбку поцелуем. Но я не готов это сделать, не хочу дать ему повод думать, что привязался к нему. Я уж точно не покажу ему этого! Не признаюсь, как волновался пока он не писал, как боялся увидеть его имя в сводках новостей.        Мистер Филлипс скрывается за дверью ванной комнаты, пока я удобно располагаюсь на кровати. Мысли упорно возвращаются к нему, пока я листаю каналы. К черту, шоу Эллен я могу и дома посмотреть! Я без стука вхожу в незапертую ванну.        — Там нет ничего интересного, — отвечаю я на немой вопрос мистера Филлипса, который уже опустился по пояс в воду.        Я опускаюсь на пол, устраивая руки на бортике. Я видел уже больше, чем кто-то мог себе представить так что совершенно без стеснения пялюсь на красивый торс мистера Филлипса.        — Что у тебя с рукой? — я киваю на его перебинтованное плечо, стараясь держать лицо непроницаемым.        — Охранник мистера Обернетти растерял свои навыки стрельбы по людям, — насмешливо бросает мистер Филлипс, мокрой рукой касаясь моей щеки, притягивая к своим губам.        Я знал, что он поймет намек. Я хотел, чтобы он понял! Но я не ожидал такого после чистосердечного признания, что в него кто-то совсем недавно стрелял!        — Какого черта?! — я подрываюсь на ноги. — В тебя стреляли уже два раза! А ты спокойно лежишь в ванной!        — Ну я не умею лежать в ванной неспокойно, — устало парирует он, опускаясь теперь в воду по шею.        — Надо заявить в полицию! — после этих слов я был удостоен самого презрительного взгляда на всем белом свете, моментально поняв, что сморозил глупость. Я все же возвращаюсь в прежнее положение, устраивая на краю ванной голову, пальцами касаясь воды. Поворачиваю голову набок и смотрю мистеру Филлипсу в глаза. Он молча выдерживает мой взгляд, больше и не думая предпринимать что-либо.        Как же он красив, думаю я, отмечая его идеальные брови, темные глаза и обворожительные ямочки на щеках. Опускаю руку в воду, касаясь ладонью его груди. Ямочки на щеках становятся глубже, а губы растягиваются в еще более широкой улыбке. Чертовски красив, мамочки!        — Можно я тебя поцелую?        POV мистер Филлипс        — Можно я тебя поцелую? — этот вопрос просто пропитан непонятной мне нежностью. Питер еще никогда не говорил со мной таким тоном.        — Можно, — конечно можно, будь ты неладен, я готов научиться рекордно долго задерживать дыхание, чтобы ты мог целовать столько, сколько захочешь.        Он становится на колени и, перекидываясь через борт ванны, целует меня. Я не закрываю глаза, понимая, что вряд ли когда-то еще смогу оказаться в таком положении, поэтому хочу, как можно дольше наблюдать за проявлением его инициативы. Его язык скользит у меня во рту, заставляя играть по его правилам. И я готов на это. Но мне бы хотелось большего! Хочу, чтобы это было доступно мне всегда! Хочу, чтобы сейчас он был гораздо ближе ко мне. Он гладит мою шею пальцами, даже не думая, до чего доводит меня.        Я тяну его к себе, заставляя вжаться животом в край. Кладу руки на его плечи, из-за чего футболка Питера моментально намокает. Он разрывает поцелуй, чтобы стащить ее с себя. Я впервые вижу его без одежды. Бледная кожа, на которой явно останется любой мой поцелуй, ровные кубики пресса, и плоский живот не дают мне отвести взгляд. Я так хочу его. Но не могу нарушить своего слова. Я снова удостоен поцелуя, в этот раз медленного, мучительного. Питер забирается пальцами мне в волосы на затылке, отчего у меня сводит низ живота.        — Может ты уже накупался? — он выдыхает где-то около моего уха, пока я стараюсь дотянуться до его шеи.        Я поднимаюсь из воды, но Питер не спешит передать мне полотенце, которое стащил у меня из-под носа. Он становится напротив, медленно вытирая мою грудь. Еще никогда меня никто так сильно не изводил, при этом четко дав понять, что мне не достанется.        — Может достаточно?        — Погоди, еще вот тут, — он опускается полотенцем к моему паху, проходясь нежной тканью по вставшему члену. Издевается надо мной, понимаю я, замечая, как он прикусил нижнюю губу.        Я все же перешагиваю край ванной, не дождавшись на то разрешения своего мучителя. Вода струится по моим икрам, быстро собираясь в лужу.        — Ну вот, посмотри, что ты наделал, — цокает языком Питер, однако из моих объятий не вырывается. — Если ты поскользнешься и упадешь на меня, мне пиздец, — смеется он, когда я подхватываю его под ноги, устраивая на своей талии.        — Поцелуй меня еще раз, — прошу я, аккуратно переставляя ноги, стараясь лишний раз не отрывать их от пола.        Питер склоняется надо мной, положив ладони на мои щеки, он припадает к моим губам снова и снова, пока мы не оказываемся у кровати. Совершенно забыв даже примерное расстояние до нее, я врезался, ударившись о металлический каскад ногой. Я отпускаю ноги Питера, за которые поддерживал его, пока он в свою очередь убирает руки с моей шеи. От этого необдуманного маневра он тут же летит спиной на постель. Я нависаю над ним, упираясь руками по обе стороны его головы.        — Никакого секса, мистер Филлипс, — продолжает гнуть свою линию он.        Я киваю, припадая к его шее. Целую ее, оставляя яркий след. Хоть так, но ты будешь моим. Питер поворачивает голову, позволяя мне оставить еще больше засосов. Я опускаюсь ниже к ключицам, кусаю его, тут же чувствуя, как он впивается ногтями в мои плечи.        — Ты позвал меня сюда не для этого, — тяжело дыша, шепчет Питер.        Я кладу руку на его пах, ощущая, что он возбужден. Он хочет моих поцелуев, требует меня продолжить, извиваясь подо мной и гладя мои плечи, он просит меня не останавливаться. Да я и не собираюсь. Опускаюсь на кровать рядом с ним, он тут же поворачивается на бок, закидывая на меня ногу. Снова и снова целуя меня. Я глажу его грудь, свободной рукой расстегивая ширинку его джинс.        — Никакого… — ему не хватает воздуха, чтобы сказать предложение целиком, — секса.        — Я помню, — успокаивающе соглашаюсь я, все же касаясь наконец его члена. — Тебя сильно удивит то, что я тоже хочу сделать тебе приятно?        Он жадно облизывает губы, отрицательно качая головой. Я толкаю его обратно на спину и, выпрямившись, стаскиваю его джинсы вместе с нижним бельем. Питер закидывает руки над головой в попытках ухватиться за что-нибудь. Снова наклоняюсь над ним, касаясь губами пресса, живота, паха. Смотрю ему в глаза, прежде чем медленно накрыть его член губами. Стоит мне пару раз опустить голову, как по его телу ощутимо проходит дрожь. Я поднимаюсь рукой выше, успокаивающе проводя по его груди. Питер сильнее расставляет ноги, позволяя мне наконец устроиться чуть удобнее. Он начинает стонать, жадно вдыхая воздух, я чувствую его руку на своем затылке, когда в очередной раз выпускаю член изо рта. Я остановился нарочно. Я полностью отстраняюсь от него, дрожащего, стонущего, с покрасневшим лицом и тонкой струйкой слюны в уголке губ. Я хочу смотреть на него, видеть, как ему нравится то, что я могу предложить ему.        — Почему ты… — он смотрит на меня, с новой силой заливаясь краской, ведь я смотрю на его прекрасное тело, поддающиеся каждому моему прикосновению.        — Чего ты хочешь, Питер? — я медленно облизываю свой палец, не сводя с него глаз.        — Я… я-я, — он теряется, потому что я сжимаю его член рукой, медленно проводя по нему.        — Если дело в деньгах, я могу платить тебе тысячу за каждый секс со мной.        — Завались, а? — он сгибает ноги в коленях, позволяя мне придвинуться ближе. — Я хочу тебя.        Я не могу сдержать радости от своей победы и прикусываю кожу над его пахом. Здравый смысл заставляет меня оставить Питера на некоторое время без внимания. Я подхожу к тумбочке, доставая оттуда смазку.        — Презервативы? — Питер старается заглянуть мне через плечо, став на кровать коленями и прижимаясь к моей спине грудью.        — Думаешь, я бы заставил тебя пройти обследование у доктора Брайта, не будучи уверенным в своем собственном здоровье?        Питер целует меня в плечо, как бы извиняясь за свое недоверие. Я считаю это правильным, однако презервативы доставать не спешу, полностью уверенный как в себе, так и в нем.        — Иди сюда, — я снова опускаюсь на кровать, притягивая его к себе за талию. Вместо этого Питер отталкивает мою руку, располагаясь на кровати лицом вниз.        Умный мальчик, думаю я, проводя рукой вдоль позвоночника. Его бедра поднимаются выше, когда моя ладонь касается их. Я устраиваюсь у него между ног, продолжая гладить ровные ягодицы. Я вижу, как они напрягаются стоит мне сжать и чуть развести в стороны.        Я целую его в поясницу, медленно спускаясь ниже, прихватываю губами кожу. Питер пытается обернуться, чтобы увидеть меня, но получается у него это с трудом.        Выливая между ягодиц смазку, пальцами касаюсь ануса. Они входят легко, от чего я не могу сдержать усмешку.        — Да ты лжец, Питер, — я почти ложусь на него, несильно кусая за мочку уха.        — Закрой рот, и постарайся растянуть меня сильнее, мне не приходилось этого раньше делать, и я не уверен, что у меня получилось, — я прям чувствую, как он смутился, стоило мне уличить его во лжи.        — Обязательно, — обещаю я, не жалея смазки, старательно растягивая его.        Мои пальцы погружаются достаточно глубоко, чтобы Питер начал выгибаться, пытаясь сдержать стон.        — Ох, как мне повезло с тобой, — улыбаюсь я, продолжая давить на его простату. Я наконец убираю пальцы, позволяя Питеру опуститься грудью на кровать и выровнять дыхание, — ты можешь сдерживаться, сколько пожелаешь, я все равно услышу твои стоны.        Он переворачивается на спину, поднимая брови.        — Неужели? Спорим?        Я размазываю смазку по своему члену, глядя на то, как Питер не сводит с этого глаз. Подхватываю его под коленями, резко притягивая к себе.        — Спорим, — киваю, и начинаю медленно входить в него.        Даже смазка и тщательная подготовка не принесут пользы, если пустить все на самотек.        — Согни ноги и держи колени, — советую я, и, когда Питер, переборов первую вспышку неприятных ощущений все же следует ему, могу наконец освободить свои руки.        На время остановившись, я обхватываю его член пальцами, начав водить по нему рукой. Он все еще возбужден, значит я не причинил ему достаточно дискомфорта, наивно решив войти, не прибегая к помощи дрочки. Когда дыхание Питера снова сбивается, я продолжаю входить в него. Делаю это медленно, стараясь заглушить ощущениями от стимуляции члена. Питер впервые громко стонет, тут же кусая себя за губу.        — Черт! — выдает он, отпуская правое колено, и освободившейся рукой начиная тянуться к члену.        — Придурок, — смеюсь я, наконец войдя до конца. — Просто доверься мне, ок?        Он кивает головой, не сводя с меня глаз, и снова сгибает ногу в колене. Я начинаю двигаться в нем, чувствуя, как быстро сбивается мое дыхание. Я по-прежнему дрочу ему, чтобы помочь расслабиться.        — Бляяяять, — Питер резко отпускает руки и выгибается, запрокидывая голову назад. Я явно попал по его простате, потому что он тут же сжал меня внутри, от чего перед глазами начали плясать черные точки.        — Полегче, Питер, — выдыхаю я, давая ему передышку.        — Какого хера ты остановился? — тут же взвивается он, стараясь приподняться с кровати.        — Я не хочу обращаться к доктору Брайту с защемлением члена в твоей заднице, — огрызаюсь я, помогая Питеру сесть.        — Прости, — он обнимает меня, прижимаясь к моей груди, и я чувствую животом его член. — Теперь ты можешь продолжить?        После его слов я понимаю, что он наконец привык ко мне. Начинаю двигаться резкими толчками. Мы так близко друг к другу. Я слышу, как громко бухает его сердце. Питер кусает меня за плечо, но это не помогает ему сдержать стон, и он наконец отпускает себя, заполняя номер отеля им. Я победил, думаю я, вдыхая запах его волос, раскинувшихся по моим плечам.        Я целую его шею, иногда прихватывая губами. Собираюсь оставить на нем столько следов, сколько смогу за это недолгое время. Питер водит ногтями по моей спине каждый раз, когда я снова задеваю нужную точку.        Мои ноги начинает колоть и мне приходится положить Питера на кровать. Он хватает меня за руку, сильно притягивая. Я почти падаю на него, чувствую, как он обхватывает мой член вместе со своим и дрочит нам обоим. Его глаза закатываются от удовольствия, а сладкий стон тонет в поцелуе. Я целую жадно, терзая его губы, язык. Я жадничал с самого начала, запретив ему прикасаться к кому-либо еще, и не собираюсь останавливаться.        — Ты мой, — звучит более угрожающе, чем я мог себе представить, — и можешь быть только моим!        Питер лишь кивает, отталкивая меня и припадая губами к моему соску. Его язык проходится по ореолу, шарик пирсинга раздражает кожу.        — Твоя любовь к устрицам сейчас как нельзя кстати, — он поднимается на кровати и, устраивается у изголовья на коленях, прогибаясь в пояснице и заложив руки на стену. — Не останавливайся больше.        Я становлюсь сзади, руками хватая его за талию. Вхожу в него, пытаясь перехватить его губы раньше, чем он снова начнет стонать. Двигаюсь, наращивая темп постепенно, при этом медленно дрочу ему, сжимая член у основания, когда опускаюсь до конца.        — Твою мать, как же хорошо, — Питер готов сорваться на крик, и я безумно рад, когда он так и делает.        Я отодвигаюсь на кровати, заставляя его упасть лицом на подушки. Сжимаю пальцами его ягодицы, сильно разводя в стороны, двигаюсь теперь быстро, резко входя в него полностью. Питер сжимает зубами подушку, и я вижу, как белая наволочка моментально пропитывается его слюной. Его задница уже горит под моими пальцами, на ней проступили следы, но Питер продолжает кричать, подначивая меня комментариями о том, как ему хорошо со мной.        Он закидывает руку назад, в попытках дотянуться до чего-то. Я не знаю, чего он хочет, поэтому, схватив его за запястье, я прижимаю ее к пояснице. Левой рукой я упираюсь в его правое плечо, заставляя его сильнее прогибаться. Двигаюсь уже так быстро насколько вообще могу в таком положении. Я и не замечаю, как, откинув голову, начинаю стонать, пытаясь заглушить стоны Питера своими.        Он кричит подо мной, свободной рукой лаская свой член. Я вхожу в него последний раз, чувствуя, как внизу живота словно что-то взрывается. Я кончаю, не успев отодвинуться, от чего Питер в очередной раз громко стонет, позже обмякая в моих руках.        Я наклоняюсь к нему, едва касаюсь горячей кожи спины губами, пока он громко дышит совершенно не шевелясь. Ложусь рядом с ним, притягивая к себе. Он не сопротивляется, и прижимается спиной к моей груди. Веду рукой по его торсу, опускаясь по животу к паху. Чувствую пальцами сперму, которой он выпачкался. Снова и снова целую его шею.        — Считаешь меня пиздаболом? — тихо спрашивает Питер, касаясь губами моей руки, которой я обнимаю его.        — Ты уверен, что хочешь знать кем я тебя считаю?        — Да уж, будь любезен.        — Я считаю тебя своим лучшим любовником. Как насчет принять душ?        Питер поднимается с кровати, делает это очень неловко, что заставляет меня почувствовать себя немного виноватым. Проверяю телефон, прежде чем присоединиться к нему.        — Ты обещал рассказать мне секретный секрет, почему же твоя жена такая лояльная, — Питер, кривясь, опускается в ванную, расслабленно закатывая глаза.        Я сажусь напротив него, благо габариты ванной позволяют.        — Наш брак абсолютно фиктивен. Она нужна мне для того, чтобы отвадить лишние вопросы к моей личной жизни. Я нужен ей для комфортной жизни.        — То есть, — он касается истерзанной шеи губкой, — вы поженились, чтобы никто не говорил о том, что ты гей?        — Примерно так, — я слежу за тем как губка с тела Питера постепенно перемещается на мою ногу, а сам юноша уже вовсю водит ею по моему бедру, став для этого на колени.        — И часто ей доводилось видеть подобное под вашей общей крышей?        — Может пару раз, — я пожимаю плечами, пока Питер, отбросив губку в сторону водит рукой по моему паху. — Не доводи до греха, Питер.        — Ты уже и так довольно нагрешил, я полагаю, — усмехается он, устраиваясь у меня между ног, ложась на мою грудь. — К тому же я не ожидал, что это может быть настолько хорошо, — он снова начинает ласкать мою грудь языком. — Расскажи мне про эту татуировку, — он водит пальцем по отрывающимся от огромного феникса языкам пламени у меня на груди.        — Она ничего не значит, — отмахиваюсь я, притягивая парня к себе за подбородок.        Он садится на меня, начиная тереться об меня пахом. Я не могу удержать своего удивления, когда понимаю, что он снова возбужден.        — Питер, ты сто процентов потом пожалеешь об этом, — все же кладу руки на его зад, раздвигая ягодицы, позволяя ему самому опуститься на мой член.        — Воспользуюсь какой-нибудь мазью, — он явно не хочет думать о последствиях, опускаясь на всю длину, склоняя голову, позволяя волосам закрыть его лицо.        POV Питер        Я хочу его так сильно, что готов достать свой мозг из черепной коробки и переложить куда подальше, лишь бы не слышать рациональных мыслей. Но и это не поможет, ведь поток нравоучений от мистера Филлипса никак не иссякает.        — Воспользуюсь какой-нибудь мазью, — говорю я тоном типа «будет день, будет пища», лишь бы он уже заткнулся, начав наконец двигаться во мне.        Чувствую, как он начинает двигать бедрами, и понимаю, что в таком положении ему это крайне неудобно. Поэтому, упираясь рукой в его грудь, начинаю сам подниматься и опускаться. Наконец могу смотреть на него, когда непроизвольно сжимаю внутри себя его член, и его лицо моментально меняется, рот открывается из него вырывается длинный стон. Я начинаю двигаться быстрее, чувствуя, как сильно мистер Филлипс сжимает пальцами мои ягодицы. Он явно сдерживается, чтобы не испортить момент, я же хочу большего. Хочу, чтобы он трахал меня сейчас так же, как делал это на кровати, чтобы он резко входил в меня, заставляя забывать глотать собственную слюну.        Я встаю, что порождает непонимание со стороны мистера Филлипса.        — Вылазь, я с тобой еще не закончил, — я тащу его за руку, и когда он оказывается рядом, целую, увлекая за собой к ближайшей стене. — Возьми меня так же, как делал это раньше.        Он прижимает меня всем телом к холодной стене, и резко раздвигает мои ноги своей. Он уже доказал, что спорить с ним бесполезно, так что я полностью подчиняюсь ему, расставляя ноги настолько широко, насколько способен. Он входит в меня, сразу начиная двигаться, его рука ладонь ложится на мою шею, затем поднимаясь выше. Касается пальцами моих губ, и я открываю рот, посасывая их. Как же это возбуждает!        Другой рукой мистер Филлипс притягивает меня к себе за живот. Входит глубоко, с каждым толчком доставая до простаты, что вновь и вновь заставляет меня вздрагивать и стонать. Наслаждение от его прикосновений, от его движений и от нашей близости заполняет меня, мышцы напрягаются, заставляя меня стать на носочки и вытянуться до боли в спине. Но ничего не способно сейчас испортить это чувство — его во мне.        Я кончаю слишком быстро, когда он снова попадает в нужное место. Из горла вырывается крик, и я чувствую, как по моим бедрам течет сперма.        Я поворачиваюсь в его объятиях, утыкаясь носом в плечо.        — Нам опять нужно принять душ, я прав?        — Только в этот раз без фокусов, договорились? — он целует меня, неотрывно глядя мне в глаза.        — Что с твоими глазами? — я силой поворачиваю его к свету, чтобы лучше рассмотреть.        — Что с ними? — удивляется мистер Филлипс, заглядывая в зеркало. — Черт, линзу потерял.        Он тянется пальцем к своему второму карему глазу, и достает оттуда прозрачную пленочку. На меня смотрит совершенно другой человек с пронзительными бирюзовыми глазами.        — Они же прекрасны, — сам от себя не ожидая, ахаю я, хватаясь за щеки мистера Филлипса, притягивая его лицо ближе, чтобы рассмотреть. — Нужно быть полным дураком, чтобы прятать их за линзами.        Ночь выходит почти бессонной, и я очень негодую, когда меня будят настойчивые поцелуи. Все что ниже пояса мне болит так, что никакая в мире мазь не сможет с этим справиться. Каким же я был тупым!        — Ты можешь остаться здесь, если хочешь, — потерпев сокрушительную неудачу, мистер Филлипс решил оставить меня в покое, взявшись переодеваться.        — Который час, почему ты не в постели? — я тянусь к телефону, и часы показывают мне половину двенадцатого. — Куда тебе надо в такую рань? — я тянусь к нему, но получая отзыв боли в пояснице, тут же передумываю и ложусь обратно.        — У меня есть работы.        — Очень жаль, — пыхчу я, в попытках встать с кровати, — ну раз уж нам все равно по пути, и мне плевать, что совсем не так, хоть до дома меня подвези.        — Я думаю, придется ехать через аптеку, да? — усмехается мистер Филлипс, помогая мне стать на ноги. В ответ я лишь киваю, пытаясь вспомнить где последний раз видел свою одежду.        Мы подъезжаем к моему району, когда нас обгоняет уже третья пожарная машина. Такого ажиотажа тут не было с того самого момента, как сгорела подпольная лаборатория по производству мета в подвале.        Только подъехав к месту, где я живу, а теперь уже видимо и не живу, я понял куда так спешили спасатели. От пятиэтажного здания, за съем квартиры в котором я только недавно выложил круглую сумму, осталась ровно половина. От крыши все еще поднимался черный дым, а единственной двери, служившей входом не было и в помине. Вся левая сторона представляла собой груду камня и арматуры, торчащей тут и там. От моей маленькой квартирки, наверное, и номерного знака не осталось.        Я выхожу из машины, сразу начиная кашлять от запаха гари. Вокруг стоит шум, людей отогнали как можно дальше, перекрыв подход к разрушающемуся до сих пор зданию желтой лентой. Поднимаю глаза на уровень бывших окон второго этажа. Ни окон, ни стен там уже нет.        — Элка, — щелкает в моей голове, и я, забыв про боль во всем теле, бросаюсь к желтой ленте, твердо намереваясь ее пересечь.        Меня останавливает спасатель, перехватывая через талию, когда я уже был так близок ко входу.        — Элка! — кричу я, надеясь, что она по обыкновению пошла ругаться с проститутками, живущими на первом этаже правого крыла. — Моя соседка, Элка, с ней все в порядке?        Меня отправляют к машинам скорой помощи, где сидит по меньшей мере человек десять, укутанные пледами. Наркоман из первой квартиры, кассирша из супермаркета, те самые проститутки.        — Вы видели Элку? Что с ней? — девушки кивают в сторону.        Около проезжей части стоит машина скорой помощи, возле нее высокая каталка, накрытая черным пакетом.