The Boy the World Forgot

Томми снова сел на край кровати, как делал это каждый день. Он снова заговорил, как делал это каждый день. Он рассказывал о своих достижениях, жаловался, шутил. Он смотрел на лицо своего лучшего друга, и в уголках его глаз снова выступали слезы, когда он представлял, что Туббо может его услышать. Может быть, просто может быть, если он просидит здесь немного дальше, губы Туббо зашевелятся, а глаза откроются. Он замолчал через пять минут, слова застряли у него в горле, слезы скользили по его щекам и капали с подбородка. – Мне нужно идти, большой человек, – едва слышно прошептал он. – Береги себя, хорошо? Как всегда он оставил записку – тщетный жест в обмен на тщетную надежду, что, если кто-то проснется, он поймет, что нужно оставаться на месте и ждать. Хотя, может быть, теперь это было немного менее бесполезно, когда выяснилось, что Ранбу может прийти в сознание хотя бы частично. Он оставил ее на стопке прошлых таких же записок – пустая трата бумаги, но он, почему то не смог заставить себя перестать это делать – и натянул пальто. Дверь со скрипом отворилась, в его забинтованных руках была зажата потрепанная мотыга. Топор Мира больше никогда не покидал его спины, только когда Томми спал, это оружие лежало рядом, на расстоянии вытянутой руки. Деревянная рукоять всегда заземляла, когда он просыпался, судорожно глотая воздух и страдая от болезненной дрожи под сводами своей сырой пещеры. Респиратор шипел, выпуская облако пара вокруг. Он еще раз мысленно поблагодарил Сэма – воздух стал еще хуже, и он был уверен, что респиратор – это единственная вещь, которая помогает ему выжить при выходе на поверхность. Яйцо, казалось, твердо решило, что если оно не может заставить его уснуть, то будет отравлять мир вокруг, до тех пор, пока мальчик не сдастся. Или, может быть, Томми слишком высокого мнения о себе, и яйцо даже не подозревало его существования. Возможно. Томми стоял в дверях своего старого дома, уже давно погребенного под слоями красных лоз. Несколько дней назад он пытался освободить скамейку – последняя отчаянная попытка сохранить хоть что-то из своего прошлого. Теперь? Теперь это едва ли имело значения. Он больше не позволял себе в пустую тратить энергию, из-за чего-то настолько бесполезного как ностальгия. Если он смог оставить свои диски позади, теперь он сделает это со скамейкой. Даже если эта мысль причиняла боль. Эта вещь наблюдала за войнами, конфликтами, смертью. Она уцелела, когда сгорело дерево, когда был уничтожен Л’Манбург. Она выдерживала бури, взрывы и мирные времена. Старые шрамы украшали старые деревянные доски, оставленные шальной стрелой или жадным и шустрым огнем. Томми только отсалютовал ей, горько скривив губы и вглядываясь в горизонт. На самом деле уже не было особого смысла искать кого-то еще, даже если ему не хотелось это признавать. Но он все равно продолжал это делать. Он все еще искал, даже если знал что найдет. Он найдет разлагающиеся тела или и вовсе пустоту. Его маленький бункер все равно был полон – он расширил его после того, как притащил Техно, а за ним еще несколько человек, но места для большего количества кроватей все равно было недостаточно. Ноги понесли его вверх по разбитой тропинке. Его мотыга дрожала, когда он срезал лозы на своем пути, и он лениво отметил, что скоро ему придется снова заменить ручку. Или заменить ее целиком. Лезвие тоже выглядело немного изношенным. Он взобрался на вершину холма, прошел между двумя отелями, перелез через забор и направился к особняку, в котором раньше жил Скеппи. За ним маячила тюрьма - темный маяк среди грохочущих океанических волн. Томми остановился на краю дороги, где она обрывалась и уступала место траве. Он не прокладывал дорогу так далеко – деревянный дощатый настил заканчивался довольно далеко от тюрьмы. Может быть, это была его своеобразная месть. Он сошел с края дороги, засунул руки в карманы и направился к зловеще возвышающемуся зданию. Он не был уверен, почему он вообще идет туда. Без ключ-карт Сэма он не сможет войти, а ему так и не удалось их найти. Скорее всего, они хранились где-то в его тайнике, ожидая, когда их используют снова. Томми обосновался на берегу, глядя на тюрьму. Долгое время он молчал, в его голове гремели дискуссии, мысли носились взад вперед. Губы сжались под респиратором, и он еще крепче сжал кулаки в карманах пальто. – Я пришел сюда в последний раз в тот день, знаешь, – объявил он в воздух, как будто Дрим мог слышать его из своей камеры. – И после того, как ты убил меня, я погряз в собственном дерьме. Да и сейчас, наверно, я все еще в нем. Может, даже больше. Но, по крайней мере, я больше не колебаюсь. – Он проглотил свой страх, протолкнул желчь из горла обратно в желудок. – Я не собираюсь приползать обратно к тебе, потому что мои настоящие друзья сейчас нуждаются во мне. Ты никогда не был моим другом, ты просто был зеленым ублюдком жадным до власти. Так что оставайся там голодным, сука. – Он сделал глубокий вдох, не обращая внимание на то, что все его тело, казалось, не переставало дрожать. – И ты тоже ничего не можешь с этим поделать. – Сказал он тихо, прежде чем развернуться и неторопливо вернуться в бункер. Больше не было смысла оставаться снаружи. ---- Жизнь Техноблейда была простой. Он снова был на пенсии – и не собирался менять этого в ближайшее время. Он занимался сельским хозяйством, иногда охотился и латал крышу, когда после затяжной метели сбивалась черепица. Фил жил с ним, этот человек всегда перетекал из одного проекта в другой, и этого не изменили даже поломанные крылья, которые больше не позволяли ему летать. Гостбур уже некоторое время не появлялся, вероятно, предпочитая слоняться по окрестностям и докучать всем, кому было на него не все равно. Техноблейд этому требованию не очень удовлетворял. Его старый друг превратился в хнычущего ребенка, жизнерадостную версию того, кого он когда-то считал братом. Конечно же, после того, как он сошел с ума и заставил собственного отца убить его. Техно едва не рассмеялся, переворачивая страницу в книге, хотя буквы плясали перед глазами нестройными рядами. Конечно же, именно Уилбур должен был сойти с ума, а не тот, у кого в голове постоянно бесновался кровожадный рой голосов. Мир был таким жестоким. Он так и не смог понять, что это были за голоса. Иногда они знали больше, чем следовало бы. Иногда они были невероятно бесполезны. Никакой золотой середины. В последние несколько дней это был второй вариант. Они были очень настойчивы, но по какой-то причине несли бред. Большая часть из того, что они говорили, действительно не имела смысла. Это уже было чем-то привычным, но, тем не менее, они были необыкновенно взволнованными. Вместо того, чтобы говорить о песке, или крови, или просто выкрикивать какие-то случайные слова, значение которых он не понимал. Они продолжали кричать на него, говоря о том, что он что-то забыл, все это перемежалось статическим треском, который неприятно давил на уши. Через некоторое время это начало раздражать. Т----- Вспоминай Т--- Тебе нужно--- Вспоминай Вспоминай ---- нужна помощь ПОМОГИ Вспоминай Енот ВСПОМИНАЙ Пр-----йся – Я не понимаю, чего вы хотите от меня, – пробормотал Техно себе под нос, когда они становились все более настойчивыми. – Вы просто продолжаете нести какой-то бред. Техноидиот Вставай--- Т---- Т— Младший брат – Уилла здесь нет, чат, – он потел переносицу, сдвинул брови и тяжело вздохнул. – Вы же знаете. – Техно решил, что все равно не сможет нормально почитать, когда в его голове шумит раздраженный улей, поэтому захлопнул книгу. Она глухо ударилась о кофейный столик, и Техно откинул свои заплетенные волосы назад через плечо, и, уперев руки в колени, заставил себя встать. Как раз в это время, дверь дернулась, кто-то робко постучал в нее с другой стороны. Техно немного поворчал, кинул короткий взгляд на свой топор, стоящий неподалеку, на расстоянии вытянутой руки. Дверная ручка жалобно затрещала под его крепкой хваткой, когда он приоткрыл дверь, чтобы выглянуть наружу. Его плечи невольно расслабились, когда он натолкнулся глазами на своего посетителя. Ранбу стоял на крыльце, нервно переступая с ноги на ногу, его хвост прыгал из стороны в сторону. – Привет, – поздоровался он, игнорируя пульсирующую головную боль, давящую на виски. – Привет, Техно. – Ранбу казался более встревоженным, чем обычно, если это вообще было возможно. – Ну, проходи. А то отморозишь себе хвост. – Техно отошел в сторону, закрывая дверь, после того как гибрид нырнул в дом. – В чем дело? Ранбу прокашливается, обводя комнату взглядом. Его глаза задержались на картине, которая висела на стене рядом с портретом Уилбура. Какая-то случайная картина, которую Фил купил в деревне не так давно. Они повесили ее вместо картины, которая висела там до этого – что это было? Что там было раньше? Почему это так важно? Он моргнул еще несколько раз, прежде чем переключил свое внимание обратно на Техно и выпалил поток слов, которые на самом деле не имели смысла. – Я… Происходит что-то странное. Ты замечал что-нибудь… странное… в последнее время? Вроде… Как будто ты что-то забыл? ДА ДА Вспоминай ВСПОМИНАЙ Да! Там Т---- – Что-то определенно происходит, – кивает Техно, пытаясь избавиться от тяжелого беспокойства, которое возникало каждый раз, когда он делился чем-то глубоко личным. Но, раз уж Ранбу пришел к нему по этому поводу. И если бы это не было важно, он, вероятно, быстро забыл бы об этом и не стал бы тратить время и силы, чтобы добраться сюда. – Чат был… немного не в себе в последнее время. Внезапно в глазах Ранбу вспыхнула надежда. – Что они говорят? Если они знают что-то, чего не знаем мы… мне кажется, это действительно важно. Техно закусил нижнюю губу. – Они продолжают настаивать, что я забыл что-то. Это немного странно, потому что это, вроде как, больше по твоей части. Ранбу проигнорировал его жалкую попытку пошутить и нервно кивнул, словно ожидал услышать что-то еще. – … Это все. – О. – Ранбу удрученно опустил голову, но в его глазах все еще мелькала решительность. – Ну, если они начнут кричать еще что-нибудь… ты дашь мне знать? Я забыл кое-что важное и… ну, это звучит глупо, но… мне показалось, что ты должен знать об этом… – Я дам тебе знать, – пообещал Техно. – Спасибо. Правда. Техно только хмыкнул в ответ. – Ага. Последовало долгое, неловкое молчание, прежде чем Ранбу снова прокашлялся и направился к двери. – Хорошего тебе дня, Техно. – Ммм. Тебе тоже. – Техно наблюдал, как за ним закрылась дверь, и сам поднял глаза на картину. Вспоминай Вспоминай Вспоминай Это неправда ВСПОМИНАЙ! Т--- Т---- Они--- Вспоминай Картина была непритязательной, но сейчас у него по какой-то причине чесались руки просто сжечь ее. Потому что она заменяла что-то. Что-то важное, потому что его тело отреагировало с ясной смесью ярости, горя и нежности, которые он не мог ни объяснить, ни оправдать. Такие эмоции не могла вызывать картина, которая была сделана из дешевых красок и водянистого, бликующего клея. Техно зарычал, срывая ее со стены и впиваясь взглядом в пустую стену за ней, словно там можно было найти ответы на все вопросы. Конечно, этого не произошло. Чат был прав. Ранбу был прав. Происходит что-то странное. ---- Томми был на полпути к бункеру, когда на краю его зрения промелькнула чья-то высокая фигура. Он немедленно нырнул за высокий кусок красной лозы, судорожно схватившись за рукоять Топора Мира. Он не намерен был рисковать, даже если ему показалось. В голове тут же промелькнули красные глаза знакомого призрака. Но это был не Гостбур, и это был не силуэт бродячего эндермена, теряющегося на фоне темнеющего неба. Это фигура девяти футов ростом, с капюшоном, накинутым на рогатую голову. Белая отделка на одежде и белые глаза, сияющие лучах красного солнца. В когтистой руке крепко зажат трезубец. Тень бесшумно спускалась с холма расчетливыми хищными движениями. Он знал эту тень. Гнев и тошнота заклокотали в горле, Томми потребовалась вся сила воли, чтобы не выбежать из своего укрытия и не потребовать ответов или покаяния, потребовать, что он вырвал из мира то, что его убивало, и, блять, хоть раз в жизни помог… Но он этого не сделал. Томми присел еще ниже и, прищурившись сквозь очки, наблюдал, как Бэд пробирается через море красных лоз. Он выглядел невозмутимым, словно это была не более чем обычная утренняя прогулка или поход в продуктовый магазин. Томми прикусывает язык, достаточно сильно, чтобы медный вкус неприятно заскользил во рту. Бэд внезапно остановился, посмотрел под ноги и поднял с земли кусок ткани – разодранную зеленую бандану. Томми едва сдержал вырывающуюся из горла ругань. Он лихорадочно похлопал себя по карману, но не смог найти вещь, взятую у Туббо, обычно прижатую к сердцу, повязанную на шее или запястью. Должно быть, она упала по дороге в тюрьму. Бэд не выразил эмоций по поводу своей находки, но его белые глаза начали придирчиво осматривать горизонт. Он сунул бандану в карман и, еще раз окинув оценивающим взглядом пространство вокруг, поспешил дальше. Томми заколебался всего на секунду. После чего последовал за ним. Это был нервный процесс. Томми боялся, что его увидят – он был не готов к драке, потому что отдал предпочтение удобству и теплу, а не защите. На нем был железный нагрудник, спрятанный под верхней одеждой, но железо мало что могла противопоставить увесистому трезубцу в руках Бэда. Он не ожидал столкнуться с кем-то кроме монстров, которые были сейчас повсюду. Томми предполагал, что яйцо уже давно поглотило своих слуг, как оно сделало это со всеми остальными. Но, очевидно, он ошибся. И теперь все бодрствующие люди явно были не на его стороне. До боли знакомый сценарий. Поэтому Томми продолжал прятаться, ныряя от тени к тени, едва удерживая Бэда в поле зрения. Он прятался за деревьями и припадал к земле на более открытой местности, чтобы блеск железного нагрудника не выдал его. На мгновение он отвел взгляд, нырнул под куст и зацепился за колючки. Из него вырвалась череда беззвучных проклятий. Когда он отмахнулся от них и оглянулся, Бэд уже исчез. – Дерьмо, – Томми с трудом выбрался из куста, вытаскивая из волос красные шипы, и осторожно пошел к тому месту, где в последний раз мелькала высокая фигура. Его нога зацепилась за край ямы, он споткнулся, не сумев удержать равновесие, и злобно посмотрел на своего обидчика. Ругань застыла на кончике языка, когда Томми увидел что было скрыто в земле – лестница, наполовину спрятанная извивающимися красными лозами. Он помнил, что это было за место. Томми еще раз оглянулся, прежде чем сделать глубокий вдох, в довольно неуклюжей попытке успокоить себя. Затем сжал и разжал кулаки. Его нога приземлилась на первую ступеньку. Потом на вторую. Потом на третью. Все было бы прекрасно, если бы до этого он не потерял из виду Бэда. Он понимал, что должен быть готов бежать в любой момент. Он присел на корточки у входа на открытую площадку, с болезненным ужасом отмечая, насколько все было красным. Он знал, что все будет хуже, чем раньше, но сейчас не получалось рассмотреть ни одного пустого от лоз участка. После всего этого, возможно, ему придется выбрать новый любимый цвет. Томми затаил дыхание, когда чей-то голос заглушил пульсацию крови в его ушах. Он замер неподвижно, наблюдая за движением теней, группа из шести – семи человек? – собиралась вместе. Там было несколько заметных силуэтов – высокая, внушительная фигура Бэда, длинный пушистый хвост, который тянулся за Антфростом, юбка, которая окутывала силуэт Ханны. – Кто-то проснулся. – Бэд продемонстрировал найденную бандану. – Это мешает яйцу. Кто бы это ни был, его нужно устранить. Немедленно. И у меня такое чувство, что вы все знаете, кто нам нужен. Томми услышал утробное кошачье рычание, затем единственное слово, как яд, сорвавшееся с женских губ. – Вредитель. Верно. Рука Томми сжала динамитную шашку, которая давно была спрятана на дне сумки на случай чрезвычайной ситуации. Это гребаное яйцо отняло у него все. Оно затуманило голубое небо, погрузила как друзей, так и врагов в глубокий сон, которому, казалось, не было конца. Оно развратило людей, которые когда-то были добрыми. (Или, если не добрыми, то, по крайней мере, равнодушными). Томми вновь с ужасающей явностью вспомнил, в каком ужасном состоянии был Сэм, когда они с Паффи организовали спасательную операцию несколько месяцев назад – его рот был окровавлен из-за того что он впивался зубами в собственную кожу. У Томми был не самый удачный день, и он собирался сделать это проблемой для всех.