Апельсин

4 месяца назад. первый день сентября

Он до сих пор задается вопросом: стоило ли возвращаться? Вновь подняться по ступеням Хогвартса, ощутить привычный холод подземелий, столкнуться с теми, кто презирал его и ненавидел. Правда, отвратительная и безжалостная, была такова: ему некуда было идти. Школа, его пристанище на протяжении долгих лет, пусть и не стала ему домом - да полно, знал ли он вообще, что такое дом, но здесь все было по крайней мере привычно. Он не хотел перемен, не теперь, когда мертвы и Темный лорд, и Дамблдор. Их конец должен был поставить точку и в его истории. Но, почему-то, не поставил. Война прожевала его и выплюнула, изумленного и растерянного, не дав и намека на то, что делать дальше. Уверенный, что ему предстоит погибнуть, он никогда не заглядывал так далеко. И, когда это "далеко" вдруг наступило, он оказался совершенно к нему не готов. После трех месяцев в Мунго, куда его, почти мертвого, притащила ополоумевшая Грейнджер, точно мстя за многолетние издевательства, как сайгак проскакавшая вокруг его койки добрую половину июня, ему хотелось забиться в самый тихий угол, найти убежище, где его не тронут. Все, чего он желал, это покой. И, как ни странно, гарантировал ему такую малость только Хогвартс: островок безопасности в разрушенном магическом мире Британии. Здесь он мог обрести подобие порядка, войти в знакомую колею, дождаться пока затянутся раны. Старые стены, в рекордные сроки восстановленные усилиями Макгонагалл, обещали защиту и от ретивых министерских шавок, и от всеведущей Риты Скитер, и от тех, кто мечтал отомстить ему за поражение. Оправданный Визенгамотом, герой войны и обладатель ордена Мерлина I степени, Северус Снейп не ощущал ни счастья, ни долгожданной свободы. Мутная пустота в душе, зябкая и тревожная, никак не хотела заполняться: не помогло ни признание заслуг, ни выданные Министерством регалии. Конец войны не стал для него началом – он до сих пор стоял на пепелище, окруженный могилами врагов. Умирали все – более могущественные, умные, знатные, храбрые, родовитые…Умирали все. А он – он до сих был жив. Он пережил их, но не чувствовал торжества. Внутри него – черная дыра, все, как и прежде. Возможно, именно поэтому Снейп принял приглашение Минервы, взявшей на себя обязанности директора: вести зельеварение и возглавить изрядно поредевший Слизерин – что ж, почти честь для такого сомнительного персонажа. Он подозревал, что ее необычайная доброта связана лишь с тем, что никто не стремился взвалить на себя ответственность за проклятых детей. Между тем, факультету нужен был декан, и теперь он шел к Большому залу, чтобы среди торжества золотисто-бордовых цветов, вновь поддержать своих потрепанных змеенышей. Казалось, отвратительное настроение профессора Снейпа не могло стать еще хуже. Но едва его взгляд выцепил из толпы прибывших до тошноты знакомые круглые очки, оно опустилось ниже невозможного. Их было как всегда трое. Растрепанный Поттер и долговязый Уизли сурово поглядывали по сторонам, словно конвойные возвышаясь по бокам от своей подружки. Между ними, опустив глаза, стояла Грейнджер. Отощавшая точно дикая кошка - черная мантия висит мешком, с зеленой небрежно заплетенной косой и обведенными алой помадой губами, она походила на свежеоткопанный труп. Вопреки его ожиданию, она не присоединилась к нестройному дуэту - "Здравствуйте, сэр" - у Поттера явно вышло чуть любезнее, и даже не подняла лица. Это настолько не походило на все то, что он знал о девчонке, что не могло не вызывать любопытства. Даже сейчас. Даже у него. И, судя по напряженным взглядам в сторону Золотого трио, многие были с ним вполне солидарны. По крайней мере, с его появлением никто не умолк, а значит, тихие шепотки, витавшие в воздухе, были не о нем. «Гарри подобрал ее в каких-то трущобах», «говорят, совсем скатилась», «Макгонагалл пожалела» - похоже, в Хогвартсе гуляли новые сплетни. Отлеживаясь в больнице, он определенно пропустил многое. Впрочем, едва вступив в Большой зал, Снейп выбросывает девчонку из головы. В конце концов, припадок юношеского максимализма у лохматой девицы Грейнджер был не его проблемой.