Апельсин

4 месяца назад. 3 сентября

Он просыпается с рассветом и долго лежит, уставившись в потолок невидящим взглядом. В спальне темно, как в склепе, а внутри него даже не темно, внутри - никак. Встать, принять душ, одеться, застегивая пуговицы сюртука одну за другой - здесь он обходится без магии. То ли сказывается маггловское детство, то ли равнодушие к собственному облику - есть ли смысл выглядеть лучше, если его внешний вид не интересует даже его самого. А пуговицы...пуговицы - это ритуал. Защитная броня между ним и миром. И сегодня к ним добавится новый предмет - черный и гладкий шейный платок. Он думал было оставить все, как есть - выставить шрамы напоказ: Лонгботтома попугать что-ли. Но Лонгботтом уже свои следы приобрёл и чужих вряд ли боится. А младшекурсники того не стоят. Им его закрытое горло страшнее: неизвестность пугает больше уродства, больше самых отвратительных рубцов. Первая пара сдвоенная: Слизерин - Гриффиндор. Он сам просил Макгонагалл об этом: ни к чему изолировать змеенышей. Они и так пострадали в этой войне. Им сложно: презираемые, потерявшие родителей, друзей, состояния. В гостиной у них стоит запах страха - чуть кисловатый, ни с чем не спутаешь. Даже теперь, кажется, они принесли его с собой в класс. И не скажешь, что хуже - этот омерзительный ужас, оставляющий на языке привкус желчи, или пустота в глазах гриффиндорцев. От молчания, что висит в воздухе, даже ему не по себе. Восьмой курс. Потерянные дети. Поттер смотрит в учебник, Уизли - на свои кулаки: выпрямляет пальцы и сжимает их вновь, будто только в этих движениях и можно обрести равновесие. Грейнджер отсела. Жмется на заднем ряду, подальше от выхода. В стену уставилась. На кой черт ей красная помада? - Мисс Грейнджер, что вы получите, если смешаете измельченные листья анемона с настойкой аквилегии? На миг ему показалось, будто девчонка вскинула бровь. Но нет, то же тупое равнодушие. Даже не смотрит на него – уставилась глубоко в себя. Бродит там где-то. Что ей за дело до того, что он стоит здесь и пытается создать подобие нормальности? В этот миг он почти ненавидит ее. Молчащую. Без вечно вздернутой руки. С чудовищными цветными волосами. Легкой ей – скрылась в себе, спряталась, не вытащишь. - Мисс Грейнджер, минус 10 баллов с Гриффиндора. Если полагаете, что можете игнорировать мои вопросы... - Сэр... - взвился с места Поттер. И замер на полуслове, нервно поправляя очки: Грейнджер поднялась, бросив на него недоуменный взгляд, передернув плечами. А затем, прижав к груди нераскрытую книгу, направилась к двери. Будь ситуация иной, Снейп бы не преминул воспользоваться ею: растерянность мальчишки была так очевидна, что колкость напрашивалась сама собой. Между тем, он и сам был в замешательстве: давно он не сталкивался с таким открытым неуважением. И от кого! Надоедливой, приставучей, липнущей Грейнджер. Едва слышный щелчок – как удар грома. Девчонка покинула класс в полной тишине. И все вдруг отмерли. Протяжно скрипнул стул под Уизли, зашуршал пергаментами Лонгботтом, склонившись к уху соседки, что-то зашептала Паркинсон. Из-за парты, высокий и резкий, встал Малфой и, буркнув несколько слов сидящему рядом Нотту, последовал за Грейнджер. - Я потом все объясню, сэр, - рванулся следом Поттер.