4 месяца назад. 8 сентября. ночь - день
Он до сих пор не подошел к Грейнджер, не помогли и осуждающие взгляды Минервы, в которых день ото дня плескалось все большее недовольство...Во-первых, подбирать и выхаживать существ с широко распахнутыми полными боли глазами, это не его работа, и даже не его хобби. Если девчонке требуется нянька, пусть Минерва отведет ее к Хагриду. Тот будет печь ей кексы, поить чаем и выгуливать в Запретном лесу. Сам Снейп к таким вещам патологически не расположен. Он даже фамильяра не желает себе заводить. Приручишь – и ответственность рухнет на тебя тяжким грузом. Неудачный опыт с Поттером оптимизма тоже не прибавлял. Вряд ли ненависть девчонки к нему столь же велика, но...проверять не хотелось. Во-вторых, и об этом он думал с явным ощущением неловкости, Грейнджер может ожидать от него извинений. Глупо было бы рассчитывать на то, что она не читала "Второе дополнительное пособие по уточнению языка цветов" Герхарда Вереокуса. Листья анемона и настойка аквилегии. Злая шутка, сказанная не вовремя. А ведь он лишь выразил удивление, что она бросила Поттера и Уизли. Он был лишь раздражен ее молчанием. Итак, все дело в том, что он ненавидит признавать свои ошибки. И приносить извинения. И выжимать из себя слова соболезнования, своей нелепостью царапающие гортань. Потому что все это - не его. Не даются ему эти легкие вежливые фразы, и проникновенные речи тоже не даются. Он просто не умеет. Впрочем, он давно осознал это и вполне смирился. Ему не дано, как Люциусу, оплетать льстивыми словами, быть приятным и, о, боги, если нужно, милым человеком. Поэтому вместо его извинений, мисс Грейнджер уже четвертый день, сама того не зная, принимает общеукрепляющее зелье, которое домовики любезно подливают ей в тыквенный сок. Сон должен стать крепче, аппетит - лучше, мысли - светлее. Но дозировку, видимо, следует повысить. Если бы стандартных семи капель было достаточно, то в три часа пополуночи она сопела бы в кровати, а не сидела с Малфоем на площадке Астрономической башни, о чем ему донес как раз на такой случай приставленный к онемевшей девице Тинки. Маленький эльф вряд ли бы решился разбудить его, и крохе повезло, что зельевар тоже не спит, лениво листая очередной справочник и изредка поглядывая на пару мерно булькающих котлов. Снейп долго думает, стоит ли ему проверять девчонку. Покидать уютные комнаты не хочется. И, пусть он не суеверен, Астрономическая башня – не лучшее место для прогулок. Слишком много воспоминаний, слишком много…Но, наверное, именно поэтому он и заставляет себя выбраться из любимого кресла. Ни Грейнджер, ни Малфою, чем бы они не занимались, там совершенно не место. Готовый к тому, что увидит своего слизеринца и сумасшедшую протеже Макгонагалл вместе, он, все же, едва верит своим глазам. Картина кажется воистину безумной. Вероятно, проклятая война уже уничтожила в мире последнюю нормальность. Грейнджер. Малфой. Пляшущий между ними огонь костра и початая бутылка огневиски. Они сидят друг напротив друга. Девчонка откинулась спиной на стену, прикрыла глаза. Белобрысая копия Нарциссы – надо же, совершенно не похож на своего отца - обхватила руками тощие колени и что-то рассказывает. Тихо, едва слышно. Снейп не стал ни прислушиваться, ни мешать. Ему отчаянно хотелось убраться подальше: не видеть двух съежившихся фигур, не слышать чужого бесцветного голоса, из которого будто вытравили все эмоции. О чем он думал, когда возвращался сюда? У него треть школы - ветераны боев, чудом выжившие дети. Все это – не убежище. Все это – ад.***
После обеда он останавливает Грейнджер и говорит, что назначает занятия дополнительно. Три раза в неделю: среда, пятница, суббота. И среда будет завтра.