Апельсин

4 месяца назад. 22 сентября. все еще вторник

Они стоят в его кабинете, и ту эмоцию, что сияет в глазах девчонки, он не спутал бы ни с одной другой. Оставалось лишь разобраться, почему вместо ужаса, паники – что там полагалось испытывать ей, зажатой в угол, только что совершившей чудовищное в своей нахальности преступление – на мордашке проступало радостное удивление. - Вы сошли с ума, Грейнджер? – устало уточняет Снейп, разжимая хватку, надеясь, что он все же не причинил боли. Девчонка растерянно улыбается и вдруг тянется обратно – к его руке. Аккуратно трогает, пробегает пальцами по выступающим венам, очерчивая выпирающие косточки…И тогда он окончательно уверяется – Грейнжер сошла с ума. Это единственное разумное объяснение тому, что она продолжает его касаться. Легко, ненавязчиво, но с каким-то лихорадочным вниманием, будто ничего, важнее его ладони, в этом мире нет. И он едва сдерживается, чтобы самому не осмотреть свою руку, хотя, это он и так знает, в ней нет ничего вызывающего восторг. Обычная, чуть загрубевшая, с коротко стрижеными ногтями, с мелкими шрамами, которые он не считал нужным выводить. «Простите, сэр», - мысль, возникающая в его голове, такая робкая и тихая, что, он понимает это с абсолютной ясностью, ему не принадлежит. - Грейнджер? – с сомнением уточняет Снейп вслух, проверяя целы ли его барьеры – если бы девчонка была легилиментом, он ощутил бы это…но чужого присутствия нет, лишь чужая мысль, забредшая в его сознание. Юная мстительница отшатывается, отпуская его руку, и утыкается глазами в пол, точно готовясь выдержать шквал гнева. Но она ошибается: он не сердится на нее, по крайней мере – за это. Просто он и сам не знает, как объяснить, насколько это странно – чувствовать кого-то так близко. Медленно, точно опасаясь спугнуть, Снейп примирительно протягивает раскрытую ладонь. И Грейнджер, должно быть приняв это молчаливое приглашение, немного неловко касается его кожи. «Если вам неприятно, сэр, я больше так не буду», - это выходит у нее совершенно по-детски. Словно на самом деле ей больше всего на свете хочется держать его за руку. - Вы, - он сглатывает вставший в горле ком, до того жалко и умоляюще выглядит девчонка, - можете так делать. Я не нахожу в этом ничего ужасного. «Спасибо…» скользит плавно и мягко, как теплые пальцы, рисующие круги. Он бы прикрыл глаза, растворился бы в этой странной нежности, но…стук в дверь, ошеломляюще громкий в застывшей между ними тишине, стряхивает морок, и Снейп почти грубо разрывает связь.