Гончая со звездами под когтями

На индориле Тилрет пробыл недолго — часов семь от силы — а в камере и того меньше… Но сейчас, оставляя их позади, Тилрет не может отделаться от непонятной тоски. Он не обманывается — все дело в приятной компании и только, по клеткам и чужим кораблям ни одна Никса и не подумает скучать. Но все же, так скоро прощаться с кораблем — и с Нартиаром — Тилрету не хочется. Никто и не подумал выпускать его через вход для пассажиров — да Тилрет и сам бы не согласился. Так его неизбежно заметят, придется проходить всякие проверки, отвечать на вопросы… А если и нет, ни Тилрету, ни Джарун не пойдут на пользу возможные слухи. Слухи и так наверняка будут — в настолько замкнутом пространстве нельзя ничего утаить... Да и шутка ли, сын главы Малого Дома провел несколько часов взаперти с кочевником! Но Нартиару на это очевидно плевать — верит, что возможные слухи не покинут пределов корабля? Тилрет не пытался его разубедить — не хотелось портить игру, да и Нартиар очевидно сам в состоянии справиться с собственными проблемами и заставить подчиненных молчать… А если и нет, то какое ему, Тилрету из рода Амму, до этого дело? Едва ли они еще хоть когда-то встретятся. Тилрет стоит возле закрытых пока наглухо внутренних дверей запасного шлюза и нетерпеливо переступает с ноги на ногу. Всего несколько слоев металла отделяют его от свободы, всего несколько минут — и он снова отправится в вечное странствие по звездным следам... Нартиар стоит рядом, сложив руки на груди, и молчит. Капитан Телур очевидно не хотел оставлять Тилрета без присмотра, но сам проследить не мог — посадка требовала его личного присутствия на мостике… Поэтому за Тилретом присматривал Нартиар — и еще два стража. Впрочем, насчет них Тилрет не уверен: возможно, следили те не за ним. Положение Нартиара на корабле Тилрету не до конца понятно, но одно он знает точно — Нартиар лун-Сул не настолько свободен, как пытается показать. — Куда отправишься дальше, Тилрет-Амму? Нартиар совсем не похож на того подростка, что еще с двадцать стандарт-минут назад задорно швырял карты на покрывало, срывая куш. Сейчас он — молодой аристократ, исполненный гордости и достоинства. Его лицо неподвижно, его голос ровен, а поза так и кричит о его благородстве… Такой Нартиар Тилрету не особо нравится — и отчего-то жаль, что именно такого лун-Сула он запомнит ярче всего. Тилрет кладет ладонь на теплый металл, чувствуя его вибрацию — и вслушиваясь в драгоценные тона. Тишина засыпающего корабля звенит неуютно и непривычно. Тилрет отгоняет дурные мысли, оборачивается к Нартиару и чуть улыбается. — Поищу те заведения, о которых ты говорил. Тилрет решает не произносить названий вслух — на всякий случай — и по чужому взгляду понимает, что это был верный выбор. — Они в Верхних Районах, и вроде не слишком далеко отсюда. Тилрет благодарно кивает и молча поправляет сбившиеся ножны. Стражники обжигают его недружелюбными взглядами, тянутся к оружию — но Нартиар чуть прикрывает веки, и они отступают. Очень кстати — ввязываться в конфликт в последние минуты на корабле Тилрету не с руки. Он чувствует дрожь корабля — тот стабилизировался на поверхности и теперь медленно готовится распахнуть свое нутро… Тилрет слышит шуршание пазов опускающихся трапов и открывающихся шлюзов, и этот звук вызывает у него и радость, и панику. Прежде он не особо часто покидал корабль, а Массер обещает стать его остановкой на длительный срок… Впрочем, назад уже не повернуть — и Тилрет отбрасывает страх. Двери открываются плавно, почти неслышно — и горячий воздух Массера тут же бьет Тилрету в лицо. Трап уже опущен, но Тилрет не спешит уходить. Он склоняется перед Нартиаром так, как принято склоняться перед гулханами, и складывает руки в прощальном жесте. Нартиар отвечает ему легким кивком головы и поднятыми перед лицом сложенными руками. Амму не любят долгих прощаний, и Дом Сул, очевидно, тоже. Да и нечего говорить — это всего лишь краткая встреча на длинном пути... Тилрет уже заносит ногу над трапом, как слышит: — Подожди. Он ставит ногу обратно и оборачивается. Нартиар стоит, расправив плечи и выпрямив спину еще сильней, его лицо по-прежнему неподвижно, но в глазах горит непонятная решимость. — Я — Нартиар лун-Сул из Малого Дома Сул. Мои предки всегда славились крепкой памятью и не забывали ни обид, ни помощи. Я их достойный сын и не могу позволить себе неблагодарность. Ты спас мой корабль, мою жизнь и жизни моего экипажа — мотыльки записали это, а я запомнил. Я не вправе говорить за весь род, и потому говорю за себя — ты стал моим другом, Тилрет-Амму. Он осторожно вытаскивает из правого уха серьгу — длинную, из стекла и драгоценного бисера… Он не шевелит руками, вообще не движется — магия делает все за него. Тилрет не должен, не вправе принять такой подарок — но и не принять не может тоже. Это древний обычай, общий для всех племен. Обмен украшениями — это и знак вечной дружбы, и обещание помощи, и защита от нападения. Вы из разных кланов, а значит однажды можете сойтись в бою. Чтобы узнать, чтобы не убить друг друга, чтобы каждый видел, что ты не шпион, а друг племени — для этого кочевники тысячелетиями менялись клановыми украшениями. Отвергнуть такую дружбу — оскорбление, но и принимать ее Тилрету нельзя. Он медлит, и Нартиар понимает, почему. — Мой Дом не поддерживает этот обычай, но моя кровь помнит. Ты не станешь другом всего Дома и не будешь иметь перед ним обязательств. Я просто хочу, чтобы ты что-то имел на память — и если однажды наши пути снова пересекутся, я хочу узнать тебя, Тилрет-Амму. Я хочу приветствовать тебя как друга. Тилрет больше не колеблется — он протягивает левую руку и хватает серьгу, плавно покачивающуюся в воздухе. Это обещание дружбы, обещание защиты, обещание мира — и Тилрет-Амму из клана Амму не может на него не ответить. Он не думает, чтобы не сожалеть — тянется за спину и резко срывает привязанный к рукояти клинка кожаный шнурок. Это украшение — одно из тех, что он собрал сам, пока был на Нирне, знак пережитых испытаний и свидетель побед и поражений… Но дар дружбы должен быть узнаваемым — и идти от самого сердца. Нельзя отдать другу то, с чем готов легко расстаться. Эта связь будет непрочной — и порвется так же легко, как волос. Тилрет протягивает вперед правую руку. Связанные узлами благополучия и защиты металлическое колечко, гладкие костяные и обсидиановые бусины и коготь хищной нирнской птицы холодят ему ладонь, опаляют сердце сожалениями… Тилрет отметает эти чувства так же резко, как срывал подвеску с оружия. — Я Тилрет-Амму из клана Амму, и память моего клана крепка. Мы помним своих врагов вечность, но друзей мы помним еще дольше. Ты не друг моего клана, но ты мой друг — и я буду помнить тебя столько, сколько ты будешь помнить и чтить нашу дружбу. Нартиар улыбается, не губами — глазами — и быстро смахивает подвеску с ладони, пряча ее в рукаве. — Прощай, Нартиар, — добавляет Тилрет-Амму и ступает на трап. Нартиар не прощается и ничего не отвечает. Нечего — и незачем. Все, что должно, уже было сказано. Тилрет-Амму сходит по трапу не сожалея и не оборачиваясь На этой части Массера день — солнце опаляет Тилрета, нагретый воздух бьет в лицо, а занесенная ветром рыжая пыль вьется под ногами. Он отходит от корабля на несколько метров, а затем замирает на пару мгновений — сдвигает вниз защитные очки и смотрит сквозь них на солнце. Тилрет приветственно скалится и Магнусу, и Массеру — и салютует им же. Задерживаться в доке Тилрет не собирается, тем более что из лайнера на соседней площадке потихоньку выходят пассажиры — это удачная возможность уйти незамеченным… Док не особо большой — Тилрет быстро проходит к выходу и легко теряется в толпе других пассажиров. У них не проверяют документы — в большинстве своем у каждого из них свои рога-радары… У Тилрета нет своих и нет обманки, так что он стремится покинуть док поскорее. Не нужно привлекать к себе излишнее внимание, даже если сейчас не охотишься — это правило, которое Зура-Амму основательно вбила в каждого из своих детей. Тилрет не охотится, но и сам не желает становиться добычей. Нужно двигаться, нужно найти относительно безопасное место, нужно затаиться — и ждать подходящего времени… “Дом какой-то-там Вороны” — очевидно не то место, которое можно найти сразу. Тилрет знает неполное название и знает, что это место находится в Верхних Районах, но где именно и в каком из них — нет. А даже если бы знал — едва ли нашел бы самостоятельно. Тилрет облизывает губы — он давно не охотился, давно не выискивал след. Он чуть подрагивает от предвкушения — и оглядывается по сторонам. Близкая погоня волнует его, горячит кровь... Массер полон света и полон магии — в глазах рябит от стекла, пластика и мана- и голографий. Даже хорошо, что сейчас день — ночью все это наверняка горит еще ярче… Тилрет не знает, куда идти, но более чем уверен — этот “Дом”, каким бы именно заведением он ни был, наверняка находится в новых и дорогих районах. Иначе наследник лун-Сул не обратил бы на него внимание, не пытался бы наладить с его хозяевами контакт — и не бесился бы, когда не получилось. Да и едва ли какой-то нищенствующий гадюшник рискнул бы отказать Малому Дому, входящему в Джарун… Тилрет отходит от дока к одному из домов, встает у угла, чтобы не бросаться в глаза своей нерешительностью и не казаться легкой добычей. Он может постоять за себя, но здесь, в новом районе наверняка достаточно камер, мана-датчиков и охраны: не стоит светить незарегистрированным оружием, не имея денег или влиятельных покровителей… В подворотне Тилрет замечает какого-то оборванного бродягу — тот сидит, привалившись спиной к стене и делает вид, что спит. Тилрет замечает его цепкий взгляд — и многозначительно постукивает по чуть выпирающим под одеждой кинжальным ножнам. Бродяга пожимает плечами, мол, не очень-то и хотелось — и отпихивает ногой подобравшуюся к нему личинку червя-падальщика. Возможно, этот мер что-то знает, но Тилрет не хочет так сразу к нему идти. Мимо проносится полосатый гражданский спидер, и Тилрет вдруг вспоминает, что оседлые часто перемещаются, нанимая наземный транспорт. Возможно, стоит попытать удачи и расспросить таких пилотов? Они наверняка часто ждут клиентов у космодоков… Но денег у Тилрета не то чтобы слишком много — а украшения… кто знает, принимают ли их на Массере за оплату. А затем он вдруг замечает стенд с голо-картой района. Кто знает, может быть, ему повезет и этот Вороний Дом — или как там его? — находится в этом районе и карта его распознает по двум словам из трех? Такие устройства Тилрет прежде не видел, но слышал о них — едва ли там что-то слишком сложное... Тилрет еще немного смотрит по сторонам, но не может найти еще способы узнать информацию. Возможно, они есть, просто Тилрет их в упор не видит и не может придумать. Но признавать собственную глупость Тилрет не собирается. Тратить время не хочется тоже — кто знает, сколько добираться до Дома Вороны и как скоро на Массере темнеет… Проводить ночь на улице незнакомого и негостеприимного Плана Тилрету совсем не хочется. Тилрет прикрывает глаза, постукивает пальцами друг по другу, считая четырежды по четыре... И принимает решение.