Правильно

       Когда-то, около года назад, наверное, они с Богданом поссорились из-за того, что Фил спросил, почему он до сих пор не развёлся. Он не собирался затевать этот разговор, ему всегда представлялось довольно унизительной перспектива выклянчивать у альфы развод. Это было таким штампом, такой пошлостью, что участвовать в этом совершенно не возникало желания. Но в тот день было паршивое настроение.        Они лежали после секса на кровати, Богдан перебирал его волосы и целовал в плечо. И он сказал:        — Люблю тебя.        В ответ на такое стоило сказать, что тоже, или хотя бы промолчать, но Фил вместо этого ляпнул:        — Но твой муж всё ещё не я.        Так что, конечно, они поссорились. Фил уже бы не сказал дословно, о чём они тогда кричали друг другу, но точно помнил слова, возмутившие его до трясущихся рук. «Ты не понимаешь, тебе легко судить», — сказал тогда Богдан, и Фил решил, что не сдержится и вцепится в лицо альфы ногтями.        Он, действительно, не понимал, на его взгляд не могло быть ничего легче: если тебе хорошо с человеком, ты его любишь, то и не суй член в других омег, не рассказывай им о своих чувствах. А если не хорошо, то уходи. Фил не понимал, в чём именно в этом простом правиле могут возникнуть проблемы. Но Богдан утверждал, что всё сложнее.        Но вообще Фил обычно об этом не говорил и ничего от альфы не требовал. Может, боялся не получить желаемого, а может, не чувствовал себя в праве, потому что когда начинал эти отношения, знал, что Богдан не свободен. И даже разговоров не было в стиле «вот ещё чуть-чуть и разведусь». Так что всё разочарование на совести очаровавшихся.        Хотя иногда ужасно хотелось вывалить на Богдана весь ворох вопросов: почему так, что его не устраивает, что держит, зачем и считает ли он, что поступает справедливо по отношению к Филу?        Теперь вот хотелось спросить ещё и о том, справедливо ли Богдан поступает по отношению к Яну? Психика — удивительная штука, даже при том, что Богдан в общем-то мало говорил о своём муже и их отношениях, не рассказывал о нём каких-то ужасов, у Фила сложилось впечатление, что у Богдана с Яном всё плохо. В его глазах Ян был довольно скандальным омегой, живущим за счёт своего мужа, наверное, потому и терпящим его. Фил был уверен, что именно терпящим, в его представлении любви там не было.        Он бы даже не смог с точностью сказать, откуда взялось это впечатление. Наверное, оттого, что Богдан с мужем довольно часто ссорились. Альфа не говорил об этом много, но и не скрывал. А Богдан был человеком не конфликтным, и их ссоры Фил мог пересчитать на пальцах одной руки. Выходило, что зачинщиком был муж.        Ян не был похож на истеричного муженька, выедающего мозг супругу по чайной ложке. Ян вообще не был похож на человека, с которым можно поссориться, он был весёлым, мягким и умел сглаживать углы. Он смог поговорить с хамящим таксистом так, что тот в итоге пожелал им хорошего дня, когда сам Фил уже закипал и был готов обращаться в поддержку с жалобой.        Это было странно. Не ситуация с таксистом, а этот опыт — общение с Яном. Немного похожим на то, что пришёл кто-то из прошлой жизни Богдана и рассказал про него не самые приятные вещи. Странно, потому что ничего Ян не рассказывал, они о Богдане вообще почти не говорили, но при этом ощущение, что Фил узнал об альфе что-то неприятное, не покидало.        И он давил в себе желание высказать это Богдану.        — Тебе не стыдно смотреть ему в глаза?        — Что в нём не так, чего ты ищешь во мне?        — Не боишься пожалеть, когда потеряешь?        У Фила был полный желудок проглоченных вопросов, и он начал от этого уставать.        Он знал, что это зря, что не стоило общаться с Яном. Само по себе извращение какое-то. Но как-то уж так вышло, что муж любовника оказался приятным человеком, с которым было действительно интересно. Во взрослой жизни нечасто встречаются люди, с которыми хочется близко общаться. Все друзья Фила вот были ещё из детства, а с Яном неожиданно хотелось.        Фил старался не думать, что это довольно мерзко и что, если Ян когда-то обо всём узнает, он, наверное, почувствует себя дважды обманутым. Это довольно много говорило о Филе, разве нет? Он всегда думал, что эгоистичен в меру, как любой человек, но оказывалось, что он эгоистичен сверх всякой меры.        Они с Яном были в приюте для птиц на каникулах, а потом были и в приюте, где работал Ян, и Фил был в шаге от того, чтобы забрать собаку, пока не уговорил себя, что это опрометчиво, учитывая, что он целыми днями работает. После этого они ещё раз встречались в парке и собирались сходить на выставку какого-то художника, о котором Фил никогда ничего не слышал, но Ян описывал его работы как что-то, что точно стоило увидеть.        В целом, отвратительное было решение, да?        Богдану, кажется, тоже не нравилось, он нахмурился, сделавшись задумчивым, когда Фил рассказал о выставке, и вздохнул.        — Что? — вопросительно посмотрел на него Фил, хотя в целом и сам понимал что.        — Мне это не кажется хорошей идеей.        — До этого ты говорил мне, что нам не повредит пообщаться. Как ты сказал? Уберёт все возможные подозрения?        — Пообщаться. Да, я так сказал. Но я не предполагал, что вы решите стать лучшими друзьями. Если честно, я в растерянности.        Фил, уже готовый отбиваться, опустил взгляд и вздохнул. Он тоже был в растерянности.        — Ну, что я могу сказать… Твой муж приятный человек. Умеет расположить к себе.        — Да, — тихо согласился Богдан. — Это он может.        И потом они молчали. Фил не знал, о чём думал в этого время Богдан, а сам он думал, что когда-то альфу это, наверное, и зацепило. Ян очаровал его, и Богдан влюбился. Он ведь влюбился? Наверняка. Был когда-то без ума от Яна, добивался его и делал предложение, уверенный, что они всегда будут вместе, считал его своим омегой. Филу не нужно было прикладывать много усилий, чтобы представить это, картина рисовалась перед глазами поразительно легко. Да и в чём тут могла быть сложность, Ян, наверное, мог очаровать любого. Если подумать, они с Богданом друг другу подходили идеально — оба из того типа людей, в которых можно за секунду провалиться с головой.        Фил невольно сравнивал себя с Яном и думал, окажись они в условиях честной конкуренции, познакомься с Богданом в одно и то же время, кто бы стал его мужем? Почему-то казалось, что всё ещё Ян.        Ревнующие к законному мужу любовники всегда выглядели глупо и жалко, разве нет? Хуже было то, что Фил не знал, с кем этим поделиться. Не Богдану же рассказывать.        Всегда был Юра, но пойти с чем-то таким к Юре было то же самое, что сходить к психотерапевту, легче бы, наверное, стало, но перед этим пришлось бы поплакать. А Фил был не готов. Он даже не рассказывал другу, что так сблизился с Яном. Было стыдно что ли? Юра решит, что Фил совсем умом тронулся, потому что ему и самому так казалось.        На удивление легче становилось рядом с Яном, было сложно думать о чём-то ещё. Они бы здорово могли подружиться, если бы не… Если бы.        — Ты задумчивый, — сказал Ян, подперев подбородок, когда они сидели в кафе после выставки. Выставка, кстати, действительно была достойная, хотя Фил и не был фанатом подобного, он обычно предпочитал кинотеатры, но даже он смог получить удовольствие. Может быть, благодаря Яну, который в каждом штрихе видел по сотне смыслов.        — Настроение такое. Наверное, погода, — Фил кивнул на окно. Второй день подряд небо было затянуто серым, как будто вот-вот должен был случиться снегопад, но он всё не случался.        Ян даже не посмотрел на окно, не отвёл взгляда от Фила и пожал плечами.        — По моему опыту, если всё хорошо, никакая погода настроение не испортит.        — Боже, Ян, ты на полставки психолог или детектив?        Ян рассмеялся, чуть щурясь, и поиграл бровями. Фил судорожно думал, как перевести тему, потому что омега явно ещё ждал ответа, а вариант начать жаловаться ему на свою личную жизнь совершенно не рассматривался.        — Не будем об этом. Лучше расскажи что-нибудь.        Ян ещё пару секунд смотрел на него внимательно, едва заметно хмурясь, но потом улыбнулся.        — Богдан подарил мне путёвку на Шри-Ланку.        — О, — сказал Фил, очень надеясь, что его удивление походило на искреннее.        Богдан уже говорил ему. Ян должен был уехать на неделю, и они могли бы провести это время вместе — своего рода компенсация за Новый год. Стоило ожидать, что Ян захочет этим поделиться, наверное, нужно было лучше проработать свою реакцию. Кроме «о» ничего больше не лезло.        — В честь чего? — нашёлся он наконец.        Ян поболтал ложкой в кружке с чаем и хмыкнул:        — Это что-то вроде просьбы о прощении.        Фил приподнял брови.        — Вы поссорились?       Значит, просил прощения. Стало интересно, чья же версия правдива: путёвка была извинением или возможностью побыть с Филом? А может, Богдан, как умный альфа, убил двух зайцев одним выстрелом.        — Иногда мне кажется, что это наше нормальное состояние.        Фил растерянно моргнул, не ожидая получить ответ на этот вопрос. Он знал про ссоры. Знал, но никогда не обсуждал. Он вопросительно приподнял брови.        — Что-то случилось?        — Ничего особенного. Думаю, для нас это своеобразная… форма проявления страсти. Почти как секс, только в процессе больно. Как жёсткий секс.        Фил поймал себя на том, что не отрываясь смотрел в глаза Яна. Тот по-прежнему легко улыбался и чуть щурился, отчего казалось, что он вот-вот рассмеётся.        — По тебе не скажешь, что ты можешь сделать кому-то больно.        Ян шире улыбнулся, поднося кружку к губам и отпивая из неё.        — Хотел бы этого не уметь. Хиппи дело говорят: занимайтесь любовью, а не войной.        — Ну, все ссорятся, — старательно улыбнулся Фил. — Главное, что вы любите друг друга.        Зачем это сказал? Пульс резко подскочил, ощущение спрятанного ножа в кармане вернулось. Но Ян продолжал улыбаться.        Фил вздрогнул, когда Ян вдруг протянул к нему руку, чуть перегибаясь через стол.        — Надо же, у тебя в этом свете волосы почти белые, — сказал он, пропуская между пальцев пряди волос Фила.        То, с какой лёгкостью он нарушал личное пространство, даже восхищало. Ему удавалось делать это так просто и органично, будто подобное было нормой, так что Фил не находил возможности даже мысленно возмутиться. Ян делал это просто согласно душевному порыву или тоже хотел сменить тему?        Как-то после встречи с Яном, Фил задумался, что тот обладает какой-то почти сверхъестественной способностью: он как будто мог выбирать, как рядом с ним себя будет чувствовать человек, и о чём он будет думать. По крайней мере на Филе это работало безотказно. Он мог забыть обо всех фоновых волнениях, смеясь над очередной рассказанной омегой историей, а потом тот внимательно смотрел на него и о чём-то спрашивал. И этот вопрос как будто хватал Фила за руку и вёл туда, куда нужно было Яну.        В то же время ни разу не получилось завести разговор на тему, которую Ян бы не хотел поднимать. Он как прирождённый политик умел парой слов ответить на вопрос, не сказав при этом ничего, и уже в следующую секунду разговор оказывался совершенно в другом месте. А мог просто молчать, как будто никакого вопроса вовсе не было, и это почему-то не раздражало Фила, может быть, даже наоборот, он испытывал что-то вроде восхищения, жалея, что не умеет так же.        Ещё одной стороной общения с Яном стало то, что Фил неизбежно узнавал больше об отношениях Богдана с мужем. Это были какие-то крупицы, потому что Ян не был склонен говорить о личной жизни, что было логично, учитывая, что их общение длилось пару месяцев. Но Фил всё равно, общаясь и с Богданом, и с Яном, невольно что-то узнавал. Как, например, про эту ссору и примирительную путёвку на Шри-Ланку. Было сложно удержать себя от любопытства.        — Ян сказал, что ты подарил ему путёвку в качестве извинения, — сказал Фил, когда они вдвоём уехали на обед. — За что извиняешься?        — Нам обязательно об этом говорить? — вздохнул Богдан, не отрывая глаз от салата.        — Нет, необязательно. Но мне бы хотелось. Мне ты сказал, что это, чтобы мы могли побыть вдвоём.        — Да, и мы будем вдвоём, — кивнул Богдан, глядя на Фила. Тот хмыкнул.        — Совместил приятное с полезным?        — Фил, что начинается? — вздохнул альфа, откладывая вилку.        — Да ничего не начинается, я просто задал тебе вопрос, на который ты не захотел ответить.        Фил уже пожалел, что поднял тему, по сути влез не в свое дело. Хотя, если совсем откровенно, проведение границ, где было его дело, а где уже нет, давалось с трудом. Наверное, зависит от того с какой точки зрения смотреть: если рассматривать его отношения с Богданом как параллельную линию отношениям Богдана и Яна, то Фила касалось только то, что происходило между ним и альфой, но если рассматривать Фила как человека, влезшего в отношения Богдана и Яна, то его, выходит, касалось всё. Своими размышлениями он, конечно, делиться не спешил.        — Мы поссорились. Из-за ерунды, он не купил молоко, — сказал Богдан, когда Фил уже был далеко от этого разговора, в своих мыслях. — Я психанул, высказал ему. Слово за слово и вышел скандал. Ничего особенного.        — Мне казалось, ты не скандальный, — задумчиво хмыкнул Фил. Богдан отвёл взгляд и помолчал пару секунд, прежде чем ответить:        — Я и не скандальный, Фил, ты знаешь.        — Так это Ян виноват?        — Ян никогда не виноват, — тихо сказал альфа, прежде чем подняться из-за стола и уйти в туалет.        Так что в целом, не сильно понятнее становились отношения между Богданом и Яном, но Филу от этого почему-то было неприятно, и от своего любопытства, и от ответов Богдана.        Через две недели Ян улетел на Шри-Ланку, и они с Богданом смогли проводить больше времени вдвоём. Обычно они встречались у Фила, но иногда и у альфы, но только встречались. Могли поужинать, посмотреть какой-нибудь фильм, но сексом в квартире Богдана они никогда не занимались. Свободная от секса территория!        Так было и раньше. Не то, чтобы они часто бывали у Богдана, но иногда всё же случалось, и ни разу они там не трахались. Фил помнил, что сначала воспринимал это с облегчением, он бы вряд ли возбудился, зная, что находится в квартире, где его альфа живёт с другим омегой. Это воспринималось даже как плюс в копилку Богдана: вроде как благородно, что он не трахал любовника на территории мужа.        Сейчас от этого становилось смешно. Они отправили мужа Богдана на острова, чтобы неделю трахаться, и вот они сидят на диване с подушкой, которую как сейчас подозревал Фил, вышивал Ян, и держатся за ручки. Это было смешно, может, даже жалко. Филу казалось, что он уже так вымазался, что грязнее не станет при любом раскладе.        Благородство? Какое благородство. Максимум трусость.        — Может закроем шторы и перевернем все фото? — задумчиво протянул Фил, глядя мимо экрана, чувствуя, как Богдан гладит его по плечу.        — Что?        — Ну, чтоб потрахаться.        — Фил, прекращай.        По голосу Богдана было явно слышно, что лучше так и сделать, но Фил не хотел останавливаться.        — Или ты думаешь, что если спать с другим омегой не в супружеской постели, то не считается?        — Фил. Хватит, мы не будем это обсуждать.        — Как здорово, что ты всегда точно знаешь, что мы будем обсуждать, а что нет.        Приятный вечер за просмотром фильма уже точно был закончен. Фил залпом выпил остатки шампанского из бокала и поднялся с дивана.        — Пожалуй, пора домой.        — Да, иди. Кажется, общение с Яном не идёт тебе на пользу, — сказал Богдан, когда Фил уже вышел в коридор. Омега аж на секунду замер, удивлённо поворачиваясь к Богдану.        Изнутри от чего-то разбирал смех, наверное, от шампанского. Фил улыбнулся и продолжил одеваться. Говорить больше ничего не хотелось, хотелось домой и помыться.        Яну шёл загар, в сочетании с его высветленными вьющимися волосами и чёрными глазами смотрелся интересно. Ему бы вообще, наверное, пошёл стиль а-ля серфер: шорты, бусы и какая-нибудь блестяшка на щиколотке. Хотя хорошо он смотрелся и в суровой по календарю весенней, но по сути ещё зимней реальности: в тонком бежевом свитере с высоким воротом, со слабым следом от резинки на лбу и шелушащимся носом.        Он взахлёб рассказывал о своих впечатлениях и буквально слово в слово пересказывал Филу экскурсии, на которых был. Сам Фил больше предпочёл бы пляжно-бассейный отдых, а вот Ян, видимо, вычистил кошелёк Богдана до донышка, бегая с одной экскурсии на другую.        — Атмосфера там просто какая-то нереальная. Я как будто в сказке был, — улыбался Ян, пока Фил листал фотографии у него на телефоне. — Там будет здорово вдвоём, знаешь, как-то сама атмосфера располагает, что хочется быть с кем-то. Ну или приезжать туда свободным, благо выбор широкий.        Ян подмигнул, и Фил фыркнул. Он помнил сторис Яна из отпуска, альф вокруг него было, действительно, немало, что не удивительно. Но в этих сторис не было ничего предосудительного, Фил и не ожидал там что-то такое найти, наверное, поэтому так удивился, когда наткнулся на то видео.        Ян неплохо двигался, может быть, когда-то занимался танцами, но там не мастерство исполнения бросалось в глаза, а то, насколько близко была задница Яна, обтянутая шортами, к паху огромного загорелого альфы у него за спиной. Альфа держал руку на талии Яна, и их танец, с позволения его так назвать, весьма недвусмысленно намекал.        Фил, когда увидел эту сторис, был вместе с Богданом, они сидели в ресторане и уже собирались уезжать. Фил несколько раз пересмотрел выложенную несколько минут назад историю, сомневаясь, стоит ли спрашивать об этом Богдана, но всё-таки не выдержал:        — Ого, ты видел?        Он повернул телефон экраном к альфе и жадно впился взглядом в его лицо. У Богдана красноречиво дёрнулись желваки, он молча досмотрел танец до конца и кивнул.        — Он загорел.        Это было не то, что ожидал услышать Фил, хотя чего именно он ожидал? Что Богдан устроит истерику или зальётся слезами? Начнёт писать Яну с требованиями объяснений? Вообще Богдан был не особо ревнив, хотя Фил был и не из тех омег, которые любят проверять границы. Ян тоже такого впечатления не производил, может, как он сам и сказал, атмосфера подействовала? Другое дело зачем было выкладывать это в сторис.        — Богдан, а у Яна кто-то был или есть? — спросил Фил тем же вечером, потому что эта мысль так его и не отпустила.        Богдан повернулся, с нечитаемым выражением лица глядя на него.        — В смысле, как ты думаешь?        — Нет, — сказал альфа вполне уверенно, и Фил подавил в себе желание кинуть «откуда ты знаешь?». Хотя справедливо было бы об этом спросить.        Филу всегда казалось, что зная за собой грешок, начинаешь искать его и у других, так что он бы не удивился ревнивости Богдана. Сам Фил, например, всюду видел измены. Но альфа звучал уверенно, может быть, даже слишком.       Заговорив об этом с Яном, Фил не мог не поднять и эту тему:       — О, да, я помню тот твой танец. Горячий альфа, — хмыкнул он.       Ян улыбнулся и подмигнул.       — Понравился?       — Ну, меня больше впечатлил ваш дуэт, — протянул Фил, вспоминая загорелую крупную ладонь на голом животе омеги. — Не боишься, что Богдан будет ревновать?       — Он должен мне верить, разве нет? — сделав глоток, пожал плечами омега. — Иначе в чём смысл?       — Ну, мне кажется, альфы бывают довольно ревнивы. По поводу и без.       — Ему не о чем волноваться.       Фил прищурился и наклонился ближе к Яну, внимательно его разглядывая, тот фыркнул от смеха, но взгляда не отвёл.       — А как же атмосфера?       — За десять лет, что мы с Богданом вместе, ни одна атмосфера не смогла меня сломать.       Фил почувствовал кислоту лезущей изнутри вины на языке, и облегчённо вздохнул, когда Ян перевёл тему. Помимо экскурсий он успел побывать и на каком-то рынке тканей, откуда привёз красивый дымчатый с голубизной шёлк.       — Мне такой цвет не подойдёт, — сказал Ян, задумчиво разглядывая отрезанный специально, чтобы показать Филу, кусочек ткани. — А вот тебе — идеально!       — Мне?       — Да. Надо подумать, что можно из этого сшить. Но лично я вижу халат, как думаешь?       — Не знаю, Ян, — попробовал отбиться Фил. — Вторая шикарная вещь в моём скромном гардеробе — что я буду с ней делать?       Ян выгнул бровь.       — Такой омега как ты и не знает, что делать с шёлковым халатом?       Они как-то поднимали эту тему — Ян спросил, есть ли у Фила альфа, и пришлось сказать, что нет. Потому что положительный ответ неизбежно требовал подробностей, а Филу казалось, что он и без того по колено во лжи.        Богдан как-то спросил его, высказывая очередной раз опасение по поводу их общения:        — Не боишься проболтаться?        — Богдан, ты удивишься, но мы о тебе не разговариваем, — огрызнулся Фил, непонятно чем раздраженный. Богдан вообще-то был прав, но признавать этого отчаянно не хотелось, как не хотелось и прекращать общения. Да, Фил оказался куда более эгоистичен, чем когда-либо о себе думал.        — Не отказывайся, — улыбнулся Ян, мягко касаясь руки Фила и отрывая его от размышлений. — Я уже вижу на тебе этот халат, значит, ни для кого больше не смогу его сшить.        Фил вообще не был уверен, что кто-то в этом мире мог отказать Яну, так что, конечно, он согласился. Так в его гардеробе появился ещё и шёлковый халат от Яна, который он, конечно, не посмел надеть с Богданом, зато сделал в нём несколько фотографий для инсты и даже оставил ссылку на автора его одеяния. Он на полном серьёзе думал, что Ян бы вполне мог чего-то добиться, хотя бы на местном уровне, займись он одеждой, но тот утверждал, что его сердце принадлежит животным.        И с этим было сложно спорить, Фил видел его с собаками, когда они ходили в приют, и если обычно на лице Яна была лёгкая улыбка, то там он просто светился. Тем удивительнее Филу было, что дома у них нет животных.        — Богдан не любит, — пожал плечами Ян, когда Фил спросил его.        Фил знал об этом, но ему казалось, что всегда можно прийти к компромиссу. И вообще, если Богдан хоть раз видел, с какими горящими глазами его омега смотрит на своих собак, как у него находились силы отказать, будь он даже лютым ненавистником животных?        Богдан на это помолчал пару секунд, прежде чем пожать плечами:        — Ян никогда не просил.        Фил не понимал отношений этих двоих, совершенно.        Они с Яном общались с Нового года, выходило, что уже три месяца, и от Юры, личного психолога, прокурора и адвоката, скрывать это бесконечно было невозможно.        Что он ожидал услышать в ответ на «я подружился с мужем Богдана»? Наверное, это и ожидал.        — Ты совсем ебанулся? — тяжело вздохнул Юра, взгляд которого в этот момент полностью отражал, сколько трудностей ему пришлось вынести за время дружбы с Филом.        — Так получилось.        — Получилось? Когда они родят ребёнка, предложи стать его крёстным, блин. Фил!        Фил поморщился, и от сарказма, и от мысли о ребенке сразу. Он никогда не задавался этим вопросом: детей у Богдана с Яном не было, и Фил даже не допускал возможности, что они появятся.        — Да, я знаю. Знаю всё, что ты можешь мне сказать.        — Уверен? — хмыкнул Юра, заглядывая ему в глаза. — Ты хоть сам понимаешь, зачем с ним общаешься?        — Он классный. Тебе бы тоже понравился.        — Ну да, — вздохнул друг. — И это не из-за твоих мазохистских наклонностей.        Фил закатил глаза, этот разговор они уже проходили, и он ему совершенно не нравился. Потому что в ходе него выяснялось, что Фил никогда не будет счастлив, потому что сам этого не хочет, потому его выборы всегда… ну, собственно, вот такие.        — Просто не привязывайся, хорошо? — устало попросил Юра. — Как бы всё это не закончилось, хорошо не будет. Кому-то будет больно, значит, больно будет и тебе, я же знаю тебя, Фил. Тебя сожрёт совесть.        Совесть. Этой суке лучше было бы очнуться раньше, года три назад, и не позволить Филу влезть во всё это. А сейчас было поздно.        — Думаю, она уже меня жрёт, — сглотнув, признался Фил. Юра положил руку ему на макушку и слегка растрепал волосы.        — Я вижу. Я бы посоветовал тебе прекратить всё это, переболеть и идти дальше, но ты всё равно не послушаешь. Так что просто постарайся не усугублять, хорошо?        Фил покивал, хотя совсем не был уверен в том, что даже это сможет выполнить. Та теория с мазохизмом или, как назвал это Юра, тягой к саморазрушению была не такой уж и неверной.        Тем более Ян не облегчал ситуации. С ним было действительно классно, и Фил задавался вопросом, как так могло получиться, что двое из семейной пары так идеально ему подходят. Один как альфа, другой как друг. Будь он более склонен к фантазиям, непременно решил б, что это судьба, и им нужно было встретиться втроём, чтобы разбиться к чертям собачьим друг об друга.        Из них троих всё хорошо как будто было только у Яна. Он привычно улыбался, звал Фила то на выставки, то просто прогуляться, и был счастлив в неведении. И рядом с ним Фил представлял, что у него нет в шкафу скелетов и есть право быть таким же беззаботным.        Они валялись на диване в квартире Яна, когда Богдан уехал на три дня в командировку. Было забавно: Фил приходил сюда с Яном, когда дома не было Богдана, и с Богданом, когда не было Яна. Восхитительно.        Они выпили немного вина, и наверное, потому Фил расслабился достаточно, чтобы в конце концов спросить о букете, который бросился ему в глаза ещё с самого прихода. Огромный и красивый — стоял на тумбочке у окна.        — Это чтобы ты не скучал, пока мужа нет? — кинул в сторону цветов Фил. Ян проследил за его взглядом и усмехнулся.        — Очередной букет-извинение. Я вообще-то не очень люблю срезанные цветы, но он же старался выбирать. Так что всё равно приятно, — сказал Ян, задумчиво глядя на букет.        Фил не удивился, в день перед отъездом Богдан ходил хмурый и уставший, было сразу понятно, что что-то случилось. Не на работе, не между ним и Филом, значит, что-то с Яном.        — Опять поссорились? Что-то серьёзное?        Ян отвернулся от букета всё с той же задумчивостью в глазах и мягко улыбнулся, укладывая голову на колени.        — Да, пожалуй.        — Оу… Расскажешь?        Ян помолчал пару секунд, улыбнулся чуть шире и завозился, подбираясь ближе к Филу, устраивая голову теперь у него на коленях. Фил машинально опустил руку в его волосы, перебирая кудряшки, и радуясь, что не приходится смотреть омеге в глаза.        — Богдан немного приревновал меня.        Фил удивлённо замер.        — Ох, правда? Был повод?        — Ничего не бывает совсем без повода, — туманно ответил Ян. — Но мы со всем разобрались.        Фил был удивлён. Он вспомнил свои размышления о ревнивости Богдана, вспомнил его более чем сдержанную реакцию на те пляжные сторис Яна, и с сожалением подумал, что даже за три года отношений нельзя узнать человека полностью. С другой стороны, возможно, у Богдана был весомый повод для ревности?        — Тебе нравится, когда тебя ревнуют? — спросил Ян.        — Меня не ревнуют.        — И никогда не ревновали?        Фил задумался, пытаясь что-то такое вспомнить.        — Всерьёз никогда.        Ян завозился у него на коленях и повернулся лицом к Филу, протянул руку вверх и погладил его по подбородку.        — Они что, все были слепыми?        Фил фыркнул, невольно смущаясь и чувствуя, как теплеют щёки:        — Ну, я не даю повода.        — Да ты просто идеальный омега! Кто же тот счастливчик, которому так повезёт?        — О, да ладно! Кто из нас идеальный омега, я до сих пор помню те твои пирожки! — хохотнул Фил.        Ян тоже рассмеялся, щурясь, и положил руки на грудь и живот. Фил мазнул по ним взглядом, и вдруг поперхнулся. На запястье правой руки омеги, которой он гладил Фила по лицу, под чуть задравшимся рукавом чёрной водолазки расползся тёмный отчётливый синяк. Фил машинально посмотрел на вторую руку, но запястье было скрыто рукавом. Ян поймал заминку Фила, кинул быстрый взгляд вниз, на свои руки, и резко начал подниматься.        — Пойдём прогуляемся? — весело сказал он. — Я только переоденусь быстро.        Фил что-то согласно промычал, провожая его взглядом в соседнюю комнату. Тот, не закрывая двери, быстро скинул с себя домашние шорты, оставшись в трусах, а водолазку снимать не стал, натягивая кофту поверх неё. Фил смотрел, как Ян одевался, мысленно возвращаясь к тёмному пятну на его запястье и пытался игнорировать мысль, откуда оно там взялось.       Если он хоть сколько-нибудь разбирался в людях, Богдан был не из тех альф, которые бьют омег. За три года отношений с ним Фил по пальцам мог пересчитать серьёзные ссоры, и ни одна из них даже близко не была к рукоприкладству. Фил даже представить не мог Богдана настолько разозлённым, чтобы он мог оставить на ком-то, на своём омеге, своём муже такие синяки.        Ян, скорее всего увидевший взгляд Фила, эту тему явно не собирался поднимать. Они пошли на прогулку, как он и хотел, съели в парке по сладкой вате и разошлись, не заговорив ни о ссоре, ни о синяках.        И эта мысль вытесняла все остальные мысли в голове Фила оставшиеся два дня до возвращения Богдана.        — Почему у твоего мужа руки в синяках?        — Ты даришь ему цветы после каждой ссоры или только если на нём остались следы?        — Насколько весомый повод я должен дать, чтобы ты ударил меня?        Фил невероятное количество раз давил в себе порыв поднять этот разговор, задать все роившиеся в голове вопросы в сообщениях. Он впервые так ждал возвращения альфы и впервые это было не потому что он соскучился.        Богдан вернулся успокоившимся и довольным, на работе он кидал вопросительные взгляды на хмурого Фила и раскидывался шуточками.        — Поговорим после работы? — сказал Фил во время обеда.        — Ян ждёт меня на ужин, — виновато улыбнулся альфа.        Филу было не до ревности, изнутри жгло нетерпение.        — Вообще-то о нём я и хочу поговорить.        Богдан вопросительно вздёрнул брови и медленно кивнул.        Фил нервничал, отчего чувствовал раздражение, попеременно убеждая себя, что всё надумал, и что сложно неправильно понять синяки. Но старался держать себя в руках и дождаться объяснений, прежде чем делать какие-то выводы.        — Что-то случилось? — спросил Богдан, когда они остались одни в офисе после работы. — Что с тобой сегодня?        — Я видел синяки у Яна, — решил прыгать с места Фил. — На руках.        Богдан замер на секунду и шумно выдохнул, опуская голову.        — Понятно. Он что-то тебе сказал?        — Нет, он мне ничего не сказал, — проглотив раздражение, омега попытался сохранить спокойный тон беседы. — Так и что?        — Что?        — Ты издеваешься, Богдан? — зашипел Фил. — Откуда у него синяки?        — Нет, я не издеваюсь. Я не понимаю, какого чёрта мы с тобой это обсуждаем.        Фил растерялся. Какого чёрта?        — Представь, мне интересно, бьёт ли альфа, с которым я встречаюсь три года, своего мужа.        — Это, блять, даже звучит абсурдно!        Богдан провёл ладонью по лицу и отошёл от Фила, сложившего руки на груди, к своему столу. Они стояли молча, слушая тиканье часов на стене, несколько секунд.        — Богдан, серьёзно. Я жду ответа. Ты его бьёшь?        — Нет, — выдавил тот, — я его не бил.        — Откуда синяки?        — Может быть, ему нравится, когда я привязываю его во время секса! — всплеснул руками Богдан, не поворачиваюсь к Филу, и тот почувствовал, как начинает уставать от разговора.        — А ему нравится?        — Нет, Фил! Моему мужу не нравится, когда я его связываю. Что ещё мы обсудим? Его любимая поза? Раком, Фил, он любит, когда я трахаю его сзади!        — Хочешь сказать, что это не моё дело? — игнорируя сказанное альфой, медленно выдохнул Фил. — Возможно. Я не знаю, что там между вами происходит и не претендую, но это другое, Богдан. И ты не можешь этого не понимать. Если ты бьёшь его…        — Я не бил его, я просто держал, — гораздо спокойнее сказал Богдан, разворачиваясь к Филу. — Это неправильно, я знаю, я не рассчитал силы. Я попросил за это прощения.        Фил молча кивнул, не зная, что ещё можно на это сказать. Наверное, у каждого могут сдать нервы. Но внутри всё равно сидело неприятное ощущение, совершенно не уменьшившееся от этого разговора.        Фил шумно вздохнул и потёр лоб, глядя на тяжело молчащего альфу.        — Хорошо. Мне казалось, что я тебя хорошо знаю. А сейчас… Я узнаю что-то новое.        — Общайся с Яном поменьше, — сказал Богдан и начал собираться, чтобы уходить.        — Что это вообще значит? При чём здесь это?        Богдан покачал головой и ничего не ответил.        Лучше после разговора не стало, и у Фила промелькнула мысль, что уже и не станет.