Рисуя линии жизни 2. Хироки

Оттого, как Хироки сверлил взглядом дверь класса, она уже должна была быть вся в дырках. Но все приходящие старшеклассники оказывались кем угодно, только не тем человеком, которого он ждал. До начала занятия оставалась минута, и Хироки со скрытым волнением подумал, что Жан, должно быть, опаздывает. Даже учитель по истории уже пришел и поприветствовал всех учеников. Но Жан все-таки успел, вбежав в класс буквально за пару секунд до того, как начали отмечать присутствующих. Он прошел между рядами к своему столу, сел, тряхнув челкой. Стоило Хироки заметить юношу в дверях, как он тут же резко отвернулся, утыкаясь в свой учебник, будто за ночь в нем появился какой-то новый, неизвестный прежде исторический факт. Он терпел до того момента, пока учитель не начал объяснять новую тему, а потом не выдержал и покосился на Жана. Он обещал себе, что только коротко на него посмотрит, но в итоге так и остался сидеть, глядя на юношу. По большому счету, ничего не изменилось с тех пор, как он видел его в последний раз в субботу, кроме одного: заметив, что на него смотрят, Жан загадочно улыбнулся, а в какой-то момент обернулся на пару секунд, встречаясь с Хироки взглядами. Все изменилось. Хироки не просто чувствовал это, а видел. И скрытая улыбка, и секундный лукавый блеск в зеленых глазах – все это вселяло в него легкий душевный трепет, будто они с Жаном делили пополам никому не известный секрет. На репетиции, которая состоялась после уроков, Хироки чувствовал себя гораздо увереннее и решительнее, чем в первый раз. Когда они проигрывали совместную сцену с Жаном, мадам Леркер похвалила их обоих, сказав, что теперь нет никакого сравнения с первой попыткой вжиться в свои роли. И с таким солнечным настроением Хироки возвращался домой, когда, проходя мимо какого-то двора, его вдруг кто-то поймал за локоть и дернул на себя. Испугавшись, он чуть не попытался ударить обидчика, когда узнал перед собой Жана. - Не машись. Это всего лишь я, - усмехнулся юноша. - Ты напугал меня! – недовольно прикрикнул Хироки, поправляя сумку на плече. - Просто ждал, пока ты попрощаешься со своим другом. Ты торопишься куда-то? - Нет, ты что-то хотел? Жан как-то невнятно хмыкнул и взъерошил волосы на затылке. - Просто у меня до работы есть немного времени. Думал, если ты будешь свободен… - Я свободен, - воодушевленно перебил его Хироки. – Куда пойдем? Жан не смог сдержать улыбки, услышав такой торопливый ответ. - Этого я еще не придумал. - Тогда… пойдем просто… куда-нибудь. До которого часа ты свободен? - До шести. - Идем на Монмартр? Я с детства обожаю там гулять. - Сказывается воспитание в семье художника? - Может, и так. Но там просто красиво. У Хироки блестели глаза, как два янтарных огонька, и Жан задался вопросом, было ли это из-за того, что он предвкушал прогулку по любимому Монмартру или потому что был рад его видеть. Отчего-то очень хотелось верить во второе. В который раз они уже бродили по городу среди людей, на которых не обращали внимания, среди невысоких домов с ажурными балконами? Под ногами хрустели опавшие листья каштанов. И Жан снова ловил ощущение в груди: будто натянутый прежде канат раскручивался и освобождал туго связанные чувства. А стоило посмотреть на Хироки чуть дольше, чем пару секунд, по всему телу расплывалось ощущение легкости и тепла. Сперва Жан списывал это на то, что Хиро был первым, с кем он начал общаться после долгого одиночества и отстраненности. Но чем больше он проводил с ним времени, тем увереннее становился в том, что все дело было в самом юноше. - Эта девчонка, Джулли, приглашала тебя сегодня в кино? – спросил Жан, когда они остановились на одной из узких улочек и Хироки снимал с себя рубашку, чтобы остаться в одной белой футболке. - Да, но я сказал, что не смогу. - Почему? - Мне не очень хочется идти с ней туда. - Но ты же приглашал ее на выставку к своему отцу. Жан заметил, как Хироки отвел глаза и пропустил сквозь пальцы прядь волос. - Приглашал. Но это ничего не значит. - Как-то ты сказал, что приглашаешь туда только близких тебе людей. Хироки, пойманному с поличным, ничего больше не оставалось, как защищаться нападением. - Ты тоже говорил, что хочешь остаться тогда, у канала, один. А сам позвонил этому Олли, - Хироки даже не заметил, что в его голосе звучал упрек. Он завязал рубашку вокруг пояса и отвернулся, пытаясь загасить в себе поднявшееся из ниоткуда чувство досады. - Откуда ты знаешь? - Слышал, - коротко ответил Хироки. – Ты просто избавиться от меня хотел? - Опять ты начинаешь? – закатил глаза Жан и усмехнулся. – Если бы хотел, то уже давно сделал бы это. И не ждал тебя, затаившись в переулке, после школы. И не звал бы прогуляться. Этих доказательств тебе достаточно? Хироки покосился на него и медленно кивнул. Взгляд Жана упал на оголенные руки юноши, не скрытые длинными рукавами рубашки. Светлая кожа выглядела гладкой, как шелк, и он едва переборол в себе желание до нее дотронуться. - Сменим тему, - сказал он, продолжая путь вдоль дороги и слыша, как Хироки догоняет его. – Ты знаешь, что приезжают Muse? - В Париж? – воскликнул Хироки. – У них здесь будет концерт?! - Да. Я вчера прочитал в Интернете. - Пойдем вместе! – юноша широко улыбнулся, явно обрадованный новостью. - Не думаю, - Жан положил руки в карманы джинсов, которые успел переодеть в школьной раздевалке. - Но тебе же они нравятся. - Я сейчас должен думать о других материальных вложениях. - Но билет же наверняка не будет дорогим. - Это для тебя он не будет дорогим, а для меня это несколько дней работы. Жан одним размахом выстроил между ними такую дистанцию, что Хироки почувствовал себя выброшенной на берег рыбой, которая до этого еще и отбилась от своей стаи. Блондин, заметив, как сник Хироки, подтолкнул его локтем в бок. - Что скис? - Ничего, все в порядке. - Думаешь, я слепой? Это из-за моих слов? – Жан заглянул юноше в глаза и вздохнул. – Хиро, я говорил тебе, что у меня проблемы дома. Как только мне исполнится восемнадцать, я должен съехать, но, на самом деле, я так и не смог накопить нужной суммы. Жилье в Париже очень дорогое, и за аренду берут немалые деньги. Моей зарплаты не хватит для того, чтобы ежемесячно оплачивать даже комнату. После его признания, Хироки почувствовал себя виноватым за недавнюю обиду. - Извини. Но разве отец не может хоть как-то тебе помочь? Хотя бы в первое время, пока ты не встанешь на ноги. - Ты даже представить не можешь наших отношений, - грустно усмехнулся Жан. – И слава богу. Я только всю жизнь буду задаваться вопросом, за что он меня так ненавидит. - Тебе больно от этого? - Я привык, - юноша улыбнулся. – И мне нравится работать. Моя мечта – открыть свое небольшое кафе. Но об этом еще слишком рано думать. Кстати, - он посмотрел на наручные часы, - пора возвращаться. - Я пойду с тобой. Жан многозначительно взглянул на одноклассника, но ничего не ответил. В кафе еще не было посетителей, поэтому Хироки сел за крайний столик у витрины, наблюдая за тем, как Жан надевает на себя черный длинный фартук, который еще больше стройнил его фигуру. - Хочешь чего-нибудь? – поинтересовался Жан, доставая стопку меню. - Вы же еще не открыты. - Так уж и быть, сделаю для тебя исключение. - Тогда каппучино. - С корицей или шоколадом? - Шоколадом. - Сейчас сделаю, месье, - по губам Жана скользнула добродушная усмешка, и он исчез в открытых дверях кафе. Хироки пребывал в одиночестве недолго: через пару минут перед ним оказалась чашка с потрясающе ароматным кофе и густой молочной пенкой. - Спасибо. Пахнет вкусно! - На вкус должен быть еще лучше, - раздался басистый мужской голос с порога. В мужчине с сигаретой в руке Хироки узнал хозяина кафе. На вид ему было около пятидесяти. На висках уже серебрилась седина. – Жан готовит замечательный кофе. Так что можешь гордиться своим другом. «Другом…», - повторил про себя Хироки. Были ли они действительно друзьями? - Месье Франсуа, вы мне льстите. Это же всего лишь кофейный аппарат, - усмехнулся Жан. - Вот и я задаюсь вопросом, почему в одном кофейном аппарате у меня и Эвана получается другой кофе, нежели у тебя. Кстати, Эвана не будет несколько дней. Что-то случилось у родителей, и он срочно уехал. Так что мы с тобой за троих. - Ничего, справимся. - Хорошо, тогда готовь здесь все, а я займусь столиками внутри. Проводив мужчину взглядом, Хироки сделал небольшой глоток кофе и широко улыбнулся. - И, правда, вкусный. Жан сдул с лица челку и потер ладони. - Ладно, пора приступать к работе. Хироки наблюдал, как ловко Жан готовил кафе к открытию. У него буквально все горело в руках. За десять минут все столики были убраны, накрыты скатертями, пепельницы расставлены, меню разложены под стеклянными вазочками. Хироки совершенно не хотелось уходить, хотя он и понимал, что, должно быть, слишком навязывает свое присутствие, поэтому сидел, молча, и старался не мешать. Первые посетители пришли минут через пятнадцать, за ними еще одни, и еще. Через какое-то время половина кафе уже была заполнена, и Жан носился с подносом среди столов, едва успевая подавать заказы. Он полностью сконцентрировался на работе и только изредка встречался с Хироки взглядами. В какой-то момент Хироки не выдержал. Он поймал пробегавшего мимо Жана за руку и голосом, полным уверенности, сказал: - Можно я помогу тебе? Жан оглядел его с ног до головы, будто оценивал, насколько тот был серьезен. - С чего бы это? - Я хочу попробовать. Жан помотал головой. - Не стоит. - Но… - Хочешь помочь? – так же неожиданно, как и в первый раз, раздался голос месье Франсуа. – Идем, я дам тебе фартук. Хироки победно засмеялся и, бросив Жану короткое «Вот так!» убежал за хозяином. Его не было какое-то время, и Жан вернулся к бару, чтобы отнести очередной заказ, когда наткнулся на юношу там. Хироки уже был в черном фартуке и ставил на поднос пару чашек эспрессо с такой сосредоточенностью, что Жан невольно умилялся. Темные прямые волосы касались своими кончиками точеных скул, Хироки даже прикусил нижнюю губу, когда старался красиво разложить на блюдце печенье. - Эй, чего засмотрелся? – похлопал Жана по плечу хозяин. – Кофе готов, забирай. Стряхнув с себя наваждение, Жан подошел к Хироки и хотел поднять поднос, но одноклассник задержал его за руку. - Не нужно, я сам. - Ты же никогда этого не делал, - Жан попробовал перетянуть поднос на себя. - Вот и попробую. - Не спорь. - Сам не спорь, - Хироки задержал его за запястье, не позволяя поднять поднос со стойки, и Жан почувствовал, как от того места, где пальцы юноши касались кожи, по всей руке понеслась волна тонких заряженных импульсов. Он послушно отпустил поднос, потому что мышцы словно лишились сил. - Я справлюсь, - заверил его Хироки, отпуская руку и забирая поднос, а Жан так и остался стоять, глядя на свое запястье и тонкие светлые волоски до локтя, вставшие дыбом. - Жан, они хотят еще миндальный пирог! – оповестил Хироки тоном, будто сообщал о каком-то празднике. - Пирог… - Жан попытался собрать мысли воедино, а когда обернулся, Хироки стоял прямо напротив него, лицом к лицу. Он был чуть ниже его ростом, буквально сантиметров на пять, карие глаза снова горели янтарным блеском, как и днем. Знал ли Хиро сейчас, насколько очаровательным выглядел? - Да, пирог. Так где его взять? – нетерпеливо повторил Хироки, и ему на глаза упала черная прядка волос. Жан еле сдержал себя, чтобы не протянуть руку и не убрать ее с лица напротив. - Пирог… он… - Жан зажмурился и потер переносицу. – На кухне. - Тогда идем на кухню – покажешь. - Надо попросить мадам Жюли… - Жан, да что с тобой? – Хироки заглянул ему прямо в глаза, так что между их лицами осталось расстояние сантиметров в десять. Взгляд Жана упал на приоткрытые губы юноши, и он дернулся, наталкиваясь спиной на угол стойки. Легкая боль в пояснице отрезвила. - Я сам принесу. Сделай пока что-нибудь другое, - и Жан стремительно унесся на кухню, оставляя Хироки в полном недоумении. Как ни парадоксально, но Хиро был в восторге от этого вечера, даже несмотря на усталость во всем теле и кружащуюся от суеты голову. Его первый рабочий день в жизни. И только от этой мысли в нем снова поднималась волна эйфории. Но Жан его чувства, казалось, не разделял. Весь вечер он был задумчив и рассеян, что даже месье Франсуа пару раз сделал ему замечания. И еще Хироки то и дело ловил на себе взгляд друга, который как никогда заставлял смущаться, а сердце учащенно биться. Распластавшись на стуле, Хироки вытянул вперед гудящие ноги и подвигал ступнями. - Это замечательный день, - улыбнулся он, озвучивая мысли вслух. В нос ударил запах сигаретного дыма, и юноша помахал ладонью перед лицом. – Жан, не дыми на меня. - Ох, простите, неженка, - усмехнулся тот, но убрал руку с сигаретой в сторону. – Устал? - Ага, но это приятная усталость. По крайней мере, теперь я знаю, что такое работа, и буду лучше тебя понимать. Жан посмотрел на него, будто хотел прочитать скрытые мысли. - И зачем тебе меня лучше понимать? Хироки не успел ответить, потому что к ним подошел месье Франсуа. - Ну, что, мальчики? Отлично поработали! Хиро, будет желание снова нам помочь, приходи. - С удовольствием, - охотно согласился Хироки и полез в карман фартука. – Тут еще деньги. Возьмите. - Нет-нет, - мужчина отодвинул протягиваемую руку. – Это твои законно заработанные чаевые. - Но… - Поздравляю, это неплохо для новичка, - хозяин кафе похлопал его по плечу и ушел к бару. А Хироки сидел и смотрел на свою ладонь с чаевыми, будто держал в ней сокровище. - Мои первые заработанные деньги, - с благоговением произнес он, потом поднял глаза на Жана. – Спасибо тебе. - Мне? – удивился тот. - Если бы не ты, этого бы не было, - Хироки порывисто поднялся со стула и, сделав два шага вперед, обнял, стоявшего у дверного косяка, парня. Жан растерялся, не зная, оттолкнуть ли или обнять в ответ. И это чувство внутри - словно где-то в солнечном сплетении развели костер и он все разгорался и разгорался, отбрасывая искры в стороны. Грудь Хироки, прижимавшаяся к его груди, руки, обнявшие плечи, от прикосновения которых хотелось немного поежиться, как от чего-то щекочуще-приятного. Черные волосы, касающиеся его скулы, от которых снова повеяло едва уловимым ароматом кленового сиропа, что даже захотелось уткнуться в них лицом. - Хироки… - тихий шепот неосознанно вылетел из губ Жана, и юноша вздрогнул оттого, насколько проникновенно прозвучало его имя, коснувшись самых фибр души. Хироки отстранился, заглядывая в зеленые глаза, подернутые легкой дымкой, и почувствовал, как щеки полыхают. - Да? Его голос, очевидно, вернул Жана на землю. Тот прокашлялся, отворачиваясь, и потушил сигарету в пепельнице. - Собирайся. Я провожу тебя до дома. - Я и сам могу дойти. - И сколько раз тебе повторять? – раздраженно бросил Жан. – Я не хочу, чтобы ты один ходил так поздно по этому городу! Хироки не ожидал такой резкой реакции, поэтому просто стоял, опустив руки, и потерянно смотрел на друга. - Я не девчонка, - попытался он защититься, но в кармане зазвонил мобильный. Посмотрев на экран, он быстро ответил, встав к Жану спиной. – Да, пап. Нет, я уже иду домой. Я просто помогал тут однокласснику. Помогал в кафе. Нет, не нужно за мной заезжать. Пап, я же говорю, что не нужно. Хорошо, пока. Хироки убрал мобильный обратно в карман и обернулся на Жана. - Ладно, если ты хочешь пойти со мной, то идем, - он снял с себя фартук, аккуратно сложил его и отнес в кафе, заодно попрощавшись с месье Франсуа и поблагодарив его за предоставленную возможность. Жан по-прежнему ждал его на улице и курил уже, должно быть, третью сигарету за последние пятнадцать минут. - Ты слишком много куришь сегодня, - заметил Хироки, когда они двинулись в сторону его дома. Жан посмотрел на сигарету, будто только что ее увидел, и отбросил в сторону. - У тебя все нормально? Ты какой-то странный. - Да, все отлично, - для уверенности Жан улыбнулся. – Поздравляю с первой зарплатой. На что потратишь? Хироки чуть склонил голову на бок: одна идея у него уже появилась, но говорить о ней вслух он не хотел. - Пока не придумал. - Это и не такие уж большие деньги. - Да, но если я приму приглашение месье Франсуа и поработаю, пока твоего коллеги нет, эта сумма может увеличиться. - Ты собрался там работать? – Жан серьезно посмотрел на юношу, будто не мог поверить его словам. - А что такого? - Разве отец не обеспечивает тебя? - Я же не собираюсь сидеть у него на шее всю жизнь. Пора начинать работать. Тем более, быть официантом – далеко не самая плохая работа. Мне даже понравилось. Вначале Жан думал, что Хироки просто решил развлечься, разнообразить свои будни, среди которых ему никогда не приходилось всерьез задумываться о нужде. И никак не ожидал, что юноша решит повторить все снова. Но Хироки говорил с такой уверенностью, что Жан просто не мог счесть его слова шуткой. - И еще, - по губам Хироки скользнула легкая улыбка, – мне понравилось работать с тобой. - Со мной? Хироки, ты… - Ты против? – перебил его юноша. - Не то, чтобы… - Жан выругался на себя за то, что слова стали даваться с трудом. Да что с ним такое?! – Просто я думаю, что тебе там не место. - Вот еще! – фыркнул тот. – Решил снова наговорить мне гадостей? Если так, то лучше сразу остановись и иди домой. У меня слишком хорошее настроение, чтобы потом еще несколько дней переживать и думать о тебе. - Ты переживал и думал обо мне? – слова кольнули сердце. - Думал. В последнее время я только и думаю, что о тебе, - голос Хироки с каждым словом становился все тише. – Наверно, потому что мы стали много общаться. Жан ничего не ответил, потому что просто не знал, что говорить. Что ж, в этом они были тоже очень похожи: не прошло и часа за последние дни, чтобы Жан не подумал о своем однокласснике. Он понял это только сейчас, глядя на выразительный профиль юноши. И вместе с этим осознанием тут же пришло другое: в конце прошлой осени он был уверен в том, что еще долго не ощутит чего-то подобного по отношению к другому человеку, не почувствует томящего волнения, когда случайно соприкасаются руки, и замирания сердца, когда встречаются взгляды. Он думал, что все его чувства навсегда превратились в лед, который словно айсберг дрейфовал на поверхности души, но вдруг какой-то мальчишка своим теплым дыханием коснулся его поверхности, растопляя ледяную толщину. Но Жан прекрасно понимал, что позволить себе поддаться не может – это значило бы повторить предыдущую историю. Что, если в ответственный момент он снова не сможет защитить близкого человека? «Я приношу только одни неприятности, - напомнил он самому себе, чувствуя, как во рту образовывается горечь. – Поэтому я должен держать тебя на расстоянии. Пока не стало слишком поздно, пока я не стал причиной твоей боли». Жан даже не заметил, как они уже дошли до дома Хироки. Мысли настолько погрузили его в себя, перемешиваясь с фантомами прошлого, что он шел на автомате, как робот. Хиро остановился на углу металлической изгороди и улыбнулся. - Ну, увидимся завтра в школе? Жан кивнул и уже собрался было продолжить путь, когда Хироки вдруг снова его окликнул. - Может, хочешь зайти и попить чая? - Ни к чему. Я довел тебя до дома не из вежливости, так что и ты не будь вежлив. - Я приглашаю тебя не из-за вежливости. Жан усмехнулся, пытаясь снова надеть на себя маску, сотканную из кристаллов льда. - Я устал от тебя за сегодня. Хочу отдохнуть и побыть один. Хироки замер на месте, не веря своим ушам. Откуда вдруг снова такой холод в голосе? Уже ставшее привычным чувство обиды снова сдавило горло, но сейчас оно было гораздо сильнее, чем прежде. Ведь все было хорошо, и они более чем ладили, а теперь опять словно пощечина по лицу. - Жан! – выкрикнул Хироки, не выдерживая. - Что еще? – обрубил блондин. – Я же сказал тебе, что… Но в следующую секунду его голос оборвался, потому что он был пойман в объятия, крепкие, тесные, такие приятные, что захотелось зажмуриться. Он ощутил дыхание Хироки на своей шее, и по позвоночнику пронеслась волна дрожи. В животе стал разгораться огненный шар, притупляя сознание. Жан чувствовал, как гладкая и теплая щека Хироки прижимается к его виску. Не сдерживаясь, он бездумно обнял юношу в ответ и прикрыл глаза, растворяясь в накрывшей с головой неге. «Я должен, - шептал он про себя, – отпустить тебя. Это ради тебя же». - Что ты делаешь? – Жан приложил все усилия, чтобы голос не дрогнул, и отстранился, хмуро глядя на юношу. – По-твоему, это нормально, когда два парня обнимаются посреди улицы? Хироки растеряно опустил голову, испытывая стыд за свои действия. - Прости, просто я… - Ладно, я ушел. Пока, - Жан махнул рукой, поворачиваясь к нему спиной, чтобы Хиро случайно не заметил, как тяжело дались ему слова, да и шаги, отмеряющие расстояние от человека, который оставался позади. Свернув на улицу, Жан остановился у стены и откинулся на нее спиной, словно ему необходима была опора. Пространно глядя перед собой, он пару раз глубоко вдохнул в легкие воздух, успокаивая сердцебиение. Спустя пару минут он достал телефон и нашел в списке номеров нужный. Разговор длился недолго, но, слава богу, человек, которого он сейчас как никогда хотел увидеть, не спал. Перед ним стояла кружка с черным чаем, от которой исходил пар. Пить его было слишком горячо, поэтому Жан ждал, пока напиток остынет. - Что случилось? – осторожно спросила мадам Мари, и юноша, наконец, поднял на нее глаза. - Кажется, я снова стал что-то чувствовать. Мне казалось, я уже не способен на подобное. После всего, что случилось с Фредом… - он поморщился от болезненных воспоминаний. – Еще недавно, когда вы приходили в кафе, мне было очень плохо, а теперь… Женщина внимательно слушала его, теребя носовой платок в руках. Впервые она познакомилась с Жаном именно на этой кухне, когда он сидел с ее сыном и пил чай. Тогда он был таким жизнерадостным и эмоциональным, даже несмотря на проблемы в семье и жизни, что она не могла не признать, что мальчишка очаровал и ее. В тот день ее сын рассказал ей о том, что Жан был не просто его другом. Казалось, что это было всего пару месяцев назад. - А теперь? – уточнила мадам Мари. - А теперь еще хуже, - закончил Жан. – Понятия не имею, зачем я уступил и почему потерял бдительность, начав общаться с этим мальчишкой. Вначале мне казалось, что по характеру он просто чем-то похож на Фреда, но потом все стерлось. В них нет схожести, но меня все равно тянет к Хироки, как магнитом. Жан на пару секунд зажмурился: зачем он говорит все это матери своего бывшего друга? По правде говоря, она была единственным человеком, с кем он мог так открыто говорить – больше не к кому было идти. - Ты влюбляешься? – мадам Мари погладила его по руке. - Нет, - Жан усмехнулся, не желая признавать подобное. – Просто… Хироки разбередил во мне чувства, понимаете? - Ты думаешь, что если будешь с кем-то другим, то предашь Фреда? Жан ощутимо вздрогнул, в глазах отразился испуг. - Нет, то есть… Да. Я не знаю, - он схватился за голову. - Мальчик мой, зачем ты себя так истязаешь? - Разве я не заслужил этого?! – выкрикнул на эмоциях Жан. – Если бы я оказался там раньше, то ничего бы этого не случилось! Я бы помог ему! Обязательно помог! - Или вы были бы сейчас мертвы оба. - Лучше бы так и случилось, - простонал юноша. - Ты не можешь так говорить. Бог дал тебе возможность продолжать жить. Значит, ты должен это делать. Ты все еще любишь Фреда? Жан снова посмотрел на чай в своей кружке, впервые задаваясь таким вопросом. - Я не знаю, как ответить. С одной стороны, да, но… У меня даже нет возможности видеть его. Я осознаю тот факт, что его больше нет, но идти дальше все равно не могу. Будто остановился посреди жизни, и не знаю, как двигаться дальше. - Может, тебе нужен кто-то, кто протянет руку и просто поведет за собой? На свет? Может, этот юноша, Хироки, и есть тот, кто делает это сейчас? - Нет, мы не должны с ним больше общаться. Если я опять стану причиной чьего-то горя… - Я уже говорила тебе много раз: твое чувство вины не имеет под собой никакой основы. - Это не так! – Жан ударил кулаком по столу. – Вы же знаете, что Фред погиб только из-за того, что его одноклассники ненавидели геев! - И как бы ты мог это исправить? – спокойно спросила мадам Мари. – Переделать мир? Это не в твоих руках. Жан обессилено помотал головой, все еще не желая принимать то, что ему говорили уже так долго. - Мадам Мари, как вы все еще терпите меня? – юноша перехватил ее ладонь и сжал в своих руках. - У меня больше нет сына, но мне оставили тебя. А для Фреда ты был очень дорогим человеком. Разве не должна я к тебе относиться так же? - Вы удивительная, - шепнул он. – Наверно, моя мать была бы такой же, если бы осталась жива. - Конечно, твоей матерью мне не стать, но я уж точно присмотрю за тобой, - улыбнулась женщина и погладила его по волосам. – Поэтому я прошу тебя только об одном: прими прошлое, живи дальше. И не отталкивай от себя тех, кто протягивает тебе руку. Жан обдумывал ее слова, отпивая горячий чай маленькими глотками. Это процесс, как и сам напиток, успокаивал. Только у мадам Мари чай мог получаться таким ароматным и мягким на вкус, располагающим к размышлениям. Где-то в глубине души он признавал просьбу мадам Мари, но на поверхности все еще лежали воспоминания, не позволяющие осознать до конца то, что его жизнь продолжалась. В тот день, когда погиб Фред, Жан был уверен, что и его жизнь кончилась. Он предпочел стать айсбергом, холодным и одиноко плавающим в океане людской суеты. Он спрятал себя ото всех, считая, что сближение с ним принесет другим только разочарование и горе. Даже переходя в новую школу, где, казалось бы, можно было начать все с нуля, Жан не мог себе позволить ни перед кем открыться. Он сам приказал себе не сближаться с людьми, и сам же страдал от этого, купаясь в горечи собственного одиночества с всплывающими на поверхность фантомами прошлого. А потом он увидел Хироки и неосознанно свернул с выбранного им самим пути. Стоило вспомнить, как Хироки обнял его еще час назад, сердце подпрыгивало в груди и лицу становилось жарко. Слишком очевидно, чтобы казаться самообманом, но Жан действительно испытывал подобное прежде только с одним человеком – с Фредом. Неужели он действительно снова влюблялся? - Мадам Мари, можно мне на пять минут пройти в комнату Фредерика? – попросил Жан, допивая чай. - Конечно. Здесь ничего не изменилось с тех пор, как хозяин ушел в последний раз и не вернулся. Та же мебель, те же светло-желтые шторы, те же книги на полках и CD-диски. Жан взял один из них, прекрасно помня, как оббегал почти все музыкальные магазины Парижа, чтобы найти его в подарок Фреду. Отодвинув второй ящик стола, он скользнул рукой в глубину, доставая небольшой белый конверт. Сел на аккуратно заправленную кровать, прислонившись спиной к стене, и вынул из конверта тонкую стопку фотографий. Их там было штук двенадцать, не больше. Все, что они успели сфотографировать, пока были вместе за пару месяцев. Жан листал их, пока не дошел до самой последней: она нравилась ему больше всего. На ней Фред широко улыбался, отросшие светлые волосы трепал ветер, голубые глаза искрились счастьем и жизнелюбием, а сам Жан обнимал его, прижавшись лбом к виску. Этих фотографий никто никогда не видел, кроме них двоих. Юноша улыбнулся и провел указательным пальцем по изображенному лицу друга. - Что бы ни случилось, я все равно буду всегда о тебе помнить, - шепнул он в пустоту комнаты. – Простишь ли ты меня, если я позволю себе жить дальше, быть с кем-то другим? Конечно, фотография молчала, а лицо Фредерика по-прежнему улыбалось ему. В памяти вдруг всплыл их диалог в тот самый день, когда был сделан этот снимок. - Ты уверен, что хочешь рассказать обо всем маме? - Да, я знаю, что она все поймет. - А если узнают другие? Нам ведь всего шестнадцать. - Даже если и узнают, во мне это ничего не изменит. Я выбрал тебя. Ты выбрал меня, даже если мы оба парни. Помни, у тебя всегда есть право выбора. Право выбора… - Думаешь, я заслужил это право? Жан в последний раз взглянул на фотографию, потом положил стопку в конверт и убрал обратно вдаль ящика. Вернувшись домой, Хироки не стал ужинать, а сразу отправился в свою ванную комнату, где закрылся и стоял минут десять, просто глядя на себя в зеркале. В душе царила полная неразбериха, как будто его чувства как следует встряхнули и перемешали в шейкере для коктейлей. Те недолгие объятия у изгороди его дома – казалось, он помнил их каждой клеткой тела, каждой мышцей. В тот момент внутри будто взорвалось что-то, и если бы Жан не отстранился, то этот взрыв, скорее всего, был бы слышен и ему. Хироки придирчиво посмотрел на свое отражение, словно хотел удостовериться, что не стал похож на квазимодо, от которого хотелось бы отдернуться. В итоге, поморщившись, он отвернулся и, быстро стянув одежду, встал в душевую кабину под теплые струи воды в надежде, что они расслабят не только тело, но и разум. Но ничего не менялось – наоборот, под их монотонный звук Хироки вспоминал прошедший день, сотканный из слов, прикосновений и взглядов. Чего только стоила одна утренняя улыбка Жана, которая с самого утра зарядила хорошим настроением! И этот взгляд, когда они не могли поделить, кто относит поднос с кофе. Пальцы, касающиеся кожи. Выдыхающие облачка сигаретного дыма губы… Светлые длинные ресницы… Хироки даже не заметил, как низ живота начал наливаться тяжестью, как горячо сделалось в паху. Он бездумно откинулся спиной на мокрый кафель стены и опустил руку вниз к начинающейся эрекции. Понадобилось не так уж и много времени, чтобы получить разрядку, а когда ощущение эйфории прошло, Хироки прижался щекой к стене и стыдливо опустил глаза, глядя на белесые капли, смывающиеся струями воды. Что он только что сделал? От осознания бросило в холод. Конечно, он и прежде делал подобное, купаясь в смазанных, нечетких фантазиях, но никогда еще под закрытыми веками не стоял образ конкретного человека, будоражащий сознание и, как оказалось, еще и тело. Как он сможет посмотреть завтра Жану в глаза? Хироки полночи ворочался в постели, глядя на бледный свет луны, льющийся из окна. Сон так и не шел. То было жарко, то холодно, то одеяло слишком тяжелое, то слишком мягкая подушка. А раньше он всегда считал свою кровать самой удобной постелью на земле. Повернувшись на бок, он наблюдал за тем, как темные тени ветвей растущего под окнами каштана пляшут по полу в сумерках. Не выдержав бессонницы и постоянных крутящихся по кругу мыслей, он встал, подошел к балконной двери, тихо ее отодвинул и вышел на лоджию, соединяющую две спальни. Ночной воздух тут же окутал тело, заставляя мурашки ползти по коже. Хироки положил ладони на прохладные белые перила, глядя на дома. Все окна были темными, нигде не горел свет. «Интересно, спишь ли ты сейчас?» Секундная улыбка сменилась выражением тоски в глазах, стоило лишь вспомнить, как Жан сказал ему: «Я устал от тебя». Хироки вздохнул и снова вернулся в комнату, накрылся одеялом и совершил очередную попытку заснуть.